Читать книгу Япония и две Кореи - Антон Викторович Кротов - Страница 10

Первые три ночи в Токио я провёл у гостеприимных соотечественников, но 1 октября их покинул. Наглеть тоже не следует, ну и к тому же, нужно исследовать другие формы и варианты ночлега: посетить другие районы и других людей.

Собственно, что должно быть дальше? я имел ещё один контакт человека, который также пригласил меня к себе, но человек этот неожиданно заболел и принять меня не смог. А о вписке в городе Нагойя я договорился на 2 октября. Тем самым, у меня появилась возможность остаться ещё на день в Токио и проверить ночлег по-научному, в «ручном» режиме (без применения Коучсерфинга, Интернета, гостиниц и других привычных современному читателю способов).

Погода наконец распогодилась – стало яснее, приятней стало гулять и фотографировать. Из-за дождевых туч и крыш домов показалась верхушка Фудзиямы: до неё примерно сто километров, но при хорошей погоде можно её увидеть.

В японской столице я уже разведал несколько мечетей. Самая большая мечеть в турецком стиле – я уже побывал в ней, но не решил идти повторно с ночлежным вопросом: в главном культовом заведении могут быть трудности с ночлегом. Есть и вторая мечеть, на небольшом клочке земли четырёхэтажное здание, с виду более народное, но в ней я тоже был, так что, думаю, давай схожу в третью, которая называется «индонезийско-японская мечеть».

Сия индонезийско-японская мечеть была пристроена к индонезийской школе и располагалась в западной части Токио. Заведовали ей индонезийцы (преподаватели этой школы), принадлежал весь комплекс, как они говорят, посольству Индонезии в Токио. Как выяснилось, ночевать там не позволено, кроме ночи с субботы на воскресенье, когда это, напротив, приветствуется. По выходным там уроки Корана и угощение. Но сейчас был будний день, так что, сказали мне учителя школы, остаться в этой мечети на ночь будет никак невозможно. Ну ладно, поставил рюкзак на самосохранение в молельном зале и отправился изучать город, тем более что погода была уже не дождливая, а солнечная. А гулять по городу тут весьма интересно, проникаясь постепенно флюидами и запахами Токио, смотреть и подмечать разные мелочи.

Дело к вечеру. Возвращаюсь в школу и мечеть, там уж вообще никого нет, преподаватели-индонезийцы все разбежались по домам, один мой рюкзак грустно стоит такой (грустит, что я его покинул). Вскоре подошёл один человек, оказался молодой парень, японец двадцати примерно лет. Он, изучая в Интернете разные религии и языки, – принял ислам три года назад. Теперь вот активно посещает мечеть (а работает тут рядом в магазине продавцом). Обсудили с ним разные страны и вопросы мироздания. На намаз пришло ещё несколько человек – пара индонезийских туристов с ребёнком и вахтёр-сторож школы, который, извиняясь, говорил, что ночевать в мечети не получится.

Пришлось мне этим вопросом озаботить единственного японца, вот этого парня. Чем я его поставил в сложное положение. Оказалось, что своего жилища он не имел, а вписывался в столице (по его словам) в небольшой комнате у своего друга, мусульманского китайца из Уйгурии, который, по его словам, имел антипатию ко всем русским. Может быть, явись мы с ним прямо туда в квартиру, антипатия китайца смогла бы перейти в симпатию, но расстояние до жилища было по-токийски большим (а на переписку в каком-то японском чате китайский друг не реагировал, вероятно куда-то ушёл и выключил телефон).

Японец хотел меня вписать за его счёт в гостиницу, но тут я отказался, ведь я приехал не для того, чтобы попаразитировать на религиозных чувствах япончика. Поэтому сказал, что гостиница ложный вариант, я не планирую вводить в расход его или себя – лучше уж парк, крыша или другая мечеть.

Постепенно, пока мы ехали с ним в метро, обсуждали разные варианты бомжевания, и его озарила идея, как оказалось, верная – позвонить по телефону в другую мечеть. Так он и сделал, и человек на другом конце телефонной линии сказал, что пусть приезжает, конечно, впишем его, не вопрос.

Япончик с облегчением сдал мне координаты, и мы с ним довольные расстались (провожать он меня не стал, так как другой конец города от его жилища, а дело к вечеру). И я сам отправился в некоторые выселки, ну не выселки, но далёкий район Токио, где находилась неизвестная пока мне мечеть №4…

Выйдя из метро (с пригородной платформы электричек), я углубился в полутёмные кварталы. Мечеть не была указана в Maps.me и являлась «секретной». Через 17 минут была обнаружена. О чудеса! это оказалось целое трёх-четырёхэтажное здание, без каких-либо вывесок, но внизу было видно, что здание используется для молитвы. Свет горел, я постучал.

Хвала Творцу всего сущего! Оказалось, что это не просто мусульманский храм, а аналог Дома для всех, с той только разницей, что это не совсем для всех, а для мусульман и притом мужского пола, весьма обширное пристанище!

На входе меня сразу удивило количество обуви. Оно не совпадало с числом видимых людей, в несколько раз не совпадало. Много лет организуя разные вписки, я заметил, что люди размножаются обувью. Если в квартире живёт 5-6 вписчиков, через пару недель возникает 20 ботинок или кроссовок. Если даже они уходят, всё равно боты или шлёпки остаются. Так люди плодятся, как семенами, ботинками – это и у меня дома, и в Домах для всех, и тут в мечети люди размножились обувью.

И кроме того, сразу вижу множество чемоданов, сумок, чемоданов. И вижу занавеску, за ней жизнь. Несколько человек – пакистанцы, африканцы – сразу видны. Прошёл, снял рюкзак, поздоровался, умылся, помолился, огляделся.

Здание оказалась пристанищем многих десятков людей. Некоторые жили на верхних этажах, в комнатах, оттуда ходили и выходили жители Африки, Азии. В нижнем этаже, в помещении, отделённом занавеской от молельного зала мечети, спали, жили другие люди, разными тюфяками, ковриками устелив пол. В розетках сидели гроздьями зарядные устройства. То, что многие устройства имели переходники с евро- на японский стандарт, говорило мне о том, что многие их владельцы недавно приехали из стран не-японских. Стояли многие чемоданы – вероятно, эта мечеть ещё и выполняет функции камеры хранения (ведь стандартная камера хранения тут в Японии 700 иен стоит, это более 400 рублей, не разгуляешься).

В углу на тюфяке лежал крупный мужчина из Лахора и тёр телефон. Я подошёл, представился – он оказался типа дежурным. Я сказал, что на одну ночь.

– Не проблема, – отвечал он, – хвала Аллаху! можно два, три дня, можно четыре, можно месяц, сколько хочешь, столько живи, бесплатно, это дом Аллаха.

Я поблагодарил.

– Не стоит благодарности, вся хвала Всевышнему Аллаху! А ты ужинал?

Отвечаю – э-э-э…, собственно и не нужно, уже ж вечер, а поесть можно и на следующий день. (Действительно, в разных делах и прогулках так как-то и не успел поужинать, забыл.)

– Нужно поужинать! Я сейчас принесу, у меня всё готово на втором этаже, – отвечал пакистанец, отложил телефон и исчез. Через несколько минут передо мной стояло большое блюдо с рисом и огненно-пакистанской подливой, от которой хотелось поскорее в Пакистан.

– Съешь всё! – назидательно сообщил этот человек, – нужно будет ещё, скажи, принесу, у меня там ещё есть.

Таким образом, я поужинал, потом лёг спать (мне выдали тюфяк и покрывало). Весь вечер число людей в мечети возрастало. Сперва они заняли весь отсек за шторой, потом смотрю в полусне – ещё увеличились, в основном жители Африки, но и пакистанцы, и другие личности, и заняли даже большую часть молельного зала.

Наутро все пробудились на молитву (вёл намаз другой пакистанец), потом опять ушли в мир сна, а часов в семь жители начали растекаться по городу, оставив в мечети на хранение свои сундуки. Интересно, какая судьба всех этих людей? Наверное, это точка их перевалки после попадания в Японию? вот такой своеобразный у них японско-пакистанско-африканский Дом для всех!

И я вышел на солнечную улицу – пакистанец дружелюбно попрощался со мной с балкона второго этажа – и отправился я в дальнейший путь по Японии, а именно в Нагойю.