Читать книгу Журнал «АРХОНТ» № 1 (4), 2018 - Антон Викторович Бредихин - Страница 5

Аннотация: в данном докладе ставилась задача отразить важность мониторинга количественно измеримых параметров инициативности социума. Эти параметры – актуальность доминирующих ценностей в динамике изменений и ценностные отношения к растущей или снижающейся актуальности. Последние являют себя в изменении способности общества в целом понимать, чувствовать, ценить и вообще видеть, признавать актуальность.

Ключевые слова: мера ценности, мера актуальности, социологические показатели, смена основ социума, моральный выбор, прозрение.

Среди известных систем ценностей есть те, что встречаются чаще и те, что распространены реже. Но мера распространенности – это не единственная мера для построения социологических показателей для научного описания логики ценностных отношений. Система ценностей характеризуется в первую очередь по тому, что в ней номинируется как ценность высшая.

Изменение меры актуальности ценности обычно отражается в понятиях о смене основ и пересмотре ценностей жизни.

Изменение меры ценности актуальности обычно описывается как процесс прозрения или пробуждения совести, или вспышки осознанности. Хотя такие описания отражают только субъективно переживаемую и осознанную личностью, социумом сторону процесса.

Четкого и выкристаллизовавшегося для академических учебников списка систем ценностей не встречается, но не без семантических огрехов можно предложить для рассмотрения схематический перечень систем ценностей с соответствующими наименованиями.

Любая система ценностей в реальной жизни может в большей или меньшей степени учитывать или игнорировать иные бытующие системы. Носители этих систем – субъекты, – объективно и изначально были пронизаны системой ценностей и формировались в ее рамках, поэтому изначально не они формировали и творили эту систему, а система ценностей формовала и формировала субъектов социальной инициативности: семьи, сословия и т. п.

В историческом бытии субъект мог сильнее или слабее осознавать, переживать осмысливать свою систему ценностей, от этого зависела интенсивность культивирования традиционных или понятных субъекту ценностных отношений. Если законами Ликурга в Спарте удалось закрепить архаичный культ силы культом правосознания и ценности законов, которые этот культ силы стабилизировали, поддерживали и наращивали, то перед нами историческое бытие особого типа, оно стало хрестоматийным и попало в учебники. Распространение систем ценностей в различных социумах прошлого социологически не измерялось системой показателей. Возможно, в Спарте были купцы, торговцы, но если вспомнить о мере меркантильности у финикийцев, арабских племён, то вопрос о мере ценности меркантильных отношений в сопоставлении получает недвусмысленный ответ: у спартанцев меркантильные ценности имели, вероятно, не тот статус, что у финикийцев. И в процессе раскопок массивы следов человеческой активности далеко не всегда собирается в такую систему, чтобы можно было устанавливать меру предпочтения древних, выбор ими той или иной системы ценностей.

Хотя наиболее яркие события далекого прошлого бывают весьма красноречивы, скажем такие свидетельства гедонистических умонастроений как фрески Крита, сады Семирамиды или те сады поздней античности, которые становились пространством сатурналий, вакханалий.

Таким образом, любые возможные попытки декларировать агностическую позицию априори несостоятельны: мера актуальности ценностного отношения в конкретном социуме познаваема, измерима.

Не преуменьшая проблем и сложностей изучения ценностей, важно настаивать на исследованиях в этой сфере. Если некие организаторы указывают на опасность ошибок в измерении логики ценностных отношений, то такие указания помогают аморальным субъектам и злоумышленникам брать на вооружение самые современные методы социологии, ведь злоумышленник не боится ошибиться, ему безразличны чужие страдания, он хочет опираться на чужое благородство и знать меру этого благородства для того, чтобы спокойнее делать все больше и больше зла.

Именно такая расчетливость проявила себя в том, что между 1991 г. и 1999 г. миллионы бывших советских врачей и учителей за нищенскую зарплату вполне честно оказывали очень дорогие услуги, тогда как в это время тысячи рвачей хитрыми узаконенными мероприятиями переоформляли все имущество советского народа в их личную собственность. Это социальное зло никто не решается назвать мошенничеством в силу масштабности мероприятий и в силу юридически-правовой «прикрытости» теми специфическими юридическими законами, которые тогда реально практиковали. На таком фоне хорошо видно, как расчёт на благородство врачей, учителей и миллионов иных профессионалов оказывается точным. И точность этого расчета позволяет избежать социального взрыва, народного гнева, протестов. Известно, – какие ценности актуальность свою снизили или потеряли, а какие ценности приобрели меру актуальности новую и высокую. Стать конкурентоспособным на рынке рабочей силы эксплуататоров планеты стало очень актуально. Это стали желать своим детям родители. А стать творцом нового общества, такого, в котором никто никого эксплуатировать не будет, – это уже стало не актуально. Это перестали желать своим детям.