Читать книгу Призраки страсти - Антон Леонтьев - Страница 10

Женщина вышла из ресторана на улицу. С сизого неба падали редкие снежинки, дул пронзительный ветер, было морозно. Но начиная с субботы синоптики обещали приближение южного фронт и резкое потепление. Зима сдавала позиции, начиналась долгожданная весна.

Наталье не оставалось ничего иного, как отправиться к семинар-центру пешком. Идти по обочине трассы, по которой то и дело проносились иномарки, было не особо приятно, однако как еще она могла добраться до своего авто?

Больше всего Тогобицкая опасалась, что Роман-яппи, удивившись отсутствию спутницы, сообразит, куда она делась, и отправится в погоню. К счастью, этого не произошло. То ли красавчик ее еще не хватился, то ли не скумекал, что единственное место, куда женщина могла бежать, это стоянка около семинар-центра.

Усевшись за руль «Мазды», Наталья вдруг неожиданно для самой себя разрыдалась. Но тут же приказала себе успокоиться, вытерла слезы и повернула ключ в замке зажигания. Все, приключения закончились, пора домой! Она приняла решение – сегодня же вечером поговорить с мужем. Причем без всякого крика, без истерик и тягомотного выяснения отношений. Каждый из супругов должен уяснить для себя, что ожидает их брак в будущем. Если Роман любит Карину, то ничего не поделаешь. Значит, так тому и быть.

Не вытерпев, Наталья включила мобильный – Роман звонил ей четыре раза. И даже оставил сообщение на автоответчике. Женщина, не став прослушивать запись, внезапно успокоилась. И почему она, собственно, так разволновалась? Да, надо поговорить с мужем, причем как можно скорее. Однако выслушивать его лживые заверения, мол, он не может забрать Стасика, потому что его-де ожидает состоятельный клиент, она не собиралась. А что еще тот мог сказать ей на автоответчик?

Наталья снова отключила телефон, кинула его на заднее сиденье и порулила домой. У нее было предостаточно времени, чтобы обдумать то, как выстроить разговор с Романом. Но в голову лезли иные мысли. То и дело она вспоминала сон, привидевшейся ей прошлой ночью. Впервые в коридоре оказался кто-то из близких ей людей, в данном случае Стасик. Что бы это могло значить?

Чтобы отвлечься от тревожных, неприятных мыслей, Наталья включила радио. Дикторша одной из радиостанцией бодрым голосом ставила всех автомобилистов Москвы в известность, что движение на проспекте Мира перекрыто.

– Буквально полчаса назад там произошла серьезная авария, подробности которой пока точно неизвестны. Однако мы уже получили звонки от наших радиослушателей – по предварительным данным, это очередной инцидент с участием крутого авто, увенчанного «синим ведром» и украшенного спецномерами. Будем надеяться, что никто из простых смертных серьезно не пострадал. Хотя, судя по всему, это не так – на место аварии был вызван вертолет МЧС…

Трагично. Занятно, что Тима, лучший друг Стасика, живет на проспекте Мира… Впрочем, мало ли людей живет именно там!

Наталья переключилась на другую волну. Из динамиков послышался голос известного политика, вещавшего о том, что в стране царит полный упадок морали и что нравственные ценности намного важнее экономической стабильности. Политик был отцом работающей в доме терпимости дочурки, о которой только что рассказывал Роман-яппи. Мерзко. Наталья снова нажала на кнопку и наконец напала на программу о Бетховене – зазвучали мощные аккорды «Патетической» симфонии.

Итак, решение принято. Не стоит откладывать дело в долгий ящик, потому что время все равно не лечит раны. Да и расслабиться на выходных, зная, что предстоит нелегкий разговор с неверным мужем, она не сможет.

Только вот что именно сказать Роману… Хотя почему именно Наталья должна говорить? Пусть тот удовлетворит ее любопытство и сообщит ей, что его не устраивает. Она что, плохая жена? Плохая хозяйка? Плохая мать?

Наталья вспомнила о том, как обошлась утром со Стасиком. Возможно, и плохая. Женщина уже давно раскаивалась в содеянном. Нельзя, конечно же, нельзя было так вести себя с девятилетним ребенком, у которого умер любимый хомяк!

Если бы хомяк не умер, если бы Стасик не стал искать для него подходящий «саркофаг», если бы она, торопясь вернуть мобильный Романа в ванную, не распахнула платяной шкаф и не забыла бы его прикрыть, если бы Стасик не додумался искать «саркофаг» именно в шкафу, если бы мальчик не наткнулся на продолговатый ящичек с выдвижной крышкой, полный рисунков, если бы он не выложил их на пол…

Если бы, если бы, если бы! Перечисление можно продолжать до бесконечности. У всего есть причина и следствие. Да, конечно, все дело заключалось в том, что она вышла из себя, увидев рисунки ДВЕРИ на полу спальни. Поэтому сорвалась и накричала на Стасика, несправедливо обидев сына.

Дверь… Конечно же, дверь. И сон. Естественно, сон. Жуткий, пугающий, гадкий сон, мучивший ее прошедшей ночью… И тот свет, тот странный потусторонний свет…

Внезапно в глаза Наталье ударил яркий свет. Женщина закричала, повалилась вбок, выворачивая руль, автомобиль заюлил. И только мгновение спустя до нее дошло, что вовсе не свет из «Коридора Смерти», из-за мистической двери ослепил ее сейчас, а свет фар автомобиля, вырвавшегося на встречную полосу движения.

Аварии не произошло только чудом, Наталья вовремя спохватилась. Она снова влилась в поток машин и, взглянув в зеркало заднего вида, заметила, что автомобиль, едва не протаранивший ее «Мазду», продолжает прокладывать себе путь по встречной полосе. А через несколько секунд раздались скрежет, грохот и крики. Так и есть, столкновение!

Наталья была слишком далеко от места происшествия, чтобы останавливаться. Женщина заметила, что ее трясет, а на глаза наворачивались слезы. Ведь на месте тех, кто попал сейчас в аварию, запросто могла оказаться она сама! И неизвестно, чем бы все завершилось…

Нет, нет, она должна попасть домой живой и невредимой. Потому что у нее есть Роман, потому что у нее есть Стасик. Хотя наверняка у людей, практически на ее глазах ставших участниками дорожного происшествия, был свой Роман и свой Стасик. И по радио только что передавали, что подобная авария произошла на проспекте Мира…

Проспект Мира… Роман и Стасик… День рождения Тимы… У Натальи засосало под ложечкой. Надо бы позвонить мужу и спросить, все ли в порядке. Естественно, она ни секунды не сомневалась, что у него все нормально, но беспокойство не проходило.

Где же ее мобильный? Ах, ну да, на заднем сиденье. Не дотянуться. Поток автомобилей полз вперед. Придется подождать до дома, тем более что уже недалеко. Еще два поворота…

Наталья припарковала «Мазду», взяла с заднего сиденья трубку и задрала голову. Снизу были видны окна их кухни. Темные. Собственно, и понятно – Стасик на дне рождения у Тимы, а Роман вполне мог отправиться к своей пассии по имени Карина после того, как завез сына на праздник его лучшего друга. Наталья закусила губу. И почему она вцепилась в это злосчастное свидание, намеченное на пять вечера? Встречу ведь можно перенести. Или, что ужаснее, Роман мог встретиться со своей Кариной в присутствии сына…

Перед глазами Натальи возникла картинка: Роман останавливает «Фольксваген Пассат», на соседнее сиденье быстренько ныряет молоденькая красотка в мини-юбке, коротенькой шубчонке и туфлях на гигантских каблуках, а Стасик сидит на заднем сиденье и с упоением разглядывает очередную приключенческую историю из сборника комиксов. Карина, лукаво скосив глаза на мальчика, тянется к Роману, чтобы поцеловать его, но тот отстраняется и кивает в сторону сына.

– Стасик, скажи «здрасьте» тете Карине! – говорит Роман, и ребенок, не поднимая взгляда, бормочет казенное приветствие.

– Ну какая же я ему тетя? – щебечет Карина.

Голос у нее наверняка визгливый, противный. Хотя нет, глубокий и прокуренный. Какая, впрочем, разница!

– Не тетя, а сестра. Старшая. Или кузина. У нас ведь с ним разница всего десять лет, – продолжает Карина, елозя на сиденье. Ее шаловливая ручка, увенчанная кроваво-красными накладными ногтями, вернее даже когтями, хищно тянется к бедру Романа и замирает над его ширинкой.

– Тетя Карина – подруга твоей мамы, Стасик, – говорит Роман, стараясь замять неловкость и объяснить сыну присутствие в салоне автомобиля незнакомой девицы.

Но Стасик до такой степени увлечен приключениями археологов в джунглях, что ничего не замечает – ни руки Карины, дергающей за «молнию» брюк отца, ни самой вульгарной красотки.

– Прекрати! – шепчет той Роман. Вернее даже не шепчет, а шевелит беззвучно губами.

Но Карина, высунув кончик малинового языка, не желает его слушать.

– Позднее, позднее… – выдыхает Роман и кивает в сторону сына.

– Да, твой папа прав! – заявляет развратная девица и громко смеется.

Ее хохот заглушает стрекот расстегиваемой ширинки. Роман, вцепившись в руль, уже не сопротивляется. Ему хорошо, очень хорошо.

– Мы с твоей мамой очень хорошие подруги, – вещает Карина. – Очень хорошие, просто неразлейвода! У нас с ней очень много общего. Например, общий вкус.

Карина плотоядно облизывается, обводя пухлые алые губы малиновым языком, хлопая длиннющими накладными ресницами. Из ее горла вырывается возглас удивления – она якобы поражена тому, что видит. Но удивление наигранное, фальшивое, искусственное, как и красотка Карина…

Как и картинка, вспыхнувшая в мозгу Натальи. Женщина так отчетливо видела придуманную ею же самой сцену, что даже испугалась. Как будто она сидела перед телевизором, по которому шел третьеразрядный фильм.

Нет, такого Роман никогда бы себе не позволил. И пусть у него имеется любовница, но их встречи проходят иначе. И конечно же Стасик на них не присутствует. Это все выдумки, блажь, фантазии, иллюзии!

Или… Явь, реальность и правда – где-то там, далеко? Или очень даже близко?

Наталья опустила взор, повела глазами вокруг – и заметила фонарь, излучавший яркий белый свет. Такой же яркий, как… Стоп! Ну почему она постоянно думает о той треклятой двери? Почему не в состоянии забыть ужасный сон? Почему кошмар выбрал именно ее своей жертвой?

Почему, почему, почему… Вопросы, на которые нет ответа.

Наталья взяла сумочку и кейс, прошла в подъезд, вызвала лифт – и его дверцы мгновенно распахнулись. Женщина шагнула в кабину, нажала кнопку пятнадцатого этажа.

Подъемник пришел в движение. Женщина прислонилась к стенке и откинула голову. Веки налились свинцом, Наталья на мгновение прикрыла глаза. И почти сразу же открыла их, потому что по кабине разнесся странный, скрипящий звук. Звук неприятный, зловещий, пугающий.

Лампа на потолке замигала, и Наталье стало вдруг страшно, чрезвычайно страшно. Никогда раньше она не испытывала симптомов клаустрофобии, а тут ее охватила подлинная паника. Захотелось немедленно оказаться вне пределов лифта, где-то далеко-далеко, на поле, засаженном васильками.

Ее взгляд упал на кнопку пятого этажа – от кнопки осталась расплавленная головешка. Вандалы подожгли ее пару недель назад. Они же испоганили стены лифта дурацкими граффити. Присмотревшись к рисунку на стене, Наталья похолодела. Это же та самая ДВЕРЬ! И коридор. «Коридор Смерти»…

Перед глазами Натальи поплыло, в ушах зазвенело. Наверняка подскочило давление. И почему лифт так долго взбирается вверх? Прошло ведь уже не меньше трех или четырех минут…

Наконец кабина лязгнула, загудела, остановилась. Но двери все никак не разъезжались. Наталья почувствовала, что у нее начинается истерика. Еще минута в жутком лифте – и она сойдет от страха с ума!

Лампочка замигала все быстрее и быстрее, и Наталья поняла – вот-вот она погаснет. А граффити на стенке лифта зашевелились, изгибаясь. Да и стенки кабины вдруг стали колыхаться – так колыхались стены коридора в ее ночном кошмаре!

Наталья раскрыла рот, чтобы закричать, но из горла не вырвалось ни звука. И вдруг ей стало ясно – ДВЕРЬ здесь, прямо в одной из стенок лифта. И сейчас, прямо сейчас, она откроется…

Откуда-то из глубины тела женщины вырвался сдавленный, кхекающий звук – и глаза раскрылись сами собой. Наталья убедилась, что по-прежнему находится в кабине лифта, однако лампа под потолком совершенно не мигает, а стены вовсе не колышутся.

Она заснула! Прямо здесь, в лифте! Причем стоя! Сон длился всего несколько секунд – лифт, судя по гудению, набирающему все более высокие ноты, подъезжал к пятнадцатому этажу. Наталья в ужасе уставилась на выход из кабины. Неужели сон был пророческим, и лифт не выпустит ее? А затем в стене откроется ДВЕРЬ и…

Дверцы разъехались, Наталья перевела дыхание. И тотчас раздалось свирепое рычание. Неужели кошмар еще не закончился? И то, что она проснулась, ей показалось, начинается новый сон? Неужто на нее кинулся Хранитель Коридора?

– Батый, к ноге! – раздался властный голос, и лай перешел в скулеж.

В кабину лифта рвался Батый, немецкая овчарка соседей по лестничной клетке. Пес был злющий и всегда норовил укусить любого, кто попадался у него на пути. Или хотя бы облаять.

– Ну, вы в лифте прописались, что ли? – поинтересовался сосед, который по своей манере общения полностью соответствовал своему псу. Или пес – хозяину?

Вопрос был обращен к Наталье, сжавшейся в углу лифта. Женщина быстрым шагом вышла из лифта, стараясь не смотреть на Батыя, и направилась к двери своей квартиры.

В тот же момент дверцы лифта захлопнулись, кабина пошла вниз, видимо, вызванная кем-то. Сосед выругался, Батый залаял. Однако ни человек, ни собака спуститься по лестнице не желали, а предпочли дожидаться, пока лифт освободится и вновь поднимется к ним.

Странно, но Наталья была крайне рада тому, что на лестничной клетке она находилась не одна, а в компании мизантропически настроенного соседа и его злющего пса. Тогобицкая отыскала в сумочке ключи от квартиры и отперла дверь.

– Всего вам хорошего! – сказала она, обращаясь к соседу, причем в ее словах не было издевательского подтекста. Мужчина хрюкнул, Батый снова залаял, а Наталья перешагнула через порог.