Читать книгу Непутёвый Демон - Антон Текшин - Страница 2

В начале было Слово.

И слово это…

– Пожар!!!

Истошный вопль заметался меж тонких стен общаги, с каждой секундой напитываясь силой. Вскоре голосил уже настоящий хор.

– Огонь! Горим!

Я перевернулся на бок, скрипнув кроватью, и недовольно фыркнул. Опять, что ли, кулинары из восемьдесят шестой макароны сожгли? С этих алкашей станется – поставят среди ночи кастрюлю на плиту и благополучно завалятся спать. Классика…

Но испуганный гомон и не думал затихать, а мои ноздри уловили горьковатый аромат дыма. Похоже, поспасть мне уже не дадут. Я потянулся к телефону (старенькому, кнопочному) и, подслеповато щурясь от света, разглядел на треснувшем дисплее четыре часа. Утра или ночи – всё зависит от того, когда лёг спать. На дворе стояла кромешная темень, разгоняемая лишь светом из окон. Многие, как и я, подорвались с кроватей и сейчас судорожно соображали, что вообще происходит.

Но, в отличие от многих, мне достаточно было окинуть взглядом комнатушку, чтобы всю сонливость как рукой сняло. Повсюду наливались оранжевым светом тонкие нити от двери к окну. Скоро они покраснеют и станут толще. Тогда сюда ворвётся огонь.

Моё проклятие ошибается крайне редко, поэтому я не стал тратить время на ерунду: вскочил с кровати, похватал вещи со стула и принялся одеваться, как по тревоге. Мне с утра нужно было идти на смену, так что копаться в шкафу не пришлось. Поверх одежды я накинул добротный бушлат с нашивкой нашего доблестного ЧОПа, а на шею набросил вязаный шарф. На улице далеко не тропики – минус двадцать два и колючий ветер в придачу.

Наконец, документы в карман, деньги – в другой, благо и тех и других у меня самый минимум. Так я и не научился зажиточности, живу одним днём…

Чуть подумав, я прихватил с собой ещё две рабочие куртки, а также плед, хранившийся в скособоченном шкафу. Наверняка многие выскочат на улицу в чём мать родила, поддавшись панике. Не хватало им ещё обморожение получить после пожара.

А в том, что общага сгорит дотла, я уже не сомневался. Линий вокруг виднелось слишком много, а некоторые были столь сильные, что ощущались даже за дверью.

Напоследок я метнулся к крохотному столику, приткнувшемуся в углу. Здесь я готовлю нехитрую еду, чаще всего разогревая полуфабрикаты, и заодно трапезничаю. Компанию мне обычно составлял таракан Василий, обитающий в трёхлитровой банке. За время нашего совместного проживания он знатно отъелся и по длине уделывал спичечный коробок.

– Беги, дружище, – сказал я, наклонив банку. – Ты ведь лучше меня чувствуешь, что дело пахнет керосином…

Таракан шустро выскочил из вольера и понёсся прямо по стене к плинтусу. Там хватало щелей, чтобы даже такой гигант протиснулся. Пожелав ему удачи, я направился к двери.

Уже на самом пороге я не выдержал и напоследок ещё раз окинул взглядом комнату, где обитал последние четыре года. Кровать, шкаф, стол и самодельные полки с книгами на стенах – вот и вся мебель, уместившаяся на шести квадратных метрах. Всё такое пошарпанное, старое и… родное. Но проклятые нити уже пролегали повсюду, включая стены и потолок.

Гореть будет на славу.

В коридоре меня едва не сшибли, заставив поморщиться от боли в ноге. Кто бы вы думали? Конечно же соседи.

Перепуганные люди ломились к ближайшей лестничной площадке, создавая дикую давку. Запасной выход коммунальщики заколотили ещё до того, как я сюда вселился. Я пробовал как-то раз до них достучаться по этому поводу, намекая на своё пожарное прошлое, но был послан всерьёз и надолго. Та лестница требовала капитального ремонта, грозя обрушиться в любую минуту, и её проще было закрыть.

Горело уже всерьёз, подгоняя и без того перепуганных жильцов: вроде бы со стороны санблока, и не только у нас на этаже. Я проследил основные линии, пока спускался вместе с остальными на улицу, и невольно скрипнул зубами. Очагов было сразу несколько на трёх верхних этажах, что явно указывало на поджог.

Ну да, заселена общага едва ли на треть, здание давно нужно признать аварийным, но городские службы не чешутся всех расселять. Зато недавно прошёл слушок, что весь наш район готовится под снос. В доказательство этому – третий крупный пожар за месяц.

Наш будет четвёртым.

Эх, поймать бы их да самих из канистры окатить… Но поджигатели отнюдь не дураки, так что тусоваться вместе с будущими погорельцами не будут. Давно уже свалили, пользуясь темнотой и суматохой.

Вскоре разномастный людской поток, исторгавшийся из разрисованного детворой подъезда, иссяк. Одни отгоняли машины подальше, а остальные столпились на придомовой территории, окружённой сугробами. Многие заворожённо смотрели, как из окон верхних этажей вырывается пламя. Словно кролики на удава.

Как я и полагал, многие в суматохе не догадались захватить верхнюю одежду, так что мои запасы моментально разошлись по рукам. А когда я расстался и с фирменным бушлатом, из подъезда выскочила тучная женщина в возрасте. Кашляя от дыма, она продолжала монотонно причитать:

– Тася, Тасечка…

К ней тут же кинулись с расспросами, но и так всем было понятно, что у неё наверху кто-то остался. Как выяснилось, дочь. Нашлись соседи, которые вроде бы видели её на пятом. Прямо там, где сейчас бушевал огонь.

Тёмных окон в домах напротив практически не осталось, но вот на помощь к нам никто не спешил. Сколько бы я ни вслушивался, вой сирен так и не слышал. Запаздывают… коллеги.

От последнего слова во рту собралась горечь, но плеваться в таком столпотворении я не стал. Вместо этого повязал лицо шарфом, закинув туда пригоршню снега, и заковылял обратно. Ходить нормально давно уже не могу, а от стремительного спуска правая нога опять начала ныть. Что поделать, если её в своё время пропекло до румяной корочки.

Врачи вообще заверяли, что без трости мне уже не обойтись.

– Стой! Ты куда?! – послышалось со всех сторон.

Я молча шагнул в подъезд и принялся подниматься по ступеням. Никто останавливать не стал – здесь многие меня знают. Одинокий необщительный парень, прячущий правую сторону лица. Она у меня не слишком презентабельная – одни сплошные рубцы; спускаясь по шее, они охватывают грудь, живот и ноги. Сорок шесть процентов поражения – это вам не шутки. Хорошо хоть, не четвёртая степень, иначе бы не выкарабкался.

Пожар только набирал силу, и алеющие линии хаотично сплетались и расплетались прямо на глазах. Но я их не боялся, хотя лучше всех знал, что это такое – гореть заживо. Если так посудить, огонь окружал меня всегда, с самого детства. Нас тянуло друг к другу, за что в школе ко мне прицепилась дурацкая кличка Пироман. Обидно, ведь я ни разу ничего специально не поджигал. Наоборот, всегда старался предупредить и помочь…

Вот прямо как сейчас.

Пятому этажу досталось сильнее всех. Поджигатели начали отсюда, надеясь на то, что пламя перекинется на крышу. Хорошо постарались, со знанием дела. Судя по тому, что я видел, огонь распространялся очень охотно, прямо с остервенением. Трещало так, что закладывало уши. Здание уже обречено, даже если согнать сюда пожарные расчёты со всего города. Они лишь затянут неизбежную агонию.

В своё время общагу слепили на скорую руку в качестве временного жилища для советских строителей, что возводили соседний спальный район. Но первые жильцы уже давно умерли от старости. С течением лет внутрянку ещё и переделывали несколько раз, так что у нас тут реально чёрт ногу сломит. К счастью, я прекрасно ориентировался в этом рукотворном лабиринте, особенно с учётом пролегания нитей, уже не оранжевых, а ярко-красных. Огонь шёл за мной по пятам, охотно пожирая дешёвые строительные материалы и бытовую утварь.

Потеряшку я нашёл довольно быстро. Молодая полненькая девушка пряталась в закутке, прижимая к себе двух перепуганных пацанов лет десяти. Вряд ли своих, для этого ей пришлось бы родить ещё в средней школе. Хотя у нас в общаге народ всякий встречается, есть и представительницы синдрома «открытой форточки», которым каждый год «надувает» нового ребёнка.

Увидев меня, вся троица чуть не подпрыгнула от неожиданности. Типичная картина. Со всех сторон подступает огонь, и человек не может сообразить, в какую сторону нужно бежать и можно ли вообще передвигаться в объятых пламенем помещениях? Хорошо хоть, они устроились достаточно низко и не успели толком наглотаться дыма.

– Чего сидим, кого ждём? – поинтересовался я, скинув им шарф. – Прячьте лица – и вперёд за мной.

Девушка меня явно узнала. Ещё бы, с таким-то обезображенным лицом…

– Вы пожарник, да?

– Пожарный, – на автомате поправил я. – Бывший. А теперь никаких разговоров, дышите по команде. Пошли!

Обратный путь стал той ещё морокой. Огонь будто издевался надо мной, перекрывая пути к отступлению. Наш подъезд оказался отрезан сплошной стеной огня, достававшей языками аж до самого потолка. Пришлось дважды менять маршрут, чтобы выйти к соседнему. Но и там нас ждал облом – какие-то жильцы загромоздили лестницу старой мебелью на уровне третьего этажа. Сейчас вся эта рухлядь пылала так, что невозможно было подойти.

Мой подъезд тоже частенько пытались завалить хламом, но боялись связываться со мной. Хоть в чём-то устрашающая внешность помогала.

Ругаясь про себя на чём свет стоит, я повёл задыхающуюся троицу на четвёртый. Там тоже полыхало со всех сторон, но ещё не так интенсивно. Будь у меня спецоборудование, провёл бы их без проблем к нашему подъезду, а так… Риск слишком велик. У меня у самого уже подкашивались ноги, а перед глазами плясали цветные круги; что уж говорить об остальных. Скоро повалятся без сознания, а тащить их всех волоком – не лучший вариант.

Кое-где пылали уже комнаты, но как-то слабо – языки огня почти не высовывались в коридор. Клубы дыма стелились на уровне глаз, заставляя нас пригибаться всё ниже и ниже. Мы кое-как добрались до общей кухни, и я прикрыл за нами перекосившуюся дверь. Здесь всё вымощено плиткой, так что огню негде разгуляться. Пока что. А газ уже пару лет как отрубили, вынудив жителей готовить на электроплитках.

А скоро здесь будет гореть даже дым.

– Придётся прыгать, – предупредил я, указав на единственное окно, по которому струились маслянистые потёки.

Девушка в ответ отчаянно замотала головой.

– Да послушай, там сугробы внизу! Нормально всё будет, другого выхода всё равно нет.

Пока я её уговаривал, по лёгким будто наждачной бумагой прошлись. Надсадно кашляя, я невольно скосил взгляд вниз, и меня пробил озноб. Прямо под ногами стелилась широкая полоса, наливавшаяся багровым. Это уже не жалкая ниточка, а самый настоящий канат.

Обратная тяга?! Вот почему пламя по пути казалось таким притухшим. Стоит только открыть окно, и всё помещение превратится в промышленную печь.

Я бегло осмотрел дверь. Кривая, закрывается неплотно, щелей в избытке. Плохо, очень плохо! Пока ребятня взбиралась на подоконник, я успел подтащить к двери одну из тумб с посудой и подпереть. Сам тоже упёрся двумя руками, чтобы её не распахнуло от перепада давления. А «потеряшки», как назло, прилипли к раме, не в силах двинуться с места.

– Давайте живо, сейчас рванёт!

Не знаю, что больше подействовало: крик или моя перекошенная физиономия. Но девушка схватила детей в охапку и шагнула в пустоту. Про сугробы я не врал – пока грейдер расчищал подъездную дорогу, он стащил туда такую кучу снега, что с неё каталась местная детвора. Так что все трое максимум синяками отделаются. А вот мои дела плохи – старая дверь трещала, и по ней вовсю змеились трещины. Огонь, будто свирепый зверь, чувствовал близкую добычу и рвался к ней изо всех сил.

Я его особо не интересовал, а вот свежий приток воздуха…

Получив долгожданную подпитку сквозь щели, пламя набрало силу и одним мощным ударом развалило импровизированную баррикаду. Меня, словно куклу, отбросило в сторону, припечатав об кафельную стену. Горячая нестерпимая боль вспыхнула разом во всём теле, заставив меня беззвучно распахнуть рот. Но кричать было уже нечем, да и незачем. Температура вокруг достигла того пика, когда горит то, что в принципе не должно. И так же резко всё прекратилось.

Я умер.

В принципе, мне грех жаловаться. Пожить успел, хоть и не так долго: даже четвёртый десяток не разменял. А то, что семьёй не обзавёлся – оно даже к лучшему. Некому по мне горевать. Наоборот, радоваться надо, что я напоследок успел кого-то спасти, как в старые добрые…

Стоп. А какого чёрта я тогда размышляю? Меня же обуглить до самых костей должно было! Или я уже того, в загробном мире? А где тогда ангелы или, на худой конец, дьяволицы в бикини?

Я зачем всю жизнь крестик носил?!

Вокруг царила непроглядная тьма, которая не спешила давать ответы. Тело не ощущалось, а вот мысли текли непривычно легко. Наверное, потому, что не отвлекала боль и ломота в обожжённом теле, которую я раньше чувствовал даже во сне.

– Эй! – беззвучно крикнул я прямо в пустоту. – Где я?

Как ни странно, мне ответили. Голос раздался будто сразу отовсюду, порождая дробное эхо.

– ТЫ ХОЧЕШЬ ЖИТЬ?

– Ещё бы! – ответил я не раздумывая. – Конечно хочу!

– ТОГДА ЗАКЛЮЧИМ СДЕЛКУ, – прогрохотал голос.

– Так, а можно с этого места поподробней? – сразу же напрягся я.

Мало ли, вдруг придётся душу заложить? Ничего другого у меня в активах нет, а жить бездушной скотиной как-то не хочется…

– ТЫ ДОЛЖЕН ЗАНЯТЬ ЮНОЕ ТЕЛО, – продолжал вещать мой громоподобный собеседник. – РАЗУМ В НЁМ УГАС, НО СЕМЬЕ НУЖЕН НАСЛЕДНИК. ТВОЯ ОБЯЗАННОСТЬ – СТАТЬ ИМ!

– И всё?

– ПОКЛЯНИСЬ В ВЕРНОСТИ! НАРУШЕНИЕ КЛЯТВЫ РАЗОРВЁТ ДОГОВОР!

– Верность той семье, чьим наследником я стану, верно?

– ДА!

Ну ничего себе тут дела творятся… Получается, мне мало того, что предлагают второй шанс, так ещё и с дополнительными бонусами! Нет, так хорошо не бывает, где-то обязан скрываться подвох.

– А можно уточнить, насколько юное тело мне предстоит, хм… занять?

– У ТЕБЯ МАЛО ВРЕМЕНИ, РЕШАЙ!

– А, к чёрту… Я согласен.

– КЛЯТВА ПРИНЯТА!

По глазам резанул ослепительный свет, от которого не получалось ни отвернуться, ни зажмуриться. Но вскоре он поумерил интенсивность, приняв форму концентрических рисунков, испещрённых странными символами. Одни напоминали странные иероглифы, другие – буквы юникода, а третьи – кривые детские каракули. Разрисованные круги пульсировали в такт моему сердцу, а вокруг постепенно проступали очертания роскошного зала, словно меня прямиком в Эрмитаж занесло. Изображение было размытым, будто смотришь сквозь плотную мыльную плёнку, но основные детали я уловил без труда.

Роскошь. Она давила со всех сторон. Стены украшали многочисленные картины и золочёные барельефы, на полу сверкал паркет, а под сводом потолка висела огромная многоярусная люстра.

Живут же люди…

А я?!

А я дышал и не мог нарадоваться этому. Жив! Ни боли, ни дискомфорта в груди.

Для верности я поднёс подрагивающие от волнения руки к самым глазам и убедился, что это не сон. Таких тоненьких и ухоженных пальцев у меня отродясь не было. Отдельный восторг вызвало то, что я по-прежнему мальчик. Каюсь, я не удержался от проверки, попутно обнаружив на себе нечто вроде тонких трусов. Другой одежды не завезли, так что я смог рассмотреть ещё один концентрический рисунок прямо на груди, начерченный подсохшей кровью. Как будто пытались перерисовать пентаграмму из журнала «Сельский Оракул» по памяти.

В целом похоже, но выглядит откровенно так себе.

Ладно, чёрт с ней. Главное, что слюняво-подгузниковый период давно уже оставлен позади. Учиться ходить и пи́сать стоя мне точно не придётся. Но взрослым меня тоже не назовёшь – рост гораздо ниже привычного. Хотя было во мне почти метр девяносто, так что тут спорно.

А вот что сразу же убавило градус щенячьей радости – так это рукоять узкого ножа, зажатая в руке. Вроде как уже моей. На левой ладони как раз обнаружился небольшой порез. Ничего страшного – кровью не истеку, но паркет точно заляпаю. Вполне возможно, ею и разрисовывали мне грудь.

На тоненьком лезвии до самой рукояти были выгравированы похожие символы, что пульсировали вокруг.

– ЗАВЕРШИ РИТУАЛ!

Снова вспыхнуло, и передо мной возник щуплый паренёк, сидящий на кресле с вычурной резной спинкой. Наверняка одна эта штука стоит куда больше, чем моя комната в сгоревшем общежитии. Новоприбывший щеголял в точно таких же трусах и пентаграмме, но вместо ножа он держал в руках раскрытую книгу. И судя по всему, увлечённо её читал, не обращая на меня внимания.

Выглядел он не очень здоровым – тёмные круги под глазами, бледная кожа и болезненная худоба. А ещё у него были необычайно длинные рыжие волосы, которые почти касались плеч. Я невольно коснулся своей головы и обнаружил там точно такие же патлы. Происходящее всё больше озадачивало.

– ТЫ – ЭТО ОН! – подтвердил мои догадки голос. – ПРЕКРАТИ ЕГО СТРАДАНИЯ!

– Ножом, что ли?

– О БОГИ, ДА!

Мне показалось или собеседник действительно начал выходить из себя?

– БЕЙ, НУ ЖЕ!

Я подошёл вплотную к пареньку, и он наконец-то соизволил оторваться от книги. Глаза у него оказались бледно-голубого цвета с яркими искорками, блуждающими вокруг зрачка. Они выражали усталость и тоску, но всё равно были… живыми.

– Ты сказал, что его разум угас, – припомнил я. – А он мало того, что в сознании, так ещё и читает.

– ОН БЕСПОЛЕЗЕН! – громыхнул голос особенно сердито. – НЕ ТЯНИ, ВРЕМЯ УЖЕ НА ИСХОДЕ!

– А знаешь… – произнёс я, вскинув клинок над головой.

Парень обречённо закрыл глаза, а по его щеке потекла предательская слезинка.

– …Иди-ка ты в баню!

Я схватил узкое лезвие за остриё второй рукой и со всего маха треснул об согнутое колено. Клинок не выдержал и звонко хрустнул, рассыпавшись на куски. По ощущениям – я будто сосульку разбил. Ногу обожгло ледяным холодом, но он быстро отступил.

– ГЛУПЕЦ!

Разрисованный пузырь вокруг меня лопнул, закружившись хороводом искрящихся снежинок. Падая на паркет, они тут же таяли без следа. А вот у меня на щеках отчётливо ощущалась сырость. Странно.

Парнишка бесследно исчез, оставив после себя лишь книгу на подлокотнике кресла, зато напротив меня появился статный мужчина в роскошном камзоле. Вот он идеально подходил всей этой помпезной обстановке, только выражение его лица не выражало ничего хорошего. Холёное лицо побагровело, гармонируя с волосами цвета мёда, губы были плотно сжаты, а глаза старались прожечь во мне дыру.

Похоже, я его очень сильно расстроил своим отказом.

– Ну извини, ваше высочество! С убийствами – это не ко мне. Давай уже, отправляй меня обратно…

Услышав мою речь, щёголь удивлённо вскинул медные брови. Потом отрывисто произнёс какую-то тарабарщину, на что я смог только развести руками:

– Моя тебя не понимать, начальника! Нас немецкому в школе учили, а не вот этой ахинее. Фирштейн?

Мужчина озадаченно нахмурился. Судя по всему, «фирштейном» тут и не пахло, как и «андестендом». Но тут он опустил взгляд на рукоять ножа со сломанным лезвием и снова начал закипать.

Только до ругани на этот раз дело не дошло. Паркет подо мной внезапно взбрыкнул, едва не свалив с ног. На голову посыпалась золотистая пыль, а люстра под сводом тревожно закачалась. Аристократ, или кто он там, ненадолго прислушался к чему-то, а затем пошёл прочь, громко выкрикнув на ходу:

– Хивея!

Откуда-то из дальнего угла зала к нему метнулась шустрая тень, стремительно обретая объём. Я моргнуть не успел, как она догнала его и воплотилась в человека – невысокую девушку в коротком чёрном платье с нелепым белоснежным передником впереди. Помимо него крахмальной белизной сверкали манжеты на рукавах и стоячий воротничок чуть повыше оголённых плеч, а тяжёлые волосы цвета вороньего крыла оказались подвязаны кружевной косынкой. Я поднатужился и припомнил, что эта штука вроде бы называется «чепчик».

Ассоциация при виде такого наряда возникла только одна: горничная прямиком из секс-шопа. Вряд ли в этом облачении удобно работать по дому и вести хозяйство. А вот ублажать хозяина – вполне.

Мужчина бросил несколько слов ряженой девице, кивнув в мою сторону, после чего зашагал дальше. Прямо к здоровенным расписным дверям, что подошли бы куда больше какому-нибудь храму. Но дойти до них не успел, так как их распахнули с противоположной стороны. Причём сразу плашмя.

Вместе с обломками древесины в зал ворвался ослепительный шар, сметая всё на своём пути. Я не успел испугаться, ведь за мгновение до этого всё пространство наполнилось уже знакомыми алыми нитями, расходящимися во все стороны. Прямо родным духом на меня повеяло, вызвав невольную улыбку.

Укрыться от них оказалось непросто, но это давно уже стало для меня сродни рефлексу. Сам не понял, как очутился за креслом, развернув его спинкой к опасности. И уже оттуда наблюдал, как нижняя половина человека, что затащил меня сюда, превращается в угли, а всё остальное отлетает в сторону.

Вот и поговорили, блин…

Температура у шара оказалась запредельная, а стоило ему влететь в помещение, как он оглушительно взорвался тысячью раскалённых игл. Те разошлись во все стороны, превратив роскошные апартаменты в маленький филиал ада. Косметическим ремонтом тут уже не отделаешься – даже на штукатурке и лепнине оставались выжженные пятна. В кресло попало трижды, оставив дымящиеся пробоины, но я отделался лишь звоном в ушах.

Знать бы ещё, что тут происходит…

Этот странный шар не походил на обычное оружие. По крайней мене, я о подобном не слышал. Взрыв явно был не термобарический, иначе от меня на таком близком расстоянии одно мокрое место осталось бы. Кумулятивными струями тоже и близко не пахнет. Какие-то новейшие разработки?

Я выглянул из-за ненадёжного укрытия и среди клубов дыма и пыли увидел несколько фигур в чёрном. Они осторожно перебирались через выбитый проём, оглядываясь по сторонам. А вот и атакующие нарисовались. Хотя и до этого было ясно, что тут совсем не газовая труба рванула.

«Берегись!»

Крик раздался так близко, что я невольно втянул голову обратно. Сделал я это очень вовремя, поскольку в следующую секунду в то место воткнулось несколько стальных спиц. Часть из них завязла в толстой спинке, спасая меня от лишних дырок в организме. Но долго такая благодать продолжаться не могла.

«Беги!»

Вопили будто в самое ухо, но позади никого не оказалось. Зато поблизости стояла толстая мраморная колонна, подпиравшая расписной свод. К ней я и рванул что есть мочи, шлёпая босыми ногами по паркету. А что поделать, не помирать же второй раз за день?

Не успел я добежать до нового укрытия, как в предыдущее прилетела зелёная молния, окончательно испепелив несчастную мебель. Никакого уважения к антиквариату…

Остаток пути мне пришлось проехать на животе, потому что вокруг снова заструились огненные нити. Сгусток пламени на этот раз оказался помельче, зато летел точно в меня. И когда я понял, что не успеваю, перед глазами внезапно помутнело, а колонна вдруг возникла прямо передо мной. Я налетел на неё со всего маху, едва не вывихнув руку и оставив на колонне влажный отпечаток своего нового лица.

Рядом бессильно заревело пламя, упустив законную добычу.

Чего?!

До колонны оставалось ещё добрых три метра, и меня просто обязано было зацепить. Но я неведомым образом сиганул прямо к укрытию. Странно, что сам прыжок совершенно не остался в памяти. Лёгкое помутнение прошло, только вот что делать дальше – непонятно. Вокруг что-то продолжало с грохотом взрываться, раздавались короткие вскрики, но по мне вроде бы никто больше не стрелял. Сочли мёртвым?

Любопытство пересилило осторожность, и я снова выглянул. В зале, который всё сильнее напоминал пожарище, кипел бой. Те чёрные фигуры сражались с людьми в красном обмундировании. На мечах.

Я протёр глаза, затем ущипнул себя, но это особо не помогло. Версия с галлюцинациями от продуктов горения рассыпалась, как постройка из доминошек. Пусть это и выглядит бредом сумасшедшего, но этот бред вполне реален.

Помимо фехтования, люди были заняты тем, что то и дело посылали друг в друга молнии, огненные шары и прочую фантастическую дребедень. Лишь у одного в руках я заметил нечто отдалённо смахивающее на ружьё, только очень архаичного вида – с широким стволом и массивным прикладом. Такую бандурину пока развернёшь, тебя десять раз убить успеют.

Пока я глазел на потасовку, рядом со мной невесть как очутилась та самая горничная из эскорт-услуг. Живая! Правда, наряд она успела основательно изгваздать в саже и крови, но испуганной не выглядела. С приветом барышня, не иначе. Будто прочтя мои мысли, она схватила мою руку будто стальными щипцами и потащила меня прочь от спасительной колонны.

– Стой!

Я попытался вырваться, но куда там! Тело оказалось слишком слабо и не могло оказать сопротивления даже хрупкой девушке.

«Успокойся, это Хива, – снова прозвенело в ушах, заставив меня обернуться. – Ей можно доверять».

Кроме нас двоих никого поблизости не наблюдалось. Неужели она телепат?

– Девушка, милая! – взмолился я. – Нам в укрытие нужно… Эй! Да пусти ты, нас сейчас грохнут!

Как обычно у меня это и бывает – накаркал.

Не успели мы дойти до книжных шкафов, стоящих в дальнем углу, как нам на головы свалился один из «чёрных». Чисто ниндзя из боевиков, только не в тряпках, а в гибкой пластинчатой броне. Не иначе как по потолку сюда добрался, ведь позади разгоралось пламя от неудачного выстрела.

Проклятый огонь меня и здесь преследует…

Диверсант вскинул какое-то оружие, напоминающее стальной цилиндр с навершием в виде камня, но горничная от него небрежно отмахнулась. Как от назойливой мухи. На долю секунды вспыхнуло бирюзовым, и нападавшему смахнуло голову с плеч вместе с глухим чёрным шлемом. Вверх ударил настоящий кровавый фонтан, а девушка как ни в чём не бывало потащила меня дальше.

Я всякого на службе успел насмотреться, поэтому истерично вопить или падать в обморок не стал. Лишь сглотнул комок в горле и максимально вежливо произнёс:

– Мадам, беру свои слова обратно.

Та и ухом не повела, замерев возле книжных шкафов, ломившихся от толстых фолиантов. Жаль, если всё это добро сгорит в пожаре… Вместе с нами. Потому что дальше шла глухая стена, отделанная золотом и мрамором. Без намёка на укрытие.

– А нам точно сюда? – не выдержал я.

«Она тебя не понимает».

– Да где ты, блин?!

Чёртов голосок уже начал раздражать, словно назойливый комар над ухом. Хорошо, хоть не грохочет, как предыдущий. Но сколько ж можно надо мной издеваться?

«Ты ещё спрашиваешь… – укоризненно обронил невидимка. – Сам кто такой будешь?»

– Ладненько, начнём с меня, – согласился я. – Дмитрий Весёлов, работник охранного предприятия «Орхидея», к вашим услугам.

«Охранник, значит… Странно. Я думал, ты – демон».

– С чего это ради? Я даже женат не был, рогов не имею.

Тем временем девушка пошевелила несколько книг и без особого труда сдвинула один из шкафов в сторону. За ним скрывался вход в тёмный тоннель, откуда отчётливо потянуло сыростью. Туда-то мы и рванули, вскоре оставшись в кромешной темноте. Не поддерживай меня горничная за локоть, я бы тыкался в стены, как слепой котёнок.

– Ты ещё здесь, шизофрения?

«А куда я денусь… – философски отозвался голосок. – Меня зовут Авери Дутвайн-младший. Ты сейчас в моём теле, демон».