Читать книгу Правила первокурсницы - Аня Сокол - Страница 1

Когда я была маленькой, бабушка Астер рассказала мне историю о разлученных возлюбленных. А что еще рассказывать подрастающей внучке? Только о прекрасных девах и не менее прекрасных рыцарях.

Однажды прелестная леди Эри полюбила благородного рыцаря Рейта, но злые силы разлучили влюбленных.

Здесь я обычно требовала от бабушки перечислить все «злые силы» поименно, чтоб, так сказать, знать врага в лицо. Но бабушка только загадочно улыбалась и продолжала рассказывать:

Рейта и Эри разлучила река. Глубокая, темная и настолько бурная, что переворачивала лодки и разбивала в щепу плоты.

В этом месте я зажмуривалась.

Влюбленные стояли на разных берегах и смотрели друг на друга. Все, что они могли, это только смотреть. И даже богини плакали, чувствуя их страдания. Слезы Дев упали на землю, и из этих слез выросло два дерева. Первое на одном берегу, второе на другом. Деревья потянулись друг к другу ветвями-руками. Тянулись, пока не сплелись кронами. Толстые ветки образовали настил, а тонкие – перила. Девы подарили влюбленным живой мост, чтобы те смогли соединиться.

В этом месте мой брат Илберт, как правило, фыркал. Или закатывал глаза. Или красочно расписывал, что произойдет, если ветки обломятся. Мало ли рыцарь за обедом уговорил поросенка на вертеле или для антуражу прихватил из оружейной дедов двуручник.

Бабушка называла его несносным мальчишкой. Он и был несносным, как и все мальчишки. Таким и остался, несмотря на то, что вырос. Мальчишки остаются мальчишками, будь им хоть десять лет, хоть двадцать. Имеют они дело с бабушкой или с магистром, с князем или серыми псами.

Мне бы сейчас не помешала помощь бабушки. Или магистра. Или Дев. Мне бы даже не помешал волшебный мост к возлюбленному. А еще лучше мост к выходцу с Тиэры. Но вряд ли богини будут ко мне столь снисходительны. Разлученных влюбленных пруд пруди, а мост даровали только одним.

Как найти того, кто не хочет быть найденным?

Мало того, как найти того, кто знает, что будучи обнаруженным, умрет? Кто каждый день ходит мимо недостроенной виселицы?

Как найти чужака на летящем над горами Острове?

Как сделать то, что не смогли все магистры, серые псы и рыцари Академикума?

Как вообще получилось, что жизнь того, кто мне дорог, зависит от этих поисков?

Почти год назад я приехала в Академикум. Но вместо того, чтобы прилежно учиться, успела совершить много такого, о чем не принято говорить в обществе.

Например, побывала в остроге.

Например, прогулялась по Запретному городу.

Например, применила запрещенную магию.

Например, влюбилась в того, кого называли жестоким бароном. В того, кого считают выходцем с другой половины нашего мира. А таким только одна дорога – на эшафот1. Да, более неудачной кандидатуры на роль возлюбленного не найти. Только мне все равно. Я найду настоящего пришельца с Тиэры и спасу Кристофера, своего невозможного рыцаря. А еще я обязательно…

– Мое почтение, леди и джентльмены, – оборвал крутившиеся в голове и давно надоевшие мысли незнакомый голос. – Вставать не обязательно. – В аудиторию стремительно вошел мужчина. – Позвольте представиться. Андре Орье, магистр по изменениям веществ. Именно их вы начинаете изучать с сегодняшнего дня. В конце года вас ждут два экзамена, практический и теоретический. Студент, не сдавший хоть один из них, попрощается с Академикумом навсегда.

Он говорил прямо на ходу, высокий нескладный человек, при ходьбе сильно наклоняющийся вперед, словно преодолевая сопротивление ветра. Он чем-то напомнил мне нашего с братом первого учителя – Рина Филберта. Может, вьющимися волосами, а может, тембром голоса.

– Но, сэр, – обеспокоено сказала Мэри. – Больше половины группы отсутствует, стоит ли начинать столь серьезный предмет?

– А это вы, мисс…

– Коэн, сэр. Мэри Коэн.

– А это вы, мисс Коэн, можете спросить у главы Магиуса. Мне выдали расписание, так же, как и вам. Или предлагаете просто посидеть?

– Нет, я не предлагаю… Я просто… – Дочь травника окончательно смутилась.

– Давайте будем считать это разминкой. Вы ведь уже начали изучать природу катализаторов и нейтрализаторов с магистром Болеином? – Учитель не стал дожидаться подтверждения и с энтузиазмом продолжил: – Отлично, значит, остальные тоже уже получили о них некоторое представление. Эти две дисциплины тесно связаны. А когда к нам присоединятся остальные ученики, мы еще раз пройдемся по темам. – Он улыбнулся, и от уголков его глаз разбежались морщинки-лучики. – Считайте это преимуществом перед отсутствующими. – Он остановился у стола, оглядел притихших учеников и попросил: – Назовите мне главный принцип магии.

– Ничего не создается из ничего, – ответила Гэли.

– Совершенно верно, мисс…

– Гэли Миэр.

– Правильно, мисс Миэр, – учитель кивнул моей подруге. – Основа всего в этом мире – вещество. Свойства веществ, их изменяемость и способность взаимодействовать друг с другом, а вещества непрерывно взаимодействуют, являясь катализаторами, нейтрализаторами, ингибиторами… Да, молодой человек? – спросил магистр поднявшего руку Этьена.

– Вам, наверное, не сказали, но мы тут не все маги. – Парень оглянулся на Жоэла и Вьера. – Мы рыцари.

– Думаете, воинам не нужно уметь отличать одно вещество от другого?

Я вспомнила слова рыжего о главе Ордена Родериге Немилосердном и о том, каким местом тот чует «зелья».

– Не хотите видеть разницу между магическим огнем и обычным? – продолжал спрашивать учитель.

– Так «посвященным» же все равно, – продолжал возражать южанин.

– А вы уверены, что будете достойны «посвящения»? Пусть так, но толкни я вас в доменную печь, вы там прекрасно сгорите без всякой магии, сжимая в руках бляху посвященного. – Магистр смотрел с улыбкой примерно так же, как папенька на маменьку, когда та превысила выданную на покупки сумму. – Разве обороняя город, вы не должны знать, загорелось укрепление от попадания ядра или это атака мага? Разве вы не хотите отличать морок от реальности?

– И как его отличить, сэр? – нахмурился Жоэл.

– Вот об этом и поговорим. Но не сейчас, а на экзамене, так как вы будете сдавать его вместе с магами. А пока начнем с основ. Назовите мне самое простое нейтрализующее вещество?

– Вода, – сказала Дженнет. – Она нейтрализует огонь

– Отлично. Теперь рассмотрим первую ситуацию. Вы выливаете котелок воды на горящий костер. Итог?

– Пшшш, – прокомментировал Вьер, поднимая руки.

– Костер потухнет, – перевела Мэри. – Вода погасит пламя.

– Рассмотрим вторую ситуацию: в печи разлилось и загорелось масло. Огонь вышел из-под контроля. Вы берете тот же самый котелок с водой и… – Учитель махнул рукой.

На этот раз Вьер выразительно присвистнул.

– Что? – спросила Алисия.

– Огонь выплеснется наружу, – пояснил бывший сокурсник.

– Вернее, горящее масло, – вставила я.

А Вьер потер одной рукой запястье второй и добавил:

– Лишимся ресниц, бровей и волос. А, возможно, и головы.

– Очень даже возможно, – согласился учитель. – Отсюда первое правило: любое вещество при определенных условиях может быть как катализатором, так и нейтрализатором. – Магистр Андре посмотрел на нас с удивлением. – Чего сидите? Записываем.

Мы схватились за перья и чернильницы.

К вечеру Академикум стало трясти, и все снова заговорили о восходящих потоках и о Запретном городе, но на этот раз в голосах не было ни восхищения, ни предвкушения, лишь настороженность.

– Иви, ты в порядке? – спросила меня Гэли, когда мы проходили мимо разрушенной библиотечной башни. Падая, она краем задела вторую, и та теперь напоминала покосившуюся часовню богинь. Вход перегородили сколоченными на скорую руку щитами. Рядом с беспорядочным нагромождением камней пыхтела паровая лапа. Разбор завала затягивался в основном из-за недостатка рабочей силы. Хотя Мэри сказала, что остальные башни библиотеки уже открыли для учеников. Словно ничего и не было. – С тех пор как ты вернулась… – Не договорив, она тоже посмотрела на развалины.

– Если я скажу «нет, не в порядке», это что-то изменит?

– Одно то, что ты это спрашиваешь, пугает меня до дрожи. – Подруга приподняла подол и перешагнула через засыпанную снегом железку, что очень походила на часть перил. Каким-то чудом при обрушении башни никто не пострадал, все были настолько увлечены своеволием Академикума2 и действиями магистров, что библиотека заинтересовала всех только после ее обрушения. Говорят, мистер Кин едва ли не плакал. – Но посмотри вокруг и укажи на того, у кого все отлично.

– Гэли…

– Нет, правда. Это все видимость. – Она раздраженно взмахнула рукой. – Всегда проще делать вид, что ничего не случилось, чем принять последствия. С тех пор, как Академикум едва не затащил нас в Разлом, с тех пор, как было объявлено, что среди нас есть чужак с Тиэры, который испортил рулевое колесо Острова…

– Прямо так и объявили? – с улыбкой спросила я.

– Ну, не прямо так. – Она отряхнула подол от снега. – Сперва откопали князя. Знаешь… – Она нахмурилась. – Серые словно с ума посходили, и некоторые учителя и рыцари тоже. Они, как землеройки, тут все расшвыривали, не чета тому, как сегодня здесь ковыряются. Затворника быстро нашли. Серые лучше любых собак. Вот свежеспасенный князь и объявил. И приказал строить виселицу.

– Думаю, ему аплодировали стоя.

– Почти, – вздохнула она. – Девы, до сих пор не верится, что чужак здесь. Так вот, с тех самых пор все сидят, как мыши в норах, и лишний раз чихнуть боятся. Они ждут.

– Чего? – Мы уже почти миновали развалины башни, но я все-таки оглянулась. Не могла не оглянуться.

– Либо механика с Тиэры поймают и казнят, либо Разлом схлопнется. В последнее, мягко говоря, верится с трудом. Иначе все бы уже бегали кругами с криками: «Мы все умрем!». И я в том числе.

– Почему сейчас?

– Прости, что? – нахмурилась Гэли. – Почему сейчас никто не бегает с криками?

– Нет. Почему Разлом должен схлопнуться именно сейчас? Крис здесь больше полугода, а Разлому, похоже, все равно.

Подруга остановилась напротив жилого корпуса и, сама себе не веря, произнесла:

– Тогда получается, что это может быть и не жестокий барон?

– Это совершенно точно не он, – тихо, но твердо произнесла я, глядя на подругу.

– Откуда ты можешь знать, раз даже магистры…

– Он так сказал. – Я увидела спешащую по дорожке к зданию Мэри, за ней, тяжело опираясь на трость, шел Мэрдок.

– И ты ему поверила? – Кажется, подруга не могла поверить в это, как бы парадоксально это не звучало. – Иви, я понимаю, тебе очень хочется ему верить, и даже могу представить, почему.

– Правда? – удивилась я. – То есть, если бы тот, кому ты так опрометчиво назначила встречу в корпусе Маннока, сказал, что он не с Тиэры, ты бы не поверила?

– Иви. – Подруга торопливо оглянулась, чтобы убедиться, не слышал ли кто. Но Мэри уже пробежала мимо, а Мэрдок все еще хромал по тропинке. – Это же совсем другое!

– Почему?

– Потому, – беспомощно ответила Гэли.

– Вот теперь ты понимаешь, что я чувствую. – Я повернулась к жилому корпусу.

Целую минуту подруга молчала. Я ее не торопила, наблюдая, как в окнах первого этажа один за другим загораются светильники.

– Хорошо, – в конце концов, медленно произнесла Гэли, обошла меня и направилась к крыльцу. – Я тебя поняла. Ты ему веришь, и весь вопрос сводится к тому, верю ли я тебе? – Она обернулась, и я увидела в ее зеленых глазах испуг. – Верю, Иви. И да помогут нам Девы.

– Нужно найти настоящего пришельца с Тиэры, – еще больше обрадовала я подругу. – Того, кто «испортил» рулевое колесо.

Я не удержалась от сарказма, потому что хорошо запомнила слова князя о происхождении Академикума. Пришельцу не нужно было ничего портить, лишь наладить то, что не успели испортить мы. Но если я скажу ей и это, вере в мои слова придет конец. Правду, как и лекарство, надо тщательно дозировать, так матушка говорит, добавляя несколько строчек в журнал расходов, а на следующий день еще несколько, чтобы траты были не так заметны, и папенька мог их переварить.

– Нам? – еще больше испугалась подруга.

– Больше некому. – Я поднялась на крыльцо.

– Скажи, что ты пошутила, Иви, потому что это перебор. – Она поднялась следом. – Мы не серые псы и не магистры, и ты это понимаешь. Это значит… Значит… – Она не сразу решилась это произнести: – Только если ты не… – Испуг в ее глазах сменился настоящим ужасом. – Если только ты уже не знаешь, кто это, – отчего-то шепотом закончила она.

Я открыла дверь и едва не столкнулась с выходящей на улицу Алисией. Дочь первого советника поспешно спустилась с крыльца, не удостоив нас даже взглядом. Я вошла в холл и стала разматывать шарф. Тепло, исходящее от разожженного камина, коснулось лица.

– Иви, – зашептала подруга, схватила за руку и заставила сделать несколько шагов к огню. – Если это так, ты должна немедленно пойти к магистрам и рассказать… – Она замолчала, услышав шаги на лестнице.

– Что рассказать? – так же тихо ответила я. – Что я знаю, кто на самом деле прибыл с Тиэры с дипломатическим визитом? Да кто станет меня слушать, если даже ты не сразу поверила? У меня нет доказательств.

Шаги стали громче, и мы подняли головы. Спускающаяся по лестнице Дженнет ограничилась презрительным взглядом и, ничего не сказав, направилась к выходу, где едва не столкнулась с вошедшим Мэрдоком.

– Но тогда с чего ты решила, что знаешь, кто это? – Гэли потянула меня к лестнице.

– Просто знаю, – ответила я, поднимаясь на несколько ступеней. – И я опять прошу тебя поверить мне.

– Ох, Иви, при чем тут я? Главное, чтобы магистры поверили. Или князь. Точно, иди к князю.

Я дернула плечом, выражая отношение к идее, а потом со вздохом призналась:

– Был бы здесь милорд Виттерн, он бы мне поверил. Во всяком случае, не отмахнулся бы. – Я сжала ледяную ладонь подруги и, глядя в ее умоляющие глаза, пообещала: – Я подумаю об этом, хорошо? И если не останется другого выхода, пойду к князю.

Ложь очень легко слетела с моих губ. Князь был последним, у кого я могла попросить помощи. Но подруга кивнула и стала торопливо подниматься на второй этаж. И только когда мы разошлись по своим спальням, когда я бросила шарф на столик, поняла, что, занятые беседой, мы не обратили внимания на один звук. Вернее, его отсутствие. Мы не слышали стука трости Мэрдока, когда он уходил в правое крыло первого этажа, где располагались мужские спальни. Если уходил.

С утра я уронила отцовский брегет. Пол под ногами внезапно вздрогнул, и часы, выскользнув из пальцев, ударились об пол. Стекло пошло трещинами, хотя стрелки продолжали бежать по кругу. Остров снова стало трясти. А после обеда произошло событие, которое отодвинуло возобновившуюся тряску Академикума на второй план. Я увидела тень. Не ту, что когда-то смотрела на меня из глаз отцовского слуги, а самую обычную. Ее отбрасывал человек.

Всего лишь черный силуэт мужской фигуры на белом снегу, но сердце вдруг ускорило ритм, руки дрогнули, и пламя, что виднелось в ближайшем окне, выросло и лизнуло стенку плафона…

Но началось все не с разбитых часов. И не с мыслей о том, где может быть Крис и как выманить чужака. Эх, Альберт наверняка знал, кто он. Но не сказал и вряд ли теперь скажет. Идеи, в большинстве своем бесполезные, крутились в голове, вызывая лишь раздражение.

Началось все с удивленного крика:

– Запретный город!

Я подняла голову. Занятие уже закончилось, и нашу группу отправили в оружейную. В расписание вернули фехтование, поэтому нам надлежало проверить рапиру. А еще нам надлежало находиться подальше от спален и аудиторий, пока их в очередной раз осмотрят серые. Конечно, мы не должны были этого знать, но, конечно, мы знали.

Оружейная располагалась в одноэтажном здании с тыльной стороны почтовой станции. Фасадом дом, где работал мистер Тилон, был развернут к скудной полосе лесопосадок, что тянулась до самого окончания Острова. Деревца здесь росли в основном тоненькие и кривые, слой плодородной почвы Академикума не особо велик. Одним торцом оружейная почти упиралась в казармы рыцарей, вторым – на дорогу, что вела к атриуму, мы как раз сошли с нее, когда раздался этот крик. Одинокий, тонкий, напуганный.

– Запретный город!

И все обернулись, посмотрели на далекий атриум, рядом с которым махал руками Вьер. Кажется, Вьер, только он любил так натягивать рукава, чтобы они закрывали руки едва ли не до середины ладоней.

– Запретный город! – снова закричал рыцарь, а потом обернулся к деревьям. Где-то там был край Острова. Словно край мира, за которым едва ли можно было что-то рассмотреть. И я тоже обернулась, но быстро отвела взгляд от клубившегося за стволами тумана и только поэтому заметила его. Темный силуэт, что тут же скользнул за угол дома. Один миг, один взмах ресниц, и снег снова девственно чист.

Тогда почему же сердце заколотилось?

Почему вместо того, чтобы, как и все, разглядывать бывшего сокурсника, раздумывая, а не вернуться ли к атриуму и не посмотреть ли еще раз на запретную территорию, я, подобрав юбки, бросилась к торцу здания. Бросилась только для того, чтобы увидеть… Ничего не увидеть. За углом никого не было.

– Иви? – спросила Гэли с беспокойством. – Что ты там делаешь?

– Ничего. Уже ничего.

Наверное, показалось. Убедить себя в этом было бы достаточно просто, но…

– Ничего, – повторила я, опуская взгляд. На белом снегу остались четкие отпечатки ребристых мужских сапог. Следы уводили к казармам и обрывались на расчищенной от снега дорожке, по которой торопливо бежали к атриуму несколько рыцарей первого потока.

Нет, мне не показалось.

Я вернулась к оружейной и поймала на себе задумчивый взгляд Дженнет. Сердце продолжало судорожно биться, огонь, что трепетал в одной из масляных ламп и освещал окно оружейной, снова коснулся стенок плафона, словно желая выбраться из стеклянной тюрьмы. Я несколько раз вздохнула, возвращая себе спокойствие. Или хотя бы его видимость.

– Идем. – Я остановилась у крыльца. – Запретный город не та достопримечательность, которую хотелось бы осмотреть.

А что если это Крис?

А что если не он? Девы, я не знала, чего хочу больше и чего страшусь?

С чего я вообще решила, что человек, стоявший за углом дома, как-то связан со мной? Или со всем этим?

А с того, что иначе он бы не убежал.

– Да, давайте побыстрее закончим с этим. – Алисия первой открыла дверь в оружейную.

– Держите ровнее, леди Альвон, – попросил герцогиню несколько минут спустя мистер Тилон. Но пол под ногами в очередной раз стал отплясывать чечетку, и Дженнет едва не выронила свою рапиру.

Оружейник Академикума снова поднял монокль и стал внимательно осматривать сталь.

– Когда уже поймают этого тиэрского барона, – капризно спросила дочь первого советника, – и мы уберемся из этого места?

– Не думаю, что он с Тиэры, – прошептала Гэли.

– А это не твоя забота, думать, Миэр, – огрызнулась герцогиня.

– Великолепный образец, – не обращая внимания на перепалку, вынес вердикт мистер Тилон. – Видно, что за клинком ухаживают. – Он взмахом руки разрешил Дженнет убрать оружие и посмотрел на Мэрдока. – Господин Хоторн?

Сокурсник снял с пояса нож, вытащил из ножен черное лезвие и показал оружейнику. Мистер Тилон, как и минутой ранее, стал рассматривать чирийское железо, не касаясь руками.

– Как только его поймают, прекратятся, наконец, эти унизительные осмотры комнат, – продолжала рассуждать Алисия. – И нам перестанут придумывать занятия вроде этого, пока сами заглядывают под кровати, в шкафы и перетряхивают книги в аудиториях. – Она дернула плечами. – И почему они так усиленно ищут его в женских спальнях?

Дочери первого советника никто не ответил. Лишь Гэли бросила быстрый взгляд на меня. Она всего лишь догадывалась, а я точно знала, почему его ищут в наших спальнях. И чаще всего в моей. И не надоело им еще? Крис не настолько глуп.

– Старая работа. Давно такой не встречал.

– Отец купил его мне на первый день рождения. – Губы Хоторна дрогнули в улыбке. – И сразу вложил в руку, чтобы выполнить привязку. Я этого, конечно, не помню, но мама всегда смеялась, когда вспоминала.

– Дорогой подарок для годовалого ребенка, – заметил оружейник.

– Да, мама тоже так говорила, – Мэрдок убрал нож, – но я рад, что отец ее не послушал.

– Мисс Эсток, – оружейник повернулся к дочери первого советника, – ваша очередь, раз вам так хочется уйти отсюда побыстрее.

Алисия вспыхнула и неловко вытащила клинок, слишком неловко для той, кто не раз упражнялась с ним, хотя бы на уроках. Мистер Тилон склонился к ее рапире. Сокурсники продолжали переговариваться. Я посмотрела в окно на лежащий вокруг снег, на здание почтовой станции. Мысли снова стали вертеться вокруг следов на снегу, вокруг Криса и чужака с Тиэры.

Где тут можно спрятаться?

Ответ: нигде.

И все же Крису это удалось. Раз за разом рыцари, маги и жрицы прочесывали Остров. Девы, они едва не разобрали этот Академикум на запчасти, но никого не нашли. Смешно, но когда мы летели в Разлом, энтузиазма было куда меньше, чем теперь, когда враг обрел лицо.

– Когда вы в последний раз чистили клинок? – с неодобрением спросил Алисию оружейник.

– Не помню. А это важно?

– Важно держать оружие в боевой готовности, – ответил мастер Тилон, отложил лорнет и натянул нитяные перчатки.

– Можно подумать, на нас здесь кто-то нападет. – Алисия обернулась к хмурой герцогине, но поддержки не нашла. Думаю, после приснопамятной экскурсии в Запретный город Дженнет была уверена в обратном.

– Оставьте оружие. Я приведу его в порядок. – Оружейник вытянул руки, и дочь первого советника уронила клинок ему на ладони. Лезвие возмущенно загудело.

– И охота вам возиться, – пожала плечами девушка.

– Это моя работа, – ответил мужчина и осторожно уложил рапиру на подставку, как раз в тот момент, когда по лезвию побежали пока еще едва видимые голубые искры. – За оружием нужно ухаживать, и тогда в решающий момент оно спасет вашу жизнь.

– В решающий момент меня спасут охранники отца. Или его деньги. – Алисия дернула плечиком, но хозяин оружейной, словно в противовес своей супруге, не обратил на вызывающую фразу ни малейшего внимания. Ему было все равно, леди ее произнесла или дочь пастуха.

– Леди Астер. – Мужчина повернулся ко мне. – Ваше оружие?

– Благодарю, мастер Тилон, но мое оружие сейчас в первой библиотечной башне, вернее, под ее завалами.

Оружейник нахмурился, посмотрел на деревянные ящики со сбитыми замками, на стойку, где до сих пор не было выставлено ни одного самого завалящего клинка с рубинами, и задумчиво проговорил:

– Уверен, что смогу вам что-нибудь подобрать. Вряд ли это будет чирийское железо. – Он замолчал, задумавшись. – Черное железо у меня тоже есть, но на передачу его ученику нужно получить разрешение совета Академикума, сами понимаете, после вас его только в Разлом швырнуть.

– Не думаю, что это целесообразно, да еще и за счет Академикума.

– Могу я предложить вам, леди Астер…

– Благодарю, но не стоит. – Я вздохнула. Хватит с меня подарков непонятно за какие заслуги.

– А где остальные ученики группы? – спросил оружейник.

Я оглянулась, помимо оставшихся в Трейди с нами не было только Мэри Коэн.

– Надеюсь, они в месте получше, чем это, – нетерпеливо постукивая сапожком, ответила Алисия. – Ну, мы можем уже идти? Осмотр наших спален наверняка уже закончен.

Да, осмотр был закончен. Мы вернулись в свои комнаты, к кроватям, книгам и новым предметам. И сколько я не оглядывалась, сколько не вертела головой, заметить что-либо необычное больше не удалось. Кто бы ни наблюдал за нами из-за угла оружейной, он действительно ушел.

– Назовите мне еще примеры веществ, являющихся друг для друга катализаторами или нейтрализаторами, – первым делом попросил магистр на следующем занятии. – Смелее. – Он прошел между рядами столов.

– Бегство барона Оуэна и едва ли не ежедневный осмотр наших аудиторий и спален, – с раздражением сказала Дженнет, поднимая кем-то забытую или брошенную книгу и ставя ее на полку. Ее можно было понять. Ищущие Криса были не особо аккуратны, в прошлый раз разбили у меня в комнате флакончик с туалетной водой. Думаю, проверяли, не спрятался ли беглец внутри синей пузатой бутылочки.

– Благодарю вас, леди Альвон, садитесь. – Магистр остановился у своего стола. – Интересно…

– Причина и следствие, – пожала плечами герцогиня.

А сидящий на задней парте Жоэл сердито засопел, совсем как паровой котел.

– Интересен не ваш пример, а то, что вы назвали беглеца бароном Оуэном, а не чужаком с Тиэры, который прибыл, чтобы принести гибель миру, – в голосе учителя слышалась ирония.

Не знаю, в чем дело, в его тоне или в чем-то другом, но обвинение, озвученное белым днем в тиши учебного класса, прозвучало слишком неправдоподобно. Правда, когда наступит ночь, а она наступит, подозрения снова наполнятся зловещей значимостью. В темноте так трудно и так легко разглядеть злодея.

– А по-моему, все правильно, – тихо сказала Мэри. – Именно он испортил рулевое колесо и хотел отправить нас всех в Разлом. Смотрите, с тех пор, как он сбежал, ничего подобного больше не повторялось. – Девушка поежилась, словно в аудиторию снова вернулся ледяной холод. – И надеюсь, не повторится.

– Чем быстрее его казнят, тем лучше, – высказался Этьен.

– А если казнят невиновного? – прошептала вдруг Гэли.

– А тебе его жалко? – спросила у подруги Дженнет.

– Дело не в жалости, – внезапно вмешался Мэрдок, – а в том, что настоящий виновник всего этого останется неизвестен. И тогда мы будем вспоминать пророчество и ожидать конца света каждую минуту. Вы этого хотите? Я – нет.

– Давайте оставим это серым псам и магистрам философии, такие морально-нравственные дилеммы как раз по их части. А сами вернемся к предмету, – прервал дискуссию Андре Орье. – К веществам. Итак, жду примеры катализаторов и нейтрализаторов. Ну? Кто-нибудь? Понимаю, говорить о бароне Оуэне намного интереснее, чем о веществах, но все же постарайтесь. Леди Астер. – Он посмотрел на меня и спросил: – Огонь магический и настоящий, что является катализатором, что нейтрализатором?

– Обычный огонь – катализатор для магического, магический – нейтрализатор при столкновении с обычным, – ответила я, вспоминая боль в руках, вспоминая, как магическое пламя спасло меня от огня Академикума.

– Отлично. Еще?

– Может быть, чирийское железо и магия? – попробовал ответить на вопрос Вьер.

– Хороший пример, мистер Гилон, – одобрил учитель. – Им сегодня и займемся, он позволит оценить взаимодействие веществ не только магам, но и рыцарям. – Он снял с пояса и положил на стол нож с широким черным лезвием и положил на стол. – Леди Астер, вы мне не поможете?

– У меня нет черного клинка.

– Да? Я был уверен в обратном. Но все же вы согласитесь мне помочь? – Он подал руку. – Мне нужен ваш огонь.

– Это будет весело. – Этьен тоже выложил на стол свой клинок.

– Я не была бы столь в этом уверена, – задумчиво проговорила герцогиня, и ее рапира осталась висеть на поясе.

– Леди Астер, – магистр подвел меня к столу, – прошу, нагрейте лезвие.

Я посмотрела на светильник, огонь тут же качнулся. Чирийское лезвие отозвалось на прикосновение магии голубоватыми искрами.

– А теперь попробуйте взять… Рукой, прошу вас, – добавил магистр, когда я достала платок.

И все же, когда я обхватила рукоятку, ладонь дрогнула. Клинок зашипел, как прячущаяся в палой листве змея. Я вскрикнула и разжала руку, кожу покалывало, не столько больно, сколько неприятно.

– Все это… эти голубые искорки мы видели много раз, – резюмировала Дженнет. – В чем тут интерес?

– А в том… Садитесь, леди Астер. В том, чтобы вы раз и навсегда усвоили, что «голубые искорки» – это не волшебное заклинание против прикосновения, это коэффициент изменяемости.

– Коэффициент изменяемости, сэр? – спросила Гэли и принялась вполголоса рассуждать: – Если у обычного металла пятерка, а у чирийского? Десять?

– Такого коэффициента нет, – так же тихо сказала ей Мэри, посмотрела на учителя и смущенно добавила: – Кажется.

– Совершенно верно, мисс Коэн. Такого коэффициента нет. Чирийское железо неизменно ни посредством магии, ни посредством кувалды или руки, ее держащей. Это коэффициент абсолютной неизменяемости, условно он стремится к бесконечности, его принято обозначать буквой «n».

– Неизвестный коэффициент? – нахмурился Мэрдок.

– Почти. Вы не сможете передать свой клинок сыну, мистер Хоторн. Именно поэтому у нас столько складов со старым железом, приготовленным к отправке в Разлом, только там его можно переплавить. К сожалению, это намного сложнее и дороже, чем изготовить новый.

– А как же клинок князя? – спросил Вьер, пряча ладони в рукава рубашки, словно замерз или боялся, что ему прямо сейчас вручат тот самый меч, о котором он говорил. – Он точно передается по наследству.

– А это как раз тот случай, когда исключение лишь подтверждает правило, – ответил учитель. – Если вы помните, первый меч был закален в Разломе лишь наполовину, и его свойства несколько отличаются от свойств лезвия, прошедшего полную обработку. Вряд ли государь даст нам свой меч, чтобы мы могли вдоволь с ним поупражняться, но о его свойствах мы обязательно поговорим позднее.

– Сэр, можно вопрос? – Я словно на уроке этикета подняла руку.

– Да, леди Астер, я приветствую вопросы.

– Могу ошибаться, но… – Я замолчала.

– Смелее.

– Если есть вещество с такой высокой неизменностью, то, возможно, есть и вещество, чей коэффициент стремиться к нулю? Вещество, которое изменяется от… всего?

– Есть, леди Астер.

– Это просто, леди Астер, – я услышала в голосе Дженнет почти привычную насмешку, – «условный ноль» присвоен живой ткани. Нельзя изменять человека или животное или…

– Ключевое слово в вашем ответе «условный». То есть для этого коэффициента есть условие – запрет, – прервал герцогиню магистр. – А если смотреть без всяких условий, то каков будет абсолютный ноль? Что может являться синонимом слова «изменяемость»?

– Что? – переспросила Мэри.

– К следующему уроку я хочу услышать ответ от вас. А в идеале увидеть и образцы, – обрадовал нас магистр.

– «Увидеть образцы», – передразнил магистра Этьен, когда мы спустя час покинули аудиторию. – Я рыцарь, а не лабораторная крыса.

– Что это и где мы его возьмем? – спросил более практичный Жоэл, открывая дверь и впуская в учебный корпус ледяной ветер. – Этот образец?

– Может, в кабинете магистра Родерига? – спросил Вьер, выходя следом за рыжим на крыльцо и натягивая перчатки.

– Да ты видно самоубийца, – непонятно чему обрадовался Этьен.

И рыцари ушли, продолжая вслух рассуждать о выполнимости данного магистром задания.

Я спустилась с крыльца, оглянулась. Гэли наматывала шарф и вяло переругиваясь с Дженнет и Алисией. Мэрдок осуждающе смотрел то на одну, то на другую девушку. Я медленно пошла по дорожке, глядя вслед уже свернувшим к корпусу Ордена рыцарям.

Мысли мои были далеки от данного учителем задания.

Мимо пробежала Мэри, она на ходу помахала мне рукой. Гэли вышла на крыльцо в сопровождении Хоторна, скоро они меня догонят.

Повинуясь какому-то наитию, я свернула с центральной дорожки на боковую аллею, скрываясь с глаз сокурсников. Пусть считают, что я ушла далеко вперед, а еще лучше, что, не дождавшись их, вернулась в жилой корпус.

Я быстро шла, минуя ристалище и стрелковые мишени рыцарей. Так и подмывало вернуться к домику оружейника и еще раз полюбоваться на следы.

Останавливало то, что это мне ничего не даст. Отпечатки сапог, скорее всего, уже затоптали, в любом случае, разглядеть что-то в свете заходящего солнца будет затруднительно. Но кто-то был там, кто-то стоял за углом и наблюдал за мной. А это значит, что до этого «некто» дошли мои слова.

Я заставила себя замедлить шаг. Нет ничего естественнее вечерней прогулки, поэтому и вести себя нужно естественно, а не бежать сломя голову, даже если ты на охоте. Хотя охота, это слишком громко сказано.

Однажды я наблюдала, как натаскивают щенков с отцовской псарни. Из свежей, желательно еще пахнущей кровью, шкурки кролика изготавливали обманку. Натягивали мех на деревянный чурбак, а потом егерь привязывал обманку к седлу и уезжал в лес, волоча чучело за собой и оставляя след. Через некоторое время выпускали годовалых щенков, те сперва бестолково бегали по двору, раздражая лошадей и конюхов, но очень скоро один из них обязательно чуял свежую кровь, и вскоре уже вся свора с лаем бросалась по следам егеря, за ними следовали натасчики, которые следили, чтобы щенки не поранились. Обманку оставляли в лесу на потраву либо взявшим след собакам, либо лесному зверью, что тоже случалось. Но если псы возвращались с добычей, то того щенка, что приносил обманку, никогда не продавали, оставляя для охоты или на развод.

А вот участь обманки обычно незавидна. Обернутое шкурой полено держалось дольше, чем настоящая тушка, но все же неминуемо сдавалось под натиском собачьих зубов. Обманка – это одноразовое приспособление, ее можно кинуть лишь раз.

Я свою кинула день назад.

Как найти того, кто этого не хочет? Ответ прост: не нужно его искать. Нужно сделать так, чтобы он нашел тебя сам. Кинуть ему обманку. Например, по большому секрету сказать подруге, что тебе известна личность пришельца с Тиэры. Сказать так, чтобы тебя услышала не только она. И теперь мне придется пойти в лес и посмотреть, какой из «псов взял след».

В какой-то момент свет, падавший на дорожку из окна казармы Ордена, потух, и я, вздрогнув, остановилась.

«Скрип-скрип», – раздалось позади, а потом все стихло.

Я пошла дальше, не решаясь оглянуться, миновала казарму и снова остановилась.

«Скрип-скрип», – опять раздалось за спиной. И снова воцарилась тишина.

Кто-то шел за мной следом, и этот кто-то останавливался на секунду позднее, чем я. Его выдавал скрип снега. Любой другой уже нагнал бы меня, уже ушел бы вперед. Любой, кроме этого. Я все-таки оглянулась, но дорожка за спиной была пуста. Хотя на миг мне показалось, что смутная тень скользнула за ствол дерева. Но тут подул ветер, и тень оказалась всего лишь тенью, отбрасываемой росшим у дороги деревцом.

Девы, неужели у меня не получилось?

Я сделала еще несколько шагов и в очередной раз остановилась. На этот раз за мной по пятам следовала лишь тишина.

– Как-то по-другому я себе это представляла, – прошептала я. – Напридумывала глупостей, а теперь вздрагиваю от каждого шороха.

Я представила, как преследователь, если он, конечно, не плод моего воображения, слушает и едва не покатывается со смеху. Вся эта затея пустить ложный слух, а потом пошататься по самым темным и безлюдным местам Острова вдруг показалась мне полной глупостью. Может, это Дженнет решила узнать, куда понесло леди Астер?

Девы, неужели я вообразила себя великим охотником?

Я прибавила шагу, на лицо упали первые снежинки и тут же растаяли. Надо возвращаться в жилой корпус. Скрип снега под сапожками раздавался весьма отчетливо. Сперва только он, и я даже успела пару раз укорить себя за мнительность и неуемную фантазию, когда снова услышала этот скрип, так похожий на едва уловимое эхо. Странный скрип раздавался с задержкой. Кто-то продолжал идти за мной, стараясь попадать в такт шагам, и чуть-чуть запаздывал.

Пальцы кольнули зерна изменений, пламя в далеком очаге качнулось, и рыцари, что собрались в гостиной у очага, наверное, удивленно переглянулись. Если что-то пойдет не так… А оно пойдет. Вряд ли я уговорю чужака сдаться добровольно. Вряд ли он ходит за мной, чтобы объяснить сложившуюся ситуацию и предложить план по спасению Кристофера.

Девы, что же я делаю? Даже мысленно это прозвучало глупо. Надо было идти к магистрам… А вдруг за моей спиной вовсе не механик с Тиэры? Вдруг это Крис? Он ищет встречи со мной?

Я остановилась, потому что последнее казалось полным бредом. Крис не тот человек, что будет ходить кругами и смотреть, как я трясусь от страха, он просто подойдет. Если захочет.

Огонь в пальцах тут же сменился хрустнувшим на коже льдом. Мой личный нейтрализатор. Надо было предложить этот пример магистру Андре.

Снег продолжал падать, постепенно заметая дорожку под ногами. Я прошла территорию рыцарей насквозь и остановилась у широкой окружной дороги, что окольцовывала Академикум.

«Скрип-скрип», – раздались чужие шаги у меня за спиной.

Этой дорогой редко пользовались ученики, предпочитая центральные аллеи долгому кружному пути. Но по ней развозили грузы, продукты питания, топливо, ингредиенты для занятий, даже мебель и постельное белье.

Академикум был похож на город, а мы – на его жителей. Мы, так же как и любые другие горожане, нуждались в поставках продовольствия, угля, лекарств, писчей бумаги, мыла, воды. Да чего угодно. На Острове не было ни промышленной, ни сельскохозяйственной зон, здесь не пасли коз и не собирали хлопок, здесь не ткали и не шили одежду, максимум разводили чернила и смешивали лечебные и не очень порошки. Все остальное завозили дирижаблями. Товары из воздушной гавани развозились по службам, что обеспечивали учебный процесс и нашу жизнь всем необходимым. Службам, на которые мы редко обращали внимание. И пусть я сама одевалась и заправляла постель, но я не стирала одежду, не запасала дров, не готовила еду, что только к лучшему. Список «не» можно было бы продолжать бесконечно. Академикум – это не только шестеренки, двигатели и голубой огонь, Академикум – это своеобразный организм, со своими способами взаимодействия. Это Остров, но это большой Остров. И пусть сбежать с него нельзя, зато вполне можно затеряться. Не среди учеников или учителей, а например, среди обслуживающего персонала.

Я в задумчивости подошла к прачечной. Ни одна тень не шевельнулась в опускающихся на Остров сумерках.

«Скрип-скрип», – преследователь не отставал. Где же ты? Неужели отсиживаешься в прачечной? Днем таскаешь белье, а к вечеру выходишь на прогулку? Покажись.

Я старалась дышать ровно, старалась ничем не выдать своего волнения, и…

За спиной раздался смех. Я резко развернулась. Две молоденькие жрицы пробежали мимо, явно направляясь к главному корпусу Отречения. Девы, это же Академикум, не только я хожу его дорожками каждый день.

За дорогой чахлая лесополоса сменилась пустырем или так называемой полосой безопасности, так похожей на кусок кожи, по которой прошелся лезвием цирюльник, сбривая всю растительность. Там всегда стоял туман, который образовывался, когда холодный воздух соприкасался с теплым основанием Острова. Туман был густой, и стоило подойти ближе, начинало казаться, что вместо того, чтобы дышать, пьешь воздух. А если это вас не останавливало, если вы продолжали идти сквозь белое влажное марево, то обязательно вскоре видели ее. Сетку.

Она стояла почти на самом краю, там, где туман расступался, сдуваемый постоянным движением Острова. Многие считали сетку артефактом из новых, полагая, что где-то в ее основании зашито зерно распада. Я тоже так считала до недавнего времени, но теперь, понимая, что Академикум подняли в воздух механики Тиэры, а не маги Аэры, не знала, что и думать.

Если вы приближались к сетке на расстояние вытянутой руки, то наверняка слышали низкое гудение, наподобие того, что издает осиный рой. Ограждение, сплетенное из металлической проволоки, всегда покачивалось от ветра. Оно звякало, если его касались. Это все, что смельчаки успевали сделать перед тем, как сетка отталкивала их. Сила ее ответа была равнозначна силе воздействия. Если они всего лишь опирались ладонью, то получали мягкий толчок. Если били кулаком, то она возвращала оплеуху.

На последнем курсе считалось делом чести преодолеть эту преграду. И мало кто задумывался, что сетка стояла здесь для того, чтобы не дать некоторым горячим головам научиться летать. Преодолеть сетку – это что-то вроде посвящения у магов, только неофициального. Нужно перебраться на ту сторону, замереть на краю Острова, раскинуть руки в стороны и закричать. Не важно, что, просто закричать. Многие считали, что маг, не преодолевший сетки, не маг.

Я стояла по щиколотку в снегу и задавалась вопросом, а будем ли это делать мы? Представить кричащую в тумане герцогиню совершенно не получалось, как и перелезающего через забор Мэрдока.

«Скрип-скрип», – раздалось за спиной, я вздрогнула и обернулась. Меня плотной стеной окружал туман. Задумавшись, я не заметила, как преодолела несколько метров пустыря.

«Скрип-скрип», – снова услышала я звук чужих шагов. А потом вдруг поняла, что уже не одна в тумане. Различила смутный силуэт, услышала тихий шорох, так похожий на выдох.

Что делать? Закричать, чтобы сюда сбежалось половина Острова? Ведь это все, что на самом деле от меня требовалось, закричать и привлечь внимание. Только вот что помешает пришельцу с Тиэры развести руками и посетовать на расшатанные нервы одной излишне впечатлительной ученицы, которую он намеревался проводить до корпуса?

Выманить чужака оказалось до смешного просто, сложнее доказать, что именно он чужак. А без доказательств мне никто не поверит. Я же не князь.

Зерна изменения кольнули пальцы. В любом случае, хотя бы буду знать, кого искать. Вот сейчас сделаю шаг, и враг обретет лицо. Но он не стал дожидаться, пока я соберусь силами. Сам двинулся навстречу.

– Что вы тут делаете, леди Астер? – в знакомом голосе слышалась тревога. Зерна изменений растаяли в воздухе. – Ивидель, – туман расступился, и я увидела приближающегося Мэрдока, – куда вы идете?

Я вздохнула, посмотрела за его спину, туда, где по очертаниям угадывалась дорога, с которой я сошла, миновала ряд чахлых деревьев и остановилась посреди полосы безопасности. А сокурсник в свою очередь смотрел мне через плечо и хмурился. Я обернулась и почти сразу увидела ее. Сетку. Она едва заметно поблескивала в тумане. Гудения еще не было слышно, но я знала, что еще несколько шагов и…

– Ивидель, – с тревогой позвал Мэрдок, опираясь на трость и неловко переступая с ноги на ногу, сапоги издали уже знакомое мне «скрип-скрип».

– Я просто… просто… – Разумного объяснения своему присутствию здесь в такое время придумать не смогла, а потому решила спросить сама: – А вы, Хоторн? Что вы здесь делаете?

Я смотрела на приближающегося сокурсника и ощутила укол тревоги, пока еще не определенной, но все-таки.

– Выполняю распоряжение целителя. – Он остановился напротив, и тревога усилилась. Что-то было неправильно, но я никак не могла понять, что. – Я должен ходить каждый день, чтобы исправить «это».

Мэрдок стукнул тростью по сапогу. И я вдруг поняла, что меня так смутило, поняла, когда посмотрела парню в лицо. Чтобы заглянуть ему в глаза, мне пришлось запрокинуть голову. Непривычно запрокинуть, словно Мэрдок стал вдруг выше ростом. Но я осознала это, только когда он приподнял ногу и привлек мое внимание к подошвам сапог.

– Подарок от опекуна. – Хоторн грустно усмехнулся. – Сделано на заказ. И сапожник содрал две цены за срочность. – Парень снова посмотрел на излишне толстую подошву, что добавила ему роста. – В одну из них зашито свинцовое грузило, чтобы вернуть моей ноге недостающую длину. – Он подал мне руку. – Вот поэтому я и брожу тут вечерами в одиночку, не хочу, чтобы на меня смотрели, как… как вы сейчас.

– Как? – Я вложила в его пальцы свои.

– Как на циркового урода.

– Лучше хромать?

– Вы задаете неудобные вопросы, леди Астер, на которые я пока не готов отвечать, поэтому вернусь к своему. Что вы тут делаете?

– Сама не знаю, – почти честно ответила я.

– Вы хотели подойти к сетке? – Хоторн повел меня обратно к дороге, к расплывчатым в тумане огням корпусов, снег продолжал скрипеть под нашими шагами.

– Нет. Не к сетке.

Мэрдок не стал настаивать на другом ответе. Он сделал вид, что не заметил зерен изменений, что собрались на кончиках моих пальцев в самый первый момент. Он просто пошел рядом, неторопливо и размеренно постукивая тростью. Иногда молчание – это очень много.

Дорога разделилась на две. Та, что шире, уходила дальше вдоль оконечности Острова. А вторая поворачивала к центру. К атриуму. К виселице.

– Не думаю, что он с Тиэры, – произнес сокурсник, глядя на недостроенный помост.

– Почему? – спросила я, и голос предательски дрогнул. Мне не нужно было уточнять, о ком он говорит.

– Потому что он хотел спуститься туда. – Хоторн указал тростью на перила атриума. – Барон Оуэн сорвался бы.

– Серый же не сорвался, – тщательно следя за своим тоном, вставила я.

– Вот именно. Посвященный рыцарь, а не ученик первого потока. – Покачал головой Хоторн. – При всем моем уважении к Кристоферу, он бы сорвался. И, наверное, знал это, но предпочел рискнуть и пройти по краю пропасти, а не оказаться в Разломе. Тот, кто, по словам князя, испортил рулевое колесо… – Хоторн покачал головой. – Даже этому нет ни одного доказательства, но пусть. Так вот, получается, тот, кто направил Остров в Разлом, был готов умереть, но попытаться остановить Академикум. Хотя, может, он просто сумасшедший самоубийца? – Я почувствовала легкое пожатие его пальцев. – А вы как думаете, Ивидель?

– Думаю, что вы больше не злитесь на меня. – Я остановилась.

– Вы правы, леди Астер.

– Могу я узнать, что изменилось?

– Многое. – Он пожал плечами. – И почти ничего.

– Это не ответ.

– Вы тоже больше не злитесь на меня. Могу я узнать, почему? – в свою очередь спросил Мэрдок.

– Теперь вы задаете неудобные вопросы. – У меня вырвался вздох. – Я не злюсь, потому что вы ничего мне не сделали.

– А я не злюсь, потому что вы кое-что сделали. – Хоторн внимательно смотрел на меня. – Вы не бросили меня в Запретном городе.

– Но…

– Позвольте мне договорить, не так уж и часто мы с вами разговариваем. Что может быть логичнее? Оставить обузу, спастись самой и стать свободной от навязанных обязательств. Но вы даже не рассматривали этот вариант.

– Рассматривала, – призналась я. Не смогла не признаться.

– Неправда. – Он улыбнулся. – Может, у вас и была такая мысль, но вы от нее отмахнулись.

– Я…

– Вы имели полное право держать помолвку в тайне, хотя меня это и задело.

– Хоторн…

– Да, леди Астер?

– Спасибо, – поблагодарила я сокурсника и хотела опустить руку, но он задержал мои пальцы в своих, снова легонько сжав ладонь.

– Еще одно, Ивидель, – серьезно сказал Мэрдок. – Если что-то произойдет, что-то вроде этого. – Он задумчиво посмотрел на темнеющее небо, но пояснять, что именно должно произойти, не стал. – Если вам потребуется помощь, вы всегда можете обратиться ко мне. И это не наложит на вас никаких обязательств. – Он отпустил мою руку. – Вы должны знать, у вас есть, кого позвать на помощь.

– Бла.. благодарю, – все-таки смогла произнести я, чувствуя странную неловкость. И, судя по всему, Хоторн ощущал то же самое, пусть он и сказал то, что считал правильным.

От дальнейших разговоров нас избавил крик:

– Дирижабль! – закричал какой-то парень, и мы повернулись. Прямо над Островом в серых сумерках висел большой шар воздушного судна, подсвечиваемый светом закатного солнца.

– Дирижабль! – снова закричал кто-то, и в окнах ближайшего корпуса вспыхнул свет.

– Смотрите, – присоединился к первому голосу второй, – слава Девам, дирижабль!

Не знаю, Дев за это надо было благодарить или демонов Разлома, но дирижабль и в самом деле пришвартовался к воздушной гавани спустя один томительный час, когда солнце уже почти скрылось за горизонтом. Когда все ученики извелись от ожидания, а рыцари, что оцепили гавань, устали что-то объяснять и стали просто огрызаться на вопросы любопытных.

Мы, шесть учеников – все, что осталось от первого потока, собрались у окна гостиной жилого корпуса и старались разглядеть, что происходило в воздушной гавани. Разглядывать с более близкого расстояния нам не давали Серые псы и приказ князя. Хотя серые мешали сильнее, слишком много было желающих притвориться глухими и не слышавшими распоряжение государя. Вид пришвартовывающегося дирижабля произвел на всех впечатление почище официального визита богинь.

Нам было рекомендовано… Хорошее слово, на самом деле, нам приказали лечь спать. Но наш курс не был образцом для подражания, поэтому мы продолжали топтаться у окна и задавать вопросы, на которые никто не спешил отвечать.

– Если бы еще эти амбалы нас не прогоняли, – недовольно топнула ногой Алисия. – А они вообще имеют на это право?

– Серы псы подчиняются только князю, а тот вряд ли задумывается о наших правах, – ответила ей Мэри. – Но если хотите, задайте вопрос ему.

Дочь травника вытянула шею, стараясь хоть что-то рассмотреть в сгущающейся темноте. Мы все пытались.

– Как долго они будут делать вид, что ничего не случилось? – спросила Гэли.

– Столько, сколько нужно, – ответил Мэрдок.

– Как думаете, кто это? – спросила Дженнет.

– Посланник с Тиэры, – хихикнула Алисия. – Только на этот раз с официальным визитом.

– Не смешно, леди Эсток, – сказала я, и смех стих.

– Что-то долго они там. – Мэри все-таки отошла от окна и опустилась в кресло напротив камина.

– Скорее всего, обыскивают судно, – предположил Мэрдок, единственный, кого, казалось, не раздражало ожидание, единственный, кто ни разу не присел, несмотря на больную ногу. – Составляют список прибывших.

– Но запрещено только покидать Остров, а не прибывать на него, – возразила ему Дженнет.

– Возможно, именно это они и объясняют нашим гостям, – произнесла я, вглядываясь во тьму. Показалось, или на дорожке появился чей-то силуэт? – Если они высадятся, то останутся здесь, пока ситуация не разрешится.

– Смотрите! – выкрикнула вдруг Гэли, указывая рукой вперед. Пальцы девушки коснулись стекла. – Смотрите, это же… Отес, – первой опознала девушка парня.

По дорожке, ведущей к зданию, действительно шел Отес, а за ним Мерьем, Оли, Рут, Колин…

– Девы! – выдохнула Гэли и первой бросилась к выходу.

Я бежала сразу за ней и слышала далекие приветственные крики. Подруга вперед всех сбежала с крыльца, подскочила к Отесу, и парень вдруг подхватил ее на руки и закружил. Гэли радостно взвизгнула. Мерьем осуждающе покачала головой, но было видно, что она тоже рада вернуться. Оли обхватил руками зардевшуюся Мэри. То тут, то там в окнах загорался свет, ученики выглядывали из спален, гостиных, коридоров. Я увидела одного парня даже в аудитории. Ученики продолжали прибывать, они выбегали прямо без курток на улицу, и те, кто все это время был на Острове, и те, кто прибыл дирижаблем.

Кажется, не только в первый поток Магиуса вернулись пропавшие на ярмарке ученики.

– Решили развлекаться без нас? – спросил непривычно веселый Отес и поставил Гэли на землю. – Глаза меня не обманывают, на площади стоит виселица? Что тут у вас произошло?

– Хороший вопрос, – сказал вышедший последним Мэрдок.

Я прошла мимо Рут, которая что-то эмоционально рассказывала Мэри, кивнула смеющемуся Оли, посмотрела вперед, растерянно обернулась и спросила:

– А где магистр Виттерн?

– На дирижабле я его не заметил, но там был такой бедлам. Зато, кажется, видел в гавани, он разговаривал с мисс Ильяной, – ответил Отес.

– Он на нее кричал, – добавил Коррин. – Девы, как же хорошо вернуться. Представляете, нас чуть по домам не отправили.

– И почему не отправили? – спросила герцогиня.

– Потому что тогда бы пришлось возвращать деньги за обучение, – стал серьезным Отес.

– А они еще из дирижабля нас выпускать не хотели, – возмущенно добавила Мерьем. – Сперва набили, как сельдей в бочку, а потом мариновали два часа, представляете?

Мы-то как раз представляли.

– И ничего не объяснили, – высказался Коррин. – Вообще.

«Как долго они будут делать вид, что ничего не случилось?» – вспомнила я вопрос Гэли и вдруг поняла, что она вполне могла иметь в виду не дирижабль. Не только дирижабль. Проще всего сделать вид, что ничего не случилось. Ученики вернулись, Остров под контролем. Все стало по-прежнему, и даже то, что Академикум висит над Запретным городом, мало кого смутит. Скорее уж виселица и разрушенная библиотечная башня, но и над ними всего лишь поохают и покачают головами, кто-то ужаснется, кто-то порадуется, что жертв нет.

А все потому, что их здесь не было, когда все случилось. Они не надевали на себя кучу одежды, не собирались топить камины мебелью, их губы не трескались от мороза, иней не оседал на их ресницах. Они не боялись проснуться в Разломе. Они не придумывали сотню другую способов проникнуть в управляющую рубку, они не видели злость князя, не слышали его приказы…

Нет, им всего лишь поведают о жестоком бароне с Тиэры, что хотел погубить Остров. Они не узнают, что Крис хотел спуститься сквозь Атриум, чтобы остановить Академикум, и даже если я кому-то расскажу, это будут только слова.

Их здесь не было. Все закончилось, все вернулось на круги своя. Все, кроме Криса.

В этом было что-то успокаивающее и тревожащее одновременно.

Я ложилась спать с этим чувством, не подозревая, куда оно приведет меня этой ночью. Закрыла глаза, а открыла их в Илистой норе. Пахло теплой смолой и киниловым отваром. Пахло детством. Ветер гудел за толстыми стенами, и этот звук напоминал колыбельную. Не сосчитать ночей, в которые я засыпала под нее. И сколько раз просыпалась.

Пламя колыхалось в светильниках, по углам танцевали тени. Я знала здесь каждый уголок, каждую выщерблинку, каждую царапину, каждый сучок. И сразу поняла, что-то не так. Ощутила опасность. Она была невидима и неосязаема. Но я видела ее в собирающемся сумраке, слышала в тихом вздохе за спиной. Во всем.

Я обернулась, и тень обернулась вместе со мной. И вместе со мной заскользила по стенам, когда я побежала вперед. Преодолела один коридор, второй, а потом… Дерево Илистой норы вдруг сменилось камнем шахт, пол под ногами превратился в плиту, неровный потолок низко нависал над головой. Девы! Я снова оказалась в гроте, снова бежала от невидимой опасности, а она снова настигала меня. Дыхание срывалось с губ судорожными всхлипами. Я обернулась, но не смогла ничего рассмотреть, кроме холодного камня и побежала дальше. Снова обернулась, задела плечом каменный выступ и едва не упала. Чувство, что «оно» приближается, усиливалось с каждым шагом. Я знала, что не успею, что «оно» догонит меня. Когда чужое дыхание коснулось затылка, я обернулась в последний раз. Обернулась, ощущая, как в руках разгорается пламя и…

И рывком села на постели. Одеяло, что я сжимала в руках, тлело, сердце колотилось, как после долгого бега. Меня окружала тьма, но я все равно зажмурилась и выдохнула, и пламя тут же превратилось в лед, как тот, что лежал за окном. Замерзшая ткань захрустела. Огонь погас, а вот сердце успокаивалось куда медленнее. Я откинулась на подушки. Кошмар, что когда-то не давал мне спать в Илистой норе, вернулся. Он последовал за мной в Академикум и сделал то, чего я так боялась – вернул меня домой.

Остаток ночи я пролежала без сна, наблюдая, как тени ползут по потолку и стенам, как они растворяются в лучах восходящего солнца. Я одевалась очень быстро, намереваясь выйти к завтраку одной из первых. Первая распахнула дверь и успела сделать лишь шаг, прежде чем чувство опасности коснулось пальцами позвоночника. Возможно, всему виной ночной кошмар, а возможно, мокрый след, что я увидела перед своей дверью. Влажные отпечатки сапог. Я поставила ногу рядом… Нет, размер ноги незнакомца намного больше моего. Скорее всего, незнакомца, потому что ступни у женщин обычно миниатюрнее. Хотя, если вспомнить нашу горничную Аньес, та вполне могла бы донашивать обувь за Илбертом.

Я представила, как кто-то стоял перед моей дверью, по какой-то причине не решаясь ни постучать, ни повернуть ручку. Попытаться повернуть. Он приходил не более получаса назад, иначе влага, натекшая с сапог, успела бы высохнуть.

Девы, кто же приходил по мою душу? Что же я спровоцировала своими глупыми поступками?