Читать книгу Правила первокурсницы - Аня Сокол - Страница 2

– Мистер Лорье, прекратите немедленно, – приказала мисс Ильяна, и Коррин опустил руку, в которой переливался перламутром шарик.

Видение тут же исчезло, а на ладонь парня упал обычный мячик для игры в лапту.

– Кто бы мог подумать, что вам так понравится конструирование личин? – Глава Магиуса не сдержала улыбки.

Гэли со смехом отпустила небольшой воздушный смерч, что обвивался вокруг ее пальцев. Обвивать обвивал, но не мог шевельнуть ни волоска из ее прически.

– И запомните, наложенная личина – это всегда отражение видения ее создателя, то есть мага. Мисс Астер представила огонь красным. – Все посмотрели на столешницу передо мной, которая была разрисована огненными узорами. Иногда линии обретали объем, а иногда ложились обратно на деревянную поверхность. – А мистер Гилон, – она повернулась к Отесу, – голубым.

Все так же синхронно посмотрели на умника, что держал на вытянутой руке перо, по которому медленно полз голубоватый огонек. Полз, не опаляя.

Накладывание личин оказалось неожиданно легким и веселым делом. Всего-то и надо было вложить в зерна свое представление о предмете и ограничить степень изменения. Не дать им проникнуть в предмет, а оставить на поверхности, чтобы магия изменяла пространство вокруг.

– Кто скажет, чем личина отличается от морока? – спросила мисс Ильяна.

– Тем, что морок создается сам по себе. – Начавшая отвечать смуглянка Рут замялась и пояснила: – Мороки независимы, а личины всегда накладываются на основу. – Она посмотрела перед собой, на стоящий на столе, переливающийся всеми цветами радуги сундучок. И он тут же исчез, оставив после себя книгу.

– Правильно, мисс Ильсеннинг, – кивнула магесса. – Мороки сложнее, и их мы начнем изучать чуть позже. А пока сосредоточимся на личинах. Запомните главное правило: личины – это миражи, химеры. Если вы попробуете взять… – Мисс Ильяна подошла к столу герцогини и коснулась лежащей перед Дженнет белой улыбающейся маски, приподняла ее за край, и в руках у магессы оказался лишь носовой платок, – вряд ли что-то получится. Вашу маску не наденешь на маскарад.

– Разве все личины такие нестабильные? – нахмурилась герцогиня. – Вспомните платье виконтессы Гармур на балу в Эрнестале, говорят, оно меняло цвет.

Алисия что-то зашептала на ухо Мерьем.

– Нет. Они могут быть намного крепче. Но у вас пока не хватит ни сил, ни терпения на такие, – продолжала рассказывать глава Магиуса, глядя, как исчезает бисквитное пирожное Мэри, и в место него появляется чернильница. – Помните, накладывая личину, вы должны принимать в расчет размеры и форму предмета-основы. Если личина будет много больше или много меньше, то вряд ли у вас что-то получится. – Мисс Ильяна подошла к Оли, перед которым лежал лист бумаги. Парень хмурился, и на миг на белой поверхности проступило что-то по форме и по цвету больше всего напоминающую вексельную книжку. Но видение тут же растеклось кляксой по листу, а потом и вовсе исчезло. – Мираж без подходящей основы теряет стабильность. То есть не пытайтесь превратить стол в стул и наоборот. Не придавайте тарелке форму бутылки. Предметы: и настоящий, и воображаемый, должны быть подобны. Ничего не создается из ничего.

– Но виконтесса изменила платье? – спросила Гэли. – И смогла надеть его на бал…

– Она оставила форму предмета, в ее случае, платья, прежней, изменив только цвет. – Магесса шла между рядами. – Как мисс Астер. – Она постучала пальцами по моему столу. – Она просто раскрасила стол огненными узорами, а не превратила его в костер. Можно уже отпустить личину, Ивидель, – с улыбкой сказала она. – Вижу, базу вы усвоили.

Честно говоря, я не испытывала никакого неудобства, удерживая вьющиеся по дереву огненные полосы. Скорее, наоборот, хотелось добавить еще несколько завитушек. Даже непонятно, отчего так пыхтит Оли и почему разминает пальцы Дженнет.

Мисс Ильяна подняла брови, я зажмурилась и поверхность стола снова стала скучно-коричневой.

– А если основой будет не предмет, а, например, человек, или животное? – спросила вдруг герцогиня. И все разговоры смолкли. – Можно ли наложить личину на кошку или на барана?

Я поймала на себе встревоженный взгляд Мэрдока, а потом по привычке оглянулась, надеясь посмотреть в синие глаза, но в аудитории больше не было ни Криса, ни Этьена, никого из тех, кто видел, как свалившийся в канал железный зверь превратился в обычного.

– Не советую отвечать, – раздался знакомый голос, дверь в учебный класс открылась, и мы увидели магистра Виттерна.

Настороженность, появившаяся на лицах одноклассников после заданного герцогиней вопроса, сменилась улыбками.

Девы, мы были так рады его видеть. На самом деле рады, даже я вздохнула с облегчением.

– А если кто-то все же хочет услышать ответ, то я уверен, жрицы сочтут тему запретной магии достаточно интересной. Вы еще не уяснили, что мы не изменяем живое? Так жрицы объяснят. Стоило отлучиться на несколько дней, как они тут же забыли самое главное правило. Чем вы тут занимались?

– Уверена, тебе уже рассказали – ответила мисс Ильяна.

– Во всех деталях, – рассмеялся магистр, и его изуродованное лицо на этот раз не вызвало отторжения.

– Ну, как? – таинственно спросила магесса.

– Никак, – не менее таинственно ответил он, и его улыбка исчезла. – Мне не удалось убедить князя, Академикум останется в изоляции.

Пол под ногами вздрогнул, глава Магиуса вздохнула, а мы отработанными за последние несколько дней жестами схватились за столы. Чернильница Мэри подпрыгнула и опрокинулась на бок, черная лужа растеклась по столешнице.

– Как подвел итог нашей содержательной беседе государь, мы должны быть благодарны уже за то, что дирижаблю позволили пришвартоваться, а не отправили восвояси на ночь глядя. И раз уж мы оказались столь настырны в стремлении продолжить учить и учиться… – Магистр развел руками. – Ни дирижабль, ни Остров не покинут воздушное пространство Запретного города, пока не будет пойман беглец.

Оли едва слышно застонал. Мэри вскочила, разлившиеся чернила закапали на пол.

– Что ж… – Мисс Ильяна повернулась к нам и произнесла: – На этом закончим на сегодня. Упражняйтесь, на следующем занятии проверим, кто из вас дольше всех удержит наложенную личину.

Магесса вернулась к своему столу, а сокурсники стали торопливо собирать книги. Мэри Коэн беспомощно посмотрела на разлитые чернила и убежала в подсобку за тряпкой. Стукнув тростью об пол, поднялся Мэрдок. Дженнет задумчиво убирала батистовый платок, Мерьем и Алисия вышли в коридор. Я поднялась последней и заставила себя произнести:

– Милорд Виттерн, могу я с вами поговорить?

Гэли подняла ладонь в одобрительном жесте, а потом без всякого пиетета подхватила Хоторна под руку, тому ничего не оставалось, как вывести девушку в коридор.

– Всего несколько минут, милорд, – попросила я.

– Разговор может подождать пару часов, леди Астер? – нахмурившись, спросил учитель, останавливаясь рядом с главой Магиуса

– Конечно, милорд, – ответила я. А что еще я могла сказать? Потребовать немедленного внимания? Так за мной пока никто не гнался и не угрожал. Я всего лишь распустила глупый слух и увидела следы.

– Тогда я буду к вашим услугам сразу после фехтования.

– Как вам будет угодно, милорд Виттерн. – Я склонила голову и вышла из аудитории последней. За спиной слышались тихие голоса магистров, которые продолжали что-то обсуждать. Наверняка что-то очень важное. Куда важнее страхов ученицы первого потока.

– Мисс Коэн, мисс Ильсеннинг, мистер Гиро, мистер Ревьен, – услышала звонкий голос и спустилась с крыльца учебного корпуса. Белобрысый, лопоухий парень в заломленной на затылок шапке громко зачитывал имена с белого, немного помятого листка. – Мистер Лорье и мисс Астер, – закончил он перечисление. – Всем тем, кто еще не предъявлял оружие на досмотр, надлежит явиться в оружейную прямо сейчас. Возможно, кто-то из вас сменил клинок, и нужно удостовериться…

За спиной хлопнула дверь, и я увидела Мэри, пальцы девушки были перепачканы чернилами.

– Так же получить защитные колпачки, у кого их нет, – закончил парень.

– А у Астер нет клинка, – сказала Дженнет. – Ей тоже выдадут защитный колпачок?

– Ничего не знаю, – парень хлюпнул носом. – Что велено, то и передаю. Сказано явиться, значит, явиться. – Он сложил лист, убрал его в карман и, уже не обращая на нас внимания, направился к главному корпусу Отречения.

– Вас проводить? – совершенно неожиданно подал мне руку Мэрдок.

– Благодарю, граф, не стоит, – ответила я и посмотрела на Гэли. От ее компании я бы не отказалась, но теперь, после отказа Хоторну, просить подругу следовать за мной было бы оскорбительно. Хотела отказать одному, а отказала сразу двум.

– Я за рапирой! – выкрикнула Мэри и бросилась к жилому корпусу, за ней, не торопясь, шел Отес.

– И чего на нее смотреть? – пробормотала Рут, отстегивая от пояса рапиру и разглядывая лезвие на свет. – Какая была, такая и осталась.

– Будет весело, если Астер вместо клинка выдадут зонтик, – сказала Алисия, а Мерьем захихикала. Герцогиня одарила их скупой улыбкой, но ни одергивать, ни поддерживать подруг не стала.

Я спрятала руки в муфту и последовала за Коррином, что уже направился к домику мистера Тилона. Я понимала, зачем нас вызвали. Через час у группы фехтование с магистром Виттерном, а он не любил, когда ученики отсиживались на скамейке, мотивируя это отсутствием оружия. Но я не понимала, почему вызвали меня и не вызвали Алисию, ведь ее клинок все еще находился у мистера Тилона?

Мэри и Отес догнали нас, когда мы уже подошли к оружейной. У крыльца толпились рыцари, парни громко смеялись, хлопали друг друга по плечам, в общем, пребывали в отличном расположении духа.

– Ну что, – выкрикнул Этьен, увидев меня, – нашли этот ваш «безусловный ноль»?

– Боюсь разочаровать, – ответила я рыцарю и бросила взгляд туда, где в прошлый раз стоял некто, наблюдающий за нами, но пожелавший остаться инкогнито. Со всеми этими глупостями я совершенно забыла о задании по изменяемости веществ. – А вы готовы порадовать магистра Орье?

– Что за задание? – тут же спросил наш умник. – Что за магистр Орье?

– Магистр, что дал нам невыполнимое задание, – вставил Жоэл, растирая снег между ладонями.

– А разве наши группы не разъединили? – спросила Мэри.

– Видимо, нет, – ухмыльнулся Этьен, – Во всяком случае, у нас в расписании по-прежнему стоит «Изменяемость веществ» в главном зале Ордена. Значит, и вы не нашли «безусловный ноль»?

– «Безусловный ноль» среди веществ? – продолжал спрашивать Отес. – С максимальной изменяемостью?

– Да, – подтвердила Мэри. – Магистр Орье дал задание не только узнать, что это за вещество, но и принести образец.

– С последним у нас проблемы. – Жоэл кивнул прошедшему мимо рыцарю. – Т… хм… этого нет на Острове.

– Следующая группа, – громко возвестил вышедший из оружейной рыцарь.

Коррин и Оли тут же поспешили к двери.

– До встречи, леди Астер, – коснулся шапки Этьен, чем удивил меня едва ли не больше, чем предложивший проводить Мэрдок.

– Надеюсь, много времени это не займет, – пробормотал Отес, входя в дом следом за Мэри и Рут. Парень хмурился и явно думал сейчас о чем угодно, только не об оружии.

Наш умник оказался прав, много времени это не заняло. Мистер Тилон довольно бегло осмотрел оружие сокурсников, ставя отметки в толстом журнале, что-то бормоча под нос и тут же взмахом руки отпуская прошедшего проверку. Рут получила набор колпачков, а Оли головомойку за то, что не ухаживал за клинком. Отеса отпустили сразу, едва только бросив взгляд на лезвие.

– Держу пари, он понял, что за «безусловный ноль» – со вздохом прошептала мне Мэри, провожая взглядом торопящегося убежать сокурсника. И я была склонна с ней согласиться. Умник Отес на то и умник.

Дочь столичного травника оставила оружейнику для починки ножны. Предпоследним отпустили Коррина, который едва не забыл свое оружие.

– Мисс Астер, – позвал меня мистер Тилон, когда мы остались одни. – Я получил разрешение подобрать для вас рапиру. – Оружейник задумчиво посмотрел на ящики, все еще сложенные у стены. – Но боюсь, после чирийского клинка стальные покажутся вам немного неуклюжими. – С этими словами он вытащил из подставки две рапиры.

– Благодарю вас, мистер Тилон.

– Пока не за что, леди Астер, а вот когда завалы разберут, и я верну вам ваше настоящее оружие, тогда и поблагодарите. – Он взвесил в руках клинки. – Пожалуй, этот. Поднимите руку, леди Астер. Вот так. Локоть выше, корпус чуть поверните…

Он подал мне рапиру, но я не сразу смогла коснуться предлагаемого оружия. Его голос, его жесты, мои поднятые руки, и как легонько мужчина дотронулся одним из клинков до локтя – все это вдруг вернуло меня в прошлое. В Льеж, в лавку Гикара, который точно так же подбирал для меня рапиру. Другое место, другой оружейник, другой клинок…

Я сделала несколько выпадов тонким стальным клинком. Если бы я получила такой сразу после матушкиной рапиры, то была бы на седьмом небе от счастья, а вот после черного клинка… Мистер Тилон прав, это лезвие проигрывало ему по всем пунктам.

– Как балансировка? Как рукоять? Удобная? Не скользит в ладони?

– Нет. Все отлично. – Я опустила руку и посмотрела на навершие, на котором стоял оттиск из двух переплетающихся букв. Личное клеймо. Мастеровой Ули тоже, помнится, помечал свои изделия.

Меня пробил холодный пот. Мастерская Ули! Вот где я слышала имя оружейника. Когда мы разговаривали с кожевенником, пришел его племянник и сказал, что явился мистер Тилон за заказом. Девы, почему я не вспомнила об этом раньше? Девы, зачем вспомнила сейчас? В Льеже может проживать несколько десятков «мистеров Тилонов»! А может и не проживать.

– Все в порядке, леди Астер? – спросил оружейник.

– Да, благодарю вас, мистер Тилон, – голос дрогнул, когда я произносила его имя. – А вы всегда ставите личное клеймо на оружие?

– И не только на оружие. – Мужчина улыбнулся. – Это наша визитная карточка, мы ставим его на все изделия, кроме черных клинков. Сами понимаете, оружие, которое станет бесполезным после смерти хозяина, метить глупо. Значит, клинок подходит? Тогда поставьте подпись здесь и здесь. – Он вернулся к толстой тетради.

– Позвольте еще один вопрос, мистер Тилон? – сказала я, дрожащими руками прикрепляя рапиру к поясу.

– Спрашивайте, леди Астер. – Он перевернул несколько страниц.

– Где была ваша оружейная? В Льеже?

– Почему была? Она до сих пор есть. В Эрнестале. Оставил ее на компаньона, когда нам с Клариссой предложили работать на Академикум.

– А в Льеже?

– Хм. – Он посторонился, подпуская меня к тетради и подавая ручку. – Увы, нет. В Льеже у нас филиала нет. – Он улыбнулся и добавил: – Пока.

Я выбежала из оружейной едва ли не быстрее, чем Отес. И лишь миновав круглую площадь с недостроенной виселицей и поймав на себе любопытный взгляд проходившей мимо жрицы, заставила себя перейти на шаг. А потом снова побежала, очень боясь опоздать, боясь, что Гэли уже взяла свою тяжелую рапиру и ушла в фехтовальный зал. Но Девы были милостивы. Когда я постучала, дверь тут же открылась, и подруга удивленно посмотрела на меня.

– Гэли, где зеркало? – спросила я, торопливо проходя в комнату.

– Здесь. – Она указала на туалетный столик.

– Не это, а то, что ты купила у Гикара. То самое небьющееся зеркало. Только не говори, что ты оставила его…

Я еще не договорила, а подруга, невозмутимо открыв ящик стола, вытащила и протянула мне то самое зеркало из сгоревшей оружейной в Льеже. Я перевернула его и увидела на длинной ручке тот же оттиск, что и на рапире. Но, все еще не доверяя глазам, отстегнула новое оружие и приблизила одну рукоять к другой. Сомнения исчезли. Одно и то же клеймо. Одна и та же мастерская.

– Он соврал, – констатировала я и без сил опустилась на кровать.

– Кто? – не поняла Гэли.

– Мистер Тилон. Я спросила, есть ли у него оружейная в Льеже, а он сказал, что нет. Гикар продал мне черный клинок, а на такие они не ставят клеймо, иначе бы я догадалась сразу…

– Иви! – повысила голос Гэли. – Что происходит? При чем здесь оружейник? При чем тут мое зеркало, говори толком?

– Говорю. – Я поправила платье. – Мистер Тилон компаньон покойного Гикара. Помнишь, тот сам сказал, что владеет этой лавкой не один, когда мы просили сбавить цену на черный клинок? Вот доказательство. – Я снова показала ей рукояти. – Одно и то же клеймо. Понимаешь?

– Нет. – Подруга моргнула. – Но допустим. И что? Организовывать совместные предприятия не запрещено и…

– А ты вспомни, что нам продали в той лавке, – перебила я. А потом встала, осторожно положила железки на покрывало и, взяв подругу за руки, попросила: – Скажи мне правду. Это ты купила черную рапиру, чтобы компенсировать мне затраты за сгоревший корпус магистра Маннока? Я помню, что сказала о тебе серая. В тот вечер ты упражнялась с чирийским железом, она прочла твои воспоминания. Обещаю, я больше никогда не вернусь к этому разговору, никогда не упрекну и никогда не вспомню, считай, забыли, но сейчас… Сейчас скажи мне правду, прошу.

Подруга выдохнула, сжала мои руки, словно пытаясь почерпнуть в этом прикосновении силу, и ответила:

– Видят Девы, я хотела, Иви. – В ее глазах вскипели слезы. – Я решила, что куплю тебе этот клинок, даже послала мальчишку-посыльного…

– Не того ли, кому потом проломили голову?

Гэли всхлипнув, кивнула и продолжила:

– Но клинок уже купили. Именно так сказал тот парнишка, когда пришел в себя. А упражнялась я тогда с папенькиными, у него их туча и все непослушные, понятия не имею, зачем ему…

– Кто купил? – Я посмотрела на подругу.

– Ты, Иви.

– Что? – не поняла я.

– Мистер Гикар сказал моему посыльному, что ты уже купила клинок, и он отправил его по указанному адресу.

– Я не покупала. Я же была у тебя, – сказала я, отпуская ладони подруги.

– Помню, но тогда подумала, что ты тоже дала распоряжение посыльному и даже порадовалась.

– Было бы чему, – со вздохом сказала я. – Лучше вспомни, что еще мы купили, помимо черной рапиры, за которую ни одна из нас не платила. Вспомнила? Инъектор с ядом, из-за которого чуть не погиб Крис. И чуть не отправилась к богиням куча народа на празднике в честь рождения Дев. А теперь представь, что один из владельцев той самой сгоревшей лавки теперь здесь! В Академикуме!

– И что теперь, Иви?

– Не знаю. Они продали мне инъектор… Для чего? Чтобы я привезла его на Остров? А когда не получилось, в Академикум приехал сам владелец оружейной?

– Сначала продали, а потом всеми силами пытались вернуть? Как-то это слишком запутано, Иви.

– Вот и магистр Виттерн так сказал. – Я улыбнулась подруге. – Но когда я спросила мистера Тилона о лавке в Льеже, он соврал. И этому должна быть причина.

– Постой, так ты поговорила с милордом Виттерном или нет? Ну, о том, что знаешь, – Гэли опустила голос до шепота, словно нас мог кто-то подслушать, – кто этот пришелец с Тиэры?

– После фехтования поговорю.

– Иви! – крикнула вдруг Гэли и бросилась к шкафу. – Фехтование! Мы сейчас опоздаем! – Она вытащила свою старую рапиру. – А милорд терпеть не может опоздания.

Да, магистр терпеть не мог опоздания и опоздавших, но когда мы с Гэли появились в фехтовальном зале, то вместо Йена Виттерна увидели Ансельма Игри.

– Бегом! – рявкнул учитель по воздушной механике и мы с подругой торопливо побросали на лавки куртки и встали друг напротив друга, изготовившись к бою.

– А милорд Виттерн… – начала подруга.

– А милорд Виттерн занят, – отрезал учитель и скомандовал: – Ангард!

Мы скрестили клинки. В зале звенела сталь. Сражаться с Гэли это все равно, что сражаться со старой Туймой. Она никогда не ударит со всей силы, никогда не применит подлый прием, никогда не захочет тебя разоружить. А желание сражаться – это важно.

Выпад, блок, укол, отступление… Дверь в зал хлопнула в тот момент, когда я разоружила подругу, а Коррин выбил рапиру у Оли. В зал вошла Алисия, посмотрела на магистра, а потом села на скамейку и образцово сложила руки на коленях.

– Не собираетесь упражняться, мисс Эсток? – спросил магистр Игри.

– У меня нет оружия. – Дочь первого советника снисходительно улыбнулась. Будь на его месте магистр Виттерн, ей бы не поздоровилось, а вот Ансельм Игри лишь пожал плечами и тут же вернулся к ученикам, чтобы отдать команду… Но дверь снова хлопнула, и в зал вбежал запыхавшийся Отес. Бросил дикий взгляд на магистра и облегченно выдохнул.

– Это все? Или еще кого-то нет? – спросил учитель, глядя, как парень достает рапиру.

– Герцогини нет, – звонко ответила Рут.

Мерьем и Алисия переглянулись.

– Тогда у меня для нее новость. – Учитель широким шагом подошел к двери и задвинул засов. – Ей придется ждать за дверью. Хватит с меня вашей беготни. – И скомандовал: – Переход.

– Это ей точно не понравится, – пробормотал Отес, становясь напротив меня. Гэли весело отсалютовала рапирой Мэрдоку. Грозящее поражение могло только ее рассмешить, а никак не расстроить, так как Хоторн не собирался делать ни себе, ни ей не одной поблажки. Несмотря на больную ногу, несмотря на ботинки с тяжелой подошвой, он фехтовал, что вызывало уважение. Хотя, неужели кто-то мог ожидать от графа иного?

– У тебя щека грязная, – сказала я Отесу, поднимая рапиру.

– А? – Он потер рукой кожу, не сколько очистив, сколько растерев черное, как от сажи, пятно еще сильнее. – Спасибо.

– Ангард, – раздался голос учителя, и в зале снова зазвенели клинки.

Я выиграла три учебных поединка из шести. Мэрдок – все. Гэли потерпела поражение в каждом. Дженнет так и не появилась. Но тогда мы еще не встревожились, даже не увидев ее за дверью зала по окончании занятия. Я очень легко могла представить, как герцогиня, обнаружив, что ее не очень-то ждут на фехтовании, презрительно кривится, а потом гордо удаляется, всем своим видом показывая, что не больно-то и хотелось.

Первый укол беспокойства я ощутила, когда леди Альвон так и не появилась на «Изменении веществ». Может быть, она не знала, что предмет перенесли в одну из просторных аудиторий Ордена, чтобы объединенная группа рыцарей и магов могла в свое удовольствие доставать магистра Орье, а может, у нее нашлись другие дела. Алисия то и дело оглядывалась на дверь и, кажется, чувствовала себя немного неуверенно, Мерьем хмурилась. Этьен что-то рассказывал Эмери, тот тихо смеялся.

– Тихо! – скомандовал учитель. – Давно я не работал с такими многочисленными группами. Но это полугодие придется потерпеть. И мне, и вам. – Он окинул большую аудиторию взглядом. – На прошлом занятии вы получили задание. Имеет ли смысл его проверять? Или дать еще время, заодно и остальная часть группы, которую я рад наконец-то видеть в полном составе, поможет?

Мы переглянулись и, конечно, почти все посмотрели на Отеса, но умник, что удивительно, промолчал.

– Мы знаем, что это за вещество, но его нет на Острове, – неожиданно для всех ответил Этьен.

Рыцари стали тихо переговариваться. Их было человек пятнадцать. Молодые парни заняли два последних ряда, и теперь оттуда слышались сливающиеся в низкий гул голоса.

«Совсем как у сетки», – вдруг подумалось мне.

– Тишину, пожалуйста, – потребовал магистр. – Мне вас не перекричать, а потому не заставляйте меня применять магию, она вам не понравится. – Он повернулся к Этьену. И спросил: – И каков ваш ответ, мистер Корт?

– Нулевой коэффициент изменяемости присвоен только одному веществу. – Парень посмотрел на потолок, словно собираясь силами, а потом быстро проговорил: – Тьме Разлома.

– Что? – в повисшей вдруг тишине переспросила Мэри.

– Вы совершенно правы, – с некоторой заминкой ответил Этьену Андре Орье.

И все заговорили разом. Рут охнула, Оли по-детски заявил, что так нечестно, а Вьер, снова натянувший рукава чуть ли не до середины ладоней, с готовностью закивал. Гэли, словно в ознобе, обхватила себя руками, рыцари «загудели». Молчал лишь Отес. И Мэрдок. Я почему-то была уверена, что граф смотрит на меня.

С каких пор я стала чувствовать взгляд Хоторна?

Магистр шевельнул рукой, и в классе установилась гулкая тишина. Коррин продолжал открывать рот, но до нас не доносилось ни звука. Я сразу узнала это изменение. «Отсутствие звука», которое надулось в аудитории, как мыльный пузырь, а потом так же лопнуло, больно ударив по ушам.

– Я сказал: тихо! – повторил Андре Орье, когда все схватились за головы, а у Эмери упал на пол один из его метательных ножей, которым рыцарь играл, как Мерьем играла карандашом. – Повторю, мистер Корт совершенно прав. Вещество, что является самим воплощением изменений – тьма Разлома. – И видя, что Жоэл уже готовится возразить, пояснил: – А как, вы думаете, закаляют железо?

– Ну, – буркнул Оли, – опускают его в Разлом.

– Очень обобщенно, но верно. Опускают, а дальше что? – Магистр с улыбкой оглядел учеников. – А там демоны, а может, лесные феи или ночные светлячки берут клинки и начинают вылизывать? Как? Что происходит, когда металл оказывается в трещине мира? – Никто не ответил. – Я вам расскажу. – С этими словами магистр выложил на стол свой клинок. – Тьма Разлома меняет оружие. Оставляя ему ту же форму, она меняет содержание. Впитывается в сталь, заполняет ее от эфеса до острия, как вода заполняет водосточный желоб. И когда остается совсем немного, когда кажется, добавь каплю, и вода перельется через край… – Магистр свел большой и указательный пальцы вместе. – Мастер-оружейник должен вытащить клинок. Нельзя опоздать ни на миг и нельзя не додержать ни секунды. Точный расчет и мастерство. Это мгновение только одно. Передержите, и тьма заполнит сталь до конца. Недодержите и оставите магу, что встретится с клинком в бою, изменить его, обратив против хозяина. Тьма Разлома – вещество, имеющее нулевой коэффициент изменяемости. Изменяется сама и изменяет все, чего коснется, даже без помощи мага.

– А зачем оставлять эту последнюю «каплю»? – спросил Оли. – Почему не долить до полного кувшина?

– Это вы мне скажите, – магистр поднял свое оружие, – зачем?

– Чтобы оружие могло «узнать» хозяина, – сказала я. – Они оставляют место для последнего изменения. Тот, кто первым возьмет в руки черный клинок, вольет последнюю каплю. А поскольку тьма Разлома имеет нулевой коэффициент, то совсем не важно, кто это будет, человек или маг. Если тьма изменяется без усилий, то сила приложения магии «ноль».

– Правильно, леди Астер, – удовлетворенно кивнул магистр.

– Значит, Этьен прав? – спросил Жоэл. – Вы дали нам невыполнимое задание? Ведь найти образец на Острове невозможно!

И тут из-за своего стола поднялся Отес.

– Не совсем верное изречение, – сказал наш умник, достал из кармана стеклянную колбу и сжал ее в кулаке, закрывая содержимое. Рут едва шею не свернула, пытаясь разглядеть, что он там притащил. Да и я, признаться, тоже.

– Неужели? – Магистр быстро пошел между столов к парню. Он все еще улыбался, но как-то с сомнением. Даже с беспокойством, я бы сказала.

Отес протянул колбу из прозрачного стекла, что так напоминало магическую сферу, учителю. Тот осторожно, двумя руками, взял сосуд и поднял к свету. И мы все, затаив дыхание, увидели внутри нее что-то очень похожее на черный дым, что идет от костра, если кинуть туда кусок застывшего сока дерева Ро, плотный и отвратительно пахнущий.

Как пахло то, что было внутри колбы, мы не знали, так как горлышко было запечатано воском.

– Какая знакомая печать, – задумчиво протянул учитель и поднял глаза на Отеса. – Рассказывайте, где достали? А главное, как?

– В вашем кабинете, – вздохнув, признался наш умник. – Я подумал, раз вы дали такое задание, то оно должно быть выполнимым, и у кого-то на Острове есть образец тьмы Разлома. Вы, милорд, были первым кандидатом.

Андре Орье рассмеялся и уточнил:

– Украли?

– Как можно, магистр? – Отес прикинулся глубоко оскорбленным, хотя я видела, что парень доволен реакцией магистра, ведь за то, что ученик лазал в кабинет к учителю, и наказание заработать можно. – Я сказал вашему помощнику, что образец нужен вам на занятии с нашей группой, так как вы дали нам специфическое задание.

– Удивительно, – Андре Орье рассмеялся. – И надо сказать, вы первый, кто додумался до такого простого способа стащить что-то из моего кабинета. Благодарю вас, мистер…

– Гиро, – подсказал Отес.

– Благодарю вас, мистер Гиро. А теперь обрадуйте меня еще больше и скажите, что не пытались сорвать печать и потрогать образец руками?

– Не-нет, – тут же ответил сокурсник, но я уловила в его голосе крохотную заминку и вдруг вспомнила черное пятно на щеке, словно он где-то перемазался в саже.

– Отлично, садитесь, мистер Гиро. Остальные тоже могут вернуться на свои места, – сказал учитель.

Я оглянулась и поняла, что почти все ученики стоят, пытаясь разглядеть загадочный образец, а Вьер так и вовсе залез на стул. Алисия разрумянилась и кусала губы, а вот Мерьем не было до тьмы Разлома никакого дела. Девушка все так же бросала обеспокоенные взгляды на дверь. Дженнет пропускала уже второй урок.

– Раз уж у нас, благодаря мистеру Гиро, есть образец, предлагаю провести маленький эксперимент. – Магистр вернулся к своему столу, положил свой черный клинок, потом сосуд с тьмой Разлома и стал закатывать рукава рубашки.

– А это безопасно? – спросила Алисия.

– Пока я здесь – да. Но повторять не рекомендую. – С этими словами учитель поднял колбу и сломал печать.

Мэри испуганно вскрикнула, а Рут выругалась, причем, я понятия не имела, что она знает такие слова, Гэли снова вскочила. Один из рыцарей тоже, но в отличие от подруги, парень с грохотом уронил стул

Учитель между тем наклонил колбу над черным клинком. Мы затаили дыхание… Но несколько томительных минут ничего не происходило, а потом что-то черное, что-то маслянистое осторожно высунулось из сосуда. Оно походило на червяка. Или на щупальце осьминога, что подали нам с маменькой в одном из ресторанов Эрнесталя. Маменька, кстати, так и не смогла заставить себя положить в рот этот заморский деликатес, а заказала потому, что жена казначея Сиоли сказала, что каждый уважающий себя человек должен это попробовать. Матушка решила, что она уважает себя достаточно и достаточно обеспечена для того, чтобы не есть склизких червяков с присосками.

Щупальце, словно живое, шевельнулось, потрогало край сосуда, высунулось сильнее, словно пробуя воздух на вкус, а потом коснулось чирийского лезвия. Коснулось, зашипело и отпрянуло. На лезвии вскипали остатки черного вещества, как попавшая в очаг вода.

Я не заметила, как вцепилась пальцами в стол. Вцепилась настолько сильно, что заболели руки. Я уже слышала это шипение, даже видела, как нечто вскипало на лезвии моего черного клинка. Там, в Запретном городе.

Гэли побледнела. Упал еще один стул, на этот раз встал Мэрдок.

– Черные клинки, – продолжал рассказывать учитель, торопливо запечатывая колбу, – изменившись в Разломе, больше не принимают в себя тьму, ибо сосуд полон. – Воск плавился под пальцами магистра, повинуясь его зернам изменений. – Теперь они только отталкивают и разрушают ее. Они – наше главное оружие против демонических созданий и их магии. Если бы не черное железо, созданное в двадцать пятый год от образования Разлома, людям бы пришлось очень нелегко.

Андре Орье продолжал говорить, а я вдруг поняла, что уже слышала это. Нет, не слышала, читала в настороженной тишине спальни Первого форта. Та самая книга, с которой я пыталась скоротать длинную, наполненную шорохами ночь. Как же там было?

«…после прорыва дюжины демонических созданий на Траварийскую равнину в тридцатом году от образования Разлома была отмечена исключительная разящая способность металла супротив созданий тьмы …»

Черные клинки придумали, чтобы сражаться с демонами. Против их магии.

Почему я не вспомнила об этом раньше? Ответ прост, потому что мысли были заняты другим. Например, одним рыцарем, для которого на площади уже построили виселицу.

Вот почему «металл» тварей, что преследовали нас в Запретном городе, не стопорило от зерен изменений. Это был не металл. Настоящий металл не плавится при соприкосновении с чирийской сталью. Этьен уже убедился в этом, когда колотил клинком по морде настоящей железной кошки на ристалище. А тот в Запретном городе плавился.

Неужели кто-то… что-то натравило на нас демонических животных? Нет, животные были самые обычные. Я вспомнила, как баран перебирал ногами в воде. Вода, что не пропускает две трети изменений, смывая их начисто. Девы, мне бы тогда насторожиться. Кто-то или что-то наложило на животных личины. И не просто личины, а с применением тьмы Разлома, магии демонов.

Кто-то или что-то… Осталось выяснить, кто и зачем.

– Клин клином, – в установившейся тишине вдруг сказал Мэрдок.

– Или подобное подобным, – согласился учитель.

– А тьма наполняет и изменяет только предметы? – спросила Гэли.

– Нет, – ответил магистр, – что угодно.

– И даже человека? – продолжала спрашивать подруга, а я даже не сразу поняла, к чему она клонит. Но Андре Орье, похоже, понял, потому что ответил:

– И даже человека.

– Значит, именно так попавшие в Разлом маги теряли магию? – спросил вдруг Отес. – Она наполняла их до конца, не оставляя ни миллиметра для маневра. Они больше не могли ни изменяться, ни изменять?

– Эта теория не доказана, – скупо ответил учитель.

Да-да, я точно помню, что в книге о житие святой Гвиневер говорилось не о науке, а о наказании богинь.

– Предлагаю вернуться к предмету, – сказал магистр, убирая со стола клинок и колбу с веществом. – И повторить азы специально для тех, кто пропустил первое занятие.

– Магистр Орье, – позвал Мэрдок. – А раньше, до черных клинков, как люди боролись с демонами? Разве не было никакого иного способа?

Мы все выжидающе уставились на учителя. Хороший вопрос. Неужели почти тридцать лет с момента образования Разлома нам было нечего противопоставить тварям тьмы?

– Способ был. Очень рискованный, но…

Магистра прервал стук в дверь. Не дождавшись разрешения, в аудиторию ввалился запыхавшийся парень. Когда вваливаются так бесцеремонно, прерывая учителя на полуслове, этому должна быть веская причина. Я снова почувствовала тревогу, теперь уже куда сильнее.

– Магистр Орье, вас просят подойти в главный зал Магиуса. Срочно. – Парень отдышался и добавил: – Нападение на одного из учеников. Плюс кто-то видел у развалин первой библиотечной башни тиэрского барона, объявлена боевая готовность.

Теперь уже все повскакивали с мест. Рыцари заговорили разом. Я почувствовала, как сердце начинает стучать все быстрее и быстрее. «Тиэрский барон» – новое прозвище Криса.

Его видели! А это значит… Значит, развалины башни уже окружены и…

Я повернулась, в поле зрения попал пустой стол, где обычно между Мерьем и Алисией сидела герцогиня. Он оставался пустым даже в этой аудитории. Вернее, девушки оставили его пустым, ожидая подругу. Подняла голову, встретилась взглядом с Мерьем и увидела в ее глазах отражение своей тревоги.

– Значит так, – говорил на ходу магистр Орье. – Пусть это будет вашим заданием. К следующему уроку жду от вас полного описания способа борьбы с демонами…

– Не хватает еще только задания принести образец, – пробормотала Гэли.

И словно услышав ее, магистр добавил:

– А кто принесет образец… – Дальнейшие его слова мы не разобрали, так как учитель уже вышел в коридор.

– Образец чего? – уточнил Этьен.

– Видимо, демона, – ответил ему Жоэл.

– Или способа борьбы с ним, – закончил Отес.

Все кинулась к двери: и Этьен, и Жоэл, и даже Мерьем. Но я успела первой. Выскочила в коридор, бросилась к лестнице…

Его видели! Девы!

Я очень старалась не бежать, но все же не смогла, сорвалась, преодолев последний десяток ступеней, выскочила на улицу, спрыгнула с крыльца и кинулась к библиотеке. И только спустя минуту поняла, что забыла одеться, что куртка и шляпка так и остались в аудитории. За спиной послышались чьи-то шаги. Я обернулась и к своему удивлению увидела совсем не Гэли и не Жоэла, а Мерьем, которая, догоняла меня, едва не задыхаясь от быстрого бега. Мы обе остановились, когда увидели оцепление из старших рыцарей, несколько серых отдавали им команды.

– Знаешь, это даже обидно, – сказала Мерьем, пытаясь восстановить дыхание.

– Что обидно?

– Она ведь тоже разгадала загадку магистра Орье, узнала, что за вещество он имел в виду, а все лавры достанутся этим… этим…

Я посмотрела на нее в замешательстве. Последнее, что меня сейчас волновало, так это задание учителя. Наверное, она увидела это в моих глазах, потому что сразу смутилась и пробормотала:

– Надеюсь, напали не на нее. Очень надеюсь, потому что иначе герцог Трид снимет со всех головы.

Впервые я была согласна с Мерьем. Но нашим надеждам не суждено было сбыться, через минуту из второй библиотечной башни выбежал библиотекарь мистер Кон и замахал руками, привлекая внимание серых псов. И наше, само собой. А еще через минуту из башни вынесли носилки…

Мерьем охнула, кто-то запричитал, я обернулась и увидела стоящую за спиной Мэри, за ней бледную, как полотно, Гэли, Коррина, Оли, почти всю нашу группу, а так же Жоэла, Эмери, даже старшекурсник Тьерри остановился рядом с сестрой.

– Хорошо хоть голова не закрыта, значит, жива, – прошептала Мерьем, я снова повернулась к библиотечным башням. Все-таки это была герцогиня. Она казалась такой маленькой на этих носилках, такой беззащитной, такой бледной. К Дженнет направился подоспевший к месту действия целитель. Высокий мужчина сделал рыцарям знак остановиться, поставил на землю саквояж и склонился над бессознательной девушкой.

– По голове что ли стукнули? – пробормотала Мерьем.

– Скорее уж шею свернули, – тихо высказался Эмери.

– Совсем с ума сошел, да? – огрызнулась Мерьем.

– Совсем, – не стал лукавить рыцарь в меховой куртке.

Я увидела, как магистр Виттерн пытается что-то доказать одному из серых псов, но тот только отрицательно мотал головой.

– Да что же происходит? – запричитал кто-то.

Я повернулась и, прошептав: «Простите», стала пробираться сквозь толпу.

– У нее рана на шее! Смотрите, весь ворот в крови!

Все шумели, толкались, кто-то даже осмелился выкрикнуть вопрос, но серые не отреагировали. Проходя сквозь алые плащи, я поняла, что к магам и рыцарям присоединились жрицы. Продолжая идти, я не сводила взгляда с магистра Виттерна. Мне нужно было знать, что он говорил. Я собиралась заняться совершенно недостойным леди подслушиванием.

– Нет, это вы не понимаете, – донесся до меня сердитый голос магистра, и я остановилась рядом с молоденькой веснушчатой жрицей, которая что-то шептала на ухо подруге. До учителя оставалось всего несколько шагов. – Герцог Трид – это не мальчик с конюшни, и пусть он не первый советник князя и даже не второй, но он главнокомандующий его армии. Вы это понимаете? А там, – милорд указал рукой на носилки, рядом с которыми все еще стоял целитель, – его единственная дочь. До вас дошло или нет? Нужно немедленно снаряжать дирижабль.

– Никто не покинет Академикум без приказа князя, – сказал серый. По голосу чувствовалось, что он повторял эту фразу уже не раз и не два, что она самому ему порядком надоела.

– Давайте еще раз, – терпеливо повторил учитель, – девушку нужно немедленно переправить на землю…

– Йен, – раздался женский голос, и магистр обернулся, от главного здания Академикума к нему спешила Аннабель Криэ. Мужчина раздраженно повел плечами, но все же кивнул и учтиво поприветствовал: – Баронесса.

– Что происходит? Что с девушкой?

– А происходит то, – к вящему облегчению серого рыцаря магистр переключился на жрицу, – что жизнь и здоровье ученицы под угрозой.

И в этот момент целитель, наконец, выпрямился и произнес слово. Всего одно. Не знаю, было ли оно услышано теми учениками, что стояли ближе, или кто-то умел читать по губам, но слово подхватили и стали повторять. Раз за разом, все громче и громче, пока оно не загрохотало, как волна, что с силой обрушивается на неприступный берег.

– Короста!

Йен Виттерн выругался.

– Короста!

– Короста!

– Но это невозможно!

– Маги не болеют коростой!

Все загалдели, почти закричали. Ученики, стоявшие в первых рядах, вдруг попятились, словно болезнь могла вытянуть невидимые руки и коснуться их, как только что коснулось страшное слово.

Да, маги не болеют магическими болезнями. Они не могут заразиться той коростой, что бродит по Аэре с незапамятных времен и всегда поражает лишь одного члена семьи.

Неужели целитель ошибся?

Я посмотрела на высокого мужчину, на его напряженное лицо, и поняла, что уже знаю ответ.

Нет, не ошибся. Это иная короста. Не болезнь, а яд, что готовят из коры Лысого дерева. Перед его действием маги так же беззащитны, как и люди. И передается эта зараза через кровь. Нет, не передается, ее впрыскивают специально. А у Дженнет рана на шее.

Девы, еще недавно людей травили на улицах Льежа, а сегодня эта беда пришла в Академикум. Нет, даже не сегодня. В тот день, когда бежал Альберт, он тоже заразил одного из серых псов, но тогда это меня не ужаснуло. Серый это не ученик, не тот, кто сидит за соседним столом и отпускает ехидные комментарии.

Девы, что же будет?

– Короста!

– Короста!

– Невозможно!

– Я хочу домой!

Все говорили разом. Один ученик толкнул другого.

– Йен! – предупреждающе выкрикнула Аннабэль Криэ. – Я попробую поговорить с князем.

– Давай, – кивнул магистр, разом забывая о том, что только что сам ей выговаривал. – Леди Трид надо отправить на землю немедленно, если начнется паника, то…

– Смотрите! – закричал кто-то. – Смотрите! Это же тиэрский барон!

Перед библиотекой на миг воцарилась полная тишина. А потом где-то скатился камешек. Самый обычный обломок каменной стены скатился с насыпи, и все повернули головы. Не могли не повернуть.

Он стоял там, среди развалин башни. Паровая тягловая лапа пыхтела рядом, но рабочий, что дергал за управляющие рычажки, так же, как и все, замер, глядя на барона Оуэна. Да, это был Крис. Его я узнаю всегда, почувствую сердцем и не спутаю ни с одним другим мужчиной. Высокий, напряженный, готовый в любой момент броситься прочь. Или ринуться в драку. Он стоял там, на обломках первой библиотечной башни и обводил взглядом толпу, словно пытаясь кого-то найти.

Наши глаза встретились, сердце гулко забилось.

Девы, что он делает? Почему стоит вот так, почему не бежит прочь, ведь он знает, что его ищут, знает, для кого построена виселица. Не может не знать.

«Беги», – прошептала я тихо. И он словно услышал, бросился в сторону, поднырнул под тягловую лапу… И все пришло в движение, рывком вернулись звуки, крики, топот солдатских сапог, шелест вынимаемого оружия, отрывистые команды.

– Взять его!

И огонь. Его тепло, что само прыгнуло в руки, стоило только одному из серых псов поднять метатель и разрядить его вслед Крису. Бабахнуло так, что один из рыцарей выронил носилки с Дженнет. Кто-то запричитал, кто-то до сих пор на разные лады повторял:

– Короста! Короста!

Несколько серых бросились вслед за Крисом. Оцепление вокруг разрушенной библиотеки распалось, но и ученики отнюдь не стремились больше приблизиться к раненой, а наоборот отпрянули.

– Стоять, Астер! – услышала я резкий крик за спиной и поняла, что тоже бегу по обломкам первой библиотечной башни. Из кабины тягловой лапы на меня смотрел испуганный рабочий, а пар продолжал подниматься в небо.

Еще один выстрел где-то там, за второй и третьей башнями, за их лестницами и переходами. Цветок пламени распустился прямо на куче щебня и тут же потух. Всего лишь случайный выплеск, который я не удержала в ладонях, всего лишь отскочившая искра. Да и гореть на развалинах было давно уже нечему.

– Астер! – снова услышала я крик и в этот момент увидела Криса.

Он выскочил к жилым корпусам Отречения, едва не сбив худенькую жрицу. Двое Серых бежали следом, третий перезаряжал метатель, четвертый нырнул за здание и вот-вот должен был выскочить сбоку, а чуть дальше готовились отпустить зерна изменений маги.

У него не было шансов. И если уж беглеца заметили, то рано или поздно загонят в угол. Если только ему не удастся скрыться. Пропасть из поля зрения всего на несколько минут, заставить их растеряться, кружить на месте, как потерявших след собак.

Если только кто-то их не отвлечет. Или что-то.

Я ощутила, как мой огонь сорвался с пальцев, как растекся повсюду теплой упругой волной. Нет, даже не огонь, а всего лишь его тепло. Всего лишь жар, что заставляет людей отдергивать от костра руки. И снег под ногами мгновенно растаял. Только что все вязли по щиколотку, а теперь бежали по лужам разбрызгивая капли. Снег растаял не только передо мной. Он растаял везде, куда выплеснулась сила. Растаял разом от края до края Острова. Растаял тот, что еще висел в воздухе невесомым крошевом, даже на крышах домов, даже в сточных трубах и на подоконниках, даже тот, что забился в подвальные окна. Весь снег, что был на Острове. Я бы могла дотянуться и дальше, но…

– Астер! – рявкнули почти на ухо, и я почувствовала, как земля, та самая земля, залитая талой водой, ушла из-под ног. Успела еще заметить, как недоуменно переглянулись серые псы, как обернулись в мою сторону маги, как замер на дорожке Крис. И даже снова прошептать: «Беги», прежде чем… – Ну, вы сами напросились, леди Астер. – Шеи коснулись чужие горячие пальцы, надавили, и руки разом потеряли чувствительность, а в позвоночнике появилась предательская слабость, как после лихорадки, что заставляла матушку дежурить ночами у моей постели, а меня первое время ходить, держась за стены. Тогда болезнь выпила мои силы, сейчас это сделало чужое прикосновение. Я увидела половинчатое лицо милорда Виттерна и даже попыталась что-то промычать, но губы тоже перестали слушаться.

– Вы хотели поговорить, Ивидель? Вот и сейчас и поговорим, – со злостью пообещал учитель и поднял меня на руки.

А я даже не могла повернуть голову и посмотреть, куда он меня понес. Но что еще важнее, я не могла повернуть голову и посмотреть, продолжается ли погоня.

И мы снова оказались в его кабинете среди хаоса бумаг и книг.

– Онемение сейчас пройдет, – сказал магистр, опуская меня на стул. – Сперва вы почувствуете легкое покалывание.

Я уже его почувствовала, но продолжала с укором смотреть на учителя. Правда, ему мои укоры были абсолютно безразличны. Покалывание растекалось по позвоночнику, и я поняла, что могу двигать головой, могу открыть рот и…

– Эта магия запрещена! Жрицы узнают… – Хотела выкрикнуть ему это в лицо, хотела увидеть, как он испугается или разозлится. Но вместо крика вышел едва слышный шепот, а вместо того, чтобы испугаться, магистр грустно улыбнулся.

– Это не магия, Ивидель. Я всего лишь нажал одну из точек на вашем теле. Наподобие той, что есть у вас на локте, когда вы им ударяетесь, немеет вся рука. Так вот, теперь представьте, что вы ударились позвоночником. Меня этому научил один целитель с Верхних островов. – Я смогла, наконец, поднять руку и уцепиться за спинку стула. Магистр выпрямился. – Но приятно знать, что вы настолько чтите заветы богинь, что готовы сдать меня жрицам. Хвалю!

Из его уст это «хвалю» прозвучало горько.

Только вот сейчас мне не было дела до его чувств, мне и своих хватало с головой.

– Рассказывайте, – приказал Йен Виттерн, садясь за стол. – Не то, почему вы бросились на помощь к барону Оуэну, об этом и сам уже догадался, рассказывайте остальное, а то, что этого «остального» много, я даже не сомневаюсь.

– Вы не дали мне помочь ему! – Я попыталась встать на дрожащие ноги.

– Я не дал вам угробить вас обоих. Думаете, маги будут просто так смотреть, как вы проверяете пределы своей силы? Отнюдь. Сейчас они его просто ловят, но если поймут, что взять живым пришельца с Тиэры невозможно, они его убьют. И очень быстро. Вы едва не превратили игру «в догонялки» в настоящий бой. Ничего не изменилось, ему все еще некуда деться с Острова, поэтому маги и осторожничают. – Он налил в стеклянный бокал воды и поставил на стол передо мной.

Словно в насмешку, я тут же ощутила сухость во рту. А еще негодование, но какое-то беспомощное, потому что, возможно, только возможно, он был прав.

– Благодарю, – смогла прошептать я, слова казались шершавыми и царапающими горло.

– Не благодарите, а рассказывайте. Рассказывайте, если хотите, чтобы я помог вам. А возможно, и ему.

Вот это «ему» и решило дело. А еще то, что я ужасно устала быть одна, знать все одна и решать все одна. Очень боялась ошибиться, и этот страх стал моим постоянным спутником. А сейчас мне предлагали переложить часть этой ноши на чужие плечи.

Я отпила воды и стала рассказывать. Сперва тихо, а потом все громче и громче, словно боясь, что меня не услышат. Учитель не прерывал, не задавал вопросов, лишь все больше и больше хмурился. Я рассказала ему все. Почти. Рассказала о Первом форте, о князе, о библиотечной башне, о происхождении Академикума, о дурацком слухе, о том, что кто-то стоял на пороге моей комнаты, но так и не решился постучать, о следах на снегу, о взгляде в спину… Умолчала лишь о том, что произошло между мной и Крисом в развалинах первой башни. Это принадлежало только мне. И Оуэну.

– И если вы сейчас мне скажете, что это снова ваша операция, то просто не знаю, что я сделаю, – пообещала я, сжимая кулаки. Кончики пальцев еще покалывало, но я уже могла двигаться.

– Если это и операция, то не наша, – задумчиво проговорил магистр и встал. – Значит, нужно выяснить, чья. – И с этими словами Йен Виттерн направился к двери.

Я вскочила, пошатнулась. Учитель обернулась.

– А вам лучше остаться здесь.

– Но вы сказали, нужно узнать…

– Но я не говорил, что узнавать что бы то ни было мы будем вместе, это во-первых. А во-вторых, вы, Ивидель, не выйдите из этого кабинета, пока я не вернусь. – И видя, что я уже готова возразить, пригрозил: – Не заставляйте меня надевать на вас кандалы, леди Астер.

– Но…

– Вы до сих пор ничего не поняли, Ивидель? – спросил он с таким участием, что мне почти стало больно.