Читать книгу Испытание в Доме Тысячи Дверей. История В. Эпизод 1.2 - Ари Ясан - Страница 2

Вернее, на него накатил вязкий туман, который быстро развеялся, и В. очнулся, увидев перед собой то, что ему менее всего хотелось бы сейчас видеть – лицо своего убийцы. В. отпрянул в первый момент, но потом заметил протянутую ему руку. Так как В. валялся на полу в довольно неудобной позе, он ухватился за эту руку, и парень в два счета поставил В. на ноги.

– Ну ты даешь, китаИст! – заговорил парень. – Я закавЫчился тебя вытаскивать из этого казуАрового калебАса! Не думал, что до тебя доходит как до кОжистого колтунА. Я уже битый час крою, а тебе хоть бы что. КанАльская канталУпа! – он изобразил на своем изуродованном лице нечто, что вполне могло сойти за улыбку.

– Короче, я Джадж! – представился парень и протянул В. костлявую лапу.

– Ага, – выдавил из себя В. и пожал Джаджу руку.

– Да ты садись, чё стоишь, как неродной, не у себя дома, камчадАльный ты мой кандибОбер! – и Джадж усадил В. на диван.

У В. выдалась минутка, чтобы оглядеться, и он с ужасом осознал, что находится уже не в своем грязном углу на улице, а в довольно комфортабельной квартире с ультрасовременной обстановкой. Кругом все сверкало стеклом и металлом, за исключением пары бордовых пуфиков, ютившихся в углу. И сам В. был одет в тот костюм, который ему вчера выбрали ТриВики.

Джадж бодро затараторил:

– Короче Лейка вчера приходит и говорит: «Туда-сюда, тырым-пырым, кефИр-кендЫрь, новенький у нас. Загляни, типа, к нему с утречка, подсоби смодифитить нормально, а то парень вообче ни кизЯк-килА не рубит, куда его занесет, канЮк кантаридИн его знает». Я такой заваливаюсь сюда с утра пораньше, только кочедЫк клЮнул, и чё нахожу? – при этих словах Джадж многозначительно снял со своего уха истрепанный конфетный фантик и, держа его в руке прямо перед носом В., проговорил:

– Это чё, а? Ты где такую труху откопал, клУня? Нет бы отъехать на берег моря или в гостиницу пять звезд, ну, на худой конец в какую-нить хибару, а? Хоть крышу над головой можно изобрАзить, или те слабо? Надо ж было закорчевАться в такое крем-брюлЕ, кантилЕнный канифАс, чтоб тя кафИзма закатОдила!

Поскольку Джадж устроился на стуле неподалеку, то В. представился случай рассмотреть его до жути странное лицо. Пристально изучая физиономию Джаджа, В. понял, что две половинки этого лица жили независимо друг от друга. Хоть они и были одинаковы, как у любого другого человека, но при этом левая часть пребывала в глубокой скорби, в то время как правая сияла от счастья. Пока Джадж болтал, он вертел головой так и сяк, словно давая В. возможность оценить по достоинству невероятное впечатление, производимое его лицом.

Джадж то являл В. глубоко страдающего человека: уголок рта скорбно опущен, бровь надломлена, глубокая морщина пролегла от крыла носа, левый глаз полон неземной скорби, того и гляди из него польются слезы; а то перед В. представал всем довольный весельчак: рот изогнут в улыбке, правый глаз искрится под высоко взлетевшей бровью. Казалось, кто-то слепил лицо Джаджа из глины, а потом оживил; причем этому мастеру почему-то доставило удовольствие всё, что находилось слева, оттянуть вниз, тогда как всё, что находилось справа, он удосужился вздернуть кверху.

Приглядевшись внимательнее, В. заметил, что странная раздвоенность распространялась даже на волосы Джаджа. Если на правой части его лопоухой головы вихры топорщились вверх, то на левой они, печально поникнув, жались к черепу. К тому же справа волосы были заметно светлее. Костюм Джаджа поддерживал ту же тенденцию: справа он выглядел новеньким и только что отутюженным, а слева – помятым и заметно поношенным (тут было даже несколько неумело залатанных прорех).

Может быть, Джадж и заметил удивление В., но не подал виду. Невозмутимо он продолжал:

– Не, я видал всяко, конечно, катарофИль ее кантАту! Один купОн любил зависать среди морских звезд и спрутов. Прикинь, заходишь такой, а кругом одни щупальца. А этот кукельвАн еще норовит на тя весь этот коронаросклерОз натравить. Пока отмахаешься от этих присосок, руки отклЮквятся, а потом у тя такое ощущение, словно кто-то тебе по всему телу банок накнЯзил. Или вот Дрихфрих – обожает всех заглянувших на огонек кендЫрить в глубокую яму. КервЕлишь такой се спокойна по зеленой травке пока невзначай не проваливаешься в пропасть. И летишь полчаса в никуда, пока этот корреАльный кореОпсис не удосужится подойти и выудить тя оттуда.

А к девчонкам лучше ваще не соваться: меня, например, тошнит от всего этого розово-малинового копчЕного консонАнса. Уж лучше я буду рыбой вонять, чем взбитыми сливками. Хотя попадаются разные комнаты, это само собой. У Лейки-то все крахмАлом. И у меня, можешь не сомневаться, все культурно. Хотя и бывает по настроению всякое… – здесь Джадж возвел глаза к небу, как бы признавая, что и он тоже всего лишь простой смертный со своими недостатками.

– Но вот я об чем говорю: такой куафЮр иногда накрутят, что аж глаза на лоб лезут, но нигде, кУцый кюхмер, никогда я не видал такого убожества, – Джадж поднес фантик к самому носу В. – Это чё? Последний писк? Как говорится, кЮммель кЮрасо? А?

В. не знал, что отвечать на подобного рода упрек, и потому только пожал плечами, а Джадж засыпал В. вопросами:

– Что за загаженный угол, я тя спрашиваю, клубневОй кожеЕд? Это чё? Воспоминания детства? Может, ты там в войнушку играл? Или целовался в первый раз, а?

Наконец В. понял, о чем идет речь. Он откашлялся, так как в горле саднило, и хрипло произнес:

– Я там жил.

– А-а-а, понятно, – протянул Джадж, – И чё, те там сильно нравилось что ли? – недоумевал он.

– Не сказал бы, – хмыкнул В.

– Наверно, по привычке кидануло, – покачал головой Джадж. – Ничё, не страшно, бывает. Главное не зацикливаться теперь, а то будешь думать-размышлять: только не туда, только не туда, и глядишь – опочки! Как говорят хранцузы, кнЕли, кнЕсет, кнЕхт! Опять ты тама. И не отвяжешься. Так и будешь весь этот навоз нюхать до полного окренения, – Джадж многозначительно покивал вихрастой головой и продолжил:

– Но ты законопАтился капитально. Я-то думал, ты еще на торте догонишь, что к чему. Не, ни кренА. Ладно хоть этот мяч подвернулся, а то я бы так и компостИровал коммутАтор без толку еще полдня. И вообще, ты чё, не заметил, на небе чё творилось, а? Проснулся бы, глянул на небеса, как погодка там, а? Или выше уровня колен глаза не могём поднять? Ты чё гусеница что ли, законвЕрсь тебя конИдия! Ползаешь на своих полметрах и дальше никуда? Я ж те в небе черным по белому написал: «Доброе утро, крыжачОк!» Ты не видал что ли? Или ты намеренно меня конвейеризИровал там, а?

В. тупо помотал головой. Определенно, В. и не думал никого конвейеризировать. Джадж всё так же вопросительно смотрел на В.:

– Ты чё, воще не кристаллизИруешь? Лейка те ниче не объяснила?

В. опять мотнул головой.

– Да-а-а-а… – протянул Джадж. – Что ж с тобой делать, куявЯк ты эдакий. Значит, слушай сюда!

И Джадж поведал В. такое, отчего тот и в самом деле «капитально законопатился». На счастье В., Джадж свел до минимума употребление странных неологизмов. Насколько показалось В., количество этих словечек росло пропорционально эмоциональной возбужденности Джаджа. А так как Джадж успокоился, он заговорил на более-менее обычном языке, и В. удалось понять то, что Джадж пытался ему поведать.

Итак, В. досталось во владение некое жилое пространство, называемое в просторечье комнатой или иногда – хижиной, хибарой или еще каким-нибудь словом, обозначающим жилище. Это жилое пространство по желанию владельца могло стать любым помещением или пространством – хоть хрустальным дворцом, а хоть безлюдной пустыней.

Теоретически все выглядело донельзя просто, однако на практике все оказывалось достаточно сложно. Для того чтобы смодификцировать комнату, или, как говорил Джадж на своем доморощенном сленге, «смодифитить», необходимо было обладать определенными навыками.

Леяна, по-видимому, не верила, что В. сможет создать силой мысли какие-то предметы в своей «комнате». Однако В. неожиданно, как сказала Леяна, «проснулся не открывая глаз» и смодификцировал комнату, причем не только изменил обстановку, но поменял всю окружавшую его реальность, бессознательно выбрав пространство, которое казалось ему наиболее привычным и безопасным, а именно – знакомый ему закуток на улице.

Джадж, который по просьбе Леяны пришел утром помочь В. разобраться в модификции, застал В. в довольно неприглядном состоянии. Со стороны это выглядело так, будто бы В. находился в своего рода пузыре, внутренности которого изображали знакомый В. угол. Тогда Джадж и стал создавать всякие странные штуки в комнате, чтобы привлечь внимание В. и заставить его усомниться в реальности созданного им мирка.

Вообще-то, совместная модификция была, по словам Джаджа, довольно занятным делом. Среди местных обитателей, из которых, кажется, каждый обладал такой комнатой, было в порядке вещей устраивать частенько нечто вроде сражений по модификции. На языке Джаджа сей процесс назывался «закабАчить».

– На днях у нас тут два куцехвОста сцепились, ох, там такое было! КривОй кросАль не нашел бы свое кресАло! – с пылом рассказывал Джадж. – Жирмила с Керсифанием, раньше друганы были не разлей вода, а тут чё-то у них законоплЯнилось, ну Жир Керсу и говорит: я тя на твоей же территории заколбашу! Керс ему: давай, попробуй! А Жир: иди пакуй свои тапочки, колломОрфный комбижИр, я те фору дам, и все равно тя сделаю. Время назначили, как нормальные кавалЕры, все ковшОм. И закабАчили по полной…

В. с удовольствием послушал бы в любом другом исполнении, что вытворяли Жирмила с Керсифанием, но он сомневался, что услышит из уст Джаджа что-нибудь вразумительное, и потому перебил его:

– И много здесь… жителей?

Джадж ухмыльнулся:

– КолючепЁрый козлИще не сосчитает.

У В. невольно вырвалось:

– Что же это за Дом?!

– Дом? Какой Дом? – не понял Джадж.

– Вот это все, – В. многозначительно повел руками вокруг. – Этот ДОМ.

Джадж рассмеялся:

– Ну ты даешь! Это ж надо, «Дом»! Ха! Ты что же, действительно веришь, что находишься внутри конструкции из кирпича и бетона? Это, – Джадж ткнул пальцем в потолок, – такой же Дом, как я кОжно-нарывнОй кометоискАтель. Неужто ты еще не скумекал? «Дом», «комната» – это все только слова, фигуры речи, так сказать, и не более, – и понизив голос до таинственного шепота он еле слышно добавил:

– Что это такое, никто не знает, мой клубнИчный коррехидОр. Запомни, никто здесь не имеет ни малейшего понятия, – Джадж описал круг пальцем, указывая на стены, – что такое его окружает.

Да и воще, у тя чё, филологический зуд, а? Чё, так невтерпеж всему приклЯпить какое-нить название? Ты чё, вообразил, если прокАркаешь: «Это – Дом!» – то типа тебе все ясно-понятно, ты, каламЫцкий всезнайка? – возмущению Джаджа не было предела.

– Он такой умный, ну просто калейдоскопИческий калорИфер, он живет в «Доме»! – Джад выразительно размахивал руками, возможно, он изображал, как В. превращается в калейдоскопический калорифер. – Он такой бе-бе-бе-бесконечно мудрый, бе-бе-бе-бесконечно всезнающий, бе-бе-е-е-е-е, бе-е-е-е-е, – и Джадж принялся блеять, видимо, недвусмысленно намекая, что В. не более, чем обыкновенный баран.

– Вот я те сказал: я Джадж! – и Джадж ткнул себя пальцем в грудь. – И чё? Теперь ты все про меня знаешь? – Джадж пребольно ткнул пальцем в плечо В.

В. смотрел на чудовищное лицо Джаджа в смятении. Да уж! Об этом странном субъекте В. не знает ни-че-го!

– Но как же мне называть это… эээ… «я-не-знаю-что»? – возразил В.

Джадж улыбнулся:

– Чес слово! «Не-знаю-что» звучит гораздо лучше, чем «Дом»! Ладно, можешь дальше бубнить свое «Дом», если хочешь. Главное, канЮк, ты сам всегда помни, что «Дом» – это только слово, повтори ты его хоть десять тысяч раз. А этому, – Джадж опять ткнул пальцем в потолок, – начхать на твои слова.

– Хотя и мне начхать, ха! На твои слова, – добавил вдруг ни с того ни с сего Джадж и громко заржал.

Именно заржал, поскольку издаваемые им резкие звуки более напоминали ржание коняги, чем человеческий смех. При этом лицо его исказилось еще больше. В. даже показалось, что в то время, пока правая половина лица Джаджа умножала свою радость, заливаясь веселым смехом, левая становилась все мрачнее. Обе половинки в конце концов разразились слезами, и слезы радости смешались со слезами скорби на чудной физиономии Джаджа.

В. не разделял чувств Джаджа, ему было не до смеха. «К чему все эти разговоры, – раздраженно думал В., – если тебе начхать на мои слова!»