Читать книгу Тень Биосферы. Часть 1 - Антон Сергеевич Тутынин - Страница 5

– … кха…кха…кха…, – раздавалось хриплое прерывистое дыхание от ствола одного из тех гигантских деревьев, что стали потомками самого первого гиганта, росшего в центре долины и до сих пор возвышавшегося над своими собратьями метров на пятнадцать. Под звуки беспрестанно падающих с высокой кроны капелек воды, и шумевших под потоками ветра листьев, дыхание раненого становилось всё тише и спокойнее. Хэнк умирал, и он знал об этом.

На спасительный рывок ушли все его силы, и даже всплеск адреналина помогал недолго – сказывалась большая потеря крови от восьми пулевых ранений, причём одно из них пришлось на его спину чуть повыше седалищного нерва. Счастье, что позвоночник не задело, но приятного было мало…. Кое-как перетянув ногу и руку личным перевязочным комплектом, Хэнк окончательно обессилил, привалившись раненным боком к толстому стволу дерева. Это было странно, но сюда не долетали даже звуки выстрелов, что он слышал в течение всего своего пути, так что ничего удивительного в том, что вскоре бывший офицер орбитального десанта начал слышать, как вода, поднимаемая из глубин земли, струится по мощному стволу дерева. Эти звуки имели странный, завораживающий эффект, так что вскоре Хэнк полностью отстранился от всего происходящего где-то там в их лагере. Он знал, что ему осталось недолго – он даже конечностей своих больше не чувствовал, а кровь всё также продолжала сочиться из-под зажавшей рану ладони, так чего беспокоиться понапрасну? Не лучше ли напоследок насладиться ожившей как по волшебству в покалеченном ими мире природой? Этими запахами, шумом воды и листьев, мягким ковром мха под ещё чувствительной задницей? Растворяясь в этом покое лесной глуши и свежести странного микроклимата под кроной уникального гиганта, Хэнк даже не заметил, как уснул с улыбкой на устах, но не навсегда, как он только что планировал, а простым, здоровым сном.

Спустя пару секунд тишины и покоя в нескольких метрах от истекающего кровью человека из маленьких искорок сложилась юная женская фигура, с размытыми чертами лица. В этом странном образе, где в области ног искры разлетались в бесформенное облако, бесследно исчезая, нельзя было заметить носа, губ или ушей, как это обычно напрашивается у людей, но зато явно выделялись провалы глаз, сейчас тускло мерцавших разным цветом, и струившийся в постоянном движении водопад золотых волос. Тень не могла этого знать, но оттенок мерцания её глаз отражал эмоциональность этой странной сущности, и чем ярче он был, тем сильнее бушевали эмоции в её огромной душе. Оттенок же мог очень многое сказать о настроении: от белоснежного гнева до зелёной заботы, от чёрной ненависти до красного цвета стыда. Очень немногие могли бы лицезреть подобное проявление человечности в ней, и ещё меньше осмелились бы что-то сказать об этом самой Тени.

«Они слишком неоднородны, непредсказуемы. Их бросает из крайности в крайность, от великих созидателей до безумных разрушителей. От чего это зависит? По какой причине те или иные люди приходят к саморазрушению, перенося это стремление на всё, что их окружает? Я наверно никогда не пойму, хотя одно можно сказать однозначно – они плохо контролируют свои эмоции», – с разочарованием подумала тень биосферы. Наблюдая за всем происходящим сейчас между людьми, Тень постепенно получала всё новые и новые знания о них. Кто-то легко мог предать свою стаю, напав исподтишка даже в то время, когда всем им грозила беда, кто-то напротив действовал с заботой о всеобщем благе, прощая порой даже подобных особей. А кто-то действовал словно отлаженный механизм, почти не задумываясь над происходящим. Тень ясно видела, как люди, прибывшие сюда совсем недавно, даже потеряв кого-то из своих, продолжали действовать как ни в чём ни бывало: сгоняли людей из первой группы к лагерю или сразу брали в плен, не причиняя почти никакого вреда. И ни один из них не попытался отыграться на безоружных самках или сорвать бушующие в них эмоции на вооружённых особях. Люди эти были дисциплинированны, выдержаны и преданы общей цели. Настоящая стая хищников!

Сейчас, пока спящий Хэнк стремительно зарастал плотным ковром из только что созданной Тенью особой плесени, захватчики путём шантажа и угроз своим ревущим оружием, принудили последних людей сдаться, бросив оружие. Но нужно отдать должное, самка по имени Зои до последнего упорствовала, и лишь весть о тяжелейшем ранении и скорой смерти Хэнка, причём от рук одного из них, заставили её пойти на уступки. Всё это время она ждала его – того, кто был асом в подобных ситуациях. А что могла она? Будь под её аппетитной попкой кресло штурмового крылана, эти твари давно бы умылись кровью, но на земле от её навыков не было никакого толку.

Глядя, как всё увеличивающийся зелёный ковёр скрывает раненого вожака поверженной стаи, а плотная плёнка изменённых микроводорослей обволакивает его всё ещё кровоточащие раны, Тень направила побольше жизненной силы в дерево перед ней, заставив подняться из-под земли множество быстро увеличивающихся корней. Эти странные отростки словно живые змеи начали споро опутывать Хэнка, через десять минут образовав вокруг него плотный бесформенный кокон.

«Люди слишком сильны своей индивидуальностью и накоплением знаний», – продолжала думать про себя Тень, наблюдая зеленовато-голубым взглядом, как её сила скрывает от уже выдвинувшихся преследователей ценного подопытного, – «Они анализируют, ищут пути противодействия, меняются… я сокрушу их тем же оружием!» – на мгновение глазницы тени полыхнули белым, вновь сменившись на смесь зелёного и голубого, – «Мне нужны воины, способные приспосабливаться и учиться, способные использовать накопленный другими особями опыт и знания. Их тела должны постоянно меняться, подстраиваясь под новых противников, а эмоции и разум будут служить только всеобщему благу!», – вдруг глазницы Тени почернели, и её тело тотчас растаяло в воздухе. На том месте, где только что лежал раненый человек, теперь виднелся бугристый древесный нарост, покрытый смесью мхов, высокой травы и цветов, полностью скрывший все следы невольного беглеца.

Не прошло и пары минут, как по следам Хэнка к этому самому дереву вышло трое, вооружённые явно кустарными пушками. Говорили правда они на совсем другом языке, не том, что использовали люди, упавшие с неба.

– Думаешь, он ещё жив? Видал сколько крови натекло? На одном адреналине похоже двигался, – глухой голос из-под противогаза был хриплым, намекая на явные проблемы со здоровьем.

– Не нравится мне здесь… неуютно как-то. Столько зелени я даже на фермах наших не видел. Откуда они?! Голову на отсечение даю, плохое это место, скверное. Шмалик, давай уже быстрей, заебал там ползать! – пробасил второй, самый высокий человек, легко пнув по жопе третьего, что на четвереньках обследовал каждый сантиметр вокруг дерева.

– Нет его, мужики. Как сквозь землю провалился! Или в небо взлетел… Кончились следы, нет его, – отряхнув колени, зачехлённые в чёрную выделанную кожу, поднялся третий, бывший самым маленьким из группы, – До этого места след отчётливый, а дальше даже крови нет.

– Твою мать…, – выругавшись, тот, что говорил с хрипом, вынул из нарукавного кармана небольшую чёрную коробочку, вдавив едва видную кнопку, – Лидер, след потерян. Шмалик говорит, как под землю провалился, даже крови нигде нет.

– Добро, раз мелкий так сказал, значит так и есть. Какие шансы, что этот хрен жив? – вновь проговорила рация.

– Нулевые – он крови потерял литра четыре. Да и правую ногу сильно подволакивал, значит не врал тот паскудёныш о ранах, – ответил за всех низкорослый мужчина по прозвищу Шмалик.

– Слышал тебя, мелкий, принял. Возвращайтесь!

– А я говорил, нехорошее место! Валим быстрей отсюда, – тут же зашевелился бугай, всё время нервно переминавшийся с ноги на ногу. Вскоре все трое исчезли тем же путём, каким сюда пришли, и округу снова затопил мерный шелест листвы.

* * *

Налетевшие как стремительный вихрь захватчики на деле оказались вполне профессиональными, дисциплинированными бойцами с прекрасным по нынешним меркам оснащением: различная лёгкая техника, бронированная цистерна с топливом, тяжёлое и лёгкое вооружение и целый грузовик боеприпасов в довесок. О запасах воды и пищи и вовсе нет смысла упоминать.

Захватив дезорганизованных перепуганных гражданских, отпрысков былых хозяев жизни с технологичными винтовками в дрожащих руках, люди в тёмно-коричневой коже с фильтрующими масками на лицах почти сразу постарались найти общий язык с пленными. Один из людей, передвигавшийся в сопровождении двух бойцов и не носивший привычного огнестрела кустарной выделки, по мнению Зои более всего походивший на командира, вдруг заговорил на канторне – языке одной их крупнейших стран соседнего континента, являвшимся очень распространённым в прошлом. Натолкнувшись на непонимающие взгляды, он тут же перешёл на саургес, язык торговых операций, принятый международными фондами как язык посредничества, а потерпев неудачу и в этот раз, с нарастающим раздражением в голосе заговорил на языке дипломатов – вельзанском. Этот язык понимали уже все, пусть явно талантливый боевик и говорил с ощутимым акцентом.

– Ну, а так вы меня понимаете? – грозно рыкнул наконец мужчина сквозь заглушающую духоту противогаза. Даже здесь, среди сплошной зелени наученные горьким опытом обманчивости окружающей среды люди не спешили избавляться от привычной защиты.

– Удивительно, что до сих пор есть образованные люди посреди всей этой гниющей пустыни. Этот язык понимаем мы все, пусть произношение ваше и страдает, – голос поспешила взять Зои как оставшийся старший офицер и просто ответственная за все их жизни женщина. Быть может ей удастся-таки понять, что от них хотят и обеспечить как минимум выживание группы, или чем боги не шутят, выгодное сотрудничество.

– Язык – лишь инструмент общения. Кто мы будем без него? А в Ущелье Надежд слишком много тех, кого злая воля наших предков пригнала к нам из очень далёких мест, – прохаживаясь перед кучкой связанных по рукам и ногам пленников, сидящих прямо на грязной траве, мужчина моментально выцепил взглядом заговорившую женщину, переместившись к ней как можно ближе, – Вот только на языке дипломатов, на котором последние двести лет говорили лишь высшие сословия власти, и который не позволялось учить тем, кто слишком низок по происхождению и достатку, у нас почти нет. От того и недостаток практики, уважаемая…, – мужчина наклонил голову в вопросительном жесте.

– Зои Варконо, капитан воздушных сил в отставке. Заместитель командира программы «Высь» … хотя теперь уже наверно командир, – женщина пусть и сидела связанной, но не выказывала ни капли уныния, держась по-армейски отстранённо и уверено. Даже выправка округлой женской фигуры смотрелась строго.

– Что ж, ожидаемо. От вас так и тянет воинским духом, в отличие от всех этих отпрысков богачей, – мужчина даром что в глухой маске, шумно сплюнул в пренебрежении в сторону, – Жаль, тело вашего командира мы найти не сумели, но крови там столько… в общем, этот крысёныш здорово его зацепил. Без вариантов, – мотнул головой в сторону грязного, в обоссанных портках сучёнка, что уже был связан словно кусок мяса. Даже держали его отдельно от всех, что не давало Зои и шанса удавить ублюдка собственными руками, хотя женщине очень этого хотелось.

– И что теперь? – спокойно задала мучивший всех вопрос Зои.

– Теперь? А ничего, – расслабился неожиданно командир сурового отряда. – Собираем лагерь, грузим всё, и вас в том числе, в грузовики, и отправляемся в единственный существующий на тысячи миль вокруг в этой проклятой богами ядовитой пустыне город чистых людей, – тут же он неожиданно наклонился вперёд и заговорил совершенно иным, несущим дикую угрозу голосом. – Неужели вы думали, что мы проделали такой путь, оголили свои рубежи и рисковали жизнями лучших бойцов только чтоб пристрелить пару пришельцев из прошлого?! За прошедшие десятилетия, женщина, изменилось столько, что само выживание человечества под огромным вопросом! И хотите вы того или нет, но все вы станете тем кирпичиком, что обеспечит будущее нашим потомкам, – медленно распрямившись и не ожидая никакого ответа от пленных, он перешёл на четвёртый в его арсенале язык. – Отряд, внимание! С первого по четвёртый – база. С пятого по восьмой – почва, плоды и саженцы! На всё сутки – завтра выступаем! Бегом, сучьи дети, я не собираюсь торчать за внешними рубежами дольше необходимого!

Моментально ждавшие подобного приказа люди принялись споро собирать абсолютно всё: обломки турелей и проводки, остатки оборудования с уничтоженной машины, бытовые принадлежности, походную мебель и прочее. В ход пошли мешки и ящики, в спешке заполнявшиеся живой землёй и плодовыми саженцами. Кое-кто даже начал обирать все подряд деревья и кусты, признанные их командиром съедобными.

Через сутки даже броневик был погружен на грузовик. Зои под угрозой расстрела её подопечных бала вынуждена подчиниться, используя свои права доступа к оборудованию. При этом к моменту, когда пришельцам пришло время выдвигаться в образный путь, ещё совсем недавно зелёный и живой участок долины превратился в разорённую, срытую почти до камня пустыню.

Под ненавидящим взглядом до сих пор неведомой людям сущности они покинули эти земли целыми и невредимыми, по крайней мере на этот раз, но полыхавшие красно-белым цветом пустые глазницы золотистой фигуры, таившейся в высокой кроне ближайшего гиганта, обещали ушельцам жуткие кары в будущем. А что до сегодняшнего дня, то у Тени и так есть чем заняться. Восстановить разрушенный людьми участок долины, перекроить на свой лад организм пленника и найти способ воспроизводить ему подобных без использования человеческих самок. Работы было впереди столько, что ненависть свою разумной сущности пришлось на время запрятать глубоко в душу.

«Что за жуткие чудовища. Больше не может быть никаких сомнений, от них придётся избавиться полностью!» – растаяв в кроне деревьев, Тень тут же возникла рядом с сотворённым ею коконом, где её пленник уже избежал неминуемой гибели, и в чьё тело вместе с особыми микроорганизмами медленно проникала сила местной планеты. Чуждая этому миру плоть человека медленно, но верно поддавалась осознавшей себя силе природы.

* * *

Как бы Зои ни относилась к своим пленителям, а стоило отдать им должное, организация рейда была проделана на высшем уровне. Не только отдых людей проходил в движении, путём череды трёх смен стрелков и водителей, но даже дозаправка лёгких машин поддержки шла без остановок, прямо на ходу через специальные, подвешенные на подвижной раме шланги. Похоже стоять на месте в этом богами забытом месте было подобно смерти, отчего в любой момент своего пробуждения она видела лишь бесконечную дорогу, прерываемую лишь изредка на приём пищи и посещение отхожего места, созданного позади обширной кабины.

Будучи представителем пусть вражеского, но всё же командования, женщину посадили в одну кабину с Вернаном, командиром всей этой кодлы рейдеров, как про себя звала их Зои. Так что пробуждение от звуков стрельбы на третий день монотонного пути стало для неё неожиданностью, а потоки ядовитой грязи, взметаемые огромными колёсами артиллерийского комплекса, где она и состояла в качестве подневольного пассажира, стали наконец чем-то новым и необычным.

Окружающая пустыня сменилась теперь ядовитого цвета полями, с поднимающимися всюду белыми испарениями, по которым среди жидких зарослей болезненного вида карликовых деревьев и высохших колючих кустов то и дело шныряли странные создания с двумя хвостами и с жутко облезлой шерстью.

– Не стоит беспокоиться, парни просто крыс гоняют. По одиночке твари не очень опасны для колонны, но соберись голов триста и даже нам небо с овчинку покажется. Лучше время от времени прореживать ряды преследователей, заставляя отстать от погони, благо мерзкие твари не брезгуют и каннибализмом, чем мы беззастенчиво пользуемся, – без маски Вернан выглядел совершенно предсказуемо: сухое лицо с острыми чертами, испещрённое мелкими шрамами, пронзительный взгляд серых глаз и совершенно каменное выражение. Суровый и властный боевой офицер из прошлого, прошедший через горнило войны, выглядел бы также, а значит и правда людям нового мира есть чего опасаться.

– Крысы? Вы серьёзно? Они же размером минимум с крупную собаку! – Зои ещё раз пригляделась к мелькавшим вдали фигурам, время от времени тянувшим длинными носами воздух. Пусть руки ей до сих пор не развязали, зато глаза застилать даже не собирались.

– И уверяю, это далеко не последняя жестокая шутка взбесившейся природы, что вас ждёт. Не дай нам Боги столкнуться с крикунами, или того хуже, с человеческой химерой, я тогда за жизни своих бойцов не дам и сотни квирков. Вы себе даже не представляете, во что превратились некоторые представители нашего вида…, – скривился как от неожиданной кислятины мужчина.

Этот разговор тогда так и завершился с повисшими в воздухе не высказанными вопросами, однако бывший боевой пилот прекрасно знала, когда и о чём можно спрашивать, а когда лучше заткнуться и не поднимать тяжёлые для собеседника темы. Кто такие человеческие химеры Зои не знала, но и узнавать желания не было. Выражение лица Вернана ей и так красноречиво говорило, что знакомство ей не понравится.

* * *

Спустя пять дней после ранения тело Хэнка полностью восстановило свою целостность, за исключением нескольких десятков тонких жгутов, продолжавших пронзать его тело, соединяясь с кровеносной системой. Дерево-гигант, под стволом которого он был укрыт от преследователей, как-то незаметно для самой Тени стало совершенно уникальным, отличаясь от своих собратьев словно волк от домашней болонки. Дерево стало куда более сложной системой чем раньше, существом на стыке растительного и животного мира, способным к сложному симбиозу и являвшимся по сути промежуточным звеном между Тенью и её новыми творениями. Если же быть более точным, то всё дерево теперь представляло собой сложный комплекс жизнеобеспечения, фильтровавший кровь своего подопечного, поставлявший ему питательные и строительные вещества, и даже чистую жизненную силу. Всё это нужно было в первую очередь для того, чтобы перестроить иммунную систему человеческого организма, до сих пор стремившуюся уничтожить нарушителя границ своих владений, а это требовало медленной, кропотливой работы, не терпевшей ни суеты, ни спешки. Медленно, но верно костный мозг Хэнка и часть его внутренних органов перестраивались, наполняясь новыми микроорганизмами, ткани и клетки трансформировались в совершенно иную форму, призванную стать основой нового для этой планеты вида.

Одновременно с этим Тень работала и со странным веществом, что поднимали из глубин корни гигантов, названным людьми с неба «двуокись титана». Почему-то описание этого металла сильно запало в её памяти, требуя окончательно разобраться с вопросом о его применении. Если это невозможно, она наконец успокоится, если же этот металл способен заменить некоторые основные элементы, повысив тем самым живучесть её творений, она обязана довести дело до конца! В качестве «подопытных мышек» выступали некоторые одноклеточные и простые организмы, в том числе растения, и нельзя сказать, что результатов не было совсем. Они были, но пока отрицательные. Но отрицательный результат тоже результат, притом дающий важную подсказку: «как делать точно не надо». И Тень очень быстро училась, раз за разом применяя к вопросу о рукотворной эволюции весь предыдущий опыт своих прародителей.

Скорость и качество работы Тени определял не только накопленный опыт миллионов прошедших лет, но и способность ожившей планеты заглядывать в самую основу микромира, в атомную структуру материи. Это нельзя сравнить с теми костылями, что использовали люди, вроде электронных микроскопов или способов экспериментального измерения атомной массы веществ. Нет, Тень была хозяйкой на этой планете, точнее пока только на одном из её участков, но это всё равно позволяло ей заглядывать очень и очень глубоко. Так с помощью химических реакций внутри специально выведенных микроорганизмов она узнала, что двуокись титана можно разделить на составляющие, выделив чистый титан и связав кислород с углеродом, из коего и состояла большая часть форм жизни планеты, хоть это и было непросто. Также стало понятно, что сам странный металл способен на реакцию со многими другими элементами, самым опасным из которых был, разумеется, кислород. Реакция эта словно снежный ком приводила к эффекту лавины, где по экспоненте росло выделение энергии, приведшее однажды к серьёзному пожару. Лишь сброс всех излишков воды с кроны гиганта, рядом с которым и был создан участок для экспериментов, позволил Тени сбить образовавшееся пламя.

Этот инцидент заставил Тень озаботиться всерьёз вопросом надёжности конечного результата, что позволило путём проб и ошибок найти одно из наилучших решений – связать титан с дополнительным элементом, исключив возможность столь бурной разрушительной реакции с кислородом. Так на свет появились сперва бактерии с оболочкой из нитрида титана (TiN), а затем и маленькие черви, с золотистым оттенком тела, чью подвижную, сплетённую словно из множества пластинок тушку не смогла прокусить ни одна птица. Даже полное проглатывание червей и попадание их в кислую среду желудка пернатых хищников не могло разрушить прочную шкуру, от чего бедных пернатых при таком рационе мучали проблемы с пищеварением и запорами. Сообразительные птички очень быстро перестали обращать внимание на наглых золотых червячков, совершенно от них не скрывавшихся, предпочитая теперь более привычную и полезную для здоровья пищу.

Тень, разумеется, не могла знать ни химических формул, ни результатов испытания лабораторий людей, действуя исключительно интуитивно, а потому она могла только догадываться о всех свойствах созданного материала. Нитрид титана на самом деле обладал по истине ужасающей твёрдостью и тугоплавкостью, и даже когда при промышленном растворении азота в титане (а реакция эта проводится обычно при температуре от 1050 градусов), когда массовая доля инертного газа доходила до 26%, температура плавления этого материала вырастала до 2950 градусов, а твёрдость достигала по истине жутких значений, превышая таковой показатель у своего чистого прародителя более чем в двадцать раз.

Естественно при этом в жертву приносился такой важный показатель как пластичность, так что Тени предстояла ещё довольно долгая дорога на пути совершенства, но всё равно основной путь, куда действительно стоит стремиться, Тень нащупала очень быстро, всего за шесть дней своих экспериментов, что обуславливалось работой на уровне микромира. Так наилучшим способом оказалась реакция восстановления нитрида из двуокиси титана с помощью углерода и азота, что давало в качестве отходов на выходе немалое количество угарного газа, правда быстро восстановляющегося до углекислого путём забора кислорода из атмосферы. Естественно такие реакции сопровождались и другими сложностями, но мы не будем заострять на этом внимание.

Между тем иммунная система Хэнка за эти шесть дней уже полностью трансформировалась, начав производить новые типы антител и взяв под полный контроль строптивый человеческий организм. Начался наконец следующий этап – изменение строения всего человеческого тела. Что ни говори, а эти пришельцы слишком слабы по сравнению с любыми другими хищниками планеты, что Тень категорически не устраивало!