Читать книгу Забвение - Антон Павлович Резников - Страница 6

Когда дверь придорожного отеля закрылась и мы подошли к машине, странное чувство заставило меня обернуться. Я увидел, что этот странный человек, муж Валентины, стоял ровно на том месте, где в моём сне Саша удовлетворял мою сестру, и пристально смотрел нам вслед. Было такое ощущение, что он что-то хотел нам сказать, но не мог. И тут я поймал себя на мысли, что нам почему-то его не представили должным образом и не назвали его имени. Теперь мы оказались на тёмной площадке, только свет от окон падал на небольшие островки газонов. В этих местах поблёскивала трава. Слава Богу, что на этот момент дождь прекратился. Но воздух был перенасыщен влагой, и я заметил, что со стороны леса пополз туман.

– Слышишь, Саш, – окликнул я друга. – Такое ощущение, что они всем перед ночной дорогой рассказывают страшные истории о пропажах людей, дабы убедить остаться у них на ночь.

– Именно так. Ведь это бизнес. Их нельзя за это осуждать, – поддержал мою мысль Саша. – А как ты думаешь, как им ещё в этой лесной дыре зарабатывать деньги?

– Согласен, – кивнул я.

В машине с одного сиденья на другое метался мой верный друг. Чем ближе мы подходили, тем ярче проявлялись его чувства. Вот он уже начал гавкать в нашу сторону, радостно виляя хвостом. Я снял машину с сигнализации и открыл переднюю дверь. В тот же момент из машины вырвался Боб.

Светло-серый лабрадор принялся бегать возле наших ног, прыгая на нас уже успевшими запачкаться передними лапами. Он обнюхал всех по кругу и побежал к машине, которая стояла неподалёку от нашего автомобиля.

– Фу! – крикнул я Бобу.

Собака замешкалась, закрутилась и остановилась, внимательно смотря в мою сторону.

– Кристина, отведи, пожалуйста, его к лесу, пускай там сходит по своим делам. Не гадить же на газоне у этих милых людей.

Кристина побежала вприпрыжку, покрикивая: «Боб, глупый Боб, за мной»! Собака, посмотрев верным взглядом на меня, рванула вслед за сестрой, игриво лая и виляя хвостом, словно раскачанным маятником.

На меня вдруг нахлынули воспоминания. Это было года два назад. Обычным осенним утром мне позвонила моя знакомая Людмила, я знал её ещё с детского сада, мы даже жили в одном подъезде. Так вот, она позвонила и попросила меня о помощи, сказав, что переезжает навсегда с родителями в Ирландию. Они решили не брать с собой щенка, которого недавно завели, хотя так давно мечтали о нём. Но случилось так, что им срочно пришлось уезжать, а щенка не хотели сдавать в приют. Люда знала, что я жил один, и решила отдать его мне. После нескольких её доводов я согласился. Подъехав к их дому, я увидел Люду, которая ждала меня на дороге с пушистым комочком, крутящимся возле её ног. Я в него влюбился с первого взгляда, и в эту ночь он уже ночевал у меня дома.

– Сергей, – окликнул меня Сашка.

– Да, что? – в ту же секунду я вернулся в реальность.

– Ты сядешь? Я хочу перегнать машину к колонке и заправиться.

– Езжай. Подышу ночным воздухом, чтобы лучше спалось.

Машина, хрипнув, завелась. Зажглись фары ближнего света, которые осветили отель. Задние красные фонари в поднимающемся тумане создали имитацию красного облака. Щётки довольно бодро почистили лобовое стекло от многочисленных капель. Сдав задним ходом машина отъехала с парковочного места. Я руководил движениями, по привычке указывая руками путь, как опытный диспетчер. При этом Саша не обращал на меня никакого внимания. Колёса повернулись вправо, и машина, словно тихоходный катер, двинулась, освещая фарами старые бензоколонки. В свете фар замаячила моя сестра.

Кристина с собакой были примерно в пятидесяти метрах от меня возле леса, где заканчивалась асфальтированная стоянка, и уже направлялись обратно.

Посмотрев на Сашу, я увидел, как он снимает пистолет и вставляет в горлышко бензобака.

– Ну, что ты там ворон считаешь, иди сюда, – подозвал меня Саша.

– Иду, иду.

Через пару минут я уже стоял возле колонки. Машину Сергей оставил заведённой, чтобы быстрей прогрелся салон. На улице было прохладно, меня потихоньку начал пробивать озноб. Опять пошёл небольшой дождь. Я обнял свои плечи руками и стал немного потирать их ладонями, чтобы попытаться согреться. Сказать, что это мне помогло, было равнозначно тому, чтобы вообще ничего не сказать. Я посмотрел на Сашу и увидел, как он осматривается вокруг.

– Саша, что-то случилось? – небрежно, дрожащим от холода голосом спросил я.

– Я не могу понять, где платить за бензин, – ответил он. – Вон, смотри на ту будку, может, в ней?

На самом деле это было странное небольшое строение с маленьким окном, над которым раскачивался, поскрипывая, фонарь вида музейного экспоната. Как раз его свет отражался на стекле. Он стоял в метрах пятнадцати, но что было внутри строения, разглядеть я не мог. Если бы на нём и была бы какая-нибудь вывеска, то только что-то вроде: «В гостях у бездны».

Хотя какая-то вывеска была, но прочитать в темноте у меня не получилось, не получилось и у Саши.

– Пойду расплачусь за бензин, а ты стой и жди, когда он польётся. Сестру и собаку посади, чтобы не мёрзли.

– Хорошо, – ответил Саша.

– Так как кнопки на бензоколонке я не увидел, скорее всего, будет подача топлива напрямую, то есть регулироваться нажатием на рычаг в пистолете, так что следи внимательно, чтобы не пролилось, а я пойду разбужу этого «трудоголика», который даже не соизволил прийти на своё рабочее место, зная, что мы планируем заправиться.

Я улыбнулся Саше, а он мне в ответ, показав тем самым, что получилось его немного развеселить. Я пошёл, не спеша, в сторону строения. Правой рукой начал обшаривать карманы, пытаясь нащупать свой бумажник, вспоминая, не оставил ли его в машине или, тем хуже, в кафе, после того как расплатился за ужин. На несколько секунд мне пришлось остановиться, так как я не мог его найти, но вот, бинго, во внутреннем кармане наконец-то нащупал. Пересчитав наличные деньги, аккуратно сложенные в порядке возрастания, пошёл дальше.

Невдалеке слышался лай моего пса и весёлый смех сестры. Повернув голову, увидел, что они ещё не дошли до машины. При всём притом долго гулять в такую погоду дело не из приятных. Меня уже окутала тьма, так как эти два фонаря, один из которых висел над бензоколонкой, а второй – над предполагаемой кассой, освещали площадку вокруг себя в радиусе не больше четырёх метров. Моё же местонахождение в этот момент было примерно посередине между ними.

Мне казалось, что с каждым шагом становится всё темнее, я не видел даже своих кроссовок. Создавалось такое впечатление, что тень, пожирая меня, ползёт постепенно всё выше, желая проглотить меня своей бездонной глоткой. Я ориентировался на перемещающееся впереди пятно света от фонаря. Ох уже эти ненормальные ужастики, только психику травмируют, потом мерещится всякое и мысли дурные лезут.

Я был так поглощён этим размышлением, что не заметил, как подошёл так близко, что чуть было не ударился лбом о стекло. Теперь фонарь качался прямо над моей головой. Взгляд упал как раз на записку, прикреплённую на стекле с внутренней стороны. Я достал телефон, включил на нём фонарик, посветил на бумажку, так как света от уличного фонаря явно не хватало, чтобы прочитать оставленное кем-то послание.

В еле разборчивом почерке угадывались: «Нажмите вызов» – и небольшая криво начерченная стрелочка в правую сторону. Было такое ощущение, что эту записку писали на весу. Но я всё же проследовал взглядом по направлению стрелки и увидел кнопку звонка. Обычная пластмассовая чёрная кнопка в белом корпусе, установленная у большинства входных дверей.

Внутри кассы никого не было, и я нажал на кнопку. Так как всё было без изменения, я нажал ещё раз и ещё раз. И как только я подумал, что это глупая затея, тотчас услышал, как со стороны кафе хлопнула дверь.

В темноте мне удалось разглядеть медленно передвигающийся сутулый силуэт. Я повернулся в сторону машины и увидел, что Саша с Кристиной пристально смотрят на меня, ожидая ответа, что же там такого. Но я просто пожал плечами, давая понять, что пока ни в чём не разобрался. Только кивнул головой в сторону передвигающейся тени. Пока силуэт медленно перемещался, я попытался подробнее разглядеть строение, больше походившее на киоск.

Он был оштукатурен поверх кирпичей, но судя по паутине трещин и сколов по углам, последний ремонт был очень давно. Я решил пальцем ковырнуть в том месте, где щель была более широкая, но тут же откололся и упал на землю кусок штукатурки примерно с мою ладонь. Мне в этот момент стало жутко стыдно, даже пришлось выдавить из себя громкий кашель, чтобы спутать звуки. Я откинул кусок ногой в сторону леса, где его в тот же момент поглотила тень. От угла до угла киоска было, наверное, всего метров пять, часть его лицевой стороны занимало стекло с небольшим проёмом для денег.

Сзади киоска раздался неприятный скрип, и в тот же миг зажёгся свет бледно-жёлтого оттенка. Хотя он был довольно тусклый, но по крайней мере позволял мне разглядеть, что находилось внутри и кому же всё-таки принадлежал тот силуэт во тьме. Вдруг я поймал себя на мысли, что совсем не заметил, как этот человек незаметно прошёл рядом со мной.

– Человек-невидимка, – подумал я.

«Невидимка» скинул свой «видимый» дождевик и бросил его на небольшой стол слева от двери. Почему-то меня не сильно удивил тот факт, что это был отец Янины. Он по-прежнему своим видом вызывал у меня жуткое ощущение. Страх? Наверное, нет. Что-то между неприязнью и опасением. Старик сел на деревянный стул. Перед ним располагалась потёртая столешница из массива, на которой находилось какое-то приспособление. Оно, скорее всего, предназначалось для управления подачи топлива. Здесь же находился и кассовый аппарат.

Больше в помещении ничего не было за исключением картины, на которой изображены два лица бледно-серого оттенка с падающим на них лунным светом. Лица смотрели друг на друга, глаза и рты были широко открыты. Они как будто совершали движение по спирали, а шлейф за ними скручивался спиралеобразно и уходил куда-то вглубь картины в размытые краски. Как мне показалось, на картине пытались изобразить небытие. От этой мрачности стало не по себе.

Два стука по стеклу меня безумно напугали, заставив мышцы передёрнуться. В ту же секунду капли пота поползли по лицу. Я опустил свои испуганные глаза и увидел, как старик держит кулак у стекла, готовый ещё раз повторить этот обряд пробуждения «задумчивого состояния». При тусклом свете лампы его морщины на лице и полузакрытый правый глаз создавали ещё больше мистическое и жуткое выражение. В этот момент мне показалось, что у него с картиной есть прямая связь, которую понять я не мог. Я не успел вникнуть в надпись над картиной, но запечатлел её в памяти, словно цифровой фотоаппарат.

Выйдя из ступора, быстро достал из кармана кошелёк, просунул в отверстие в стекле деньги и незамедлительно попятился назад, успев лишь кинуть фразу неуверенным голосом: «На всё, пожалуйста». Дожидаться ответа не было никакого желания, тем более, возвращаться за сдачей, поэтому я убрал кошелёк и, развернувшись, быстро пошёл к машине. Загромыхала старая бензоколонка, заработал с жутким звуком насос, перекачивая из подземного резервуара топливо в наш бак. В полной тишине процедура была сравнима с работой какой-то адской машины.

Я шёл, и ко мне постепенно приходило осознание того, что над картиной было написано краской цвета крови выражение «между адом и раем». Я всё равно не понял смысл данного предложения, но и разбираться не было никакого желания. Подойдя к Саше, стал молча смотреть на счётчик, который в такт нарастающего звука менял раз за разом цифру.

Вдруг Саша фыркнул и щёлкнул пистолетом. Я увидел, как бензин, побежав по кузову машины, расширялся книзу.

– Остальное не влезло, – констатировал Саша.

– Ну и ладно, – ответил я.

– Ты на сколько заправил, надо забрать сдачу? – продолжал одолевать меня вопросами, ставя пистолет на место.

– Да ничего не надо, у него нет мелких денег, – ответил я. – Давай уже поехали.

– Нет так нет.

– Кристина, бери собаку и – в машину, – попросил я недовольным голосом. Не то чтобы разозлился на что-то, просто сама обстановка вызывала отвратительные чувства, и первое желание было быстрее уехать отсюда. Всё-таки заправка и кафе отличались между собой атмосферой – как ад отличается от рая.

Через пару минут все сидели в машине. Кристина, неприлично зевая, как обычно устроилась с собакой сзади. Я сел на пассажирском переднем сиденье, а Саша за руль. Прогретая машина, темнота, еле слышное радио моментально погрузили меня в спокойное состояние. На часах время лениво перещелкивало цифры. Я уже думал о будущем сне, устраиваясь удобнее.

Машина тронулась с места, и я слипавшимися глазами провожал одиноко качающиеся на ветру два фонаря на заправке, киоск с уже погашенным светом и горящие окна доброжелательной и тёплой придорожной гостиницы. До следующего населённого пункта при средней скорости в сто километров в час ехать предстояло порядка четырёх-пяти часов.

Когда мы выехали на основную трассу, я приподнял голову и сказал:

– Саш, я немного вздремну, если почувствуешь, что клонит в сон, то разбуди меня.

Расслабился. На радио играла всё та же волна, опять работали щётки, очищая лобовое стекло от капель усиливающегося дождя.

С высоты птичьего полёта открывался вид: дорога, сливающаяся с тёмным, дремлющим, холодным лесом. Она растворялась в этой общей картине тьмы, за исключением небольшого участка, который, прорезавший сквозь тьму, освещали фары машины, быстро удаляющейся по дороге строго на северо-восток. Вскоре и она, и свет габаритных огней растворились в бескрайней чёрной бездне. Теперь на этом участке дороги вновь воцарилась первобытная тишина, озвученная дождём, который безжалостно колотил по жёлто-зеленным листьям сонных деревьев.