Читать книгу Зло не дремлет - Антон Вильгоцкий - Страница 4

«Итак, приключения продолжаются», – подумал Борланд, выезжая из Альфенрока. Подумал с некоторой долей неудовольствия. Но винить в произошедшем было некого, кроме самого себя. Никто ведь не тянул его за язык, заставляя рассказывать захватывающие истории о победах над кровожадными монстрами.

Не было ничего удивительного в том, что слухи о подвигах Борланда волнами разошлись по округе, достигнув в том числе и ушей кузнеца Хенгора, проживавшего в деревне Артолия. Хенгору же как раз нужна была помощь профессионального борца с чудовищами, ибо несколько членов его семьи ввязались в опасную историю, в которой был замешан оборотень. К кому же еще и обратиться, как не к воину-магу, что прошел сквозь огонь и воду, а главное – живет не так уж далеко от твоего дома?

Оборотень начал терроризировать Артолию около трех месяцев назад – Борланд тогда еще был разбойником. Сначала зверь нападал на пасущихся близ деревни коров и овец, и это не вызывало особой паники: ведь окрестные леса издревле кишели волками. Владельцев скота удивляло лишь то, с какой жестокостью были убиты животные – их не просто загрызали, а разрывали на части. Немногим позже от клыков монстра начали гибнуть люди. Это было куда более неприятно, однако виновниками происходящего вновь были объявлены волки: все, кого недосчиталась деревня, не вернулись из леса, куда отправлялись на охоту, по грибы или за дровами. Группы охотников принялись за уничтожение серых хищников, а деревня продолжала жить, как жила. Вплоть до того дня, пока один из пропавших жителей не приполз на порог родного дома, покрытый страшными ранами. Перед тем как испустить последний вздох, он успел рассказать оцепеневшим от ужаса домашним о том, что произошло с ним в лесу. Как оказалось, мясником Артолии был вовсе не взбесившийся волк, и даже не целая стая этих зверей, а оборотень – израненный бедолага застал его в момент трансформации. К несчастью, он умер, не успев сказать, является ли оборотнем кто-то из артолийцев.

Вот тут-то и закончилась для них спокойная жизнь. Ночи обернулись часами потного страха, где нормально выспаться могли разве что маленькие дети, которым была непонятна степень угрозы. И даже при свете дня артолийцы то и дело оглядывались, вздрагивая от каждого шороха. У оборотня ведь две личины, и никто не застрахован от гибели, даже когда тварь пребывает в человеческом облике – а ну как ей вздумается заготовить себе припасы? Отряды охотников продолжали патрулировать леса, но оборотень оставался неуловим.

Хенгор, что обратился за помощью к Борланду, скорее всего, не прискакал бы в Альфенрок, если бы катавасия с оборотнем не затронула его собственную семью. Хотя он и был первым, кто еще раньше предложил обратиться к прославленному соседу, деревенский староста Артолии отмел эту идею, сказав, что именитый герой наверняка заломит за свои услуги несусветную цену, заплатив которую деревня обнищает. Поэтому Хенгор и появился на пороге таверны Борланда лишь после того, как опасность нависла над его собственными детьми и племянником. Чтобы спасти родных, Хенгор был готов отдать Борланду все свои сбережения – пять тысяч золотых дзурканов – и даже на годы поступить к нему в услужение. И то, что Истребитель чудовищ сам снизил сумму награды в десять раз, здорово удивило Хенгора. Все, конечно, было бы иначе, не будь Весельчак первым богачом Альфенрока. А так – зачем разорять хорошего человека?

Хенгор собирался сам покончить с ужасом Артолии. С этой целью он выковал серебряный меч, но воспользоваться им не успел. Трое подростков – сын и дочь Хенгора, а также его племянник – решили поиграть в героев, умыкнули оружие и отправились в лес «убивать оборотня». Родителям они, разумеется, ничего не сказали. Хенгор узнал об этой затее от их друзей, да и то лишь после того, как хорошенько надрал одному из них уши.

Минуло уже четыре дня, а дети все не возвращались. Они, конечно, могли просто заблудиться, но в свете происходящего в этих лесах такой вариант был для семьи кузнеца пределом мечтаний.

«Да, никуда мне теперь не деться от “героя Борланда”, – думал Весельчак, внимательно слушая рассказ кузнеца. – Впрочем, разве же это плохо? Намного лучше, я думаю, чем иметь репутацию пройдохи и разбойника, которой я, если что, достоин гораздо больше».

Борланд откликнулся на просьбу Хенгора, несмотря на то что ему вовсе не улыбалось отрываться от своих дел и отправляться в незнакомые леса. И даже несмотря на то, что он не имел ни малейшего представления о том, как бороться с оборотнями. Как и в случае с биланским Кладбищем криков, Весельчак полностью понадеялся на «авось».

А что? Теперь ведь он был даже больше подготовлен к столкновению с чудовищем, чем тогда, в Билане. Да и противник ведь его ждал не столь уж грозный в сравнении с восставшим из гробницы дзергом. Могущественный артефакт, превращавший Борланда в мага, остался при нем. Боевых заклинаний он знал достаточно для серьезной схватки. Не факт, конечно, что они способны уничтожить перевертыша, но вот ослабить его и обратить в бегство наверняка смогут. А там уж пойдет в дело выкованный Хенгором серебряный клинок – после того как дети стащили первый, кузнец повторил свою работу.

Все же Борланд решил подстраховаться и обзавестись против оборотня дополнительным оружием. Собственных магических книг, из которых он мог бы почерпнуть новые заклятия, у Весельчака не было. Но такая литература вполне могла обнаружиться в домашней библиотеке старого Сандора. Поэтому на следующий день после беседы с артолийским кузнецом – Хенгора Весельчак пустил на постой в собственный дом – Борланд отправился в гости к старейшему жителю Альфенрока. И не зря: на уставленных разноцветными томами полках в комнате Сандора обнаружилось несколько потрепанных фолиантов по магии. И в одном из них содержались нужные Борланду волшебные слова. Заклинание то было сродни «летающему лезвию», только выстрел в данном случае производился серебряным острием. Как раз то, что требуется в борьбе против свирепого сверхъестественного хищника.

Откладывать поход в долгий ящик резонов не было. Весельчак оседлал лучшего коня, и уже через час четыре пары лошадиных копыт грохотали по длинной извилистой дороге, ведущей из Альфенрока в Артолию.

Магическая Академия Эльнадора была одним из самых известных, но в то же время – и одним из самых загадочных мест во всей Арлании.

Основал ее не кто иной, как знаменитый Ингардус. Это случилось вскоре после окончания последней Волшебной войны. Первыми преподавателями Академии стали закаленные в боях с дзергами и их союзниками боевые маги. Сам Ингардус, к всеобщему удивлению, не стал никого ничему учить и не занял в Академии вообще никакого ответственного поста, удовлетворившись декоративной должностью почетного председателя. К слову сказать, он числился таковым и по сей день.

Довольно долго Академия и сама многим жителям Схарны казалась такой же декоративной организацией, в существовании которой не было особой практической пользы. Ведь после того как бастионы Мрака пали под натиском освободительных армий, Совет магов Схарны, распавшийся с тех пор на несколько Советов, отвечавших за разные континенты, и очень давно не собиравшийся на общемировом уровне, вынес решение о запрете на использование боевой магии. Изучать разрушительные заклинания по-прежнему было можно, а вот применение их против разумных рас, входивших в освободительную четверку – людей, эльфов, гномов или орков, – каралось, как минимум, пожизненным заточением, а в особо тяжелых случаях – смертью: тут уж все зависело от степени причиненного вреда.

Надо сказать, в первые годы после введения запрета нарушения были весьма часты. Многие маги не могли смириться с таким положением дел, считая, что им фактически отрубили одну из рук. В локальных стычках, что возникали то тут, то там в процессе дележки освободившихся от дзергов и марров территорий, противоборствующие стороны редко ограничивались применением одних лишь мечей и луков. Огненные шары и волшебные молнии продолжали потрескивать на просторах Схарны, корпели над проклятыми книгами Падшие лорды в своих неприступных цитаделях, да и чернокнижники порой под шумок пошаливали. Но все же сторонников у запрета на боевую магию было больше. Темницы полнились преступившими запрет волшебниками, души самых злостных преступников отправлялись в небытие, и в конце концов всем стало ясно, что на неповиновении приказам Совета далеко не уедешь.

Так что к середине тысячелетия, отсчет которого велся от падения древних цивилизаций, жизнь в Схарне стала размеренной и спокойной. Никто и не заметил, как исчез из поля зрения человек, которому в деле победы Света принадлежала решающая роль. Ингардус перестал сначала появляться в Академии, потом – в королевском дворце, а еще несколько позже – где-либо еще. И, несмотря на то что имя его было навечно вписано в историю, да и о смерти великого мага известий не поступало, однажды вдруг обнаружилось, что последний человек и даже последний эльф, что видели Ингардуса живым, сами давно отправились на аудиенцию к богине. Собственно говоря, даже если пророк Занзары и скончался где-нибудь в лесной глуши или в горной обители, вдали от мира, по нему уже и скорбеть было некому.

Никто и не стал.

Магическая наука развивалась своим чередом. Запрет на применение боевых заклинаний был спустя несколько столетий отменен – больно уж легко хастарское воинство подчинило флагу своего короля соседние земли. Бескровная война, как ее называли летописи, положила начало новой эпохе в истории магии.

Магическим центром Арлании, континента Хайласт да и всей Схарны, пожалуй, как и в прежние времена, оставалась Академия в Эльнадоре. В других городах и государствах тоже имелись свои волшебные институты и школы, но арканская Академия, которую уже больше ста лет возглавлял архимаг Дорнблатт, была самым крупным, престижным и, конечно же, красивым учреждением такого рода. Даже в самые «неурожайные» годы число ее студентов не опускалось ниже трех сотен, но средним показателем для Академии была цифра в пятьсот-шестьсот выпускников за год.

Разумеется, при таком соотношении сил – ведь в Академии учили только белой магии – Совет магов континента мог особо не беспокоиться о мышиной возне горстки отщепенцев, что избрали некогда черный путь. Тем не менее, ректор Академии, бывший по совместительству и главой Совета, уделял этому вопросу некоторое внимание. Да и деятельность чернокнижников в последние годы перестала быть безобидной. Насколько было известно Дорнблатту, колдуны больше не ограничивались совершением злых поступков в корыстных целях, а старались распространять идеологию Мрака и, как это ни печально, находили последователей. Многочисленные черные ячейки возникали на территории Арлании как грибы после дождя. Одна из таких групп была недавно уничтожена в Билане. Ее разгромил какой-то хамоватый пришлый маг по имени Кедрик, о котором Дорнблатт раньше ничего не слышал. Архимаг был бы не прочь побеседовать с этим человеком, но тот, закончив свои дела в Билане, исчез без следа…

Несколько лет назад ректор Академии магии разменял свой тридцать шестой десяток. По человеческим меркам он был, разумеется, невероятно стар. Но маги на то и маги, чтобы облегчать свое существование при помощи Силы. Дорнблатт вовсе не являлся беспомощным дряхлым созданием, чья кожа не отличается от испещренной складками серой шкуры мерзкой рептилии. Преклонные годы не способны омрачить жизнь опытного мага: наполняющая его тело волшебная Сила сводит на нет все связанные с ними неприятности, будь то возрастные заболевания, импотенция, потеря памяти или физическая немощь. Пятидесятилетние волшебники частенько выглядят на восемнадцать. Дорнблатту же никак нельзя было дать на вид больше шестидесяти. А имея статус, которым он обладал – несмотря на существование многочисленных министров, придворного мага и прочих государственных чиновников, Дорнблатт являлся вторым лицом в стране после короля, – можно было позволить себе забыть о каких бы то ни было неприятностях, будь они связаны с возрастом или просто плохой погодой на улице.

Но скверные, недобрые события продолжали происходить в окружающем мире. Несколько недель назад, аккурат перед началом заварушки в Билане, Дорнблатт получил сразу два неприятных известия. Сначала – о том, что посланный во владения герцога Фирена выпускник Академии бесследно исчез. Я’Ли потом нашелся, но был уже не совсем человеком. А несколько позже ректору сообщили о трагической гибели его товарища по Совету магов – волшебника Эрлангуса. Когда-то Эрлангус был студентом Академии и постигал волшебную науку под началом Дорнблатта. Много позже пути их несколько разошлись. Эрлангус являлся, пожалуй, единственным из магов Схарны, кто относился к древним пророчествам с предельной серьезностью. Он был сторонником силового решения проблемы с черными колдунами, которую прочие волшебники и за проблему-то не считали. Неудивительно, что Эрлангусу и его не слишком многочисленным сторонникам было весьма нелегко воплотить свои идеи в жизнь. Тем не менее, они довольно многого добились. Основанный Эрлангусом Дом хранителей спокойствия Схарны сумел изгнать адептов Мрака, как минимум, с арканских земель.

Судьба, впрочем, в итоге оказалась к Эрлангусу не слишком-то благосклонна. Дорнблатт был поражен, когда бывший ученик сам явился к нему в виде бесплотной тени и рассказал об обстоятельствах своего ухода из жизни. Как оказалось, Эрлангус погиб от руки другого хранителя – своего же воспитанника по имени Тайрис. Нападение было внезапным, и Эрлангус не исключал, что действиями Тайриса управлял кто-то другой – возможно, даже демон. Так и оказалось. Демоны, правда, к случившемуся оказались непричастны, но Тайрис действительно атаковал наставника не по собственной воле. Его сознание подчинил себе предатель Лангмар, также принадлежавший когда-то к Дому хранителей.

Лангмар… Это имя Дорнблатт услышал далеко не впервые за последние тридцать лет.

Теперь, когда казавшиеся раньше бредовыми заявления Эрлангуса получили серьезное подтверждение, ректор Академии стал гораздо больше времени проводить за изучением древних манускриптов, в которых мог содержаться хоть какой-то намек на то, что могло помочь в борьбе с дзергами. В том, что возможность их возвращения – вовсе не страшная сказка, Дорнблатт уже убедился. Не так давно из Биланы прислали мумифицированную голову Архун-Коллака. После того как на нее вдоволь надивились король, придворные и городская знать, Дорнблатт забрал зловещий трофей в Академию для исследований.

Беда была в том, что тот, благодаря кому успешная борьба с древними стала возможной – все тот же Ингардус, – не оставил почти никаких записей, касавшихся особых заклинаний, направленных на уничтожение дзергов. А они ведь у него были! Ингардус пускал эти заклинания в ход под конец поединка, когда очередной волкоголовый враг был достаточно измотан с помощью привычных магических средств.

Вот, например, от заклятия, которым великий маг сразил в Дзергвольде Тергон-Газида, осталось только название – «Анбл-Дор». Судя по тому, что больше это заклинание нигде не упоминалось, пророк Занзары, скорее всего, составил его сам.