Читать книгу За чертой - Антон Сергеевич Зинченко - Страница 2

Наступило прохладное осеннее утро, редкие лучи солнца пробивались сквозь пелену низко бегущих дождевых облаков. Устилая землю ковром, с деревьев опадала редкая листва, и моросил мелкий унылый дождь, способный ввергнуть в хандру даже самого жизнерадостного человека. Находиться на улице уже было не так приятно, как в солнечную летнюю погоду, когда природа радовала тебя и грела, несмотря даже на то обстоятельство, что у тебя нет ни гроша за душой и тебе негде жить. В холодную погоду бездомные, обитающие у железнодорожного вокзала, обычно спускались под землю. Кто-то в люки теплотрасс, где, несмотря на жуткую антисанитарию, снующих всюду крыс и отсутствие прочих элементарных норм быта, условия обитания можно было назвать вполне приемлемыми. Здесь вдоль труб находчивые бродяги сооружают себе нары в виде настилов из досок, уложив на них старый матрац, выброшенный кем-то за ненадобностью на помойку, или же просто набивают тюфяк соломой или тряпьем и спят на нем.

Разного рода комнатушки, наверное, знакомы многим из тех беззаботных времен, когда дети строили из подручных материалов шалаш на дереве, на земле, а кто-то и вовсе находил убежище в заброшенных домах, с любовью обустраивая их выброшенными кем-то предметами домашней утвари. Было такое место и у меня. Многих на время школьных летних каникул отправляли в деревню к бабушке или дедушке, поначалу ссылка на три месяца казалась сущим адом. Вырванный из привычной среды ребенок просто переносится за много сотен километров, оставшись без привычных друзей и игрушек, в мир совершенно непонятный и иной. Веселые игры тут же заменяют работами на огороде и уходом за скотом. А интересные рассказы сверстников – взрослыми нравоучениями. Конечно, когда проходит период акклиматизации и ты втягиваешься в новую действительность, все уже кажется не таким ужасным, и постепенно ты начинаешь находить интересными повседневные занятия трудотерапии, ведь и из них ты черпаешь что-то новое.

А когда удается вырваться из-под опеки и погулять с друзьями, вы находите комнату на чердаке старого заброшенного дома и начинаете ее с любовью обустраивать. Трепетно расклеивать на стену пустые пачки из-под сигарет, заменяя ими обои, одновременно показывая, насколько ты крут, выкурив множество папирос. С родни спортсменам, выставляющим вдоль стены свои трофеи, показывая личные или командные достижения. Но здесь в противоположность кубкам и медалям ты обязательно прячешь в одну из старательно расклеенных пачек папиросу на черный день и благодаря изобилию упаковок забываешь, в какой именно хранится заветная сигарета, и не остаётся ничего, как проверять каждую пачку в поисках надежно спрятанной заначки.

Проходят дни и недели беззаботного детства, и, как-то снова вырвавшись из-под надзора взрослых, ты приходишь в свое логово и видишь его не таким, как раньше, обида сжимает кулаки, а грусть давит на глаза, силясь выжать из них слезы. Соседские мальчишки нашли и осквернили твое убежище. На полу валяются раздавленные пачки из-под «Лаки страйк», так бережно собиравшиеся тобой, ты просто в ярости, дверь, которую вы, надрываясь, тащили с помойки, разломана надвое и более не пригодна в роли дивана. Но самое скверное не это, подонки нашли вашу заначку, бережно откладываемую на черный день, и тут ты невольно понимаешь, что этот день наступил! Ко всему прочему, им хватило наглости нашкодить на стол и, натыкав экскременты спичками, написать на клочке бумаги, валяющемся рядом, послание: «Этот ежик теперь будет жить с вами».

Обычно после подобного осквернения убежище становилось заброшенным.

***

Большинству знакомо чувство и ощущение от подобных потерь, но тем и хорошо детство, что во многих случаях есть куда ретироваться и забыть обо всем происшедшем. Стереть из памяти все происходящее и продолжать радоваться жизни, найдя себе другие занятия и увлечения. Вернуться в свой дом. Плохо, когда ты вырос, дома у тебя нет, а место, его заменяющее, трудно назвать даже каким-то подходящим синонимом. Это уже не детская комнатушка, а что страшнее всего – это уже не игра и порой даже не жизнь, а борьба за существование, и всегда борьба на выживание, насмерть!