Читать книгу Фонтан. Сборник поэзии и малой прозы. В содействии с АРТ-студией «Для нАчала» - Антонио Росс - Страница 6
Алёна Лондон
ОглавлениеГод рождения: 1984 г.
Учась в 10-м классе, я была страшно влюблена в мальчика на год старше. И вот выдалась возможность обратить на себя внимание: был объявлен конкурс стихов, материал нужно было сдавать в печатном виде, а у него дома был компьютер (кстати, в 2000-м году это была редкость). Вот так я и написала свои первые стихи…
P.S. План сработал и искомое внимание было обращено, на ближайшей школьной дискотеке я была приглашена на танец. Но я перепугалась и сделала вид, что меня тут нет. Девочки – такие девочки!
Страница в сети:
https://vk.com/public29793064
C est la vie
Свобода! И всё вокруг такое красивое и милое взору. И можно быть там, где хочется и с теми, кто не наскучит. И хочется вдыхать как можно глубже, да только грудь и так набухла ветром.
Он уже успел позабыть тех, с кем был рождён в один день и тех, кто заботился о нём. Он смутно помнил восхищённые глаза той девушки. И только чуть жалел о том, что отпустил тёплую, такую нежную и слегка влажную руку мальчика с озорными глазами и содранными коленками. Мальчик был действительно мил и они прекрасно смотрелись месте.
Он смотрел на всё свысока, многое видел и практически ничего не чувствовал. Но при этом его грело и как бы поднимало ещё выше желание всем доставить радость. Он мог это сделать, но не хотел испытывать ответственность за неизменно краткосрочное счастье и грусть неумолимой потери. Тем самым он автоматически становился героем и жертвой обстоятельств, благочестивцем и ничтожеством одновременно.
Он упивался своей привлекательностью. Его хотели и безусловно боготворили все. Конкурировать с ним могла разве только сахарная вата. На первый взгляд кажется, что он – Одно Большое Сердце, вот-вот начнёт пульсировать и источать Свет, заставляя всех в округе любить себя и друг друга. На первый взгляд чувства к нему взаимны: он словно неустанно улыбается именно тебе, манит и крепко держит тебя за руку, сам собой завязываясь приятными узелками-поцелуями на твоих пальцах и запястьях. Только он один знал, какая всё это чушь.
Павлик долго стоял посреди Красной площади и задрав к небу зареванное личико ждал свой шарик назад. Мягкий ветерок трепал золотистые вихры на затылке, а плечи обвивали мамины руки.
Немного сдувшееся шелестящее сердечко нашли на рассвете посреди пшеничного поля. Его фиолетовая ленточка прочно обвилась вокруг колосьев и словно тянула урожай на небо, принося богу Гелию жертву во имя свободы. Было прохладно, ветрено и последождливо – а это, как известно, игра против воздушных шариков. Чумазые ребятишки по капле пили его писклявую душонку и, захлёбываясь восторженным смехом, тоненькими голосами выводили хором дворовые песенки. Он сморщивался, тускнел и стремительно терял к себе интерес. C`est la vie.
Гаджеты Бога
Утро не задалось.
Бог проснулся от шелеста грома – напоминалка сработала. Письмена на небесных скрижалях гласили: «Войти в сердце Любимого Дитя. Не забыть принести покой».
Позавтракал (амброзия как-то кислила). Положил в заплечный мешок изрядную долю благоденствия. Упаковал покой.
Ввел в навигатор номерной знак крестика – путь не проложен. Неужто глючит архангелов подарок?
И ввел он тогда серийный номер спасо-сохранительного колечка. Объект утерян или передарен.
Утро не задалось.
Рванула цепочку и перенесла крестик за спину. То ли ангела-хранителя хотела приманить, то ли Бога наказала. За неуслышанные ночные солёные молитвы. В угол Его. На горох позвоночника.
Не пристало Богу по чёрным ходам без надобности пробираться.
Она продолжает солить свои ночи.
Крестик нашёл своё пыльное место на прикроватной тумбе.
Входить в полированную фанеру Бог точно не умеет. При всём желании.
Может, попросить новый гаджет у Иосифа? Всё-таки плотник он неплохой.
Обратно на ручки
Мама, пожалуйста, будь со мной рядом.
Мам, я запуталась. Правда, мне страшно.
Мама, родная, что им всем надо?
Что в самом деле ценно и важно?
Мам, я хочу обратно на ручки.
И кудри чтоб снова за ушками вились.
И чтоб за меня решали, что лучше.
И чтобы ответы всегда находились.
Мама, свари мне манную кашу
И расскажи мне, какое я чудо —
Может, я вырасту лучше и краше.
Может, я стану… Может, я буду…
Тонкие пальцы на шее. Жарко.
Мам, убери их, я не умею…
Помнишь. теряла меня в летнем парке?
Тогда отыскала. Снова успеешь?
Паника
И снова липкий страх цепляется за горло,
И вновь я не могу дышать, мне просто нечем!
И вся вина людей, весь ужас, все сомненья,
Все слабости садятся мне на плечи.
Не выстоять, не сдюжить, не собраться,
Не стиснуть зубы гордо и спокойно…
Молить о помощи весь мир и свое тело
Гремящим шепотом – ты не умрешь, тебе не больно!
Я все грехи людские приняла бы
И трое суток на кресте хоть вверх ногами,
Но чтобы никогда, ни на секунду
Мне этих пыток впредь не выпадало!
И снова этот страх, и снова тянет плечи…
И с новой жадностью ищу любой сквозняк,
И кажется, что биться больше нечем
Но это только кажется. Упрямо реет стяг.
********************************************
Всем, подверженным атакам паники, посвящается
О «дружбе»
Когда стояла ты в фате и белом платье,
А я себя со дна на ощупь собирала,
Без зависти дары я покупала
И праздник твой как свой пережила.
Когда единственный жениться передумал
И на сносях оставил тебя выжить,
Я в бой летела честь твою спасая,
Из глаз моих твои ручьи текли.
Когда твои детишки подрастали,
Гулять я с ними с радостью ходила.
И до утра забавы мастерила,
Чтоб развивались детки полноценно
Все радости, все беды и невзгоды —
Мы все делили ровно пополам.
И если не монетой и не делом,
То словом непременно и без просьбы.
Когда лежала я без мощи и движенья,
Без денег, планов, поводов к улыбке…
Ты не звонила мне ни с вестью ни с вопросом.
Ты очень занята была, подруга.
Хирург
Пока лежала я нагая без сознанья,
И свет прицелено и больно бил,
Ты скальпелем тупым надрезы сплошь кривые
Мне наугад бездушно наносил.
Ты не искал болезнь, целить ее не думал.
На кон затем поставил жизнь мою,
Зарубки чтобы первобытно ставить,
Чтоб метить территорию свою.
А я на стол с молитвою ложилась,
Матренин лик держала под рукой.
И не заметила что пол давно не мыли,
Что скальпель туп и весь в крови чужой.
