Читать книгу Летающий остров и Северная земля. Необычайное путешествие на воздушном шаре - Антон Шушарин - Страница 5

Дедушка Серёжа освободил от сдерживающих пут яхту, вывел судно с места стоянки, завёл мотор.

Аля сидела на кормовой лавочке, которую штурман называл кокпит, держалась за перила, по-морскому релинги. Ветер гнал небольшую волну, играл нежными светлыми локонами девочки, пытаясь сдуть в воду кепку, мотор трудился, шумел, уводил яхту «Ассоль» дальше и дальше от берега.

– Выйдем на простор, будем ставить парус! – Аля, не раз ходившая с дедушкой на яхте, знала, что сейчас главное – сидеть тихо и не мешать. – Фордевинд! Идём попутным ветром!

Штурман освободил, поднял на грот-мачту парус, прицепил механизм управления парусом к гику (такая горизонтальная палка, которая от мачты в сторону кормы смотрит). Парус, встрепенувшись над головой Альки, поймал ветер.

– Порули пока что. Побудь кормщиком, – Аля приняла у деда рычаг рулевого устройства.

Старый моряк заглушил мотор, нырнул в каюту, опустил киль, необходимый для устойчивости яхты, переключился на установку стакселя – второго паруса.

На воде качались крупные морские чайки, удивленно поглядывая пуговками глаз на путешественников. Яхта скользила почти бесшумно. Аля заметила точку привязки впереди – вышку линии электропередач, и держала курс, не сбиваясь.

– Молодец, рыбка моя! – похвалил дедушка, бодро оббежавший и осмотревший всю яхту. – Давай я приму управление, руль и шкоты, а ты иди в каюту, приготовь нам завтрак. В термосе чай, в контейнере бутерброды. Сухой паёк оставим на потом.

– У меня с собой на завтрак мамин пирог и шоколадка. Остальные вкусняшки надо как-то растянуть на весь поход, – вздохнула сладкоежка. – Я без десерта не могу.

– Отлично! Определяю место трапезы – верхняя палуба нашего круизного лайнера!

– Есть! – Аля спустилась в каюту, немного посмотрела в окно-иллюминатор на брызги воды, на чаек, на город, на безлюдную набережную и принялась за дело.

– Прощай, Пур-Наволок! – зычно крикнул моряк и помахал рукой удаляющемуся берегу.

– Это что такое? – удивилась Аля, пробуя слово на зуб. – Пур-р-р-Наволок? А! Гостиница так называется, – припомнила она.

– Так называется мыс, с которого в 1584 году началась история нашего города Архангельска. Царь Иван Грозный повелел построить здесь крепость для защиты от иностранцев, – охотно отозвался дедушка. Конечно, у него на этот случай была припасена история. – Река в этом месте круто поворачивает на север, видишь?

– Изгибается дугой, – кивнула Аля.

– А ещё раньше здесь стоял Михаило-Архангельский монастырь.

– Откуда ты знаешь?

– Видишь длинную жёлтую каменную постройку с полукруглыми окнами и тёмно-зелёной крышей? Гостиный двор – самое старое здание Архангельска, возведённое на самом берегу для обороны и торговли. Теперь это краеведческий музей. Там и узнал.

– В музее?

– Ага, – штурман сделал глоток из термоса. Аля вспомнила про бутерброды с любимым сыром и огурчиком, от которых так аппетитно пахло свежестью. Один подала дедушке, за второй принялась сама. – На экскурсии. Ты разве там не была с классом или с родителями?

– Ну-у-у, – разочарованно протянула Аля. – А я думала, ты нашёл старую рукопись или книгу. Или письмо древнее в бутылке.

– Бывало со мной и такое, – кивнул, припомнив, дедушка Серёжа. – Только в южных широтах. А в музее тебе понравится, обещаю.

– Ты мне обо всём рассказывай, мимо чего мы плывём, – попросила Аля.

– Всего-то я не знаю, но что могу – расскажу. Например, мост, под которым мы сейчас проходим, считается самым северным разводным мостом в мире!

– Ого! Он разводится? Я и не видела – Алька задрала голову.

– Да, наша северная земля полна чудес и всяких рекордов, – дед гладил свою боцманскую бороду и с небольшими паузами закидывал крючки интересных сведений. – Вот, поверишь ли, на реке Мезень высота прилива достигает восьми метров. Почитай с твой дом высотой! А ты знаешь, что более двухсот полярных экспедиций снаряжено из нашего города Архангельска? Если интересно, потом расскажу. Кстати, на нашей набережной установлен памятник тюленю…

– Его я видела. Чем он так прославился? Дрессированный?

Дед засмеялся.

– Обычный, дикий. В трудные времена мясо тюленей, его жир и шкуры шли в пищу, использовались в медицине и даже для смазки механизмов.

А скажи-ка мне лучше, ты сказки Степана Писахова читала? Про морожены песни, медведей, торгующих семечками на ярмарке, Перепелиху, которая своим криком в муже дыру проорала? Или про то, как баня Сени Малины по морю на рыбалку ходила: рыбы, мол, народ любопытный, им всё надо знать, а в бане новости завсегда самы свежи, самы новы. Рыбы к бане со всех сторон торопились. А мы промышлям… – дед легко перешёл на старинный окающий северный говор, цитируя сказку почти наизусть. – Знала, что он работал учителем рисования в школе? Ты же, вроде, любишь рисовать. Кстати, взяла с собой блокнот?

– Конечно! – Аля вытащила из-за пазухи и помахала розовой книжечкой с плотными листами и небольшим пеналом с линером, акварельными карандашами и кисточкой. – Походный вариант! Для зарисовки нашего путешествия. А по сказкам Писахова я мультики видела смешные! Вот бы и мне такую фантазию! А то я даже обманывать толком не умею…

Так и болтали обо всём на свете дедушка и внучка до самого вечера, пока не заметили, что погода портится. Ветер посвежел, собрались тучи, началась качка.

– Надо бы пристать, – рассуждал штурман. – Но тогда мы потеряем уйму времени.

– Не надо, дедушка! – взмолилась Аля. – У тебя всё получится!

– Спускайся-ка в кубрик, – дед покрепче натянул свою старую морскую фуражку.

Яхта рвалась сквозь непогоду вперёд, то взлетая на гребень волны, то зарываясь носом в воду. Дождь хлестал штурмана по щекам, но тот только озорно щурился, глядя куда-то вдаль. Алю укачивало. Она легла на спальное место, укрылась старым дедовым бушлатом и закрыла глаза. Ей мерещился одиноко плывущий над непогодой остров, чёрноволосая девочка, глядящая на льющиеся вниз потоки воды. Под шум непогоды Аля уснула.

Проснулась она оттого, что лучик утреннего солнца прыгнул через окно-иллюминатор на её пушистые ресницы и затрепетал. Аля села, отбросила бушлат, посмотрела на выход из каюты – он был открыт.

– Дедушка! – девочка выбралась на палубу яхты. – Какое солнце! И не подумаешь, что всю ночь лютовал шторм.

– Разве это шторм, – устало усмехнулся бывалый моряк, отдыхавший на корме. – Так. Лёгкий шквал. Я, пожалуй, пойду сосну часок. Далеко вперёд мы забежали с попутным-то ветром.

Дедушка ушёл в кубрик. Яхта стояла на якоре в тихой заводи острова, разделявшего поток реки на два полноводных рукава.

Аля достала удочку, банку с червями и принялась удить в прибрежной травке светлушек и окуньков. Рыба бойко бросалась на наживку, девочка натаскала за два часа полное ведёрко приличных сорожек, подъязков и полосатых разбойников.

Дедушка Серёжа, щурясь спросонок, обрадовался рыбацкой удаче внучки.

– Отлично! Вечером пристанем и заночуем в одном красивом местечке. Уху сварганим!

Штурман поднял якорь, вывел яхту на большую воду и расправил паруса.