Читать книгу В поисках луны - Антон Кюршев - Страница 5

обвал происшествий, которые изменят

тебя и твой внутренний мир»

Комплекс лабораторий по изучению древних цивилизаций находился в здании «Техно-полиса» на минус третьем этаже. Открыв двери десятиэтажного здания, я попал в хорошо обставленный вестибюль. За стойкой, из цельного куска древесины, стоял менеджер, по другую сторону маленький деревянный стол, окружённый удобными креслами. На одном из них расположился охранник, пролистывая журнал «Наука и Техника». Пройдя мимо него, я показал своё удостоверение «Независимого консультанта Русского исторического общество (РИО)», и направился к специальному лифту, который был открыт только для «жителей» комплекса. Спустившись на заданный этаж, я попал в одну из стерильно чистых лабораторий, которая была доверху забита различным оборудованием по последнему слову техники. Не замечая меня, в комнате копошились семнадцать человек, которые только своим видом демонстрировали всю важность своей работы. Мне иногда казалось, что они даже в маленьких перерывах с чашкой капучино не теряли своё «лицо», и это уже превращалось, как любят они говорить, в «дискуссионный перерыв». Проходя по уже известному маршруту, лавируя мимо столиков с оборудованием и людей в белых халатах, я подошёл к ни чем не отличающемуся столику, который был огорожен стеклянными панелями. Около него уже сидели Михаил Сергеев и Алексей Богатырев, попивая уже названный выше капучино, и разглядывали завёрнутый в прозрачный целлофановый пакет, добытый ими пергамент.

– Максимилиан, – завидев меня, приветственно кивнул Алексей. Он был одет так же, как и все остальные жители «комплекса», в белый халат. Лишь кольцо с брильянтом на правой руке вносило маленькое отличие от основной «белой» массы. – Каким ветром тебя занесло? Видимо, охранник плохо выполняет свою работу, – улыбаясь, продолжал он.

– Ты, как всегда, сама ирония, Алексей. – Проглотив оскорбление, ответил я.

– Максим, здравствуй! – протягивая руку, поприветствовал Сергеев.

– Привет, Миша, – кивнул в ответ ему я, игнорируя протянутую руку, и перевёл взгляд на интересующий меня пергамент, – Что тут у вас?

– Хорошо сохранившийся пергамент из телячьей кожи. Скорее всего, был изготовлен в Германии или во Франции. Потому что на юге Европы, где мы его нашли, в основном использовали козьи и овечьи шкуры, – сразу перейдя к делу, начал рассказывать Сергеев, повернувшись и опустив руку. – Как ты знаешь, на пергаменте из телячьей кожи были написаны как «Лоршское Евангелие», в 810 г; «Книга Кельтов», или «Келлское евангелие» в 800 году. Но этот пергамент, по предварительному анализу, гораздо древнее, примерно 4000 год до н.э., ты, конечно, понимаешь, что это невозможно.

– Ты забыл упомянуть «Винчестерскую библию», – добавил Алексей. Сергеев посмотрел на него, выражая всё своё недовольство, и хотел уже что-то высказать, но осёкся.

– Значит, ты думаешь, что этот пергамент написал вельмин? – спросил я.

– Вполне, я на досуге прошурстил твой доклад про «Вельминскую цивилизацию», и пришёл к выводу, что он был написан во время войны Вельминов и Одриссов. Это подтверждает сохранившаяся печать с изображением волка.

– Текст смогли расшифровать?

– Если бы расшифровали, мы бы не звали «консультанта по несуществующему народу», – подал голос Алексей. Он, как и многие члены РИО, не поверили мне, когда я представлял свою работу о «Вельминском государстве». Я сделал вид, что не услышал насмешку, взял в руки лупу и наклонился над пергаментом.

– Интересные символы, чем-то похожи на логографический вид письменности.

– Какой? – переспросил Алексей.

– Логографический вид письменности, это запись знаков, отображающих отдельные слова или морфемы. Основой логографической системы, используемой в настоящее время, являются китайские иероглифы, используемые с некоторыми изменениями в различных языках Китая, Японии и Южной Кореи.

– А ты у нас и по эпиграфике консультант! Неудивительно.

– Было дело, Миша, мне нужно место, где я смогу поработать.

– Разумеется, твой стол ещё не заняли, но перенесли, он у двери в следующую лабораторию! Позволь, я покажу, – с этими словами он направился в противоположную сторону от стеклянной стены, и я отправился вслед за ним.

«Мой», как выразился Миша, стол был абсолютно пустой, если не считать маленький настольный светильник, который я притащил из своего старого дома, на Учительской улице. Тогда я ещё работал на корпорацию, что держит этот комплекс, но из-за некоторых разногласий мне пришлось написать заявление по собственному желанию, и теперь я лишь «независимый консультант». Но, не смотря на это, мой стол, всем миром, решили никому не отдавать. За прошедший год он покрылся толстым слоем пыли и пятнами грязи неизвестного происхождения. Взяв любезно повешенное бумажное полотенце, я протёр его и выложил державший в руках пергамент, при этом аккуратно раскрыв его. Потревожив ещё раз Алексея, я забрал лупу, ручку и записной блокнотик. Он, как всегда, выкинул очередную «острую» фразу и продолжил делать вид, что сильно занят разглядыванием через микроскоп кусочка ткани из своего белого халата.

Проторчав в лаборатории до позднего вечера, я, сверив все символы, которых там насчитал около двадцати пяти, со всеми известными языками, смог расшифровать только заголовок этого писания. Получилось «Летопись Ксароса: последний бой». Поборов своё внутреннее любопытство, я взглянул на часы – 23:55 – и решил отправиться домой, стимулируя себя тем, что дома ждёт любящая жена. Перед моим взором возникло лицо Наташи. Её красивые голубые глаза смотрели на меня с нежностью и с маленькими искорками злости. Я уже ожидал услышать – «Опять поздно прошёл, не бережёшь ты себя». Но её лицо растворилось в сгущающейся темноте, оставив лишь «лабораторную» тишину. Я поднялся со стула, похлопав по карманам, нашёл зажигалку, пачку сигарет, и ключи от автомобиля. Чиркнув зажигалкой, я жадно затянулся ядовитым дымом, и отправился к лифту. Поднявшись в холл, я увидел всё того же охранника, который уже копошился около двери, проверяя сигнализацию. Он грозно посмотрел на меня, и, нажав на кнопку, выпустил из здания под холодный питерский дождь.