Читать книгу Библиотекарь 2 - Антон Исаев - Страница 3

– Мне вот это нравится, – Катя приложила к телу короткое платье с пышной юбкой и слегка покрутилась с ним. – Лёгкое и воздушное, как новогодний снег.

– Ага, и синие ноги снизу торчат, – Лена придирчиво осмотрела Катин наряд и покачала головой. – В большом зале будет холодно. И у тебя есть к нему туфли? Чёрное бери, которое узкое и облегающее, у тебя как раз под него всё есть.

– Не хочу чёрное, оно слишком мрачное, – Катя бросила платье на кровать, залезла в большой чемодан и выудила оттуда красный наряд из какой-то текучей ткани. – А это? Ти, как тебе? Что молчишь?

– Мне все нравятся, – честно ответил я. На мой взгляд, каждый из выбранных нарядов был красивым и достойным университетского новогоднего бала.

– Да ну тебя, – махнула рукой девушка, приложила к телу новое платье и начала крутиться с ним у зеркала. – И с чёрным цветом сочетается, и у меня шляпка в нему есть, и ещё не носила ни разу. Костечка будет в восторге.

– Твой Костечка будет в восторге от мешка из-под картошки на тебе, – Лена хохотнула, – никогда не забуду, с каким восторгом он восклицал – какой узор, как оригинально. Что ты там на себя пролила?

– Виноградный сок, – пробубнила Катя. – Может, он меня подбодрить хотел, чтобы я не расстраивалась, а ты сразу начинаешь.

– Может и так, – покладисто согласилась Лена. – А я вот в этом хочу пойти, как думаешь?

Я сидел с учебником второго курса по рунописи, заучивал рисунки рун и сразу же записывал их расшифровку в тетрадь. Девушкам было скучно одним выбирать себе наряды, вот они и уговорили меня посидеть с ними. Только особой помощи от меня не было, мне всё нравилось, отчего девушки сначала кривились, потом возмущались, а сейчас смирились.

Два профессора, как обещали, на прошлой неделе провели своё первое вечернее занятие и дополнительно к практическим тренировкам задали мне расшифровать руны из книги второго курса за оставшиеся дни ноября. К счастью, в учебнике были довольно простые рисунки, при распутывании выходило не более тридцати примитивов в каждом, так что дело шло довольно быстро. И ещё я заметил, что на втором курсе изучались руны, которые можно было использовать в атаке и защите.

– Ти, оторвись уже от учебников своих, – возмущённый голос Лены выдернул меня от записей. Я поднял глаза, Лена держала в руках светло-зелёное струящееся длинное платье. Нежная ткань слегка переливалась в свете потолочной лампы, я немного завис.

– Нравится? – девушка стрельнула глазами, довольно улыбнулась и отложила наряд отдельно. – Тогда пусть здесь полежит. Кать, что ещё тебе Леля передала?

– Смотри что я нашла, – в голосе Кати одновременно прозвучало восхищение и азарт, – это же…

– Кемская шляпа предпоследнего сезона! – в один голос выдохнули девушки. Катя тут же надела на себя эту непонятную розовую мини-тарелочку с какими-то цветами, посмотрела на себя в зеркало и раздосадовано выдохнула:

– Эх, у меня к ней ничего нет.

– Катя, ты чего, – с укором произнесла Лена, – посмотри внутри, там переключатель цвета должен быть. Это же всецветная шляпка.

Девушка сняла головной убор и с любопытством полезла разглядывать её внутреннюю часть. Через несколько секунд прозвучал восклик победителя и шляпа со всеми её элементами перекрасилась в алый цвет.

– Дай я тоже попробую, – у Лены загорелись глаза, – я слышала, что всецветные вещи можно к одежде приложить и они как-то цвет сами заберут, я хочу на своём фисташковом платье попробовать.

К счастью, моё внимание девушкам больше не требовалось, поэтому я с головой погрузился в изучение материала. Завтра вечером будет второе наше занятие и я хотел быть подготовленным к нему по максимуму.

– Ти, хорошо, что от тебя Персонс отстал, да? – Катя нашла в чемодане серые тонкие перчатки и сейчас изображала из себя светскую даму. – И оценки начал нормальные тебе ставить.

– Угу, – группа рун по усилению чувств создавались очень одинаково, различия в рисунках были практически незаметны, но при расшифровке сразу становилось всё видно. Я записал расшифровку усиления слуха и подчеркнул несколько примитивов, именно из-за них эта руна усиливала слух, а не осязание.

– Что “угу”, Ти, – девушка рывком сняла перчатки и сердито бросила их в чемодан, – ну и лапы у Ольги, перчатки слишком большие.

– Кать, проверь изнанку, – процедила Лена, она держала в зубах фисташковую шляпку и убирала волосы в хвостик, – они наверняка ужимаются. Это же Ольга. Она никогда простые вещи покупать не будет. А ты помнишь, как Алина с Софией чуть не сгорели от зависти, когда узнали, где она сейчас работает? И что она вообще работу себе нашла.

– Ой, да, – Катя сладко закатила глаза, – этот момент я буду помнить до самой старости. “Эта орка работает у Притвика?!”, “Да у неё же нет ни вкуса, ни манер”, “Пошкины все деревенщины”…

– Надо было в тот день медиков к нам позвать.

– Это зачем ещё?

– Ну так столько яду зря вылилось.

Девушки ехидно засмеялись.

– Только вот Алина идёт во дворец, а мы – нет.

– Ой, Кать, как будто мы много теряем. Там наверняка будет один официоз, все будут ходить с церемонными постными лицами и степенно кивать другу. Лучше уж к нашему балу подготовимся получше. Ну и не нам одним обидно, вон, София тоже без дворца осталась. Ходит, с Алиной не разговаривает, даже на занятиях пересела.

– А это карма, нечего других на пустом месте хаять. Ольга вон какая щедрая, сколько нам вещей передала. Ой, а что это за сундучок? Лен! Она нам ещё и бижутерии отсыпала!

– А серёжки есть?..

Я полностью отключился от шума девушек и продолжил делать записи, но слова Кати о Персонсе всё равно крутились на заднем плане. Да, профессор прекратил ко мне придираться. Он вообще перестал меня замечать на занятиях. Я мог на лекции на голове стоять, он слова бы не сказал. На практике Персонс работал со всеми, кроме меня: помогал, ругал, контролировал, исправлял, иногда даже шутил, но в мою сторону никакой реакции. И если мы случайно пересекались взглядом, то в его глазах я видел полное отсутствие эмоций. После каждого урока у меня в ведомости появлялась тройка, и я пока не знал, радоваться мне такой резкой смене отношения или огорчаться.

– Ладно, девушки, я в библиотеку, – я потянулся, зевнул, немного размял затёкшую спину и соскочил с перегруженной нарядами кровати. – Флора Олеговна попросила помочь с архивом.

– Пока, – синхронно ответили девушки и продолжили лопотать, какие лучше серёжки – узкие длинные или короткие круглые. Я убрал учебник с записями в рюкзак, закинул его на плечо, вышел из комнаты и направился к лестнице. В холле меня поймал Артур.

– Привет, Ти, – махнул он мне рукой, – ты не против вместе пройтись?

Я кивнул и мы отправились вниз.

– Хотел сказать спасибо, за совет с сувениром, – Артур очень старался держать себя в руках, но улыбка так и пробивалась, – ей очень понравилось! Я даже не знал, что так сильно можно радоваться простой безделушке. Я Оле подарил такую небольшую фигурку собачки, она ещё окрас меняет. Утром белая, в обед коричневая, если собирается дождь – серая становится, ну и всякое другое. Я пригласил её в авторский ресторан Семоль, и ты представляешь, она не просто отказалась, а ещё и отругала меня. Говорит, нечего транжирить деньги родителей, надо самим зарабатывать, а она пока позволить Семоль себе не может. И пригласила меня в небольшую кафешку рядом с её работой. Там уютно, очень вкусно и недорого. Мы потом ещё пару раз там встречались, она чудесная собеседница. Голос замечательный, а когда рассказывает о швейном деле, как будто светится изнутри…

Артур мечтательно улыбнулся, разглядывая перед собой видимый ему одному образ, мы молча прошагали мимо консьержа в залитый светом ночной двор.

– Меня ещё ни разу не приглашали, – продолжил Артур, – обычно я сам приглашал. Да и, если честно, у меня не очень много опыта в общении с девушками…

Артур слегка смутился, кашлянул и продолжил:

– Ти, скажи, как бы ты поступил? У меня сейчас дилемма. В следующую субботу Оля пригласила меня на ужин к себе домой. Но в этот день мне нужно быть с родителями во дворце на приёме иностранных делегаций. Как сказал отец, это невероятно удачная возможность представить меня королевскому двору и, возможно, Королю лично. Я сам понимаю, что такими шансами не разбрасываются, но и Олю я не могу отказом огорчить, вот что мне теперь делать?

– Возьми Ольгу с собой во дворец, – простодушно ляпнул я.

– В смысле?! – опешил Артур. – Да она же мне снова сцену устроит – надо жить проще, нечего пальцы загибать и нос выше крыши задирать…

– Артур, – перебил я его, – когда я её видел в последний раз, она страдала из-за дворца, ей очень хотелось попасть на ту встречу. Если тебе удастся её с собой взять, уверяю тебя, она будет в восторге от такого свидания.

– Думаешь? – Артур нахмурился. – Там по большей части будут официальные приёмы да протокольные встречи. Даже не знаю, понравится ли ей, она совсем другая по характеру.

– Ну вот и узнаешь, – улыбнулся я. Мы как раз подошли ко входу в университет, я попрощался с задумавшимся парнем и отправился в библиотеку.

В читальном зале один из студентов стоял у тумбы, на которой лежал жёлтый кварцитит, и читал с невидимого экрана материал. На этих выходных Флора Олеговна выловила нашего завхоза, распила с ним чай со стратегической упаковкой аркозианских конфет и между делом выпросила у него казённый кварцитит и тумбу в придачу. Теперь материалы были доступны всем желающим независимо от моего присутствия в библиотеке.

– О, Тиаретайра, – Флора Олеговна помахала мне рукой из-за стойки, рядом с ней стояла Мария, она тоже приветственно кивнула мне, – помоги, пожалуйста, с архивом, я всю стойку тебе заполнила, надо вниз перенести. А по кристаллу – давай на выходных меня научишь, ладно? Не хочется в суете заниматься.

– Да, конечно, – кивнул я, отдельно поздоровался с Марией и занялся архивной полкой.

Как только у Флоры Олеговны в распоряжении появился кварцитит с тумбой, она первым делом под кристалл купила белую мягкую подушечку. Потом тумба целый день перемещалась по читальному залу в поисках идеального расположения. После этого был найден скол на боковине тумбочки, скол на словах превратился в огромную дыру, завхоз поскандалил, поворчал, извинился и заставил своих подчинённых исправить недостаток. После этого общий отдел небольшими группками заходил к нам посмотреть на нововведение, девушки ахали, хвастались таким же кристаллом в своём кабинете и жаловались, что работы теперь стало в два раза больше. И для завершения идеальной картины остался последний штрих – Флора Олеговна захотела сама научиться работать с кристаллом и панелью Кроана. Но всё было некогда.

К десяти вечера я успел разгрести половину стеллажа и выучить расшифровку шести рун. Пустая тележка припарковалась у архивного стола, я закрыл пустующую библиотеку и отправился к себе в общежитие.

Мы договорились с Флорой Олеговной, что в среду и четверг я буду утром работать в библиотеке, а вечером заниматься на Полигоне.

– Тренируйся и слушай профессоров, – учила меня Флора Олеговна, – это очень хорошие специалисты своего дела. И не смотри, что Марк Маркович профессор истории. Он историком-то стал, потому что в любом деле любит искать детали и находить самое главное. Ну а профессора Немолова ты уже знаешь. Я очень рада, что они взялись за твои тренировки, хотя и немного озадачена. Ты же ещё первокурсник, они обычно себе под опеку или выпускников берут, или невероятно одарённых студентов не ниже третьего курса. Да ещё и сразу вдвоём тренировать взялись. Ты хоть знаешь, чем такую честь-то заслужил?

– Не знаю, – я пожал плечами и улыбнулся, – может быть, им просто скучно?

– Скажешь тоже, – женщина хохотнула, – да у них весь день по минутам расписан. Они наверное в уборную ходят по этому графику! Нет, Ти, если уж они взялись за тебя, значит, у них есть какой-то план, и для его выполнения им нужен ты. Не подведи их, понял? А не то знаешь что я с тобой сделаю?

Флора Олеговна нахмурилась, поднесла к моему носу кулак, потом разжала его, улыбнулась и смахнула с моего лацкана несуществующую пылинку.

– Да что я говорю-то, ты их не подведёшь. Ну а если узнаешь, что они придумали, ты расскажи мне, ладно? Вдруг я тоже чем помочь смогу.

– Хорошо, – я улыбнулся. Мне сейчас почему-то думалось, что помощь гномки будет состоять в стремительном обсуждении этой информации с девушками в общем отделе. Нет уж, пусть профессоры сами рассказывают, если сочтут нужным, я буду только заниматься, заниматься и заниматься.

На следующее утро я развёз вторую половину стеллажа по архиву, заполнил журналы, забрал к себе новые материалы, которые студенты успели накидать в библиотечный кристалл, попрощался с зачастившей к нам Марией и отправился завтракать. Сладкая рисовая молочная каша с яблоками и изюмом, пара пирожков с вишней, ещё две разобранные руны и отличное настроение.

– Привет, – поздоровался со мной Егор, – слышал, ты отдельно занимаешься с Немоловым и Куллом? Да? Ну ты даёшь. И как, сложно? А я всё не могу понять, зачем мы сначала учимся получать энергию от чистых источников, а потом их смешиваем. Ведь проще сразу брать смешанную, зачем столько лишних движений…

– Чтобы точно знать, сколько энергии взял, – я вытянул из рюкзака тетрадь для лекций по рунописи, – на втором курсе нам нужно будет смешивать энергии в определённых пропорциях.

– Это как на алхимии что ли? Две порции того, три порции этого.

– Да, примерно так, ты прав. Если брать сразу смешанную энергию, то непонятно, сколько в ней частей той или иной энергии, поэтому руна будет грязной и не такой сильной.

– Ну а если сразу знаешь, сколько в смешанном источнике частей, что, так нельзя что ли брать?

– Наверное, можно, – пожал я плечами, – но ты точно уверен, что в источнике нет лишней энергии, которая тебе не нужна? А то к руне тепла добавишь энергию земли и всё потушишь.

– Ну, да, – Егор почесал затылок, – Ти, вот ты так всё чётко рассказываешь, почему на лекциях так не могут?

Я не знал, что ответить, но меня спас звонок и зашедшая в зал Солнцева. Сегодня мы изучали механику создания рун с пересечениями – что надо было сделать, чтобы нарисовать такие руны и не дать энергии в точках пересечения рассеяться. Я записывал за Ириной Антиповной, а в голове крутилась мысль: руна, которая создана через панель примитивов, такой проблемы в принципе не имеет, потому что в строке символов нет пересечений.

Лекция по алхимии прошла по тому же сценарию, Персонс считал меня пустым местом и общался с каждым, кроме меня. Особенно он старался напирать на работу с моими соседями. Может быть, это такая его новая стратегия игнорирования? Но что в итоге должно было случиться? Я не выдержу изоляции и переведусь в другой класс? Я начну бегать за профессором, выпрашивая его внимание? Непонятно. С другой стороны, я всегда получал необходимую мне оценку и нужные знания, так что пусть пока что всё останется так, как идёт. Может быть, ему со временем надоест и он вернётся к своему привычному поведению?

– И всё-таки, – Егор увязался за нами в столовую и сейчас с набитым ртом продолжал утреннюю мысль, – что плохого в грязных рунах? Они ведь работают также, как обычные, я проверял.

– Егор, – за меня ответила Катя, – ну прочитай ты учебник уже. Всё тебе твоё деревенское озеро покоя не даёт.

– Мне старейшина говорил, что так можно, – упрямо пробубнил парень.

– Ну и чего ты тогда в университет учиться-то пришёл? – Катя не на шутку завелась. – Дальше бы учился у себя там работать с грязной энергией. Лучшие учителя во всей стране говорят тебе, как нужно делать, а ты упёрся. И чего ты пристал к Ти, дай поесть уже нормально человеку.

– Ну а у кого я спрошу? Преподаватели меня пошлют, а учебник читать скучно, я засыпаю.

– Ждёшь, наверное, когда учебники будут в виде весёлых картинок, да? О, кстати о веселье, Егор, ты с кем пойдёшь на бал?

– Ещё не решил. Кать, пошли вместе?

– А, – опешила Катя от такого напора, – эй, ты совсем что ли?! Я с Костей уже иду! И вообще, такое заранее решается.

– Ну, тогда с тобой Лен, – простодушно перевёл взгляд Егор.

– Я не могу, – смутилась Лена. Катя быстро перевела взгляд с Лены на меня, потом на Егора и взорвалась:

– Эй, ловелас, иди уже, ты всё съел. Нечего тут к уже занятым девушкам приставать! Вон, иди с Таней поговори, она ещё пока не выбрала себе никого в пару.

– О, спасибо, – Егор довольно улыбнулся, кивнул Кате и ушёл.

– Непробиваемый, – выдохнула Катя и перевела взгляд на меня, – Ти, ты тоже такой же! Видишь же, что к хорошей девушке всякие Егоры лезут. А ну быстро Лену пригласил на бал! Так все будут знать, что ты идёшь с ней, и отстанут.

– Ну, эээ, хорошо, – кивнул я, звучало логично. – Лен, ты не против?

– Не против, – Лена улыбнулась и почему-то слегка покраснела.

– Ну вот и ладненько, – Катя была чем-то невероятно довольна и всё переводила взгляд с меня на Лену. – Нам всем, кстати, тоже уже пора, через десять минут лекция Немолова.

Девушки быстро собрались и выбежали из кафе, перешёптываясь на ходу. Я же немного задержался на руне, усиливающей ощущение энергии. Судя по описанию, активация рисунка позволяет на какое-то время видеть самые слабые источники. Руна была обязательной для использования всем путешественникам – это на территории университета у нас был под рукой Зал впечатлений со всеми источниками, а за пределами города таких легкодоступных источников энергии могло не быть.

Я посмотрел по сторонам, в зале вроде бы кроме меня никого не было. Расшифровывалась руна ощущения энергии в шестнадцать примитивов. Я быстро набрал их на мини-панели и активировал строчку, та вспыхнула, потухла и я вдруг понял, что внизу, под кафе, располагался источник странной энергии. Он не был похож ни на один из тех источников, что я видел в Зале впечатлений, его энергия казалась мощной, спокойной, невероятно правильной, строгой, последовательной и необъятной. Я попробовал обратиться к источнику, набрал строчку руны ветра и активировал. Стены кафе на секунду замерцали и вновь вернулись на своё место.

– Эй, что это было? Кто тут балуется?

С самого угла вскочил мужчина с газетой в руках и начал взглядом рыскать по сиденьям. Это был профессор Персонс! Как я его не заметил?

– Ты? – лицо профессора вытянулось. – Ты что тут творишь?! Специально что ли за мной следишь? Пообедать спокойно не дадут. Я сейчас же доложу Острогову!

Профессор бросил газету на стол, схватил свои записи и быстрым шагом вышел из комнаты в винтовой коридор. Думаю, мне тоже пора было собираться, наверняка Острогов захочет лично меня отчитать. Чем быстрее накажут, тем быстрее покаюсь, быть может, даже успею на занятие.

И вообще, что это был за источник? А вдруг я сейчас как-то навредил зданию? Но стены, хоть и мерцали, вроде были на месте, и коридор тоже. Ладно, потом разберусь, пора идти с повинной.

В винтовом коридоре я пошёл в сторону выхода, прокручивая в голове написание той самой усиливающей ощущение энергии руны. Она подействовала сразу, только недолго, я тот странный источник перестал чувствовать сразу с уходом Персонса. Но как строка примитивов похожа на руну усиления слуха! Буквально пару символов местами поменять – и я услышу писк комара на другом конце города. И всё остальное тоже. И оглохну сразу, наверное.

Белый коридор всё тянулся, а я шёл и шёл, увлечённый запоминанием рун. Что-то зашуршало под правой ногой. Это был исписанный убористым почерком листок. Профессор потерял запись? Неужели он так стремился рассказать про инцидент Острогову? Но зачем разбрасываться записями? Это совсем на него не похоже, преподаватель был очень педантичен и свои материалы всегда держал при себе.

Я поднял листок с пола, передам его профессору при случае. Так, ещё раз, руна усиления зрения – кружок, линия, уголок, уголок, линия, два кружка, листок… Какой листок? Впереди на полу лежало ещё три листка! Я подошёл к ним, аккуратно их собрал и только сейчас понял, что путешествие по коридору немного затянулось. Я ещё никогда так долго не выходил из кафе! Я пошёл дальше по винтовому коридору, однотонные белые стены сливались на повороте, матовый светлый пол был чистым, словно его только что вымыли с особым усердием. И тишина, только слышно, как я иду вперёд.

Позади меня послышался чей-то быстрый шаг. О, как хорошо! Я уж было испугался, что застрял здесь. Вот сейчас вдвоём и выйдем. Торопливые шаги всё приближались и из-за поворота вынырнул профессор Персонс.

– Ты?! – то ли удивился, то ли разозлился мужчина. – Я был уверен, что иду к выходу!

– Я тоже, – я зачем-то посмотрел за спину профессору, будто надеясь там увидеть дверь из кафе, но нет, за его спиной был тот же белый коридор. – Профессор, вы обронили.

– Не стоило, – процедил сквозь зубы профессор и забрал протянутые листы. – Мы застряли и теперь отсюда не выберемся. Что ты сделал, глупый мальчишка? Рассказывай!

– Ничего! – я опешил и немного испугался, профессор выглядел разъярённым и, казалось, готов был мне накостылять прямо здесь. – Я просто тренировался с рунописью!

Профессор глубоко и шумно дышал, а взгляд его постоянно перебегал с моего лица на уши. Через некоторое время он с небольшим усилием оторвался от меня и принялся укладывать листы бумаги в папку. Листы никак не хотели хорошо укладываться, от этого профессор ещё больше злился, его движения стали более импульсивными и послышался звук рвущейся бумаги.

– Проклятье! – профессор вскинул голову к потолку, закрыл глаза и глубоко, медленно задышал.

– Разве здесь можно… – я хотел произнести слово “застрять”, но профессор меня перебил:

– Тиаретайра, помолчи.

Я затих. Профессор держал глаза закрытыми и постепенно восстанавливал своё дыхание. Его руки держали папку с таким напряжением, словно Персонс боялся её потерять. Профессор сказал, что мы здесь застряли. Но как? Наверняка архитекторы этого здания предусмотрели всё, что могло здесь случиться. Или нет?

– Так, – пришёл в себя мужчина, – ладно. Гнев – плохой советчик. Мы с тобой попали в кольцо, Ти. И если я правильно помню конструкцию этого коридора, из такого кольца не выбраться без внешней помощи.

– А как мы в него попали-то? Мы ведь из кафе вышли, значит, можем туда вернуться.

– Не уверен, что получится, – у профессора исчезли надменные нотки, он рассуждал, и таким мне видеть его было очень непривычно. – Я шёл только вперёд и дошёл до тебя. Ты разворачивался, пока шёл?

– Нет, тоже шёл только вперёд и собирал ваши записи.

– Вот я про это и говорю. Мы вышли из кафе и кольцо замкнулось. И не спрашивай меня, как! Я не знаю. С этими вопросами к нашему декану математики. Хотя, думаю, это уже вряд ли получится.

Профессор усмехнулся, сел на пол и положил рядом с собой записи.

– Что вы делаете?

Видимо, моё ошарашенное лицо позабавило профессора, он тихо, неслышно засмеялся.

– Экономлю силы, Ти, что же ещё, – улыбка не сходила с лица профессора, но в глазах было что-то такое, что мне очень не понравилось. Отчаяние? Обречённость? Нет, так нельзя!

– Николай Семёнович, но ведь надо попробовать найти выход!

– Пожалуйста, – махнул рукой профессор вдоль коридора, – ищи, кто тебе мешает. А я здесь посижу. У меня сейчас пара на четвёртом курсе, они будут только рады, что меня не будет. А на следующем занятии Романская точно всех на уши поднимет. И когда нас найдут, я хочу быть живым.

Я направился дальше по коридору. Логика в словах профессора была, но мне всё равно хотелось проверить его утверждение, что коридор закольцевался. Может быть, позвать Менеланну на помощь? Но я мог опять сильно ослабнуть, как в последний раз. А вдруг она откажется приходить и скажет мне самому выбираться? Нет, этот вариант нужно оставить на самый непредвиденный случай.

Я шёл по коридору, прокручивая в голове, что могло случиться. Это было явно из-за меня. Именно после моих действий с той энергией стены кафе замерцали. Что это был за источник? И почему руна так странно подействовала? С этим я ещё успею разобраться, нужно добраться до выхода или до кафе.

Я уже шёл минут пять, звук шагов гулко отскакивал от белых стен, за поворотом показались ботинки профессора и затем сам профессор. Он смотрел на меня с лёгкой улыбкой.

– Ну, что, понял? Мы в кольце.

– Я попробую в другую сторону, может, если идти обратно, то получится выйти?

– Если тебе так хочется, – профессор с той же полуулыбкой приглашающе указал на коридор за моей спиной. Я развернулся и пошёл в обратном направлении.

– Ну, что, убедился? – Персонс всё так же сидел у стены и рассматривал меня с полуулыбкой. – Я же говорю, мы в кольце.

– Но как из него выбраться?

– Не знаю, – профессор пожал плечами, пододвинул к себе помятые листы и начал их аккуратно разравнивать. – Надо ждать, что нас спасут.

– А если не спасут?

Профессор снова посмотрел на меня, он был серьёзен.

– Спасут, – и в подтверждение своих слов Персонс кивнул. – Сам подумай, куда они денутся. Я известный профессор, руководитель кафедры алхимии. Потеря такого кадра очень дорого обойдётся нашему университету. Ну и, как я слышал, ты тоже парень не промах, изобрёл панель как её там…

– Панель Кроана.

– Неважно, – отмахнулся профессор, – важно то, что ты тоже определённую ценность имеешь. Если уж за тебя сам Пошкин впрягся, то университет не должен допустить пропажи такого самородка. Не удивляйся, я конечно знаю, что Пошкин требовал оставить тебя в университете. Только почему он так поступил, не понимаю.

– Мы с его дочерью долго работали в лавке Алвинов, я был у них в гостях несколько раз. Мне кажется, из-за этого.

– А, вот оно что, – профессор кивнул, в его взгляде появилась лёгкая заинтересованность, – это многое объясняет. Потому что та причина, которую озвучил Пошкин, была ну слишком натянутой – какое-то соглашение с университетом, которое он грозился разорвать. Если бы даже он и заключил соглашение с нами, то уж студенту первого курса в нём было не место. Без обид.

Я пожал плечами и сел напротив профессора.

– А эмоциональная привязанность, – продолжал профессор, – вполне достойная причина такого поведения.

Персонс замолчал. Я тоже не знал, что говорить. Рассказать ему о том, что мы застряли из-за меня? Страшно, вдруг он опять впадёт в ярость. Но из нас двоих он умнее и опытнее, может быть, он подскажет решение, если узнает, как мы сюда попали. Но что я сделал? Я написал элементарную руну энергией из какого-то нового источника. Что это за источник? Он не был похож ни на один из источников, которые мы сейчас использовали. Надо попробовать снова обратиться к той энергии. А вдруг это обращение разрушит наше кольцо и мы окажемся непонятно где? Всё-таки, нужно всё рассказать Персонсу, без него мне не справиться.

Я поднял глаза на профессора и осёкся, мужчина всё это время пристально рассматривал меня.

– Ти, – опередил меня Персонс, – хочу сказать, что у меня лично к тебе никаких претензий нет.

Профессор замолчал, было видно, что эти слова давались ему очень тяжело. Я не издавал ни звука, застыл и даже старался дышать потише.

– Просто понимаешь, – продолжил мужчина, – не уверен, что мы отсюда выберемся. Мне хочется, чтобы ты знал. Ты должен знать. Ты в общем-то молодец. Сначала мне рассказали, что в лавке Оскара появился очень талантливый подмастерье из Керита. Я был уверен, что это было сказано для хорошей рекламы. Керитовец не только работает, но ещё и приносит пользу, эта новость резко выбивалась из обычного информационного потока и хорошо привлекала новых клиентов. Потом мне предложили пригласить тебя на открытый урок, но я позвал Оскара Алвина. Я был уверен, что именно хозяин лавки был автором всех ваших изобретений. Скажу сразу, я поступил очень нехорошо с Алвином и позволил аудитории поднять его на смех, а ведь он уже тогда видел успех растворимых порошков, когда мы всё ещё были уверены в непоколебимости зельеварения.

Мужчина перевёл взгляд на мои уши и продолжил:

– Мне тяжело общаться с эльфийцами, так сложилось. Ты тоже из их расы, потому я был сильно недоволен, что ты оказался в первой группе. Как правило, я заставляю всех эльфийцев перевестись в другую группу, которую я не веду. Но ты оказался крепким орешком.

Персонс усмехнулся и сел немного расслабленней, я улыбнулся в ответ и тоже уселся поудобнее.

– Я никогда не думал, что можно выдержать такую травлю. Иногда я сам себя не узнавал, насколько я мог быть придирчивым. Ты действительно силён в алхимии, признаю это. На моём курсе тебе давно пора на третий курс, если не выше. Меня жутко злило, что ты не давал мне и повода снизить оценку, поэтому и были склянки с другой метрической системой, испачканные порошком колбы, неровные коврики. И всё равно ты умудрялся в четверти выйти на три балла, но тут удачно произошёл инцидент с отравлением и я конечно же не преминул им воспользоваться. Ты должен был вылететь из университета, как многие другие эльфийцы до тебя. Но и тут ты меня обыграл. Скажи, что ты такого пообещал Немолову, что он ради тебя одного организовал этот концерт с комиссией? Я планировал утопить тебя и на ней, но тут за тебя попросил Пошкин. А потом ты мне не дал и шанса со своими абсолютно корректными ответами.

Последние слова Персонс произнёс с чёткой дикцией, немного помолчал и продолжил:

– И скажу так, после комиссии я просто не знал, как поступить. С одной стороны, в моей группе находился эльфиец, а это лично для меня недопустимо. С другой стороны, ты на голову выше всех первокурсников и спокойно можешь дать фору третьему курсу. Что делать, Ти?

– Может, – робко произнёс я, – мне на уши какие-нибудь помпоны надеть?

Профессор округлил глаза и через секунду громко, отрывисто засмеялся.

– Помпоны, – мужчина никак не мог остановиться, – на уши, мохнатые, или лучше звёздочки с новогодним дождиком, чтобы ещё тряслись так…

Смех был больше похож на истерику, как будто Персонс смеялся и из него что-то выходило, что-то давно его держащее. Он говорил и смеялся, потом замолкал, смотрел на мои уши и снова хохотал.

– Ох, – выдохнул мужчина, вытер выступившие слёзы, – ну ты тоже скажешь, помпоны, хах, фух, надо выдохнуть, нельзя столько смеяться. Так, фух. Ладно. Ну, с ушами разобрались. Хорошая идея, хочу сказать! Но чтобы её сделать, осталось отсюда выбраться, а это крайне маловероятно.

– Но вы говорили, что нас найдут…

– Да, говорил, – перебил меня мужчина, улыбка сошла с его лица, он снова стал серьёзным, – но это было скорее для самоуспокоения. Нас отсюда только Серов сможет вытащить, а он стал уже совсем плох. Думаю, Юрий Юрьевич даже не поймёт, что от него хотят. А кроме него никто и не сможет догадаться, что мы здесь. Проход в кафе как работал, так и работает, это только мы с тобой попали в этот замкнутый тор. И я не пойму, как такое могло произойти.

– Это из-за меня, наверное, – как же страшно было эти слова произносить! Я ожидал, что Персонс сейчас взорвётся, будет меня ругать за опрометчивость, но я ошибался. Мужчина молча и спокойно смотрел на меня, ожидая продолжения. И я продолжил:

– Николай Семёнович, я сейчас тренируюсь с рунами второго курса и в обед выучил новую руну ощущения энергии. Руна довольно простая, я её сразу набрал в комнате кафе и активировал. Вы знали, что внизу где-то есть какой-то новый источник энергии? Я ни разу пока ничего похожего не видел. Может, вы знаете, что это может быть? Я почувствовал источник, его силу, мощь, спокойствие и строгость. И я активировал элементарную руну ветра с энергией этого источника. После этого стены кафе замерцали, ну а дальше вы знаете.

– Руну ветра, говоришь? – профессор задумчиво потёр лоб, – как же давно я её определение читал. Что там было… вроде вспомнил. Руна ветра – это руна направления, она показывает направление движения той энергии, которую в неё вливают, но не все энергии могут двигаться по направлению. Ну и результат тоже от энергии зависит. Я вот что думаю. Я только предполагаю, потому что извини, конечно, но твоё объяснение источника энергии никуда не годится. Что-то большое и строгое. Шкаф что ли? Он тоже большой и строгий. Думаю, тонкая структура кафе почувствовала воздействие и слегка сдвинула коридор в свёрнутом пространстве кафе. В итоге мы всё также в коридоре кафе, в одной его петле, но нас выбило из витков коридора. А чтобы огрызок не схлопнулся, начало и конец вырванной петли сомкнулись. Вот мы и оказались внутри этой белой баранки.

– То есть, если сдвинуть петлю назад, то мы сможем вернуться?

– Ну, если точно знать направление, объём приложенной энергии и сдвинуться точно в обратном направлении с точно той же силой, то да, возможно, наша петля вернётся в общую структуру. И ты, конечно же, точно помнишь, куда нужно сдвинуться и на какое расстояние, да?

– Нет, – погрустнел я, – не помню.

– Поэтому я предлагаю больше не двигать нас в свёртке в непонятном направлении, а просто дождаться возможной помощи.

– Но вы же сказали, что помощь не придёт…

– Ты видишь другое решение? – зыркнул на меня профессор. – Я – нет.

А у меня в голове щёлкнуло. Видеть решение! Может быть, не двигать нас в пространстве, а попробовать увидеть выход? Раз профессор говорил, что мы всё ещё в той свёртке, значит, внешние стены этого бублика выходили в наш двор.

– Николай Семёнович, – лучше свою догадку проверить с профессором Персонсом, – а как устроена здесь свёртка? Я правильно понимаю, что внешняя стена смотрит во двор?

– Ну, да, – кивнул Персонс, – если я правильно помню те записи Серова. Физически все комнаты находятся на одном уровне, только они разведены по логическим этажам. Ну или как-то так, я точно не помню. Но идею ты правильно уловил, внешняя стена у них смотрит во двор.

– А что, если попробовать найти стык, где наш коридор склеился, и выйти во двор через него?

– Как же ты его найдешь, – усмехнулся Персонс, но, увидев мой серьёзный взгляд, кашлянул и продолжил. – Ну, ладно, предположим, мы это можем сделать. Тогда мы можем расширить место стыка и через него выйти, да. Но как его расширить? Гипотетически можно использовать руну расталкивания, но она на энергии воздуха базируется, не думаю, что воздух сможет повлиять на стык.

– А если попробовать руну расталкивания активировать через тот источник, которым я запустил руну ветра?

– Ну, гипотетически, может и сработать. Предположительно. Но при открытии стыка коридор может разрушиться, и я даже не знаю, что с нами произойдёт в этом случае.

– А что нужно, чтобы коридор не схлопнулся? И как эту руну растаскивания активировать?

Профессор задумался, посмотрел в одну сторону коридора, потом в другую.

– Есть у меня одна задумка. Но у нас с тобой будет только одна попытка. Готов рискнуть?