Читать книгу Котофей Великолепный. Книги 7, 8 - Антония Таубе - Страница 4

Котофей, Лоша и Вальтер в царстве Берендея

Вот и прибыли на место! Лоша и Вальтер серьёзно и внимательно осматривались по сторонам. А Котофей хоть и подбадривал себя, однако в этот раз взялся за дело не очень охотно, просто понимая, что его помощь необходима. Но в душе он чувствовал, что любовные дела – это всё-таки не по его части! То ли дело дядюшка – уж Баюн-то с любовными задачами справлялся на раз-два! Так это – Баюн, а ведь он, Котя, всё-таки кот науки и прогресса, а не специалист по сердечным проблемам и хитросплетениям! Но, раз уж взялся за работу, то надо выполнить её качественно и добросовестно!

…Издали разглядели наши путники дом Бобыля, перед которым сидела голубоглазая Снегурочка и пряла кудель.******Лель тоже увидел её, и лицо его сделалось печальным.

– Я этой дорогой не пойду, – упрямо сказал он, – мне в другую сторону надо!

Котофей, Лоша и Вальтер молча переглянулись – ну, вот и началось! Лель круто развернулся и, не поднимая головы, пошёл куда-то, покинув своих помощников без всяких объяснений.

И в ту же минуту друзья различили голоса, доносящиеся из берёзовой рощи. Голоса приближались, и вот из леса вышли на опушку Купава с Иваном-царевичем.

– Купавушка, ненаглядная моя, – признавался ей царский сын, – куда бы я ни шёл, что бы я ни делал, всегда тебя перед глазами вижу! А от взгляда твоего ласкового в груди моей пылает огонь негасимый! Дозволь мне у твоего батюшки просить руки твоей! Не отвергай меня, Купавушка! Всё к твоим ногам положу, царицей станешь! А сейчас прими мой подарок тебе – вот это колечко с жемчугами, прекрасными, как твоё лицо!

Трудно было девушке устоять от такого жаркого излияния чувств, она потупила глаза и прислонилась к берёзе. Потом подняла глаза на Ивана-царевича и с обидой в голосе ответила:

– Мизгирь отверг любовь мою, и я оскорблена! Пусть царь Берендей по справедливости рассудит нас, решит, как быть, и спросит с него по всей строгости закона!

Лоша смотрел на происходящее во все глаза и тут заметил Леля, выглядыващего из-за дерева, который напряжённо прислушивался к словам Купавы, и тихонько толкнул Котофея в бок, указывая на пастушка – глянь-ка туда! Только Вальтер не замечал ничего вокруг – он глаз не мог отвести от красавицы Купавы!

– Купава, милая! Оставь надежду мне! Пообещаешь? – не отставал Иван-царевич.

– Повремени немного… Пусть сначала накажут Мизгиря…

– Ну, а потом? Потом сыграем нашу свадьбу?

– Я на царя надеюсь! Он решает!

И они пошли по тропинке, а Лель поспешно скрылся в глубине леса, чтобы избежать нежелательной тягостной встречи с Купавой и царевичем.

Коты и Лоша побежали за Лелем, прячась за кустами и деревьями. Но и тут они стали свидетелями любовной драмы! Только на этот раз перед ними оказались взволнованный Мизгирь и царевна Марья Моревна.

– Марьюшка, душа моя! Как только я увидел тебя, так сразу весь покой потерял и забыл про всё на свете – только о тебе и думаю! – прижав руки к груди, горячо говорил Мизгирь, – ради твоей любви я отверг и Купаву, и весь остальной мир! От страсти к тебе меркнет разум мой! Скажи мне – любишь ли ты меня?

Похоже было на то, что Марья отвечала ему взаимностью, и здесь всё шло на лад – не то, что в предыдущей паре.

– Люблю и я тебя, Мизгирь, не скрою! Но нет покоя мне, Купава – ты ведь знаешь, обратилась за помощью к царю-батюшке и теперь ждёт его решения. А каким оно будет – не знамо, не ведомо!

– Ах, ну, и пусть! – вскричал Мизгирь, – но нам скрывать нечего и стыдиться нечего! Как можно стыдиться истинной любви?

– Но ты ведь и Купаве не так давно говорил то же самое, – напомнила ему Марья Моревна, – но всё же – любовь моя к тебе сильнее с каждым часом! Сама я не пойму – что сделалось со мной? Как в сладком сне… под звуки песен Леля… но должен царь решить, а он пока молчит…

– О, милая моя! О, Марьюшка, родная! Давай мы вместе его благословения испросим и уедем! Воздвигнем терем свой, дворец и всё, что пожелаешь – всё для тебя готов я сотворить! – и Мизгирь опустился перед ней на колени.

Но царевна Марья Моревна глядела вдаль поверх его головы и продолжала говорить о наболевшем:

– Купава, бывшая твоя невеста, меня пред всеми всюду осуждает и требует изгнанья твоего! И все теперь мне говорят, что я разлучница, и счастья мне не будет…

– Но сердцу не прикажешь, моя радость! – Мизгирь поднялся с колен и нежно приобнял царевну, успокаивая её, – Уверен я, что Берендей поймёт меня и оправдает! Ведь сам когда-то был он молодым и, верно, знает, как пребывать в смятении любовном!

– Не знаю я… Но много ходит слухов о том, Елена Прекрасная… частенько в саду его гуляет вечерами…

– А нам-то что до этого? – не понял Мизгирь?

– …и говорят, что дивный кот Баюн совсем заворожил её речами… а ведь она, Мизгирь, любила Леля…

– Да пусть она, жена боярина Бермяты – пусть любит хоть кого! Да нам-то что до Леля?

Марья Моревна протяжно вздохнула, повела медленным взором по сторонам, и мысли её потекли в другом направлении:

– Ты посмотри, Мизгирь, насколько день чудесный!

И она тихонько запела про весну, про природу, про любовь и про всё то, чем печалилось её сердце…

А трое наших друзей неслышно пристроились неподалёку, под стройной пушистой ёлочкой, наслаждались душевным пением девушки, и каждый думал о своём. Прослезился Лоша. Закручинился Вальтер. Такие страсти, оказывается, кипят вокруг, что ему даже и сказать нечего, несмотря на то, что он за свою жизнь перечитал множество романтических историй про любовь! Призадумался и Котофей, догадываясь, что вся эта кутерьма и неразбериха началась со сладких речей его дорого дядюшки – не иначе!

Котофей и не заметил даже, когда песня царевны закончилась – до того задумался! А Мизгирь, между тем, продолжал:

– Давай уедем отсюда! Ведь ничто не помешает соединиться двум любящим сердцам! Давай уедем – далеко-далеко, в тридевятое царство, в тридесятое государство, и заживём с тобой на славу!

– Нет, лучше с этим повременить! – упорствовала Марья, – вот дождёмся благословения царя Берендея, он разрешить нам венчаться, а потом и уедем в дальние твои края, Мизгирь нетерпеливый! Я не могу всё бросить и уехать – ведь выросла я здесь, у берендеев!