Читать книгу Трудно быть солнцем - Антон Леонтьев - Страница 9

12 августа

Оглавление

– Смотрите внимательно, вот он, молодой американский князь, – сказала Виктория Карловна, указывая на трибуну.

Юлия всмотрелась. Святогорского было легко распознать среди множества людей, открывавших праздник. Высокий, темноволосый, облаченный в безупречный серый костюм, наверняка сшитый на заказ у лучшего дизайнера. Князь Александр Святогорский, наследник многих миллионов, гражданин Соединенных Штатов и щедрый меценат.

– Он так похож на своего деда, молодого Феликса, – продолжила директриса. – Считается самым выгодным женихом. Наши девицы сходят по нему с ума, одна местная фирмочка неплохо заработала на том, что выпустила календари с его изображением. Разошлись за один день! Скажу откровенно, у меня тоже есть пара экземпляров, но мне должность и возраст не позволяют вешать их на стенку в кабинете!

День, несмотря на прорицания Виктории Карловны, выдался таким же солнечным и жарким, как и предыдущий. В городском саду, бывшей территории дворцового комплекса, собралось множество народу. Праздник был в самом разгаре. Нарядно одетые горожане с детьми, лотки с мороженым, сладкой снедью, шашлыками и прохладительными напитками. Бравурная музыка, бесплатные аттракционы.

Все это спонсировал князь Александр. Когда он возник на трибуне, толпа возликовала, послышались аплодисменты, свист и доброжелательное улюлюканье. Словно по команде, взметнулось несколько плакатов с аршинными буквами: «Мы возродим дворец», «Добро пожаловать, Саша!» и «Дворцу быть!».

– Спасибо, – князь подошел к микрофону. – Спасибо, дорогие друзья, я тронут от всей души!

Он говорил с еле уловимым грассирующим акцентом, однако строил фразы безукоризненно.

– Пойдемте, я покажу вам место, где было обнаружено тело Олеси, – прошептала Виктория Карловна, дергая Юлю за локоть. – Или вы хотите послушать краснобайство нашего молодого князя? Он же юрист, умеет вешать лапшу на уши. Впрочем, весьма симпатичный юрист, сказала бы я!

Юлия отправилась вслед за Викторией Карловной. Они рассекали людскую толпу, Виктория Карловна вывела ее на аллею. Они подошли к фонарю. При свете дня место выглядело вполне безобидно.

– Насколько я понимаю, все произошло именно здесь, – сказала Олянич, – хотя я могу и ошибаться. Понимаете, у меня есть информаторы в милиции… – директриса усмехнулась.

Крестинина бросила беглый взгляд на аллею, где было обнаружено тело студентки по имени Олеся. Значит, убийца вновь наносит удар. Разумеется, другой человек, который пытается копировать убийства, произошедшие много десятилетий назад. В любом случае тот, кто совершал убийства в 1916 году, давно мертв…

– Ну что же, мы пришли сюда отдохнуть и развеяться, а вовсе не затем, чтобы заниматься расследованием, – сказала директриса. – Юлечка, хотите мороженое? В Староникольске удивительно вкусное мороженое, его готовят по старинным рецептам, не чета американскому из магазина!

Купив по эскимо, они отправились к трибуне. Молодой князь как раз заканчивал речь, в которой выражал серьезную надежду на то, что не пройдет и двух лет, как дворец, парк и каскад фонтанов вновь предстанут во всем великолепии.

– Он истратит на все это кучу денег, – авторитетно заметила Виктория Карловна. – А зачем? Посмотрите, от дворца остался один остов.

Вдалеке виднелось величественное здание бело-зеленой расцветки. Князь Святогорский, поблагодарив слушателей за внимание, уступил место мэру, дородному господину. Тот рассыпался в комплиментах и превозносил князя, как только мог.

– Святогорский купил его с потрохами, – сказала Виктория Карловна. – Деньги, как и во времена вашей прабабки, решают все. Князь нанял дорогую строительную компанию, лучшего архитектора. Впрочем, что я вам рассказываю, пусть это делает наш градоначальник.

Юлия, невнимательно слушавшая речь мэра, полную штампов, присмотрелась. Не может быть! На трибуне, рядом с князем и прочими влиятельными лицами Староникольска, стоял Виталий, ее бывший возлюбленный, который всего две недели назад дал ей отставку. Но что он здесь делает?

– Слово предоставляется нашему уважаемому гостю, от которого теперь зависит очень многое, главе строительно-архитектурной фирмы господину Лаврентьеву Виталию Владимировичу, – сказал мэр.

Виталий, облаченный в легкий светлый костюм с шелковым галстуком – этот галстук Юлия сама выбрала и подарила Виталию, – начал свое выступление.

Заметив ее легкое замешательство, Виктория Карловна поинтересовалась:

– Юленька, что-то не так?

– Я знаю этого человека. К сожалению, – произнесла Крестинина.

В прошедшие дни она старалась не думать о Виталии, и это у нее получилось. Но теперь… Теперь она снова столкнулась с ним. Надо же, до чего изобретательна судьба – они встретились в Староникольске, кто бы мог подумать! Впрочем, она отправилась в городок, чтобы развеяться и заодно, если повезет, раскрыть тайну исчезновения прабабушки, а Виталий находился в городке по долгу службы.

Юлия теперь вспомнила, он как-то упоминал, что у его фирмы появился новый, чрезвычайно выгодный клиент. Виталий только сказал, что это американец, чертовски богатый, который желает строить дворец. Он не любил говорить о работе в свободное время, а Юлия и не настаивала.

Фирма, которую возглавлял Виталий, была одной из самых крупных в столице. Поэтому ничего удивительного в том, что князь Святогорский остановил свой выбор именно на ней. Виталий, надо отдать ему должное, умеет напряженно работать.

– Ну надо же, до чего тесен мир, – промолвила Виктория Карловна. – Давайте я покажу вам дворец, вернее, что от него осталось. В музее имеются чудные фотографии конца девятнадцатого века, на них изображено семейное гнездо рода Святогорских. К великому сожалению, в советские времена дворец не рассматривали как музей, а использовали как склад. Мой отец и я сама пытались протестовать, но это едва не стоило Карлу Степановичу, моему папе, места директора музея. По чьему-то непонятному мнению дворец не представлял собой памятник архитектуры, нуждающийся в защите государства, поэтому…

Она горестно вздохнула, Юлия снова отправилась вслед за Олянич. Директриса, облаченная в жаркий день в легкое светло-желтое платье, выглядела потрясающе молодо и соблазнительно. Юлия заметила – со стороны они походят на мать и дочь. Она закусила губу. На самом деле они пытаются изображать из себя расследователей, этаких староникольских мисс Марпл.

Доступ к дворцу был открыт. Огромное трехэтажное здание с облупившимся фасадом, гигантской мраморной лестницей грязновато-серого цвета, окнами, среди которых почти ни единого целого.

– Построен в стиле раннего классицизма, – вещала Виктория Карловна. – Я считаю, город должен быть благодарен князю за то, что он тратит неподъемные для нас суммы на восстановление дворцового комплекса. Мне удалось бросить беглый взгляд на предполагаемый проект реставрации. Прадед нашего молодого князя, старый Феликс, мог быть доволен – дворец возродится в былой красе, а парк и комплекс фонтанов станут еще более величественными. Однако все это обойдется князю в копеечку. Говорят, что никак не меньше пятнадцати миллионов долларов. Однако он богат, этот молодой человек…

Юлия взглянула на Александра Святогорского, который со скучающей миной пребывал на трибуне, слушая выступление пышнотелой дамы в красной шляпе. Его прадед был любовником ее прабабки. И, как уверены очень многие, ее убийцей. Так ли это? Юлия отдала бы очень многое, чтобы узнать это.

– Дорогие друзья, слово вновь предоставляется нашему гостю, его светлости князю Александру Феликсовичу. – Мэр кашлянул в микрофон. – Прошу вас, князь!

Святогорский сказал:

– Дамы и господа! Вы же знаете, я ждал этого момента с самого детства. Я чрезвычайно благодарен местным властям, в особенности господину мэру, Петру Георгиевичу, за колоссальную поддержку…

– И знаете, в чем выражалась поддержка? В том, что наш городничий подмахнул все бумаги, которые положил перед ним князь. Святогорские, когда им это выгодно, обладают железным терпением и несгибаемой волей, – вещала Виктория Карловна. – Мэр наш взяточник, это же написано на его лице, а князь беззастенчиво этим пользовался. Однако, я считаю, восстановление дворца за счет Святогорского пойдет городу только на пользу. Возможно, это даже привлечет туристов. Ах…

Олянич тяжело вздохнула, Юлия улыбнулась. Она уже давно заметила, что Виктория Карловна обожала свой городок. Староникольск произвел на Юлию отрадное впечатление. Однако жить в нем она бы не хотела. Кроме того, в этом милом местечке притаилось зло…

– Поэтому, мои дорогие друзья, сегодня мы начнем работу по восстановлению дворца, – продолжал Святогорский. – Вы наверняка заметили технику – экскаваторы, бульдозеры, которые принадлежат фирме господина Лаврентьева. Мы не будем откладывать на завтра то, что можно сделать уже сегодня. Ведь так?

– Построим дворец, возродим парк! – послышались крики из толпы.

Князь улыбнулся. Юлия про себя отметила, что молодой Святогорский чрезвычайно привлекателен. Однако в то же время он производит впечатление несколько надменного и упрямого типа. Еще бы, у него есть практически все, о чем только можно мечтать. На какое-то мгновение они встретились глазами. Юлия отвела взгляд. Конечно же, князь ее не заметил, она – одна из сотен людей, заполнивших в этот чудесный выходной день городской парк.

– Ну что же, – продолжил Александр Святогорский. – Я отдаю символическую команду!

Он поднял руку и опустил ее. Толпа затихла. В отдалении раздалось гудение. Заработал первый экскаватор. Послышались одобрительные крики.

– В честь такого знаменательного события его светлость предоставляет возможность пить пиво бесплатно – причем в любых количествах, – добавил мэр. – На территории парка установлены павильоны, где каждый желающий может получить великолепный прохладительный напиток.

Фраза потонула в диких воплях. Виктория Карловна ухватила Юлию за руку.

– Ну, начинается! Горожане уже привыкли к тому, что каждый праздник, который и так по большей части оплачивается из кармана Святогорского, князь устраивает подобную бесплатную акцию. В последний раз был мартини, сегодня пиво… Он, безусловно, умен, этот молодой князь. Он завоевывает симпатии народа. Ему так хочется построить дворец и сделать его собственной летней резиденцией. И чтобы все забыли о причастности его деда к убийствам.

Основная масса народа ринулась к одному из пивных павильонов. Мэр объявил, что через пятнадцать минут около здания дворца, на территории бывшей оранжереи, состоится символическая закладка первого камня.

– На это стоит взглянуть, – сказала Виктория Карловна. – Юленька, вы не утомились, а то у вас такой бледный вид?

Крестинина сама не знала, что с ней такое. Внезапная усталость навалилась на нее. День был жарким, они провели в парке уже около двух часов. И еще возник Виталий, о котором она думала, что никогда больше не увидит его. Хорошо, что он не заметил ее…

– Юля, – вдруг услышала она его голос.

Крестинина моментально обернулась. Так и есть, Виталий собственной персоной стоял перед ней. Его лицо выражало удивление и озабоченность.

– Ты что здесь делаешь? – спросил он. – Ты что, преследуешь меня? Я же считал, что мы с тобой обо всем поговорили…

Юлия едва не поперхнулась мороженым. Надо же, Лаврентьев подозревает ее в том, что она преследует его, нет, вы только подумаете!

Виктория Карловна встряла в их разговор:

– Вы что-то хотите от моей племянницы, молодой человек?

Виталий удивленно посмотрел на директрису и проговорил миролюбивым тоном:

– Я и не знал, что у тебя есть тетка в Староникольске. Значит, это совпадение…

– Юленька, нам пора, сейчас состоится закладка камня, это у южного крыла, там когда-то располагались княжеские оранжереи. Нам необходимо поторопиться, а то не останется свободных мест!

– Я сейчас, – сказала Виктории Карловне Юля.

Обернувшись к Виталию, она произнесла:

– Ты абсолютно прав, между нами уже не может быть ничего общего. Ведь так? Как я вижу, твоей фирме повезло с новым клиентом. Князь Святогорский миллионер, не так ли?.. Мои поздравления.

– Юля, – донесся до нее голос бывшего друга, однако Крестинина решительным шагом удалилась прочь. Виктория Карловна с любопытством взглянула на нее.

– Приношу свои извинения за назойливость, Юленька, но, как я понимаю, это ваш экс-приятель. Надо же, как тесен мир. Кто бы мог подумать, что именно его фирме князь поручит восстановление дворца. Однако нам пора. У вас будет возможность увидеть вблизи молодого Александра.

Виктория Карловна, лавируя среди праздношатающейся публики, повела Юлию к южному крылу. Там, на зеленом газоне, раскинулся огромный белый тент, под которым стояли стулья, практически все занятые. Олянич подошла к первому ряду, где были зарезервированы два места.

– Все же хорошо принадлежать к элите города, – сказала она. – Что же, Юля, ждать осталось совсем недолго…

Во втором ряду Юлия заметила облаченного в белый костюм со смешным галстуком-бабочкой Валерия Афанасьевича Почепцова. Историк, вытянув шею, делал вид, что не замечает Виктории Карловны и ее спутницы. Олянич, усмехнувшись, намеренно громко поздоровалась с ним. Почепцов не ответил.

– Хам, – коротко произнесла Виктория Карловна. – Каким был, таким и остался. Поэтому-то я с ним и рассталась, деточка.

Прямо напротив них располагался котлован, около которого замер экскаватор. Через несколько минут заиграл оркестр, появился мэр вместе с супругой, молодой князь и Виталий. Лаврентьев, заметив Юлю в первом ряду, сжал губы и намеренно направил взгляд в небо.

– Дорогие друзья! – провозгласил градоначальник. – Вот и настал торжественный момент, ради которого мы, собственно, и собрались. Мы закладываем сегодня фундамент нового дворца, точнее, фундамент нашего нового совместного будущего. Будем надеяться, что, возродив семейное гнездо князей Святогорских, мы одновременно возродим и былое величие нашего города!

– О чем это уважаемый Петр Георгиевич, – фыркнула Виктория Карловна, достав небольшой веер. – Он почему-то думает, что великолепно разбирается в истории, а на самом деле полный профан в этом. Староникольск никогда не был значительным городом, мы должны это признать.

На трибуне Юлия заметила странного молодого человека – неуклюжего, полного, одетого не по погоде тепло. На его лице красовалась постоянная непонятная улыбка, он вел себя странно.

– Отпрыск Петра Георгиевича, его крест и гордость одновременно. Сын Стасик. К сожалению, мэру не повезло, молодой человек страдает то ли аутизмом, то ли еще чем-то. Впрочем, совершенно безобидный и чрезвычайно ласковый. И одаренный, как я могу судить. Увлекается коллекционированием жуков и бабочек. У него коллекция лучше, чем у меня в музее.

Стасик что-то произнес, его громкий голос заглушил речь отца. Мэр, нервно обернувшись, посмотрел на свою супругу, элегантную даму лет сорока пяти, в шикарном брючном костюме, с массой драгоценностей. Та взяла сына за руку, что-то прошептала ему на ухо. Молодой человек радостно закивал головой и, неуклюже переваливаясь, отправился прочь.

– У мэра есть еще дочь, которая учится в Москве. Однако ходят нехорошие слухи, что наш градоначальник собирается послать ее в Америку: якобы в благодарность за предоставленное право возрождать дворец Святогорский оплачивает его дочери место в самом престижном университете США.

Виктория Карловна, как поняла Юлия, была неистощимым источником информации и местных сплетен. Но это только на руку, если они собираются заняться расследованием, то это должно им помочь. – Итак… – восторженным тоном произнес мэр.

Он протянул символические золоченые ножницы князю, тот перерезал красную ленточку, которая закрывала проход к котловану. Затем Святогорский на глазах у публики заложил первый кирпич. Защелкали фотовспышки, Виктория Карловна сказала:

– Наверняка изображения князя появятся в завтрашних местных газетах. Хотя смотрите, тут есть даже корреспонденты с центрального телевидения.

Загудел экскаватор. Его ковш прогрыз землю. Работа началась.

– Святогорский настоял на том, чтобы работа велась практически без выходных, – сказала Олянич. – Он оплачивает все в долларах, это моментально меняет расклад, вы не находите, Юленька?

Подали шампанское. Крестинина отказалась. Голова продолжала ныть, ей захотелось покинуть праздник. Что же, вот она и познакомилась с местным бомондом. Князь произвел на нее положительное впечатление. Но в то же время….

В то же время Юлия никак не могла избавиться от ощущения, что его прадед лишил жизни ее прабабку. Но было ли так на самом деле? Она не знала.

Виктория Карловна, как констатировала Юлия, увлеклась беседой с супругой мэра, Крестинина не знала, что же ей делать. Она стала листать проспекты, раскиданные по всему парку. На развороте был изображен дворец, каким он станет через два года.

– Добрый день, – услышала она приятный баритон.

Подняв глаза, Юлия увидела перед собой молодого князя. Он держал в руке два бокала с шампанским.

– Вы не сочтете бестактностью, если я предложу вам выпить за успех сегодняшнего мероприятия? – сказал Александр Святогорский. – Прошу прощения, что с такой назойливостью атакую вас, однако я вас помню… Вы были около трибуны, и когда я заметил вас здесь, то понял, что не имею права упускать такую возможность. Разрешите представиться, Александр Святогорский.

– Юлия Крестинина, – только и оставалось произнести ей. Она взяла любезно протянутый молодым князем бокал.

– Вы удивительно похожи на одну даму, знать которую я, увы, не мог, но которая сыграла роковую роль в истории нашего рода, – продолжил князь. – Имя Анны Радзивилл вам ни о чем не говорит?

Надо же, он тоже заметил ее поразительное сходство с Анной, подумала Юлия. Вот почему он и решил с ней познакомиться. А она-то уже подумала бог знает что.

– Анна Радзивилл – моя прабабка, – сказала Юлия.

Темно-серые глаза князя сузились, лицо сковала странная гримаса. Одновременно с этим послышался звон бьющегося стекла. Юлия обернулась.

Всего в нескольких метрах, притаившись, как паук, замер Валерий Афанасьевич Почепцов. Судя по всему, он попросту подслушивал разговор Юлии и князя. Его бокал с шампанским лежал на траве.

– Прошу прощения, – пробормотал историк. – Я не хотел, прошу прощения…

– Ничего страшного, – князь снова стал самой любезностью. Гримаса, исказившая его лицо, исчезла. Он щелкнул пальцами, и перед Почепцовым возник вышколенный официант с серебряным подносом, на котором стояли бокалы с шампанским. Валерию Афанасьевичу не оставалось ничего другого, как взять бокал и ретироваться.

– Значит, Анна Радзивилл ваша прабабка. Но вы не живете в Староникольске, иначе я бы давно познакомился с вами, – продолжил князь.

– Вы правы, ваша светлость, – с усмешкой произнесла Крестинина. – Я живу в Москве, там же и работаю.

– Прошу, не называйте меня так, – сказал князь. – Этот титул я употребляю крайне редко и исключительно в официальных случаях. Для вас, если вы позволите, я Александр.

Виктория Карловна возникла откуда-то сбоку:

– Ах, вы уже познакомились! А я как раз собиралась представить вас друг другу. Князь, праздник просто чудесен. Я надеюсь, что дворец вскоре возродится к жизни.

– Я тоже очень на это надеюсь, – сказал князь.

Директриса переняла инициативу и повела разговор сама. Юлия, пригубив шампанское, вновь ощутила головную боль. Она больше не может оставаться здесь. Вчера вечером она переехала в особнячок к Виктории Карловне. Олянич предоставила ей чудную комнату с видом на речку. Юлия осталась довольна. Виктория Карловна – особа, может быть, немного взбалмошная и назойливая, однако с добрым сердцем.

Рядом с собой Юлия заметила Виталия Лаврентьева. Ее бывший друг явно хотел с ней переговорить, но она не желала этого. Они уже сказали друг другу все, что должны были. Поэтому, превозмогая головную боль, Юлия кивала головой и поддакивала Виктории Карловне.

– Реставрировать семейное гнездо в Староникольске всегда было моей мечтой, с самого детства, – сказал князь Святогорский. – И я обещаю вам, Виктория Карловна, и вам, Юлия, что я во что бы то ни стало добьюсь намеченного.

– Я и не сомневаюсь, – ответила директриса. – Александр, вы просто чудо, наш город потерял бы очень многое, если бы…

Ее фразу прервал взволнованный голос, который раздался из котлована:

– Боже мой, этого не может быть!

Взоры всех собравшихся, элиты Староникольска, представители которой были допущены под тент, устремились на человека, который нарушил атмосферу приятного общения. Виталий ринулся к рабочему, выкарабкивающемуся из котлована. Мэр закрутил головой и также кинулся вслед за Лаврентьевым.

– Наверное, наткнулись на ржавую арматуру и канализационную трубу, – сказала Виктория Карловна. – Земля в Староникольске нашпигована всякой дрянью, прошу прощения за такое выражение.

– Юля, а что привело вас в Староникольск? – спросил князь.

Она взглянула в его пронзительно-серые глаза. Это явно не праздный вопрос. Князь ею заинтересовался. Крестинина не успела ответить, потому что к Святогорскому подбежал взволнованный Лаврентьев и, даже не извинившись, прошептал тому что-то на ухо.

Князь изменился в лице, помрачнел и сказал:

– Прошу прощения, непредвиденные осложнения.

Затем он поспешно отправился за Виталием. Виктория Карловна с недоумением уставилась им вслед.

– Что же такое произошло, князь явно взволнован, я никогда не видела его таким.

Всеобщее внимание было приковано к происходящему. Никто не понимал, в чем же дело. Несколько рабочих суетились на дне котлована, мэр вытирал красную шею клетчатым платком. Его супруга сжимала руку своего странного сына, который, безмятежно улыбаясь, ковырялся в носу. Почепцов на цыпочках приблизился к котловану и попытался заглянуть вниз.

– Сейчас нас попросят удалиться, – с сожалением сказала Виктория Карловна. – Как выяснится, перерезали телефонный кабель или задели канализационный сток.

Появился князь. Его элегантный серый костюм был испачкан глиной, волосы растрепались.

– Виктория Карловна, – произнес он. – Прошу вас, вы должны следовать за мной.

Ничего не понимая, женщина направилась за Святогорским. Юлия осталась в одиночестве. Что же происходит?

Виталий, также вылезший из котлована, обратился ко всем присутствующим:

– Дамы и господа, мы наткнулись на электрический кабель. В целях вашей же безопасности мы просим вас покинуть строительную площадку. На северной террасе будет сервировано шампанское и фрукты, специально для вас. Прошу всех направиться туда!

Юлия не знала, что же ей делать. Виктория Карловна исчезла в котловане. К Крестининой подошел Виталий и сказал:

– Юля, тебе тоже лучше удалиться, поверь мне, так надо.

– Что происходит? – спросила она, однако бывший друг ей ничего не ответил. Виталий выглядел озабоченным. Юлия уселась на стул с твердым намерением дождаться Викторию Карловну. Никто не заставит ее покинуть это место.

Гости разошлись, вдалеке играла музыка, слышались веселые крики, хохот, детский плач. Праздник продолжался. Юлия поставила бокал на соседний стул. Она заметила Почепцова, который затаился неподалеку. Историк явно не собирался выполнять требование Виталия. Валерий Афанасьевич судорожно крутил бокал в руке. Юлия подумала, что он сейчас разобьет еще один. Почему он так взволнован?

Виктория Карловна подошла к Юлии и, склонившись, произнесла тихим голосом, чтобы Почепцов ничего не мог слышать:

– Деточка, я прошу вас, требуется ваше присутствие.

– Что такое, Виктория Карловна? – спросила Юлия. – Я ничего не понимаю.

Олянич слабо улыбнулась:

– Они обнаружили… Страшная находка, Юленька. Вы должны крепиться. Это вовсе не кабель…

Ничего не понимая, Юлия подошла к краю котлована. Князь подал ей руку, она спрыгнула на глинистое дно. Рабочие столпились около ковша экскаватора, который наполовину ушел в землю.

– Подойдите ближе, Юля, – сказал князь.

Крестинина повиновалась. Толпа расступилась, пропуская ее вперед.

В земле она заметила скелет. Не может быть! Человеческие останки – истлевшая одежда, пожелтевшие кости.

– Вот что вытащил на свет божий ковш экскаватора, – сказал мэр. – Черт возьми, кто-нибудь может дать мне сотовый, я должен связаться с милицией.

Виктория Карловна, не боясь запачкать желтое платье, опустилась на колени перед страшной находкой.

– Юлия, – произнесла она мрачным тоном. – Я не могу ничего утверждать, но посмотрите…

Крестинина склонилась над скелетом. Он, как она теперь поняла, был облачен в белое когда-то платье. Череп был заполнен землей, однако не оставалось ни малейшего сомнения – это женский скелет. Волосы, длинные черные волосы, прекрасно сохранились.

На платье, в которое был облачен скелет, была приколота брошь. И еще что-то. Юлия присмотрелась. Ей внезапно стало дурно. Она почувствовала, что может потерять сознание. Брошь в виде дельфина с сапфировыми глазками. Боже, такую же брошь, только с глазами-рубинами, она получила в подарок от бабушки. Бабушка говорила, что парное украшение было у Анны Радзивилл в день, когда дива немого кино бесследно исчезла в Староникольске.

Платиновый дельфинчик с сапфировыми глазками. И эта брошь украшает платье мертвой женщины, обнаруженной в парке княжеского дворца. И та же брошь блестит на платье, в котором запечатлена Анна Радзивилл на своей последней фотографии до ее исчезновения.

– Посмотрите, – сдавленным голосом произнес Александр Святогорский. – Брошью к платью приколот цветок, ведь так?

– Роза, это наверняка роза, – выдохнула Виктория Карловна.

Юлия присмотрелась. Олянич права. Засохшая, грозящая рассыпаться в прах роза украшала грудь скелета. «Цветочный убийца»!

– Никто не должен прикасаться к скелету, я известил полковника Кичапова, он в парке, вместе с семьей, через пару минут будет здесь, – сказал мэр.

Никто и не думал прикасаться к скелету. Юлия, как завороженная, смотрела на пожелтевшие кости, облаченные в лохмотья, бывшие когда-то чудесным белым платьем. Она не сомневалась – перед ней находился скелет ее прабабки, Анны Радзивилл, пропавшей 24 сентября 1916 года в Староникольске. Автор анонимного послания был прав – Анна мертва.

– Взгляните, – один из рабочих указал на шею скелета. Его туго обвивал полуистлевший шарф грязно-синей расцветки, на котором можно было распознать вышивку с изображением пурпурной розы.

– Юленька, крепитесь, – Виктория Карловна посмотрела на Крестинину. – Мне хочется ошибиться, но я уверена – это ваша прабабка Анна.

– Значит, она тоже стала жертвой «цветочного убийцы», – сказал мэр. – Боже мой!

Яркое августовское солнце отражалось в крошечных сапфирах броши-дельфина. Крестинина ощутила страх. Она буквально чувствовала мысли, которые прыгали в голове у всех собравшихся – Анну Радзивилл убил князь Феликс Святогорский. Задушил шарфом, который до сих пор был обмотан вокруг шеи жертвы. И вот, спустя почти девяносто лет, она стоит около останков своей прабабки, а рядом с ней – внук ее возможного убийцы.

– Боже мой! – повторила вслед за мэром Виктория Карловна.

Юлия ощутила нарастающую слабость, свет померк перед ее глазами. Она потеряла сознание, и если бы не молодой князь Святогорский, который подхватил ее, то Юлия упала бы прямо на тленные останки своей прабабки, Анны Радзивилл.


Когда сознание вернулось к Юлии, то находилась она уже не в парке княжеского дворца, а в удобной кровати, на втором этаже особнячка Виктории Карловны. Заметив, что Крестинина очнулась, директриса положила ей на лоб прохладную руку:

– Юлечка, вы всех нас испугали! Однако как я вас понимаю, с моей стороны было ужасно глупо звать вас в котлован, чтобы… чтобы вы взглянули на скелет. Но как только князь показал мне его, меня как молнией пронзило – это ваша прабабка Анна.

Юлия попыталась привстать, однако Виктория Карловна заявила безапелляционным тоном:

– Вы должны оставаться в постели! И учтите, деточка, князь хотел везти вас в больницу, но я настояла на том, чтобы мы направились ко мне домой.

– Спасибо, – пробормотала Юлия.

– Вот, выпейте, это придаст силы, – Виктория Карловна поставила перед Юлией поднос, на котором дымилась чашка ароматного чая. – Я приготовила вам куриный бульон и рогалики. Вы же не завтракали, деточка, потом эта гнетущая жара, скелет… Как же я вас понимаю!

Юлия с жадностью набросилась на еду, она чувствовала зверский голод. День клонился к завершению. Было еще светло, солнце ярко било в окна особняка, однако длинные тени легли на все предметы.

– Виктория Карловна, – произнесла Юлия. – Вы считаете, что это останки моей прабабки?

Директриса, не задумываясь, ответила:

– Да, я в этом уверена! Вы же видели брошь в виде дельфина у нее на груди, на последней фотографии Анны Радзивилл ее платье украшает эта же брошь.

– Убийца приколол брошью розу, – слабым голосом произнесла Юлия. – Это так страшно!

– Вы правы, – ответила Виктория Карловна. – Практически сразу после того, как вы потеряли сознание, деточка, понаехала милиция. Прибыл полковник Кичапов, большой друг нашего разлюбезного Петра Георгиевича, приказал всем посторонним покинуть место преступления, как он выразился. Хотя если преступление и произошло на том же самом месте, где был найден скелет, то почти девяносто лет назад. Но полковник не отличается сообразительностью, так сказать, положение к этому обязывает…

– Что произошло с… с моей прабабкой? Я имею в виду ее скелет, – спросила Юлия. Перед ее глазами вновь появилась ужасная картина – желтые кости, истлевшее платье и сверкающая сапфирами брошка.

– Насколько я поняла, сначала будут тщательно исследовать котлован, а потом тело Анны заберут для проведения экспертизы. Никто еще не говорит, что это тело вашей прабабки, Юленька, но никто и не сомневается, что это так!

– Значит, автор анонимного письма был прав, мою прабабку убили. Задушили, – сказала Юлия. По ее телу пробежали мурашки страха. Итак, события начали развиваться намного стремительнее, чем она предполагала.

– Я вам говорила, деточка, – добавила Виктория Карловна, пододвигая к Юлии вторую чашку с горячим куриным бульоном. – Я и не сомневалась, что Анна стала жертвой «цветочного убийцы». Как вы знаете, тела трех жертв были найдены, еще два до последнего времени – нет. И вот сегодня был обнаружен скелет Анны.

Виктория Карловна в возбуждении шагала по спальне, размышляя вслух:

– Моя бабка, Елена Карловна, в своих дневниках подробно описывает каждую мелочь. Наверняка в последней части ее записей есть заметки, посвященные тому, как исчезла Анна Радзивилл. Вы же знаете, деточка, все началось с дочери промышленника Евгении Ируповой и закончилось исчезновением вашей прабабки Анны. Но где третья часть дневника? Я не имею ни малейшего представления об этом! Вторая, как я вам говорила, наверняка находится у Почепцова. И этот червяк ни за что не отдаст мне ее. Он вообразил, что сможет расследовать серию «цветочных убийств» и единолично снискать лавры Шерлока Холмса. Но мы же ему не позволим?

– Нет, не позволим, – согласно кивнула Юлия.

Виктория Карловна вышла из спальни и вернулась через несколько минут, держа в руках первую часть дневника Елены Карловны.

– Юлечка, настала пора, чтобы вы ознакомились с записями моей бабушки. Все равно сегодня вы не в состоянии куда-либо выходить, поэтому, прошу вас, почитайте.

Раздался телефонный звонок. Виктория Карловна вышла. Юлия взяла тетрадь, раскрыла ее. Что же, директриса права. Дневниковые записи Елены Карловны Олянич – единственная возможность ознакомиться с ходом расследования убийств, которые происходили в Староникольске в 1916 году. А если учитывать тот факт, что Елена Карловна и сама стала жертвой таинственного монстра, то все это принимает чрезвычайно интригующий поворот.

Юлия была уверена – чтобы поймать убийцу, на совести которого студентка Олеся, необходимо докопаться до подоплеки тех, старых убийств. Но реально ли найти убийцу спустя девяносто лет? Она не знала ответа.

Дневники Елены Карловны, в любом случае, полны интересного материала. Она вчиталась в первые строчки.

«Сего, 7 октября года 1916 Аnno Domini, я приступаю к записям, которые, возможно, смогут пролить свет на череду странных и зловещих событий, вовлеченным в паутину которых оказался столь милый моему сердцу городок наш, Староникольск…»

Несколько витиеватый стиль, но что поделаешь! Зато почерк у Елены Карловны Олянич понятный, не потребуется напрягать зрение, чтобы разобрать записи.

– О, Юленька, я вижу, вы уже начали знакомиться с литературным наследием моей бабки Елены? – сказала, возвратившись в спальню, Виктория Карловна. – Звонил князь Святогорский. Справлялся о вашем самочувствии и выразил желание посетить вас, однако я взяла на себя смелость отказать ему. Или я была не права?

– Нет, совершенно правы, – ответила Крестинина. – Сегодня я никого не хочу видеть.

Их беседу снова прервала трель звонка, на этот раз у входной двери. Доставили шикарную корзину белых роз.

– Я думаю, это мог послать только один человек, – сказала Виктория Карловна, подавая Юлии небольшой розовый конверт, перевязанный золотистой ленточкой. – Молодой князь. Я же заметила, какое впечатление вы произвели на него, деточка.

Юлия развернула конверт. Виктория Карловна оказалась совершенно права – цветы и записка от Александра Святогорского. Пожелания скорейшего выздоровления и надежда на то, что они смогут увидеться в ближайшее время.

– Князь очаровательный молодой человек, – мечтательным тоном проговорила Виктория Карловна. – Но, деточка, прошу вас, будьте с ним начеку. Вашей прабабке не повезло, вы сами знаете, чем закончился ее роман с Феликсом-младшим. Да и выбор цветов… Розы, князь мог бы остановить свой выбор и на чем-то другом.

– Да у меня и в мыслях нет ничего подобного! – воскликнула Юлия, густо покраснев. – Виктория Карловна, если вы не возражаете, я посвящу сегодняшний вечер и часть ночи чтению дневника вашей бабки.

– Ну да, это поможет вам окунуться в атмосферу Староникольска летом 1916 года. И, думаю, нам это необходимо. Я заварю вам еще чаю, Юленька?

Виктория Карловна вышла на кухню, Крестинина снова раскрыла тетрадь. Итак, обратного пути нет. Все началось с анонимного письма. А чем закончится? Она не имела ни малейшего представления.

Юлия начала читать дневниковые записи Елены Карловны Олянич. Это выведет их на след убийцы.


– Удивительная находка, – в который раз проговорил патологоанатом, осторожно поворачивая череп только что доставленного в морг скелета. – На вид останкам никак не меньше семидесяти – восьмидесяти лет.

– Вполне вероятно, что речь идет об Анне Радзивилл, – сказал полковник Кичапов.

Патологоанатом поцокал языком и ответил:

– Ну, это я сказать не могу, но если это так… Она исчезла в 1916 году, как раз в самый разгар этой эпопеи с убийствами? Значит, ее тело провело в земле восемьдесят семь лет.

– Что вы можете сказать? – спросил присутствовавший тут же мэр Староникольска Петр Георгиевич Белякин. – Можете ли сообщить нам причину смерти?

– Для этого потребуется по крайней мере один день, но на беглый взгляд… – Патологоанатом замолчал и снова углубился в изучение женских останков.

Прошло около десяти минут, и врач продолжил прерванную фразу:

– На первый взгляд, как мне кажется, эта дама, возраст которой от двадцати семи до тридцати пяти лет, стала жертвой удушения. И этот чудесный шарфик, который я удалил с ее шеи, мог вполне быть орудием убийства. Кто-то затянул его, скорее всего, сзади, что привело к практически моментальной потере сознания и быстрой смерти. И этот кто-то обладал достаточной силой, чтобы сломать шейные позвонки.

– Вот жуть-то, – сказал, содрогнувшись, полковник Кичапов.

За время своей карьеры в милиции он видел достаточное количество трупов, чтобы стать невосприимчивым к ликам смерти, однако скелет произвел на него гнетущее впечатление. Еще мальчишкой, в местном краеведческом музее, он видел фотографию прелестной молодой дивы, Анны Радзивилл, в белом платье, огромной шляпе и с зонтиком от солнца. И вот, вероятнее всего, теперь он видит останки Анны, найденные в парке княжеского дворца.

Трудно быть солнцем

Подняться наверх