Читать книгу Жизнь на грани - Антон Сергеевич Задорожный, Антон Задорожный - Страница 7

Знаете, я до сих пор не могу объяснить, как со мной произошло то, о чем я вам говорю, но после того дня не могу отвыкнуть от ощущения, что каждый раз, когда я просыпаюсь, я просыпаюсь не по-настоящему, а только от «сна во сне», как Ди Каприо в том фильме…5

Наутро я просыпаюсь оттого, что одна тетка… по правде старуха, воспитательница чужого класса… – мужчина на секунду умолк, взглянув на пожилую женщину, обратился к ней со словами: «Вы, наверное, считаете меня циником? Не хотел вас задеть» и продолжил. – Да мы все просыпались от ее воплей… Все крыло! Оттого что она орала раньше времени свое: «Мальчики, встайом, подйем». Пять минут сна погоды не сделают, это ясно, но настроение было испорчено у всех нас на несколько часов минимум – это точно. В итоге мы ее материли, она злилась, и в следующий раз все повторялось. Все это как замкнутый круг. Вся моя история. Пр-росто это поймите… – сказал он, сглатывая комок и справляясь со своими эмоциями.

Подруга той умницы, которая рассказала собравшимся о том, что такое метафизика, протянула говорящему стакан лимонада, он выпил и как ни в чем ни бывало продолжил рассказ:

– Нас в спальне было семеро пацанов, я уже толком и не помню. И вот мы все проснулись, а она в дверях стоит и что-то нам «втирает». В голове крутится ее тирада: «Я сиротам помогаю безвозмездно! Вашей Маше, например! А смысл мне это делать?» И был такой парень, Никин Дима. Так он ей и говорит: «Чем вы ей помогли? Таблетку от молочницы купили?» Мы все как давай хохотать. Ну в итоге сходили на так называемую зарядку, на второй этаж в физкультурный зал, которая обычно длилась минут десять. И польза от нее, честно, сомнительная. Потом умылись, пошли накрыли на стол. Самое обычное утро. Завтракаем… И тут я им говорю:

– А жалко все-таки, что Артур умер, правда?

А они:

– Ну да, жалко. А о ком ты вообще?

– Как о ком? Артурчик… На днях же умер. Чем вы шутите, народ?! – вопрошал я, понимая, что со мной начинает происходить что-то странное. Голова кружилась точно.

– Ильин, ты сколько вчера выкурил?

Хохот. Я бью однокласснику в глаз, он рыпается на меня. В общем, нас разнимают. Оскорбления, как обычно. Успокоились.

Выходя из столовой, говорю:

– Пойдемте, посмотрим с вами. Фотку-то еще не убрали, – зову я их с собой к стенду, а подойдя к нему вижу, что ошибаюсь. На стенде не было и в помине никаких фотографий Артура. Ничего с ним связанного. Ни упоминаний о дате его смерти, ни слова сожаления о его утрате.

Может, я все это придумал? А единственное опасное сомнение – это сомнение в самом себе…

– Ну ты, Лех, точно идиот! – вынесли мне вердикт мои товарищи и пошли по своим делам. Я же этим не удовлетворился. Сердце билось как никогда раньше учащенно, в глазах потемнело, и тут меня стошнило. Прямо на вахте. Возле парадной лестницы. Доковылял кое-как до изолятора. Объяснил, что что-то не то съел, и неважно себя чувствую. Мне поверили и положили полечиться. Сказал бы правду – положили бы в другое место… Психбольница называется. Да и какая она – правда? Артур – такой реальный, как я сам, не существует? Что за чушь! Я не мог и близко подпустить мысль об этом. Что еще тогда было не правдой? Была ли у меня сломана нога? Существует ли Олег? Кто тогда настоящий компьютерщик в школе? И вправду ли произошли все эти жестокости в парке и около него?

Эти вопросы меня страшно изводили. Напрямую спрашивать у одноклассников не мог. Поэтому я начал звонить другим своим друзьям, помладше классом. Для них я был кем-то вроде бога, они меня любили, и я был в них уверен. Саша был одним из таких. Сейчас его уже нет, к сожалению, в живых – умер от рака, но тогда он с удивлением и охотой ответил на все мои вопросы.

Да, мол, правдой было все, кроме Артура. Типа, за компьютерщика у нас Николаевич. И нога у меня, слава богу, срослась. И в парке все происходило на самом деле. Я, видимо, перенервничал после этого. «Тебе же скоро экзамены сдавать», – так он мне сказал. Сказал, чтоб я не грузился, и в итоге дал понять, что вечером меня навестит.

Навестил. Но это не относится к делу. «А если эпизоды из парка реальны, если у меня поломанная нога, тогда наоборот – Артур тем более реален! Ведь он ходил с нами в парк в то время. И когда я лежал в больнице, мы с ним созванивались», – думал я. «Или может, все это – один гигантский, невероятный сон? Все эти дни, беседы, то, что я познакомил Олежку с ним?»

Выйдя из изолятора, я направился к Олегу. Олег, – говорю, – так и так. Смеяться он бы не стал и в психушку сдавать меня тоже. Вот и рассказал ему все как есть. А он матюгнулся и говорит: «Леха, ну конечно я его ВИДЕЛ!» И как только до нас с ним дошел смысл его слов, стало не по себе.

Оказалось, Артура он действительно видел и знал о нем и его похоронах все, что знаю я. И про то, что его похороны мне снились, и что этот сон сбылся. Сбылся, а Артур лежит в земле на одном из кладбищ своего родного города.

Обсудив произошедшее, мы подумали: значит, мы прогнозируем собственное поведение не только в обычной жизни, но и во снах такое предвосхищение тоже возможно. Время в них пластично, и когда мы спим, это заметно с особой отчетливостью.

Верное мы нашли объяснение или нам просто кажется?

Всю оставшуюся неделю я продолжал искать аргументы и контраргументы к обеим версиям происходящего. Быстро вымотался, зашел в тупик и признал поражение. Потом начались экзамены, вся эта суматоха… Выпускной… И где-то уже после экзаменов, но еще до выпускного меня осенило – а что если спросить еще у Николая с вахты? Он же нормальный вроде мужик. Да и компьютер когда покупал не так давно – с Артуром (если он, конечно, реален) консультировался насчет данного приобретения.

Дождавшись его смены, я отправился к нему и буквально выбил из него правду. Олежек был со мной, и вечером, когда мы были на вахте совсем одни, Коля просто произнес несколько фраз:

– Конечно, я его видел. Мне было сказано молчать, иначе я потеряю эту работу. А я идиот – нет чтоб сразу уволиться, прикипел да остался. С призраками на вахте трепаться.

Затем он от нас отмахнулся. Мы не ушли, и он сказал, что Артура видит еще один человек – школьный главный врач. Весело, правда?

Прежде чем я завершу свою историю, дайте мне сказать вот что. Мне кажется, мы спасаемся от непонятного бегством, когда считаем, что хоть в чем-то можем быть уверены. Опираемся на науку, на факты, на здравый смысл. Прогнозы погоды, гороскопы, газеты, близкие люди. Но как я для себя понял – нельзя быть уверенным ни в чем. Даже в том, что мы здесь и сейчас сидим вместе с вами. Все, что у нас есть, – это мнения, вера и личный опыт. И мы можем только считать, что уверены в чем-то. И это будет самое правильное.

А сбывающиеся сны о будущем мне так и снятся до сих пор. К примеру, самое свежее из приснившегося мне заранее, – это тот мужик, который вышел из комнаты отдыха, сказав, что моя история – это рождественская сказочка для детишек… Если так, спасибо, что выслушали! – Алексей поднялся из-за стола, хлопнув себя по коленям.

– Постойте, ну а что было дальше? Что сказал главврач? К чему вы сами склоняетесь? – начала засыпать его вопросами пожилая дама.

– Ох… Ну если вам интересно… Артура я больше не видел. Думаю, все, что ему было нужно, – это дружба. Полагаю, когда он умер во второй раз, то как духовное существо наконец освободился от своеобразного школьного рабства и перенесся в мир иной. По крайней мере, теперь я уверен, что за Гранью есть что-то еще.

– Так, а главврач? – спросил парень.

– Мы решили оставить с Олегом в покое все как есть. Но не получилось. Кулинарию он ремонтировал несколько месяцев, почти полгода. Работал на совесть и, если бы не моя помощь, в одиночку. То есть я уже выпустился, а потом приехал к нему в школу, и как-то все само собой обнаружилось. А именно: мы знали, что нужный нам доктор являлся супругом директрисы школы. Ну и однажды он зашел посмотреть, как идут у Олега дела с ремонтом… а тут появляюсь я. Каким-то местом Олег понимает меня и говорит нашему Айболиту: «Валерий Михайлович, а пойдемте-ка выпьем втроем?» Ну и он не отказался, и в итоге мы заперлись до вечера в той самой кирпичной каморке и так его напоили, что он не мог нам не ответить на все наши неудобные вопросы.

– И в чем же разгадка? – спросили в голос две девушки.

– В том, что когда главврач пришел сюда на работу. То есть не сюда, а в интернат, извините. Когда он туда пришел, его будущей супруги там еще не было. Они и в глаза-то друг друга не видели. Но потом в школе появился новый мальчик… Угадайте кто? Тот самый Артур, верно! Мальчик рос, рос. И вот когда он пошел в восьмой класс, директором школы стала Нина Олеговна. Прямо с первого сентября. А второго числа Артур, поднимаясь по лестнице после баскетбола к себе в спальню – помыться да переодеться, наверное, хотел, – споткнулся (или ему плохо стало). В общем, нырнул он с лестницы, да через перила… Так что насмерть и разбился…

Дело замяли… Нина Олеговна хорошо общалась с мамой Артура. О плохом, как видно, решили не вспоминать. Значит, хоть все произошло вроде как случайно, сдается мне, совесть им спать мешала. Боялись репутацию учреждения запятнать… Ладно, это уже все – мои никчемные рассуждения… Не будем портить общее впечатление, может, лучше начнем расходиться? – предложил Леша слушателям, помедлил и сказал напоследок:

– С годами я все больше проникаюсь теми словами из Библии, что все, что мы знаем о нашем или том, другом мире, видится не иначе как через… через мутное стекло. Стекляшку индивидуального восприятия. Полжизни позади, а я только и могу сказать, что сумел посмотреть на крохотный участок этого стекла, свободный от пыли.

22.01.11. Суходолье