Читать книгу Ярослава - Антонина Евстратова - Страница 6

Ярослава почувствовала, как по коже пробежали мурашки. Она осталась одна без еды, одежды и крова. Сколько времени ещё ей бродить по лесу она не знает.

– Надо искать убежище, – подумала она. – Почему же я ничего не спросила у Платона? Что заставило его скрываться, так же как и мне? И он тоже не спросил меня ни о чем. Значит он не меньше преступник, чем я! Этих двоих мужчин он с легкостью убил и после не проявил никаких эмоций! – она погрузилась в свои мысли.

Ночью стало прохладно, она чувствовала холод в каждой своей клеточке. Натянув на голову кофту, она с усилием дышала теплым воздухом и не заметила, как заснула. Проснувшись от холода в очередной раз, она услышала чьё-то тяжелое дыхание.

– Что это сон? – спросила она себя, не открывая глаз. Но сон почему-то пропал. Сдернув с головы кофту, открыла глаза и то, что предстало ей, заставило вскрикнуть. Но горло будто кто-то сдавил железной рукой. В ночи царила тишина.

– Помилуй меня, Боже! – только и сказала она. Когда окончательно пришла в себя, ночь сменило утро. Она привстала и огляделась, никого вокруг не было, только в её ложе и вокруг трава была помята, она поняла, что ей ночью привиделось, был не сон.

Не раздумывая, она оставила свое укрытие и спустилась к небольшой речке, освежила лицо и стала пробираться по густому ивняку к мельнице, где должен находиться Платон. Она уже пожалела, что наговорила о своем недоверии к нему и что не согласилась пойти с ним.

– А что если его там нет? – её сердце часто забилось и появилось головокружение. Она приостановилась и посмотрела на непроходимый ивняк.

– «Вначале я должна успокоиться, – повторяла она про себя, – я должна успокоиться».

Запрокинув голову, увидела хмурое небо, тучи сгущались и грозились ливнем. Она прибавила шаг, но с каждой минутой было труднее идти, ивняк будто связывал её ноги. Дождь не заставил себя долго ждать, полил как из ведра с резким порывом ветра.

Невзирая на ноги изрезанные осокой, она накрыла голову кофтой и поднялась на крутой подъем, ведущий к мельнице.

Но и там было препятствие.

– Где же мельница? – спросила она себя. От пика вершины была каменная лестница, глубоко ведущая вниз.

– Это далеко не мельница! А что это?

Нагнувшись вперед, вытянув шею, она напрягла глаза, пытаясь увидеть последнюю ступеньку. Капли дождя попадавшие ей на ресницы сияли как слезы, мешавшие ей посмотреть, сейчас это вызывало в ней только гнев, досаду и обиду. Из её глаз хлынули слезы. Ночь опускалась быстро, и, как бы в довершение её тревоги, над головой у неё, словно вестник несчастья, прокаркала ворона.

– Зачем я пришла сюда? – она совсем промокла и дрожала.

Она не слышала за шумом ветра и дождя приближения Платона, от неожиданности она вздрогнула и обернулась.

С его капюшона тонкими струйками стекала вода.

Коротко поприветствовав её, взмахом руки показал в сторону лестницы.

– Тебе лучше спуститься вниз! – он решительно протянул ей руку.

Она улыбнулась ему вымученной улыбкой и выпрямилась.

– Ты прав, мне лучше спуститься!

– Мадам! – крикнул Платон. – Осторожно! Вы можете свалиться вниз!

Она успокоила его улыбкой, но с места не тронулась. Сильный порыв ветра заставил её слегка покачнуться, и Платон подхватил её под локоть, помог спуститься почти до самого низа.

Она чувствовала, как он все сильнее и сильнее сдавливал её локоть. Её охватило внутреннее волнение и злость, перед её глазами всплыл случай, когда в её доме покушались на её честь. По мере того как в ней разгорался гнев, шаг её становился тверже, и к ней возвращалось её обычное мужество и решимость. Она отдернула свою руку от Платона, и последние ступеньки преодолела, чуть ли не бегом…

В нескольких шагах направо от последней ступеньки была дверь. Что было за этой дверью, она боялась даже подумать.

– Что за дверью, Платон? – дрожащим голосом спросила она.

Платон бросил на неё взгляд полный решимости.

– Это, моя дорогая, – пробасил он густым баритоном, и плавно провел рукой в сторону двери, – пусть тебя не удивляет то, что предстанет твоему взору!

У Ярославы удивленно расширились глаза. Перед ней сверкнул кровавым светом огромный рубин на указательном пальце его левой руки. Сам Платон выглядел, казалось блестяще. Но на Ярославу в том настроении, в котором она находилась, это не произвело никакого впечатления. Но подумала:

– Откуда у него такая дорогая вещица? Вчера у него не было украшения, я точно помню. Это навеяло на неё дурные мысли: – он преступник! Он кого-то убил и ограбил!

При этих мыслях Платон с высоты своего роста взглянул на неё сверху вниз и открыл дверь.

– Добро пожаловать, принцесса, в мой замок, здесь никто тебя не обидит!

Перед Ярославой открылась темная тоннель. Она не смогла сделать и шага, страх перед кромешной тьмой заставил её лицо покраснеть до корней волос, а глаза метнули молнии.

– Он хочет убить меня! – пронеслось в её голове.

Видя её нерешительность, Платон прошел вперед, и тьма поглотила его.

Ярослава похолодела. Она почувствовала ещё больше страх, и внезапно всё вокруг показалось ей необычайно зловещим. Она быстро огляделась, и у неё чуть не вырвался крик ужаса. Она решила бежать оттуда и сделала назад несколько шагов. Но прозвучал голос Платона, как из-под земли.

– Сейчас, моя принцесса, будет светло!

Он не обманул, совсем скоро она увидела ярко горящий факел. Он будто сам приближался к ней, затем свернул в сторону и остановился. Только теперь она увидела Платона, когда факел был помещен на стене. Он приблизился к ней, взял её руки в свои ладони. Я рад, Ярослава, что ты пришла!

По её телу снова пробежал холодок, – он не забыл моё новое имя, а я сама забыла, Ярослава я, Ярослава! – говорила она себе.

Проходи, моя принцесса, укрась собой мой замок. – Не выпуская её руку, он провел её к факелу. Под ним стоял большой стол, на нем большое блюдо накрытое крышкой, от запаха невозможно было устоять, она сглотнула и жадно уставилась на еду. Затем перевела взгляд на стену. В неровном колеблющемся свете факела фигуры на стене ожили, на каждой из них были жертвы и убийцы. На одной из них изображен юноша, который пораженный ударом кинжала, кровь хлестала из раны на его горле.

– Откуда в заброшенной мельнице такие картины? – спросила она Платона.

– Пусть тебя не удивляет то, что предстанет перед тобой. Это всё от деда. Когда я был ещё ребенком, мой дед тогда был бесстрашным, волевым и смелым человеком! Он научил меня всему, что умел сам! А именно: выживать в любых ситуациях! Жить, не чувствуя себя ущемленным человеком. Он научил меня ненавидеть и любить! Защищаться и нападать, грабить и убивать.

– Нетрудно предположить каков ты в действительности! – произнесла Ярослава. – Полагаю, ты любишь только себя!

– Да это так и я не жалею об этом! А ты считаешь, что это неправильно?

– Я считаю, лишать жизни не имеет права никто кроме Бога! – сказала она.

– Да, но когда тебе грозит смертельная опасность, я должен ждать, когда моя голова упадет с плеч? Нет, дорогая Ярослава, в этом случае я думаю отдать, как можно дороже свою жизнь, если это от меня потребуется! И теперь же единственное, что меня докучает, так это мое вынужденное бездействие. Мои преследователи посещают меня каждое утро. Думают, я не замечаю их слежку. Эта церемония кажется, мне необычайно смешной и вызывает неудержимый хохот!

Несомненно, Платон нисколько не волновался о собственной судьбе, но его почему-то расстраивало то положение, в котором очутилась Ярослава. Что её заставило оказаться в лесу?

– Я думаю, ты голодна, присоединяйся ко мне! – Он снял с блюда крышку. – Ешь!.. Пусть не удивляет тебя, откуда еда на этом столе!

Ярослава выпрямилась в кресле с высокой спинкой и придвинулась ближе к столу.

– Спасибо, Платон, я и, правда, голодна! – Она набросилась на еду, и казалось, она проглатывала куски, не разжевав до конца.

Платон изредка бросал на неё свой взгляд. У неё были черные густые и вьющиеся волосы, карие глаза и пухлые губы. Она была занята едой и не обращала внимания на его взгляды.

Платон, оперевшись на поручни кресла, вытянул свои длинные ноги и поднес руки к факелу. Это были чрезвычайно большие руки, из таких рук, пожалуй, никто не вырвется, но они были нежными и ухоженными. Должно быть, он очень заботился о них…. Он вздохнул. Когда он заговорил снова, голос его был необычно мягок.

– Я не спрашиваю тебя, Ярослава, ни о чем, думаю, ты сама расскажешь мне…. Надеюсь, ты не убийца?

Это слово было для неё, как удар кнута.

– Уж кто бы спрашивал? – подумала она.

Платон заметил, как она побледнела при вопросе, и заключил из того, что коснулся её больного места.

Ярослава не ответила ему.

Он сидел молча, не сводя с неё своих карих глаз.

– Мне бы хотелось тоже знать, – заметила она сухо, – ты не по доброй воле выбрал это место? И ты тоже виновен в преступлении, дорогой Платон! Поэтому мы не должны рисоваться кто преступник, а кто пострадавший!

– Ты права, мы должны доверять и заботиться друг о друге, раз уж нас судьба свела вместе! Скажу сразу, тебе запрещается покидать это место под страхом быть изнасилованной и убитой или в лучшем случае брошенной, как хищницу в какую-нибудь яму, поверь их здесь несколько и любителей позабавиться больше чем ты думаешь!

Её тело пронзили колючие иголки. Она представила, как бы это было на самом деле, и крепче ухватившись за поручни кресла, скупо улыбнулась. Улыбка её была полна глубочайшего презрения.

– Помоги, Платон, мне выбраться отсюда, не то я либо умру, либо сойду с ума!

Платон расхохотался. Смех был таким внезапным и безжалостным, что Ярославе пришло в голову, что если бы звери умели смеяться, то они смеялись бы точно так же.

Успокоившись, он пробасил:

– Может быть, моя дорогая Ярослава, позднее…. я и помогу тебе, но сначала я должен получить от тебя, то чего хочу!

– И чего же ты хочешь?

Он обвел её взглядом карих глаз, с улыбкой произнес:

– Согласись со мной, Ярослава, – я здоровый мужчина, любящий себя и жизнь, и можно сказать обреченный на одиночество на неопределенное время откажусь оттого, что само пришло ко мне в руки! Это ты, Ярослава. Ты послана мне Богом. Могу ли я отказаться от Его подарка?

Её охватили ненависть и отвращение. Она засмеялась ему прямо в лицо:

– Ты, вероятно, сошел с ума, уважаемый, Платон! Тебе не удастся получить от меня ничего и никогда!

– Ну, хорошо…. Я подожду. Мне спешить некуда. – Спокойно ответил он.

– Какой в этом смысл? – прошептала она, не замечая, что произнесла эти слова вслух. Теперь она ломала себе голову над тем, как ей выбраться из этой тюрьмы. Платон не будет спускать с неё глаз.

– Зачем я сунулась в этот лес? Мне следовало бы сразу уехать в какой-нибудь город! А теперь в этом непроходимом лесу никто не поможет, да и кто может помочь кругом одни преступники! А сейчас ничто не может быть хуже этого «Замка». Здесь я в настоящей ловушке. Что же мне делать? Как выбраться отсюда?

Платон видел в ее глазах слезы. Встал со своего кресла, приблизился к ней, положил тяжелую руку на её плечо.

– Попытайся не думать о плохом, моя дорогая, тебе нужно отдохнуть, ум работает намного лучше, когда дух спокоен. Я здесь рядом с тобой. Я позабочусь о тебе, и вместе мы что-нибудь придумаем…. Ты должна довериться мне и тогда будет все хорошо!

– Неплохо бы отдохнуть, но об этом и думать запрещено! – сетовала она.

Платон широко улыбнулся.

– А в этом, моя принцесса, ты ошибаешься! Я же рассказывал тебе о моём деде. Чтобы он подумал обо мне, что его учение прошло даром? Я бы не должен был называться мужчиной! – С этими словами он плотно затворил дверь, взял факел. – Идем, дорогая, в мои покои!

Ярослава шла за ним и смотрела во все глаза. Мельница оказалась не мельница, почему Платон назвал её так? – думала она, – это подземелье когда-то, кому-то служило бункером. Через каждые десять метров Платон зажигал факел, помещенный на стену. Вдоль стен стояли большие ящики.

– Платон, можно спросить, что в этих ящиках? Ты наверняка уже посмотрел. Только честно!

Несколько мгновений Платон молчал. Видно было, он не хочет сказать ей правду.

– А ты как думаешь, принцесса, что в них может находиться?

– Что я могу подумать тогда, как на них я вижу какие-то знаки.

– Больше чем ты, принцесса, сказала, я не скажу! – Сухо проговорил Платон

Ярослава приподняла брови.

– Ну да, конечно, тебе это зачем?

Платон взял её за плечи.

– Давай договоримся, принцесса, не поднимать больше этот вопрос. Забудь и помни, не ты и не я не имеем никакого отношения к ящикам!

Она улыбнулась, и устало покачала головой.

– Хорошо, я забуду, – спокойно сказала она.

После пятого зажженного факела Платон повернул направо и в нескольких шагах приостановился.

– Вот мы и пришли!

Перед Ярославой открылась непредвиденная картина. Они зашли в огромную освещенную факелами комнату. В ней были редкие апартаменты: Кровать, комоды, зеркала, три стола, высокие кресла все это казалось из царских палат. На одном из столов накрыто праздничной закуской.

Платон приблизился к нему.

– прошу, моя принцесса, будь хозяйкой в этом замке! Все, что здесь есть твоё! Теперь надеюсь, ты поняла, почему не должна покидать этот замок. Меня не бойся. Хотя и выгляжу я суровым, но я могу и любить. – Он выдвинул кресло с высокой спинкой, – прошу вас, Ярослава, отведайте вина, покушайте фрукты!

Ярослава что и могла это взирать на все и молчать. Не было слов. И что ждет её? Сейчас она ничего не понимает. Она села в кресло и в безмолвии смотрела на Платона. Он не был похож на того мужчину, который защищал женщин и убил двоих преступников. Он был нежным, внимательным, интеллигентным и в то же время рыцарем, это выдавала его грациозность.

Некоторое время они пили вино, закусывали деликатесами. Платон оказался компанейским мужчиной и умел ухаживать. Ярослава была в восторге от его манер. Видно было он не из простонародного общества. Но чтобы спросить о его происхождении не решилась. Да и зачем ей знать об этом. Сегодня они видят друг друга, а завтра их пути разойдутся.

В комнате царила почти полная темнота. Слабый мерцающий свет исходил от стоявшей на дубовом сундуке небольшой масляной лампы. Вокруг была удушающая жара. От выпитого вина Платон расслабился, встал из-за стола, приблизился к Ярославе. Она бросила на него испуганный взгляд.

– Платон, проводи меня на воздух, я задыхаюсь от жары.

– Да, принцесса моя, мы обязательно подышим! – одним резким движением он вытащил её с кресла и коснулся губами её губ.

Она попыталась высвободиться, но он удержал её.

– Пусти меня! – крикнула она сдавленным от ужаса голосом, но он не обратил на её крик никакого внимания.

Губы Платона сложились в тонкую улыбку – улыбку, которая заключала в себе так же и угрозу. Без лишних слов он с силой прижал её к своей мощной груди. Вырваться из его рук было нелегко, но все-таки ей удалось увернуться и со стола схватить его кинжал. Сердце её стучало, как барабан. Наконец-то, она снова вступает в бой; она прикончит насильника в его же берлоге.

– Не подходи! – выкрикнула она. – Я не шучу и глазом не моргну, чтобы распороть твое брюхо!

От неожиданности Платон отпрянул от неё и смотрел на неё смеющимися глазами.

Она не взяла во внимание кто стоит перед ней, он в одно движение может обезоружить её.

– Положи кинжал на место, – мягко произнес он.

– И не подумаю! – решительно ответила она. – Либо ты оставишь меня в покое, либо я убью себя! – Она развернула лезвие кинжала и приставила к своей груди. В неосознанной мольбе она взглянула на Платона, глазами полными слез.

Что-то дрогнуло в жестком лице Платона.

– Аккуратно положи кинжал и подойди сюда, – сказал он ласково.

Ярослава не пошевелилась, с недоумением глядя на него.

Он повторил более резко:

– Положи кинжал и подойди сюда!

Она словно окаменела. Тогда Платон подался вперед и, схватил Ярославу за запястье, кинжал выпал к её ногам, а он быстрым рывком поставил её на колени подле себя. Она вскрикнула от боли, а Платон рассмеялся.

– Я не причиню тебе боли. Послушай меня, принцесса, – его рука коснулась её плеча, и сжала его.

Видя его очень близко от себя, она была удивлена красотой смуглой кожи Платона, а блеск черных глаз пленил её. Она испугалась своих чувств, отпрянула от него, но держащая её рука была крепко стиснута.

– Что тебе надо? – прошептала она.

Его рука настойчиво скользнула вниз и притянула её к себе. Ярослава ощутила горячее дыхание Платона на своих губах.

– Ты должна принадлежать мне. Теперь ты моя собственность!

Она попыталась презрительно засмеяться, но была удивлена тем, что не получилось сделать этого.

Грубая хватка Платона заставила её опуститься вниз, и она оказалась почти лежащей у него на груди. Платон притянул её к себе.

Она смогла вырваться из его рук и прислонилась к стене, от которой несло холодом.

Ярославу трясло и, ей пришлось сжать зубы, чтобы они не стучали. В этот момент она могла бы убить его, будь у неё кинжал.

Платон наблюдал за ней из слабо освещенной комнаты, затаившись, как дикое животное.

– Ответь мне! – прохрипел он, – почему?

– Неужто непонятно? Потому, что я не хочу тебя!..

Одним движением он пересёк комнату и прижал Ярославу всем телом к стене.

Она попыталась скользнуть в сторону, но он крепко держал её в своих объятиях. Она сжала зубы и постаралась оттолкнуть Платона обеими руками.