Читать книгу Христос посреди нас. О святости повседневной жизни - Архимандрит Андрей (Конанос) - Страница 8

Тема, которую я предлагаю вам сегодня, затрагивает взаимоотношения не только детей, но и взрослых. Речь идет о так называемом сопротивлении. Можно назвать это противоборством, можно – противостоянием или даже бунтарством. Да, есть такие люди – бунтари. И среди взрослых, и среди детей. И по опыту (правда, небольшому) общения с такого рода людьми могу сказать, что любой бунтарь в глубине души своей – добрый, хороший человек. По сути, это самая чувствительная категория людей. Бунтарь, вечно противоречащий и говорящий «нет», может сказать «да». Помните евангельскую притчу, в которой отец говорит одному сыну: «Иди, поработай в винограднике»? В ответ тот сказал: «Нет», а затем пошел и выполнил поручение. Другой же сын, которого отец попросил о том же самом, ответил: «Да, сделаю!» – и ничего не сделал (см. Мф. 21: 28–30).

Это бывает и с бунтарями. На словах они все отрицают – и неспроста, здесь обязательно кроется какая-то причина. Бунтарем человек не становится просто так, этому непременно предшествует какое-то событие в его жизни. Возможно, когда-то его обидели, причинили ему боль; человек испытал глубокое разочарование, потрясение, потерял веру в себя из-за предательства или жестокого обращения и теперь находится в противостоянии со всем миром.

Как можно не хотеть смотреть на солнце, которое сияет, освещая все вокруг? Как можно противиться Христу, Который желает всем только добра и приходит в жизнь человека ненавязчиво и деликатно? Никто и не сопротивляется в таких случаях. А вот когда тебе грозят пальцем; когда человек, которому ты совершенно неинтересен, начинает резко и категорично указывать тебе, что надо делать, осуждая твой образ жизни, – тогда возникает сопротивление.

При этом никто вроде и не собирается оказывать на тебя давление. Возможно, тебе говорят даже хорошие, полезные вещи, но говорят их неправильно. Это отлично видно на вашем примере, мамы. Вы говорите абсолютно правильные, замечательные слова, но то, как вы их говорите, – совершенно неприемлемо. Да, вы очень любите своих мужей и даете им нужные, духовные, прекрасные советы, однако ваш тон часто бывает резким, грубым, насмешливым. И это касается не только женщин. Я не собираюсь обвинять кого-то одного – просто на ум в первую очередь приходят именно женщины, поскольку в Церкви их большинство, и они чувствуют себя там как дома. Но и мужчины могут оказывать давление и тем самым вызывать в своей супруге дух противоречия – просто из-за тона, которым ведется разговор. Если хочешь, чтобы жена соглашалась с тобой, относись к ней должным образом! А когда ты разговариваешь с ней резким, не допускающим возражений, категоричным тоном, – естественно, начинается внутреннее противостояние.

Таким образом, любое сопротивление имеет отправную точку. Ни один человек не рождается бунтарем, наоборот: всем нам свойственно нуждаться в помощи. Однако помощь эта должна оказываться с уважением к личности.

Когда я читаю об атеистах, еретиках, мятежниках, деспотах и анархистах, уничтожающих все на своем пути, то вижу поистине ужасающий факт. Представьте себе – очень часто эти люди происходили из верующих, христианских семей.

Вспомним Маркса, или Сталина, или еще какого-нибудь атеиста. Что о них пишут? «Его отец занимал в Церкви такую-то должность», «Его мать была очень религиозной», «Брат его был глубоко верующим человеком».

И каждый раз я задаюсь вопросом: как получилось, что в христианской семье вырос такой агрессивный борец с Церковью? Почему?

Потому что мало быть церковным человеком. Когда при мне кто-то называет себя церковным, я сразу же задумываюсь: что, в принципе, подразумевается под церковностью? Можно называть себя церковным человеком и при этом быть законченным эгоистом, абсолютным деспотом, не терпящим возражений, которого боится вся семья и который, прикрываясь именем Христа, обижает своих близких, оскорбляет их, насильно заставляет идти в храм. Да, именно так ты поступаешь со своим ребенком – унижаешь его, произнося при этом имя Божие. И какова будет детская реакция? Сопротивление. И нелюбовь к Богу. Апостол Павел говорит применительно к подобным случаям страшные слова: Ибо ради вас <…> имя Божие хулится у язычников (Рим. 2: 24). Это ваша вина, говорит апостол. Это вы виноваты в том, что окружающие вас люди стали такими – потому что вы давите на них, тревожите, заставляете нервничать. И в какой-то момент они просто начинают отрицать все, что вы им говорите.

Один человек, вспоминая о старце Порфирии (Кавсокаливите), написал: «Когда я познакомился с ним, то узнал иного Христа». Этот человек будто впервые в жизни увидел Бога. Раньше он представлял Его совсем по-другому – так, как о Нем рассказывали родители. А преподобный Порфирий показал этому человеку совсем другого Христа. Он показал ему любовь. «Я был неприкаянным бродягой, а он обнял меня. Я был плохим человеком, а он сказал мне: „Ты очень хороший, дитя мое“». Как можно сопротивляться человеку, который говорит тебе, неприкаянному бродяге, что ты – хороший? Услышав такие слова, услышав, что ты любимое чадо Божие, утрачиваешь всякое желание защищаться и отбиваться. Ведь любое сопротивление – это в первую очередь самооборона. Человек обороняется, потому что боится.

Именно так. Человек думает: «Моему внутреннему миру угрожают; мое счастье, мое достоинство, моя свобода – под угрозой. Что же делать? Буду защищаться, чтобы выжить». Но стоит такому человеку встретить святого, как он забывает о самозащите и говорит: «Отче, я гораздо хуже, чем ты думаешь! Но чем больше ты говоришь мне, что любишь меня, тем больше мне хочется рассказать тебе обо всех своих грехах – смиренно, без малейшего желания защищаться». Вот в чем дело.

А у тебя получается делать так, чтобы твой ребенок, жена, муж могли открыть тебе свою душу? Чтобы с тобой им было комфортно, чтобы вы стали близкими друзьями, перестав постоянно что-то друг другу доказывать? Ведь чем больше мы настаиваем на своей правоте, тем сильнее отталкиваем от себя других. Вспомним Христа. Он говорил, что прав? Нет. Он сказал: «Если вы думаете, что вы правы, – вот, воспользуйтесь этим и распните Меня. Я принимаю на Себя вашу неправоту. Вы хотите считать Меня плохим? Хорошо, пусть Я буду плохим».

Писание говорит нам страшную вещь: Христос – Бог Господь – согласился стать пруклятым. Ведь тех, кого распинали, непременно проклинали – распятые, как правило, были страшными преступниками. «Каким же плохим должен быть этот Человек, – говорили о Христе, – что Его осудили на распятие!» И Господь сказал в ответ: «Чтобы ваши души успокоились, чтобы вы перестали гневаться на Бога, перестали свирепствовать, злиться и желать мести, – возьмите, накажите, распните Меня!»

Потому мы и любим Христа, что Он не вызывает сопротивления. В отличие от тех, кто действует от Его имени. Это и я, учитель Закона Божия, и родители – все мы искажаем образ Христа. Это наша огромная ошибка. Вот, мы сидим тут с вами: я в красивой рясе, вы в красивой мирской одежде, все такие вежливые, улыбчивые, – но ведь и это немного показуха. Тут, в аудитории, мы все хорошие, но разве здесь проходит наша жизнь? В аудитории легко быть милым и любезным. Важно, чтобы дома дети видели вас такими же. Видели, что, несмотря на падения, вы поднимаетесь и просите прощения и снова идете вперед. И ведете себя не так, как гласит поговорка: «Мягко стелет, да жестко спать».

Есть такое выражение: «строить из себя святого». Но стоит такого человека узнать поближе, оказывается, что он именно из тех, кто «мягко стелет, да жестко спать». Иными словами, он не терпит никаких возражений.

Как один мальчик рассказывал мне про своего отца: «Если папа говорит что-то сделать, это нужно выполнить без разговоров. Почему, как – таких вопросов быть не должно. С ним нельзя построить диалог, нельзя ничего обсудить – он только стучит кулаком по столу, а если его не послушать, то получаешь тумаки. Поэтому в результате всегда все бывает так, как он сказал». Этот человек делает все для того, чтобы его сын, повзрослев, начал бить витрины магазинов, поджигать автомобили и чинить беспорядки в Афинах или каком-нибудь другом городе.

Помните, что творилось несколько лет назад на площади Конституции в Афинах? Молодые люди выворачивали плитку перед парламентом. Представляете, какой гнев, какая ярость бушевала в их душах, когда они крошили мрамор? И насколько им было плохо в родном доме, что они, выйдя на улицу, начали крушить все на своем пути!

Поэтому, называя себя христианами, давайте помнить о том, кто такие христиане. Христианин никого ни к чему не принуждает, кроме себя – по собственной воле и соразмерно собственным силам. Это значит, что он постится, но не заставляет поститься других, а говорит: «Постись, дитя мое, если хочешь; постись, как можешь и сколько можешь». Я не говорю о детях младшего школьного возраста – они едят то же, что и родители. А вот ребята постарше уже сами делают выбор, сами решают. Происходит так называемая интериоризация духовной жизни: человек не повторяет, не копирует чьи-то действия, а делает сознательный выбор, понимая, почему он поступает именно так.

Когда мне случается слышать от какого-нибудь ребенка, что он хороший, я всегда спрашиваю: «Почему ты так думаешь?» – «Я не хожу на футбольные матчи, отче. Я хороший!» И тогда я, вместо того чтобы молчаливо соглашаться, обязательно спрашиваю: «А почему ты не ходишь? Почему ты думаешь, что это плохо?» Другой подросток говорит мне: «Отче, я не встречаюсь с девушками. Я хороший!» И его я также спрашиваю: «А почему ты хороший, раз ни с кем не встречаешься? Ты это понимаешь?» Важно, чтобы ребенок понимал почему, понимал причину, а не «я видел, как другие делают, и потому решил делать то же самое».

Нужно вести сознательную духовную жизнь, понимая, почему ты поступаешь именно так. И тогда, с чем бы ни пришлось тебе столкнуться в дальнейшем, у тебя не возникнет желания сопротивляться, полемизировать и сердиться. Ведь ты будешь знать, почему сделал тот или иной выбор. Например, я выбрал Церковь и потому желаю поститься, желаю посещать богослужения, молиться – вот у меня и нет никакого внутреннего противостояния. Хочу и делаю. Никто меня не заставляет.

Надеюсь, вы понимаете: то, о чем сейчас мы говорим, дает возможность глубже заглянуть в себя и понять, что не все можно разделить на черное и белое. Многое из того, что мы привыкли считать поверхностным, неважным, – на деле глубже, чем кажется. Подумаем немного над тем, какова наша духовная жизнь, какие мы христиане, и христиане ли вообще? Я, например, могу задать себе такой вопрос. Кто-нибудь скажет: «Как ты, священник, можешь говорить такое? Ты – и не христианин?» Да, я христианин, священник по своему сану, но являюсь ли я таким христианином, каким хотел бы видеть меня Христос? Или Он скажет мне однажды: «Я не знаю тебя, ты никому обо Мне не напоминаешь. Люди смотрят на тебя и не думают обо Мне, а думают о чем-то другом».