Читать книгу Тени звёзд - Антон Карелин - Страница 6

– Миллион триста шестнадцать тысяч зрителей онлайн, – сообщил бесплотный голос Гаммы.

– Начинай стрим.

Человек в бесформенном свитере подошёл к сегментной стене, нажал на крупный гексагон и сделал его прозрачным, пригладил торчащие вихры. И, стоя на фоне мерцающего космоса, обратился к огромной толпе встревоженных, заинтригованных шекловодов, с замиранием сердца ждущих объяснений – и невероятных новостей.

– Меня зовут Одиссей, я межпланетный сыщик. До вчерашнего дня я ничего не знал о шеклах, а сегодня раскрою их тайну всем. Начнём с убийства, той записи, которую вы видели до начала стрима. Я обращаюсь к хозяину шеклов: ты очень умён, тебе удавалось водить за нос огромное количество людей. Но ты совершил ошибку, когда попытался убить нас.

На секунду человек в свитере замолчал, давая зрителям понять сказанное.

– Ты хотел получить фигурку, которую мы случайно нашли, а получил шок. Даже двойной шок: во-первых, фигурка оказалась не новой, а твоей собственной. Той, что ты надёжно упрятал, не разглашая её параметры – чтобы продать через пару лет, когда бум шеклов выйдет на следующую ступень. Ты думал, что спрятал идеально, и эту штуку невозможно найти. И ты был прав, но иногда во вселенной случаются и невозможные вещи.

Детектив перевёл дыхание.

– Во-вторых, ты убил Кизю, простодушного фаната, который был рад помочь и хотел посвятить нас в своё увлечение. Впрочем, ты хотел стереть в пепел нас всех, вместе с десятками посетителей ресторана, только бы сохранить драгоценные параметры шекла в тайне. Но мы остались живы, потому что я предвидел твой ход и позаботился о защите. Только я не предвидел нового друга. И Кизя погиб.

Гамма показал весёлое лицо несостоявшегося бандюгана, который уплетал десерт и увлечённо вещал про код шеклов. Затем картинка сменилась на обугленный обрубок. Человек в свитере с холодной ненавистью посмотрел вперёд, зрителям в глаза.

– Всё ради двадцати миллионов. Для тебя очень важны деньги, поэтому сначала мы выплатим тебе часть долга. Гамма, ты отыскал волажа, который к нам обращался?

– Он на прямой связи.

– Подключай.

Перед уже почти двумя миллионами зрителей возник приземистый оливковый подросток с планеты Воларион.

– Ты говорил, что нашёл фигурку и продал её за бесценок?

– Никто не верит! – воскликнул мальчишка. – Все говорят, я жажду внимания. А я не жажду, просто очень горько! Я так хотел помочь своему племени… что отдал новый шекл за четыре тысячи.

Зрители разразились множеством реакций, которые раскрасили боковую эмо-панель стрима. Чего там только не было, но возмущения и сочувствия больше, чем насмешек.

– Вы все видели убийство и можете посчитать, сколько оно стоило, – сказал Одиссей. – Купить в даркнете sкиллера-камикадзе хорошего техно-уровня, даже со всеми наценками, стоит тысяч тридцать-пятьдесят. Что по-настоящему дорого, так это открыть нуль-портал, чтобы перебросить шекл. Даже с такой небольшой массой, открытие портала обойдётся примерно в миллион. Огромные деньги, но при стоимости фигурки больше двадцати миллионов это оправданное вложение.

Одиссей посмотрел на волажа.

– Однако, если озвучить, какого цвета и формы, какой текстуры была фигурка, убийца потеряет всю выгоду, все миллионы, ради которых он убил Кизю.

– Я бы очень хотел, но не могу! – воскликнул парнишка, позеленев от расстройства. – Покупатель заставил подписать договор о неразглашении со штрафом в огромную сумму. Я не в силах его нарушить, нашему племени придётся выплачивать этот штраф много лет!

– Не переживай, обойдёмся без штрафа, – кивнул Фокс. – Просто назови цвет шекла, который я покажу.

Он поднял кристалл с записью и раскрыл визиограмму крупным планом. Эмо-панель взорвалась реакциями зрителей, потому что сейчас, в эту секунду, этот странный человек в мятом свитере показал всему миру параметры тайного шекла. И цена коллекционной фигурки за мгновение рухнула с десятков миллионов до пары сотен тысяч, уменьшилась в сто раз.

Глаза мальчика расширились.

– Фиолетовый в крапинку, – воскликнул волаж, подпрыгнув от возбуждения и указывая пальцем. – Он фиолетовый в крапинку!

И по тому, как он озвучил цвет фигурки, всем стало понятно, что мальчишка её узнал.

– Не подтверждай и не отрицай, – кивнул Одиссей. – Мы и так понимаем, что именно этот шекл выкупил у тебя убийца. Само по себе это не преступление, многие из нас поступили бы совершенно так же. Да что там, подавляющее большинство. Покупатель имел право назвать любую цену, а ты мог продать за неё любой объект. Но это один из штрихов к личности убийцы: его ценности. Он мог бы выступить посредником, осчастливить живущих в бедности людей и неплохо заработать самому. Но предпочёл обмануть и запугать бедняка, для кого четыре тысячи – большие деньги. Разница между этими двумя поступками – только в количестве денег.

Детектив посмотрел вперёд.

– Ты решил вернуть фигурку и устранить свидетелей, но попытка оказалась дорогой, и теперь ты в убытке на восемьсот тысяч. Впрочем, Кизя стоит дороже, и я постараюсь полностью выплатить долг.

– Вы так к нему обращаетесь, – удивился мальчишка, – будто он сейчас смотрит.

– Смотрит, – ровно сказал Одиссей, подавив желание тут же проверить и убедиться. – Ведь он не только убийца в центре внимания, не только вовлечённый инвестор, но и заядлый шекловод. Тройная причина затаить дыхание.

– Я бы очень хотел рассказать, как он выглядел! – воскликнул волаж. – Мой покупатель! Но тогда всё племя попадёт в долги!

– Нет смысла, я уверен, для покупки он поменял внешность, – покачал головой детектив. – Но в следующие несколько минут мы раскроем тайну шеклов, и личность убийцы станет очевидна всем.

Два с половиной миллиона зрителей выразили агрессивный и в то же время вполне здравый скептицизм. «Да ты охренел, бродяга! Как можно за пять минут раскрыть загадку, над которой столько умов бились двадцать с лишним лет?» гласила основная реакция эмо-блока. Одиссей не стал рассказывать, как, он собирался показать.

– Что поражает в шеклах, так это количество странностей, которые с ними связаны. Случайный разброс фигурок по галактике. То, какие они необыкновенно-неопределённые. То, что до сих пор не известен материал, из которого они созданы. Таинственное происхождение фигурок. Наличие закономерности их свойств: код шеклов. И наконец, радужный космонавт. Как вокруг одной-единственной штуки может быть накручено так много всего? – Одиссей вопрошающе развёл руками, и тут же ответил. – Потому что это не одна тайна, а две. Они взаимосвязаны, но это две разных тайны с разными свойствами. Чтобы размотать этот клубок загадок, начнём с более простой загадки: радужного космонавта.

Зрители зашумели, многие протестовали и утверждали, что Радун лишь легенда, шуточный вымысел, комичная выдумка и полный бред. Нельзя приплетать его к «настоящему расследованию феномена шеклов»!

– Здесь вы не правы, – качнул головой Одиссей. – Радужный космонавт существует, и он приходит к каждому, кто находит новую фигурку.

«Нет, не к каждому!» возражали сотни тысяч. «Не говори чепухи! Ты идиот!»

– Я понимаю, почему вы так считаете. Ведь нашедших фигурки было четыре с лишним тысячи, а рассказы про космонавта исходят максимум от пяти процентов из них, верно? И проверить, а тем более доказать легенду нет никакой возможности. Но есть объяснение, почему космонавт приходил к каждому, а заметили его далеко не все. И это объяснение… сразу многое объясняет. Потому что Радун – это запись-визиограмма дальней связи. И она идёт через гиперпространство.

Почти три миллиона зрителей замолчали, осмысляя сказанное.

– Я много путешествую по галактике, разными способами, и давно заметил одну деталь. Когда входишь/выходишь из гипера, проносишься сквозь звёздные врата или когда делаешь шаг на бесконтурном двигателе и попадаешь в изнанку пространства – на мгновение или на несколько секунд становится видна спектральная изнанка, радужное изгибание вещества или его многоцветные грани. Что конкретно – зависит от технологии, которой вы путешествуете. Но в любом случае, всегда присутствует этот радужный момент, часто крошечный и для многих незаметный – ведь путешественник может быть занят своими делами, может спать или быть погружённым в стазис, чтобы спастись от перегрузок или искажений восприятия. Просто у всех способов гипер-путешествий общее то, что в момент прыжка топология материи выворачивается из трёхмерной в двумерную, а потому в точке перехода присутствуют сразу все существующие цвета. Опытные звёздные капитаны с насмешкой называют этот феномен «мыльная плёнка реальности» или «радужный слом». У космических пиратов есть легенда про богиню удачи Фатум-Моргану, живущую в изнанке мира и хранящую там сокровище сокровищ… на конце вселенской радуги.

Детектив развёл руками, будто вспомнил что-то давнее и почти забытое, невесомая улыбка скользнула по губам.

– Теперь представьте визио, которое проходит через гиперпространство. Оно ретранслируется через смену топологии и поэтому радужное от и до, пока длится. Это мало кто знает, и почти никто не пытается ретранслировать визио через гипер. Почему? Потому что это технически сложно и совсем не имеет смысла – ведь сигнал не придёт к цели. В галактике не существует технологии односторонней гипер-связи, потому что без обратного маяка сигнал, отправленный в подпространство, по самой натуре гипера выйдет оттуда с временным смещением, то есть, возможно через секунду, а возможно через два дня. И главное, он выйдет неизвестно где. В рандомной точке галактики.

«КАК ШЕКЛЫ!!!» взорвалась эмо-панель.

– Как шеклы, – кивнул Фокс. – Но к шеклам вернёмся чуть позже, сначала тайна Радужного космонавта. Я думаю, что Радун – это визио, которое наводится на шекл. Фигурка выступает как раз маяком, помогая сигналу прийти в нужное место. Когда нашедший впервые прикасается к фигурке, срабатывает импульс визио-связи, и через подпространство отправляется сигнал: маленькая зацикленная сценка с космонавтом в громоздком скафандре высшей защиты, который машет вам рукой. Но из-за случайной природы гипера, этот сигнал приходит с запозданием, и запоздание может составить от секунды до… не знаю, недели. Точнее скажет опытный физик гиперпространства, и максимальная задержка скорее всего равна максимально возможному индексу искажения пространства при гиперпрыжке. Но суть не меняется: большинство тех, к кому приходит призрак, просто не замечают его. Ведь космонавт может быть не обращён к лицу адресата, он просто проецируется в паре метров рядом с ним, и часто это происходит сбоку или за спиной, вне поля зрения. Ты стоял так, через секунду отвернулся. Сам радужный призрак маленького размера, это неяркая, блеклая и полупрозрачная визиограмма, она беззвучна и легко теряется на улице, в потоке людей и машин, посреди ярких витрин и обилия рекламных визиограмм, на природе. Его сложно заметить и легко потерять. Так и происходит.

«Хм» реагировали зрители.

«Ничего себе».

«А может и правда?»

– Кто-то встречал Радуна через пару дней после нахождения фигурки, а легенду не знал, и не придал мелькнувшему космонавту никакого значения, а потом попросту забыл эпизод. Большинство из нашедших вообще его не увидели. Те, кто увидели, принимали за какого-нибудь виртуального помощника или рекламную вставку, мимо которой пройдёшь, не задержав взгляд. А кто-то просто спал, когда он появился. И только подавляющее меньшинство не просто увидело космонавта, а сопоставило его с нахождением шеклов, и версия пошла в народ.

«Но почему его никто не записал, чтобы были доказательства?!» возмущались шекловоды.

И сами себе отвечали: «Потому что гипер-помехи сбивают запись».

«Те, кто пытался, получали размытые радужные пятна. Невозможно доказать, что они настоящие».

Эмо-блок бурлил вихрями идей и обсуждений.

– Итак, мы установили, – подытожил Одиссей. – Когда первый нашедший фигурку касается её, через какое-то время рядом с ним появляется визиограмма. Нам повезло: нашу фигурку нашла член экипажа, и она заметила Радуна. Правда, приняла его за программу, но потом услышала легенду, вспомнила и рассказала нам с Кизей. Так мы поняли, что радужный космонавт реален. О чём это говорит?

«Шеклы рукотворны, теперь уж точно!»

«Их кто-то посылает через гипер!»

«Разбрасывает наугад, и потому их можно найти повсюду».

«Давай дальше, интересно!»

– Кто-то разбрасывает шеклы наугад, – кивнул Фокс. – А когда нашедший впервые касается фигурки, к нему летит сигнал. Здесь в нашем расследовании возникает здоровенная несостыковка. Вы видите, какая?

«Если этот шекл нашёл волаж, а потом купил хитрюга, то первое касание сделать должен был кто-то из них», тут же ответило тысяч десять зрителей. «Значит, ты врёшь или где-то прокололся!»

– Я… Я её не трогал, – сказал мальчик в меховом варгу, живущий в толще снегов.

Он махнул рукой, и из широкого рукава выехала гибкая древесная рогатина, с зазубренным клинком на конце, кольцом и крючком по бокам перекладины; с тонкой леской, идущей по всей длине через кольца. Приспособление походило одновременно на оружие, плётку, удочку, палку-доставалку и снаряжение альпиниста, чтобы зацепиться и влезть на ледяной торос.

– Это бер, моя длинная рука, – с гордостью произнёс волаж. – Я сам её смастерил. Мы не трогаем вещи живыми руками, пока они не пройдут воскурение и не избавятся от ледяных духов, живущих внутри. Поэтому я не трогал штуку, а только подцепил её на крючок и отнёс старейшине. Она предсказала: штука проклята и лучше её продать, а пока пусть лежит на льду. Я стал искать информацию, что за штука, и быстро появился он. Покупатель.

Фокс удовлетворённо кивнул.

– Эта, казалось бы, мелкая деталь продвигает нас на шаг ближе к тайне радужного космонавта.

«Какая деталь? Причём тут палка?»

– Мы знаем, что волаж не трогал штуку. Мы знаем, что хитрый покупатель забрал её и спрятал. А когда фигурку нашла и взяла в руки девушка, к ней пришёл Радун. О чём это говорит?

«Что покупатель не трогал штуку», поняли многие.

– Но какие у него могли быть причины не прикасаться к фигурке? Ведь это так неудобно, нужны приспособления, какие-то ухищрения с передачей. Зачем, почему? – спросил Одиссей, и чувство истории отразилось в его сверкающих глазах. – Шеклы убивают? Нет. Выдают местоположение? Очень вряд ли, сигнал идёт в одном направлении, от источника к фигурке, обратный сигнал отправлять просто нечему. Я вижу только одну логичную причину, по которой покупатель не стал брать шекл в руки.

«Ну говори! Рассказывай!»

– Потому что все шеклы адресованы именно ему. И он об этом прекрасно знает. Все остальные в галактике, контактируя с шеклом, видят одинаковую заглушку, бессмысленное сообщение без всякой цели: радужный космонавт улыбается и машет. И только когда фигурку получит её настоящий адресат, ему отправится настоящее сообщение. Он знает об этом и потому не трогает шеклы. Он не хочет получать это сообщение. И если это так, о чём это говорит?

На этот счёт было много спонтанных версий: испуганных, интригующих, разумных и безумных.

– Это говорит о том, что наш убийца и тот, кто раскидывает шеклы по всей галактике, знают друг друга, – отчеканил Одиссей. – У них есть предыстория.

По чату пронеслась восхищённая эмо-волна.

– Идём дальше. Первые фигурки начали находить двадцать три года назад. Чисто статистически, они не могли лежать ненайденные слишком долго до этого. Учитывая, что они находятся достаточно легко, я предполагаю, что они возникают не абсолютно рандомно в пространстве, а всё-таки наводятся на скопления разумных существ. Большинство шеклов нашли на обитаемых планетах, в крупных городах. Поэтому ясно, что первые фигурки не могли быть запущены, скажем, тысячу лет назад. И сто лет назад не могли, их бы кто-нибудь давно обнаружил. Дело в особой природе шекла, его возмутительной непонятности: какого он цвета, формы, фактуры. Это бросается в глаза, привлекает внимание. Если радужного космонавта трудно заметить, то встречу с шеклом невозможно проигнорировать. Предположим, что первые фигурки стали появляться двадцать пять лет назад. Всего их отыскали около четырёх с половиной тысяч, но очевидно, какая-то часть ещё не найдена. Сложно просто взять и определить, сколько именно, но если поделить число шеклов на годы, окажется, что новая фигурка возникает каждые два дня. Рискну предположить, что ненайденных фигурок весьма много. И на самом деле, таинственный создатель шеклов на протяжении четверти века посылает в неизвестность по одной фигурке каждый день. Если подумать, это самое логичное объяснение: двадцать пять лет; каждый день по фигурке; девять тысяч шеклов; найдено около половины.

«Только половина! Сколько же денег валяется непойми где… Я хочу найти шекл, срочно!»

Уважаемое собрание заволновалось.

– Теперь представьте: наш неизвестный сеятель двадцать пять лет без перерыва, день за днём создаёт особые фигурки из удивительного вещества. И отправляет их через гипер наудачу, заранее зная, что они будут возникать в совершенно случайных местах галактики… Это нечто максимально неэффективное, кто будет так делать?! Лишь тот, у кого нет других, более эффективных способов решения проблемы. Создавать и запускать по фигурке в день, это требует времени и сил. Наверное, у него много свободного времени, которое нечем занять? – сказал Одиссей с таким выражением лица, будто вот-вот ухватит невидимую лису за хвост. – Словно он сидит в тюрьме, из которой не может выбраться. Но откуда в тюрьме уникальное вещество и кто позволит заключённому швырять фигурками в гипер? Если только это тюрьма иного рода: из которой не выбраться, но внутри которой ты свободен делать, что хочешь.

Детектив выдержал паузу.

– Например, необитаемая планета, на которой живёт одинокий Робинзон. Он не может сбежать оттуда, и единственное, что он способен делать – выживать и рассылать наугад бутылки с записками. В надежде на то, что одна из этих бутылок попадёт в руки адресата.

«Ну это уж слишком!» отреагировал сразу миллион зрителей.

«Неслабый гипер-прыжок логики!»

«Натяжка и домыслы».

«Объяснение может быть совершенно другим!»

«Какой-нибудь миллионер поставил машину и клепает эти фигурки автоматом».

«А может, в дебрях космоса прячется культ, и тысяча послушников красят фигурки».

«Сто возможных объяснений, и почему именно Робинзон?!»

Одиссей вздохнул. Он понимал зрителей, разум которых требовал простых и понятных ответов. Объяснить, почему из всех возможных версий его неотступно преследовал именно Робинзон, было нелегко. Но будучи мифотворцем поневоле уже много-много лет, Фокс хорошо понимал, как действует его разум – за интуицией всегда прячется несокрушимая жизненная логика.

– Вопиющая неэффективность одного действия при многолетнем упорстве в его совершении кричит об отсутствии выбора, – только и ответил детектив.

Он посмотрел на Ану; она следила за его нарративом, задумчиво прикусив губу, чтобы ничего не сказать. Ана уже дважды совершала ошибку, не веря в выводы Фокса и подвергая сомнению его доводы. Но в этот раз ей захотелось поверить. Потому что из всех приходящих в голову объяснений – именно одинокий Робинзон на затерянной планете, с которой нет выхода, создающий фигурки с таинственным посланием старому другу или врагу – был идеален. От этого образа у Аны по затылку пробежали мурашки.