Читать книгу Я Вас помню - Антон Пробкин - Страница 3

… – Вечер добрый, Сара. Как вы там?… Не поверите, но я тоже по вам скучаю… Это вы шуточку шутить соизволили?… Да-да, конечно. Конечно, как же мне тут скучать, когда такие вещи дивные происходят. Я уже говорил, что понимаю, как всё это звучит со стороны, но, тем не менее. Просто поверьте мне. Кстати говоря, мы снова виделись. Сегодня… Не знаю, вроде как кое-что немного прояснилось, а вроде как – наоборот, только сильнее запуталось. Давайте я расскажу. Может, вместе сможем разобраться…

***

Пару дней назад, он совершил по-настоящему непростительную ошибку. Закрыв за Дорис дверь и выкурив последнюю за день сигарету, сразу пошёл спать. А пиалы с остатками чая так и остались стоять на столе. Немытые, не вытертые и не убранные обратно в шкафчик.

Сара бы такого ни за что не простила. К счастью, Дикон вовремя одумался, и к утру следующего дня абсолютно все составляющие столь памятного сервиза стояли на прежних местах, чистые и отполированные чуть ли не до зеркального блеска.

Сейчас же он делал очередную выгрузку ежедневных отчётов и откровенно халтурно пытался отделаться от мысли, что та незапланированная встреча не просто нарушила привычное течение жизни, а как-то стремительно и незаметно прочертила жирную линию с отметкой «ДО/ПОСЛЕ». Будто в привычную утреннюю чашку чая внезапно добавилась ещё одна ложечка сахара – не понятно, стоит ли привыкать к этому, или же оставить всё как было.

Аргументов в пользу категорического непринятия подобралось маловато, хотя каждый казался достаточно веским. В основном, все строились на фоне отсутствия возможности рационально объяснить произошедшее. Тот факт, что внезапно на пороге его квартиры появилась девушка, капля в каплю похожая на его покойную дочь, оставался самым значительным и вероятным, по сравнению с тем, что она ещё и якобы способна помнить всё то, что могло происходить с Лиззи пятнадцать лет назад. Если рассуждать совсем поверхностно, даже низко, – у неё не было сестёр и братьев. Родных. Двоюродных, троюродных – да, достаточно, но никто из них не был настолько на неё похож. В конце концов, они были практически ровесниками. Теоретическое допущение о собственной неверности, или со стороны супруги (в конце концов, работа разъездного характера), не прожило в голове и минуты. Утверждать о том, что, в кругу общения дочери могла быть её идеальная копия, которая ещё и имела при себе все средства для идеальной мумификации, было даже более безумно, чем продолжать далее искать изъяны в семейной биографии.

Да и, в принципе, зачем пытаться мыслить одними фактами и аргументами?

Вопрос, с появления которого желание разобраться во всём с практической точки зрения стремительно снисходило на «нет».

– Мистер Джексон, можно?

– Вас – не знаю. Меня – точно нет.

Попытка сходу юморить или даже саркастировать – уже кажущаяся естественной реакция на несанкционированное вторжение посреди архиважных размышлений. Хотя, пожалуй, в этой ситуации секретарю стоило бы сделать скидку – всё-таки дверь в кабинет не была заперта, и даже можно было разглядеть, как мистер Джексон сидит, вперившись взглядом в одну точку на стене. Находящуюся где-то между двумя похвальными грамотами и собственным шаржем – прощальным подарком с предыдущего места работы.

Хотя, пусть даже оказавшись по самые уши затянутым в размышления, не услышать и не увидеть приближения ледокольного туловища уважаемой миссис Лоуренс мог разве что слепоглухонемой коматозник. Потому как если на тебя надвигается довольно внушительных размеров крейсер, опоясанный весьма приметной якорной цепью с поблескивающей пряжкой, – тут, как говорится, не обязательно держать наготове подзорную трубу; достаточно и стандартной пары вполне себе зрячих глаз.

Крейсер, тем временем, пришвартовался перед совещательным столом, занимавшим по длине и ширине чуть меньше половины всего объёма помещения, моментально заслонив ту часть стены, где располагались так называемые «знаки отличия» за совершенно бесполезные достижения. Окинув дежурным взглядом чрезмерно выразительных очей будто бы незнакомое место начальника, величавое судно выкрутило на середину громкость своего рупора и невозмутимо начало дежурное вещание о чём-то безотлагательном.

Дикон не разобрал бы и трети того, что ему сказали в течение следующих двух минут – в то время как зрительно он прекрасно наблюдал присутствие секретаря напротив своего рабочего стола, миндалевидное тело, ровно как и большая часть височной доли мозга, решительно отодвигали восприятие текущей информации на задний план. Они вернулись к исполнению своих обязанностей буквально за несколько секунд до окончания её доклада. И стоило бы поблагодарить удачу, за то, что в этом кратчайшем промежутке времени содержалось достаточное количество информации, чтобы успеть сделать логические выводы и не оставить сотрудника с гнетущим ощущением напрасно потраченного времени.

Хотя даже его немалого опыта работы на руководящей должности явно не хватило, чтобы полностью скрыть факт кратковременных скитаний по задворкам сознания.

Очередной отчёт был готов, до конца смены оставалось часа четыре. Впереди – череда необходимых проверок деятельности работников, посреди которой, вполне вероятно, ожидаются осадки в виде ещё нескольких выгрузок показательных данных. Всё как обычно. Почти всё. Где-то на середине проверки позвонила Дорис.

– Мистер Джексон? Дикон? – как и пару дней назад, голос звучал несколько удивлённо: будто ей может ответить кто-то ещё. И, кажется, сей факт непроизвольно увеличил содержание дофамина в крови.

– Да, Дорис, это я. Здравствуйте, – он ещё не совсем определился, есть ли у него право обращаться к девушке на «ты», хоть и не видел в этом ничего дурного или сверхъестественного.

– День добрый. Вы не заняты?

– Нет, я слушаю.

– Хорошо. Скажите, мы можем встретиться?

– Во сколько? – он почти начал выстраивать список обязательств, которые следовало передать заместителю, но необходимость в этом стремительно отпала.

– Не знаю. У меня день свободный пока что.

– Давайте тогда в семь. Только скажите где.

– Могу до вашего дома подойти.

– Можно, конечно. Но давайте лучше прогуляемся. Мне будет спокойней, если в этот раз я доведу вас до дома.

– Хорошо. Тогда, давайте возле отеля «Марк»? Я недалеко живу.

– Без проблем. Возле отеля, в семь.

– Да. До встречи.

– До встречи, Дори.

Отель «Марк» находился почти на окраине города. Достаточно неординарное местечко – без громкого имени, буквально окружённое баррикадой из недавно достроенных многоэтажек вовсе не элитного района, но почему-то привлекающее не только рядовых клиентов. Дикон периодически вспоминал, как едва не опоздал на проводившийся здесь тренинг, пытаясь буквально оттащить двух своих сотрудников от оказавшегося на ресепшене темноволосого мужчины, который почему-то не выразил ни малейшего удивления при виде столь резкой вспышки внимания к своей персоне. Ровно, как и недовольства – с улыбкой отвечал на их спонтанные вопросы и вроде даже сам предложил памятное селфи.

Лицо этого мужчины показалось Дикону мимолётно знакомым, но нежелание выслушивать на брифинге нотацию о необходимой пунктуальности оказалось куда сильнее стремления ухватиться за мимолётную ассоциацию. А ведь хватило бы и трёх минут – ровно столько времени в итоге ушло на то, чтобы вспомнить абсолютно всех, у кого мог быть столь выразительный взгляд. И уже вряд ли получится стереть из памяти то оглушающее чувство, обычно именуемое – досадой, которое чуть ли не контузило его на несколько секунд.

Мистер Андерсон. Спустя столько лет – по-прежнему, мистер Андерсон.

Наземный паркинг отеля в вечернее время никогда не пустовал, а иной раз и вовсе был заставлен чуть более чем полностью. Сегодняшний вечер явно был из разряда «рядовых» – Дикону удалось выцелить взглядом свободное место ещё до того, как перед машиной опустился шлагбаум въездного контрольного пункта. Найти Дори оказалось ещё проще – первые два-три метра от входа в здание буквально заливало светом нависших над дорогой фонарей, и сейчас, когда снаружи практически не оказалось людей, достаточно было выйти из машины и на мгновение сфокусироваться.

Конечно, можно было сделать это и на ходу, но Дикон не решился: его зарплата точно бы не покрыла стоимость кузовного ремонта даже самой дешёвой из тех машин, что могли внезапно оказаться на пути.

– Вы не ждали звонка?

Невысокая худенькая девочка с очаровательными кудряшками каштанового цвета, пружинящими при каждом её шаге; с обильно расцветающими вокруг маленького носика веснушками и тоненькими бледноватыми губками. Дикон невольно поёжился, вновь почувствовав на себе вопрошающий взгляд лучистых васильковых глаз – он едва не назвал её Лиззи.

Опять!

– Не ждал. Но хорошо, что вы позвонили. Сам бы я ни за что не решился.

– Почему?

«Потому что у меня позавчера жизнь пополам сломалась».

– Вы же знаете.

– Нет. Правда.

– Потому что очень на неё похожи. Это, не сказал бы, что сводит с ума, просто очень непривычно.

– Тогда да. Понимаю.

Всего несколько секунд молчания, показавшиеся ему непосильно долгими, потому что старался смотреть в её сторону чуточку реже, чем каждое мгновение.

Сложно было сказать, одевалась бы так сейчас Элизабет, но этот вот вязаный кружевной шарфик и очаровательная шерстяная шапочка точно будто сбежали с одного из последних фото, сделанных во время каникул в Австрии.

– Дорис, извините за…

– Боже, да перестаньте уже выкать! – возмутилась она, совсем уж по-детски нахмурив бровки и надув губки.

– Виноват! – Дикон непроизвольно вытянулся по стойке «смирно», с невыносимым трудом сдерживая улыбку. – Разрешите перестать выкать?

– Разрешаю! – практически командирским тоном заявила девочка, также резко выпрямившись и задрав головку.

Дикон уже неприкрыто захохотал: вряд ли бы ещё кому-то удалось настолько мило им манипулировать.

– Дори, скажи пожалуйста, а твои родители вообще знают, с кем ты сейчас и где?

– Ой, об этом можете не волноваться. Правда.

– Точно?

– Точнее не придумаешь.

– Ну, будем надеяться.

Едва начавшая ровно разматываться цепь диалога сразу же оборвалась. Как человек, давно привыкший к практически регулярным шаблонам давно известных вопросов и ответов, Дикон зачем-то пытался отыскать среди разбросанных по подсознанию звеньев то единственное, которое хоть совсем чуть-чуть логически могло продолжить их разговор. Во внерабочее время эта привычка периодически ставила его в тупик, теперь же беспощадно загнала в угол.

Всё-таки этот разговор был как раз одним из тех, которые действительно невозможно выстроить заранее. И поэтому он вновь удивился и вновь был чрезвычайно благодарен Дорис за её решительность.

– А знаете почему я позвонила?

– Конечно нет.

– Надеялась ещё раз увидеть ваши ошалелые глаза.

– Вот такие? – Дикон попытался воспроизвести популярное выражение лица Николаса Кейджа из фильма «Поцелуй вампира». Удачная была попытка или нет, но смех Дори прозвучал вполне себе естественно.

– Почти, да.

– Я уже пришёл в себя, если можно так сказать. Позвони ты вчера, или опять приди ко мне домой, – вполне может быть, ещё бы разок удивился.

– Не-е-ет, вчера я бы не смогла прийти, никак.

– Почему?

– Гости бы не отпустили.

– Гости?

– Да. День Рождения вчера был.

Не нужно было никакого неожиданного удара по затылку или ведра холодной воды прямо на голову: Дикон сперва замедлил шаг, а затем и вовсе памятником застыл на месте, забыв про мнимые правила приличия и уставившись на Дори во все глаза.

Да, всего лишь очередное совпадение. Но от него веяло леденяще откровенным мистицизмом даже сильнее, чем от уже признанного факта вопиющей схожести этой девушки с Лиззи.

– Вот! Теперь точно такие.

Её обворожительная довольная улыбка однозначно стоила куда больше, чем просто второй раз за сегодня почувствовать себя идиотом. Дикон непроизвольно потупил взгляд, прежде чем наконец-то продолжить диалог первым:

– Я не старался.

– Конечно. Оно и видно.

– Значит, вчера был День Рождения, да?

– Ага.

– То есть, на следующий день после…

– Да. После смерти Лиззи. Вы ведь это хотели сказать?

– Да.

– Звучит как-то… мистически?

– Возможно, – ответил он только потому, что изо всех сил не хотел признавать даже столь очевидный намёк на вмешательство сил, которым неподвластна человеческая логика.

– А, по-моему, всё очень даже логично. Вы верите в реинкарнацию?

– Нет.

– Почему?

– Просто привык верить в то, что видел, или что знаю наверняка.

– Хорошо. Тогда просто попробуйте взять и спросить себя: «А кто это думает?», а потом: «А кто это сейчас спросил?»

– Зачем?

– Просто так. Это же не просто генератор случайных мыслей в действии. Кто-то же произносит их так, что вы слышите. Так ведь?

– Ну, наверное, – Дикон зачем-то попытался найти смысл в сказанном, но не успел. Даже секунда его отрешённого взгляда не ускользнула от внимания Дори.

– Перестаньте. Не пытайтесь найти вразумительный ответ, просто примите как данность. Не знаю, поможет это вам или нет, но даже я сейчас не до конца уверена, что именно я говорю с вами. Я, а не Элизабет.

– А я с начала нашей встречи пытаюсь удержаться от желания назвать тебя Лиззи.

– Я знаю. Вот это даже слишком очевидно.

Было похоже на то, что она специально сделала очередную паузу. Давала время скомпоновать сказанное и понять, на чём стоит акцентировать внимание потом. После того, как эта встреча подойдёт к концу. И вновь не упустила право первой продолжить разговор.

– Вот вы говорите, что не верите. Я не буду ничего навязывать или доказывать, но Лиззи ведь верила?

– Не знаю. Я помню, что она увлекалась какими-то мантрами, но не интересовался. И не отговаривал. Книги были в её комнате, кажется.

– Не кажется, а увлекалась. С шести лет. Ей мама привезла, после командировки в Индии. И не мантры, а всего лишь «Четыре тысячи лет индуизма».

– Поверю на слово.

– Можете себе представить, каково это: маленькая девочка просто взахлёб читает про авидью и оковы чувственных наслаждений; что нирвана, мокша и мукти – это один и тот же этап конечного освобождения из цикла сансары. И ведь это было куда интереснее, чем знать «О чём молчит БигМак».

Дикон вспомнил, как достал из книжного шкафа и вручил в руки Лиззи ту самую книжку. Он тогда сказал, вроде даже в шутку, что «это будет поинтереснее рассуждений про чакры», а она и правда, мягко говоря, еле осилила всего десять или двенадцать первых страниц творения Лава про «университет гамбургеров».

– Думаете, девятилетнему ребёнку так просто понять, что такое ирония? – слова Дори звучали язвительно и болезненно царапнули уже по самолюбию, но он удержался от ответного сарказма.

– Простите.

– Ничего, Дори. Ты права. Я же и правда не думал, что она настолько увлечётся всем этим.

– Одно дело – увлекаться, другое – действительно верить. Знаете, просто вот ради любопытства – почитайте хотя бы про реинкарнацию. Возможно, кое-что из того, что произошло со мной, станет чуточку более понятно.

– Хорошо. Я поищу в «Гугле». Правда.

– Учтите: я вам верю.

После этой фразы Дикон практически почувствовал, как поисковый запрос «реинкарнация», чётко по буквам, заколачивается в его память. И что будет крайне недостаточно просто понять его значение. Наверное.

– Дори, это всё, конечно, очень познавательно и я крайне рад снова тебя видеть, но давай переключимся на какую-нибудь иную тему. А то как-то не хочется заканчивать этот замечательный вечер с распухшей от переизбытка мыслей головой.

– Конечно. С удовольствием.

Не сговариваясь, они развернулись и двинулись к исходной точке. Вдоль неугасающего лавинообразного потока общественного транспорта, мчащегося по кажущейся бесконечной взлётной полосе имени неизвестного, но наверняка знаменитого в прошлом, персонажа. Не переходя на крик или повышенные разговорные тона, будто бы не замечая той истошной гудяще-визжащей какофонии, раздающихся, кажется, откуда-то слева. Не обращая внимания на тускло сверкающую гирлянду из нескольких сотен окон в домах на соседней улице. Будто не слыша, как прямо над головой периодически шуршат ещё не до конца опавшие листья, которые на редкость аккуратно пытается дорвать слегка потеплевший ветер.

Просто шли, незаметно для себя стараясь выжать всё из оставшихся на сегодня минут. Просто шли и каждому не хотелось верить, что даже такая встреча тоже может быть последней.

… – Да, я вот только пришёл. Знаете, мне бы хоть поесть приличия ради, а то полдня как на голодном пайке… Но да, я почитаю. Как-то это всё… редко такое говорю, но в душу запало конкретно. Сара, я не могу. Я и правда всё время хочу её Лиззи назвать! Внешность, голос, вот даже одежда. Зараза! По-моему, я уже… А может и нет. Ладно. Приезжайте уже скорей. Вместе-то однозначно легче разбираться. Да, знаю, что вряд ли получится скоро… Да. И я вас. Очень. Спокойной ночи.