Читать книгу Код одиночества - Антон Леонтьев - Страница 9

В ночь после остановки в Е. (частично сменился обслуживающий персонал, и были пополнены запасы провизии) Алексей лежал у себя в купе и, слушая стук колес на стыках рельсов, размышлял о том, что же будет с ним дальше. Татьяна все настойчивее предлагала после прибытия во Владивосток сбежать на пароходе в Америку и там начать новую жизнь, однако он каждый раз отвергал ее план. Она-то думала, что Алексей любит ее, и молодой человек не разубеждал романтически настроенную девушку, однако сам знал точно: побег ничего не даст, он только окончательно утеряет возможность отомстить Беспалову.

Сон все не шел. Заложив руки за голову, Алексей смотрел в черное, незанавешенное окно. Похоже, все скоро закончится. И его свидания с Татьяной ничем не завершатся, любовная связь с ним станет приятным эпизодом в жизни дочери миллионера, которая всего через несколько месяцев превратится в княгиню. Или она думает, что их отношения продолжатся и после ее свадьбы? Наивная, избалованная девчонка, всегда получающая все, что хочет! Вот если бы стать ее мужем, тогда бы у него был реальный шанс покарать Беспалова...

Алексей прикрыл глаза, чувствуя, что его наконец одолевает сон, и в этот момент раздался отдаленный взрыв, поезд сразу же очень сильно тряхнуло. Алексей слетел с кровати и очутился на полу. Вагон, страшно заскрипев, накренился набок. Молодой человек понял – произошло что-то непредвиденное, скорее всего, состав сошел с рельсов. И едва он это понял, вагон начал заваливаться – вещи, стоявшие на полу, взметнулись вверх, кровать едва не придавила Алексея, но молодой человек, изловчившись, выбил ногой стекло и выбрался наружу.

Его сразу же пронзил холод – температура воздуха была, наверное, минус тридцать, они находились где-то на бескрайних просторах Сибири. Вагон лежал на насыпи на правом боку. Всмотревшись в даль, Алексей увидел багровое зарево: похоже, ему, находившемуся в последнем вагоне, сказочно повезло, и основной удар принял на себя паровоз-тягач и первые вагоны.

Прогремел новый взрыв, взметнулись языки оранжевого пламени, и, заслонив голову руками, Алексей почувствовал жар, ударивший ему в лицо. В первых вагонах, громоздившихся в причудливом беспорядке примерно в ста метрах от него, бушевал пожар, а там находились Беспалов, его сын, князь Столбунов-Энрици и Татьяна.

Повинуясь внутреннему голосу, Алексей спрыгнул в снег и, взобравшись на насыпь, побежал в сторону головы состава. Отовсюду слышались стоны, он видел нескольких окровавленных слуг, пытавшихся выбраться наружу. Чем ближе он подходил к первым вагонам, тем сильнее чувствовался яростный жар.

Алексей заметил метавшуюся фигуру и, приглядевшись, увидел, что это молодой князь в одном исподнем. Бравый военный, трясясь, стенал:

– Какой ужас, какой ужас! Помогите мне, Левандовский! Афанасий Игнатьевич ранен!

«И почему только не убит?» – подумал злобно Алексей.

Вагон, в котором размещалось купе миллионера, был искорежен и стоял практически вертикально, походя на костлявый, устремленный в ночное небо палец. Из нижнего окна высовывалась чья-то рука, и, заметив блестящие перстни, Алексей понял, что там Беспалов.

Князь Столбунов-Энрици суетился, треща то по-русски, то по-французски, то по-английски, отдавая глупые приказания и отчего-то икая. Возник Кирилл Беспалов, который, прихрамывая, прыгал по снегу – похоже, у него была сломана правая нога. И все же он помог Алексею извлечь из окна огромную тушу Беспалова. Миллионер выглядел ужасно – бородатое лицо и волосатая грудь были залиты кровью, из предплечья торчал огромный кусок стекла, и миллионер, изрыгая матерные ругательства, кричал:

– Поставьте меня на ноги, остолопы! Я их почему-то не чувствую!

Миллионера оттащили в сторону (князь постелил на снег чью-то шинель) и бережно уложили. Беспалов вытащил из руки кусок стекла, при этом и глазом не моргнув, затем спросил:

– Где Татьяна?

Около них металась слуги, но Тани среди них не было. Миллионер, охнув, попытался приподняться, но не смог.

– Чертовы ноги! – завопил Афанасий Игнатьевич. – Они меня не слушаются! Князь, дуралей, где моя дочь и твоя невеста?

Столбунов-Энрици простонал:

– Я не знаю... Я думал, что ей удалось выбраться из купе... Был такой мощный взрыв, что у меня в ушах заложило и в глазах потемнело...

– Танечка осталась в поезде! – взвыл Беспалов и снова попробовал привстать, однако у него ничего не вышло.

Кирилл беспомощно произнес:

– Отец, у меня сломана нога, но я попытаюсь...

– Эй, князь, ты должен спасти мою дочку! – прохрипел Беспалов, хватая Столбунова-Энрици за шиворот. – Ты слышишь, немедленно!

Внезапно вагон, стоявший вертикально, с сатанинским гулом и скрежетом дрогнул, накренился и упал. Посередине прошла трещина, как будто вагон был сделан из папье-маше, и оттуда в черное ночное небо вырвались языки пламени.

Князь, оттолкнув от себя миллионера, попятился и произнес, указывая на вагон, объятый пламенем:

– Афанасий Игнатьевич, это полностью исключено! Мне тоже очень больно осознавать, что Татьяна погибла, но мы ничем не можем ей помочь! Я не собираюсь подвергать свою жизнь риску и выполнять ваши приказания!

Беспалов зарычал, как раненый медведь. Алексей бросился вперед. Вагон, в котором находилась Татьяна, был в огне, и, скорее всего, он ничего не сможет изменить, однако попытаться должен. Потому что судьба смилостивилась над ним и предоставила еще один шанс!

Алексей рванул на себя одну из дверей, но ту заклинило. Тогда, подтянувшись, он проник в окно и оказался в коридоре. Роскошная обстановка была уничтожена, вагон заполнял едкий черный дым, резавший глаза и не позволявший вздохнуть.

– Таня! – крикнул Алексей и прислушался, однако ответа не последовало – слышен был только гул пламени. На ощупь молодой человек двинулся по коридору в ту сторону, где, по его разумению, находились апартаменты Татьяны. Вот и дверь. Он раскрыл ее – и оттуда вылетело огненное щупальце. Нет, ничего поделать уже было нельзя, дочка Беспалова погибла...

Алексей, чувствуя, что воздух, набранный в легкие, на исходе, развернулся, чтобы покинуть вагон, как вдруг ему показалось, что он слышит тихий стон. Алексей бросился в соседнее купе – и увидел лежащую на полу фигурку в обгорелом пеньюаре. Он подхватил девушку, прижал к себе и бросился прочь.

Из вагона ему помогли выбраться Кирилл и несколько слуг. Татьяна скулила, как щенок, и Алексей гладил ее по обугленным волосам. Внезапно (всего на мгновение!) ему стало жаль дочку Беспалова. Однако он спас ее, потому что смерть Тани привела бы к крушению грандиозного плана его мести.

Раздался оглушительный удар – соседний вагон, тоже стоявший вертикально, рухнул на тот вагон, где всего минуту назад были Алексей и Татьяна. Замешкайся он немного – и нашел бы там верную смерть.

На снегу было расстелено несколько тряпок – Алексей бережно положил на них Татьяну. Волосы закрывали ее лицо, и когда он осторожно отбросил их, то в ужасе отшатнулся – его покрывала кроваво-черная маска.

При железнодорожной катастрофе погибли шесть человек и больше дюжины были ранены. Комиссия, приступившая к работе следующим утром, установила, что причиной всего послужил взрыв в топке тягача, инициированный, как оказалось, революционером, пробравшимся в поезд под видом помощника машиниста. Собираясь довести до конца начатое его сообщниками, он желал уничтожить Беспалова и всех, кто находился в поезде, поэтому, спрятав в куче угля динамитную шашку, сам заблаговременно покинул состав и наблюдал за взрывом издали.

Пострадавших доставили в ближайшую деревню, куда из Омска прибыли лучшие врачи. Более всех пострадала Татьяна – она получила обширные ожоги, и Беспалов буквально выл от отчаяния, узнав об этом. Он сам получил травму позвоночника и не мог ходить, однако медики уверяли его, что смогут вернуть ему способность двигаться. У Кирилла была сломана нога в двух местах – можно сказать, пустяковая травма, для жизни не опасная. Больше всех повезло князю Столбунову-Энрици: как выяснилось, в момент взрыва и последующего крушения состава он находился в туалетной комнате (как шептались, на фарфоровом биде), поэтому ему удалось выбраться одним из первых и не получить ни царапины.

Врачи прооперировали Беспалова, и его выздоровление было вопросом времени, но миллионера заботила исключительно судьба любимой дочери. Физическое состояние Татьяны не внушало особых опасений, угрозы ее жизни не было, но отца пугало другое – тело дочери и в особенности лицо были покрыты безобразными ожогами и ранами, и срочно приехавший из Санкт-Петербурга хирург, специализировавшийся на подобных травмах, только развел руками:

– Мы сделаем все, что в наших силах, Афанасий Игнатьевич, однако, боюсь, Татьяна Афанасьевна навсегда останется изуродованной...

В бешенстве Беспалов швырнул в хирурга кофейник, и только по счастливой случайности эскулап не пострадал. На особом поезде, находившемся под охраной полиции, Татьяну перевезли в Омск, где она пробыла около двух недель, а затем врачи согласились на транспортировку пациентки в Петербург.

Беспалов винил в произошедшем себя – ему было невыносимо наблюдать за тем, как страдает его любимая Танюша. Он в необычайно грубой форме расторг помолвку дочери с князем Столбуновым-Энрици, помня о том, как трусливо тот повел себя, не желая рисковать жизнью ради спасения Татьяны. Да и князь, посетив свою невесту, выскочил из ее палаты три минуты спустя и заперся в туалете, где его долго выворачивало. В тот же день аристократ отбыл в столицу другим поездом, заявив, что при сложившихся обстоятельствах вести речь о свадьбе, в самом деле, trop bete[4].

Алексей по приказанию Беспалова сопровождал их обратно в Петербург.

– Таня хочет видеть тебя, – заявил миллионер, обращаясь к нему. – Ты – единственный, кому она доверяет. Ну, топай к ней!

Алексей прошел в просторное купе, окно которого было занавешено. Сиделка вышла в коридор, оставив его наедине с Татьяной. Та лежала на кровати с пологом из тюля.

– Я так рада, что ты пришел, – услышал Алексей голос и едва удержался, чтобы не вздрогнуть: так разительно он отличался от прежнего мелодичного тембра Татьяны Беспаловой. Ему казалось, что он говорит со столетней старухой. Как сказали врачи, у девушки сильно пострадали верхние дыхательные пути, не исключено, что и после заживления ран прежний голос к Татьяне не вернется.

– Прошу тебя, милый Ян, подойди ко мне, – попросила Татьяна, и из-под полога появилась рука – белая, тонкая. Алексей подошел к кровати и, поддавшись порыву, страстно поцеловал руку девушки.

– Я все думаю, не является ли эта катастрофа наказанием за то, что мы с тобой делали, – продолжила Татьяна. Алексей видел фигуру, лежавшую на кровати, однако не мог разглядеть лица. – Ведь только я была так сильно искалечена. Михаил, мой жених, едва не упал в обморок, увидев свою суженую. Поэтому неудивительно, что он бежал отсюда сломя голову. И даже мое миллионное приданое его не остановило.

Алексей услышал, что Татьяна начала плакать. Он попытался откинуть полог, но девушка воскликнула:

– Нет, не надо, милый Ян! Ты – мой любимый... Ты – мой друг, и я не хочу потерять тебя!

– Ты не потеряешь меня, Таня, – медленно произнес Алексей и раздвинул полог.

Та, которая лежала на белоснежных простынях, не могла быть Татьяной. Перед ним находилась сказочная ведьма – с абсолютно лысой, шишковатой, покрытой язвами и струпьями головой. Носа практически не было, как и левого уха, рот превратился в утиную гузку, и только глаза – зеленые, мерцающие, как изумруды, – были прежние. Алексей сдержал глухой сон, и все же его реакция не ускользнула от Татьяны.

– А ведь мне всего девятнадцать лет, – тихо промолвила несчастная девушка. – Папа обещал, что мной займутся лучшие хирурги мира, но... никто не сможет ничего исправить. Оставшуюся жизнь мне придется жить уродиной! Но это еще не все!

Медленно она потянула вверх сорочку, и Алексей увидел тело: оно было покрыто ожогами. Ужаснее всего был контраст – правая половина была практически нетронутой, в то время как левая представляла собой сплошную рану.

– Я не смогу, я не хочу так жить! – простонала девушка. – Я знаю, милый Ян, что ты спас меня, но лучше бы ты оставил меня в вагоне! По крайней мере все мучения для меня уже прекратились бы.

Вот оно, возмездие, понял Алексей. Он может сейчас развернуться и уйти восвояси. Беспалов до конца жизни не оправится от такого удара, и никто не в состоянии помочь ему. Или... Или он может остаться и довершить до конца то, о чем мечтал практически постоянно.

Молодой человек осторожно взял Татьяну за руку и поцеловал каждый пальчик. Князь Столбунов-Энрици трусливо бежал, наверняка по прибытии в столицу он распустит сплетни, и еще до прибытия поезда все будут знать, что дочка Беспалова превратилась в бабу-ягу. И вряд ли кто-то захочет взять ее в жены, не поможет даже и гигантское приданое.

– Таня, я люблю тебя, как и прежде. Хотя нет, даже еще сильнее, – сказал Алексей, чувствуя в душе абсолютную пустоту. Татьяна будет принадлежать ему и только ему!

Девушка заплакала:

– И я тебя тоже, милый Ян. Но если ты скажешь мне сейчас, что между нами все кончено...

– Я хочу, чтобы ты стала моей женой, – заявил Алексей.

Беспалов, узнав о предложении, вызвал к себе Алексея. Миллионер сидел в большом кресле и, как только молодой человек вошел, вперил в него взгляд.

– Мои честолюбивые планы породниться с князьями пошли прахом, – сказал он после долгого молчания. – Да и безденежный поручик был бы отвратительным мужем дочери, проматывал бы мое состояние и наставлял рога Танечке. Я с самого начала знал, что он женится на ней в первую очередь ради денег. А ты, Левандовский, что движет тобой?

Алексей медленно произнес:

– Я люблю вашу дочь, Афанасий Игнатьевич. Причем наши чувства вспыхнули еще до начала рокового путешествия. Я люблю Татьяну и хочу быть с ней вместе.

Беспалов забарабанил пальцами по подлокотнику кресла:

– Если бы ты заявил мне, что влюбился в нее сейчас, я бы выбросил тебя с поезда. Но ты, как я вижу, не из разряда охотников за приданым. Те обычно трусливы, как идиот-князек. Ты дважды рисковал собственной жизнью: один раз спас меня, а второй – Танечку. Так что я верю тебе, Левандовский. Однако учти... – Он сжал кулак и поднял его вверх. – Ты не посмеешь причинить ей душевную боль. Потому что в таком случае пощады тебе не будет. И вот еще что, Левандовский. Ты ведь польский дворянчик, так как у вас там насчет родословной...

Свадьба, как и планировалось, состоялась на Красную горку, однако венчание прошло в тесном семейном кругу, а приема по столь торжественному случаю не было. Невеста выглядела ослепительно в платье, изготовленном в Париже и украшенном жемчугом и бриллиантами, но никто не видел ее лица, прикрытого густой вуалью.

Первая брачная ночь закончилась плачевно – Алексей так и не смог овладеть женой, заснул около нее, а на следующий день, сказав, что ему требуется уладить срочные дела, посетил бордель. Та ведьма, что лежала рядом с ним в кровати, не была прежней Татьяной, заставлявшей его кровь кипеть от страсти.

Алексей познакомился с двумя другими братьями Татьяны: тридцатилетним Игнатом, предпочитавшим откликаться на «Жоржа», – он обитал в Париже, считал себя одаренным художником и был на ножах с отцом и с двадцатидвухлетним Василием, специально прибывшим из-за океана, где он учился в престижном американском университете. Игнат был экзальтированным типом с длинными, до плеч, черными волосами и ухоженной эспаньолкой. Он постоянно твердил о том, как ему скучно и неприятно жить в России, и превозносил на все лады Париж, пытаясь доказать отцу, что вот-вот состоится его персональная выставка – и весь мир узнает о появлении нового гениального художника. Василий, напротив, был не по годам серьезен, носил очки и здраво рассуждал о расширении семейного бизнеса и о новых способах зарабатывания денег. Беспалов, который раньше живо интересовался всем, что связано с увеличением капитала, был апатичен: он никак не мог смириться с тем, что его единственная дочка утратила свою красоту.

Алексей, наблюдая за членами семейства Беспаловых, составлял собственное суждение о каждом. Игнат для него опасности не представлял, Кирилл был хотя и честолюбив, но импульсивен и недалек, а вот Василий представлял собой реальную угрозу: он был умен, наблюдателен и не скрывал, что стремится получить все.

Братья отнеслись к мужу сестры равнодушно, ведь никто из них и помыслить не мог, что Алексей желает отобрать у них созданную отцом империю. Беспалов переменил решение, и Алексей не поехал за границу, оставшись в Петербурге. В течение короткого времени он отлично зарекомендовал себя, и миллионер стал доверять ему даже больше, чем родным сыновьям.

Под предлогом того, что жить с Афанасием Игнатьевичем под одной крышей молодым неловко и не соответствует статусу семьи, Алексей выбрал особняк в венецианском стиле на Караванной и обосновался там с Татьяной. К большой его радости, врачи постановили, что жене вредны волнение и стресс, а под данную категорию попадали и любовные ласки. Узнав о том, что жена беременна, Алексей был шокирован, но затем понял – это плод их любви в поезде!

Медики уверяли Татьяну, что беременность губительна для ее организма, она не выдержит таких нагрузок, и настоятельно предлагали избавиться от ребенка, но Татьяна проявила силу воли, заявив, что не намерена идти на поводу у советчиков. Беспалов, всегда мечтавший о внуке, был встревожен, но Алексей заверил его, что врачи не видят препятствий для того, чтобы Татьяна стала матерью. В глубине души Алексей надеялся, что роды станут для Татьяны смертельными, и тогда он сможет избавиться от опостылевшей жены, с которой его не связывало абсолютно ничего.

Как-то он съездил в Смоленск, где жила семья Яна Левандовского, и убедился в том, что блудного сына никто не разыскивает. Это было ему только на руку – наконец-то Алексей мог приняться за осуществление давнишней мечты – уничтожение Беспалова!

Первой его целью было устранение всех тех, кто стоял между ним и империей миллионера. Ведь деньги для Алексея не самоцель, а всего лишь моральная компенсация за долгие годы мучений и страданий. Он отлично знал, что Беспалов сейчас доверяет ему больше, чем кому бы то ни было, и даже скорая смерть Татьяны (Алексей не сомневался, что жена скончается при родах или, возможно, даже раньше) ничего не изменит в их отношениях. Беспалов был крайне подозрительным и недоверчивым, но если уж кому-то доверял, то без оглядки и без единой задней мысли.