Читать книгу #мамаговорит_о. Истории про / для взрослых детей - Антонина Слатвинская - Страница 3

Одно из маминых умений: с ходу отвечать на любые вопросы и виртуозно вести беседу. Иногда кажется, что удалось поймать ее на слове:

– А ведь на прошлой неделе ты говорила, какая достойная женщина эта Светлана Федосеевна, кстати, она не Федосеевна, а Вячеславовна, а Федосеева это ее фамилия, но теперь ты ее клеймишь недалеким постсоветским педагогом.

Маме чхать. Она терапевт со стажем, у нее этих федосеевн тысячи было в медкарточках да в статталонах. Профессиональные издержки, говорит, я не обязана всех помнить.

Хозяйка мама посредственная, без изысков. Отношение к еде чисто практическое – сели-съели, спасибо-было-очень-вкусно-можно-выйти-из-за-стола. Стандартный семейный ужин – овощной суп, жаркое из картошки с мясом в казане, шарлотка на десерт: залитые наскоро взбитым жидким тестом нарезанные рыночные яблоки.

А вот «делает разговор» она весьма искусно. Собеседник как таковой не очень нужен. Разве что в качестве свободных ушей. Люди, слушающие впервые, мгновенно подпадают под мамино очаровательное журчание на свободную – любую! – тему. О, мама имеет богатый словарный запас, она легко цитирует классиков, умеет к месту пошутить, у нее в загашнике масса забавных или поучительных историй. Но семья – народ искушенный. Они давно выучили все эпитеты и сравнения. Слышали эти истории на сто рядов. И не теряют надежды припереть маму к стенке. Например, за то, что маман любит задумчиво уставиться на струи дождя, стекающие по стеклу, и нараспев произнести: «Да-а, в такую погоду хочется залезть с книжкой под одеяло и грызть большое зеленое яблоко». Мама! Ма-ма. Ты не грызешь яблоки. Ты снимаешь с них кожуру, нарезаешь дольками и ставишь на стол в общей тарелке. И не возьмешь ни куска, пока фрукты не съедят дети. Мама, нисколько не смутившись, отвечает:

– А ведь и в самом деле, я никогда не грызу яблоки. И что теперь? В молодости наверняка грызла, вы просто этого не помните. Или я не помню.

Кое-кто не выдерживает, выскакивает из-за стола, не доев жаркого, и вопит:

– Мама! С тобой невозможно разговаривать! Ты юлишь, сама себе противоречишь, возводишь частокол из резонов и аргументов, потом рушишь его и строишь новый. Да я записывать за тобой буду, и ты не отвертишься!

Это я, конечно, кто ж еще.