Читать книгу Земляничная зима. Стихотворения - Антонина Михайловна Спиридонова - Страница 2

Озабоченные лица

Грязь и холод площадей…

Я устала от столицы,

Я устала от людей.

От метро и электричек,

Пива, ма́та и ворья,

Равнодушья и привычек

Одинокого житья!..

Я мечтаю заблудиться

Под зелёною луной,

И самой себе присниться

Там дриадой молодой.

Время колокольчиков синих

Далеко до бед и вьюг зимних,

Пахнет лето парным молоком,

А сердце светло и легко.

Бабушка встаёт на рассвете:

«Слава Богу, есть эти дети…»

Про уют половицы поют,

Молоко внуки сонные пьют.

Обжигает ноги крапива,

Тает ночь, как спелая слива,

Как неспешный туман над рекой,

И до первой любви далеко…

Вечерами зимними в детстве, у огня,

Стали откровением сказки для меня.

Мчались сани быстрые, ветер завывал.

А окно узорами кто разрисовал?

Чьих следов таинственный росчерк

вдоль реки?..

Облака пушистые в небе так легки,

Золотые ленточки в гриве у коня…

Что за далью синего леса

ждёт меня?..

В лампе керосиновой фитилёк чадит,

Слышно как подо́йником

бабушка звенит…

Пусть глаза закрытые —

здесь не заблужусь,

Каждое мгновение помню наизусть!

Кап, кап, кап…

капает дождик…

Мокрые улицы города спят за окном.

Друг-лицедей улыбнётся,

                         раскроет свой зонтик,

И позовёт до рассвета гулять под дождём.

Тук, тук, тук…

сердце стучится…

Дождик баюкает старый бревенчатый дом.

Окна уснули, сомкнув занавесок ресницы.

Где заблудился

                мой рыцарь с дырявым зонтом?

Кап, кап, кап…

капает дождик…

В жарком камине поленья трещат на огне.

В кресле-качалке

                 уснул легкомысленный гномик.

Видит весенние сны и забыл обо мне.

Карага́ч1 зачах.

На его плечах

Нудный дождь

Пиликает гаммы.

Через сетку дождя

Тусклый свет фонаря,

Пробиваясь,

Слабеет и тает.

Но проснулась заря.

День грядущий даря,

Побежала по крышам…

Светает.

Было ненастно, дождливо и холодно,

Но промелькнув из-за туч,

Мне на ладонь опустился доверчиво

Ласковый солнечный луч.

В сказку прекрасную просто не верится.

Гибну тростиной в огне…

Может быть эта мелодия дивная

Только почудилась мне?

Много дорог по земле мною пройдено,

Бед и невзгод – через край.

Лучик, мой лучик, росинка рассветная,

Только не исчезай!

Я для тебя, как Вега,

Видимая едва?..

Падает снег. У снега

Кружится голова.

Это, конечно, счастье.

Это, бесспорно, жизнь

Сердце ведёт к причастью

И поднимает в высь…

А далеко отсюда,

За пеленой разлук,

Белых метелей смута,

И замерзает звук.

Ты и во сне скучаешь.

С полночи до утра

По переулкам блуждаешь

У моего двора.

Снов предвесенних нега.

Вьюгам недолго кружить —

Март босиком по снегу

К двери моей бежит.

Сквозь лабиринт теней и света,

Жестокости и доброты,

Сквозь все преграды и запреты

В мою судьбу ворвался ты.

Покоя нет тебе и ныне…

Взнуздав горячего коня,

Ты в степь наложницей-рабыней

Увозишь вольную меня.

Вот время потекло иначе…

На чёрной вздыбленной волне

Корабль варягами захвачен,

И снова быть в неволе мне.

Ждать. Перевязывая раны

Не спать. В набеги провожать.

Следить за берегом туманным.

Опять за жизнь твою дрожать.

Не успеваю оглядеться —

Ты снова с кем-то рвешься в бой.

Предчувствия сжимают сердце,

Когда беседую с тобой.

Я знаю – может всё случиться.

Твой нрав мне издавна знаком:

Жизнь – вольная в полёте птица,

А смерти миг – удар клинком.

Но будет этого цветка

Пора цветенья коротка!

Миг обладания ничтожен,

И наслажденья —

краток тоже,

Остановись, моя рука,

Ты возле этого цветка!

Иной весной, близ ручейка,

Родится на него похожий,

Но и его сорвёт прохожий,

И выбросит,

наверняка.

Не будет этого цветка,

Но сохранит в веках строка

Мысль о цветке, —

В ней жизнь цветка.

Я мошка – ты пламя.

Что манит нас друг к другу?

Ты мошка – я пламя.

Не обожги руку!..

Вот уже осень.

И рассвет алый.

Холод приносит

северный стылый ветер.

В жизни друг друга мы эпизод малый,

Или маяк,

Что сквозь бури нам светит!

Прочь покрывало чёрных ресниц.

Крепость – глаза твои

пара бойниц.

Выстрел… Во взгляде горечь и страх.

От поцелуя кровь на губах.

Сердце разбито. Больше невмочь.

Тает стрелой остывающей ночь.

Не обнимаю.

Не провожай.

А за порогом май!..

Прильну движением волны

Легко и радостно ласкаясь,

И впредь, надеюсь – не раскаюсь,

За миг, в котором мы равны.

Я не желаю ревновать,

Считать измены, обижаться,

А лишь губами губ касаться

И о печалях забывать.

Цедить мгновенья не спеша.

Пусть мало их, не в этом дело,

Соединенья жаждет тело —

Страшится уз любви душа.

Я пред тобою не таюсь —

Порывам пламенным послушна.

Твоя, но сердцем равнодушна

И полюбить уже боюсь.

Я помню, ты сказал: «Найду».

Я помню, ты сказал: «Родная».

Плыл день в серебряном чаду

каштанов мая…

Давно осыпались на брук

каштановы живые свечи.

Снега вокруг, но мой недуг

года не лечат.

Цыганка старая мою ладонь

Разглядывала долго и умело.

Сказала ― ты растратила огонь,

Свою любовь ты в прошлом проглядела.

Гаданье ― ложь, гаданье ― пустяки!

Лет прожитых и жалко, и не жалко.

Что может знать по линиям руки

О жизни и судьбе моей гадалка!..

Оплачен долг, и на исходе путь,

Душа мертвеет, страсть сжигает тело…

Той девочки уж больше не вернуть,

Что с детством расставаться не хотела.

По локоть зла и разум на дыбы,

Но сердце не позволит обмануться.

Я точно знаю, наши две судьбы

Так свиты ― невозможно разминуться

Волн игривых бег,

Пальмы в знойной зыби.

Нежная хабиби,

Расскажи про снег.

Знаешь, дождь – идёт,

Снегопад – танцует,

Кружит и ликует,

Радуя народ.

Пляс и хоровод,

Белых крыл движенья —

Плавные сближенья

Неземных высот.

Ты не верь, что снег —

Колкие иголки.

Стан берёзок шёлком

Обвивает снег.

А в пургу дома

Словно пирамиды…

Нравится Аиду

Русская зима.

Слушает Аид

О России милой.

Над долиной Нила

Белый пух летит…

Беспокойные снежинки,

Губ коснувшись, тихо тают.

Щёки больно жалят льдинки,

На ресницы налипают.

Снегопад в кафтане рваном

И – миллениум навстречу.

Фонарём дрожащим, пьяным,

В темноте мой путь отмечен.

Словно милый припозднился,

Вышел встретить на дорогу,

Только допьяна напился

И стоит, поджавши ногу.

Здравствуй, жизни середина,

Полночь, завершенье года,

Фейерверки, мандарины,

Новый век и непогода.

Небесная лодка метели

Плыла над бессонной Москвою.

В уключинах вёсла скрипели

О море в полуденном зное.

И душ серебристые рои,

Отвергнутые небесами,

Эней, сын загубленной Трои,

Своими дразнил парусами.

Эй, серебряный кувшин в небесах высоко,

Интересно, каким ты наполнен соком?

Наклонился кувшин золотой каёмкой,

Тонкой струйкой молока пролилась позёмка…

Час поры досужей.

Вечереет, слышно,

Как зима скребётся

Тощей лапкой в крышу.

Накрываю ужин.

Наливаю в блюдце

Молока по кромку —

Пусть коты напьются.

Позову их громко —

Где вы? Отзовутся.

…Снеговые мошки

За окошком вьются…

Поедят, свернутся

В пухлые клубочки.

…Годы мои, где вы?

Где сыны и дочки?..

На столе таблетки,

Тёплая картошка,

Леденцы-конфетки,

Чай и хлеба крошки.

Как же давно в чудеса я не верила.

Было рассчитано всё, что ни делала.

Только нависло вдруг небо свинцовое —

Стали все улицы города белыми.

Значит не всё еще в жизни утрачено.

Может, удача с судьбою подружатся.

Словно впервые гляжу я, как нежное

Снежное марево в воздухе кружится…

Завтра нахлынут дела неотложные

Будни, работа, решения сложные…

Тихо снежинки к щекам прикасаются.

То поцелуи зимы осторожные.