Читать книгу Мальчик (и) Дракон - Арина Андреева - Страница 5

Музыка грохотала, и тягучая головная боль, расползающаяся от затылка, пульсировала вместе с ней. Джаспер Маккензи привычно не обращал на неё внимания – его голова болела каждый раз, когда он оказывался в полуподвальном помещении с кучей людей и светомузыкой. Что важнее, за работу барменом хорошо платили, так что Джас был готов выходить на смену каждую ночь, если потребуется. К тому же клуб ему нравился – здесь его глаза, зрение и слух перегружались настолько, что в какой-то момент парень просто переставал ощущать реальность. И в этом состоянии, когда это уже не ты, не здесь и не сейчас, в месте, где громкая музыка заглушает даже самые истошные крики, а хаотичные прыжки и взмахи конечностей считались танцем, он мог позволить себе пожить хотя бы пару минут. Потому что в этом «не ты» не было двух постоянных работ и кучи подработок, из-за которых он не спал по несколько дней, не было учёбы, от которой уже крошились зубы, не было воспоминаний о детстве, не было чердака в доме под снос. Не было даже Джульетты – единственной, кого Джас по-настоящему любил даже в те моменты, когда от всей души ненавидел.

Мысли о Джульетте всегда возвращали его в реальность, из которой он так хотел убежать. Наверное, потому, что тем самым «чем-то, ради чего ты перережешь нам глотки здесь и сейчас» была именно она – ради неё Джас горбатился на всех своих работах, ради неё поступил в колледж и ради неё снимал их маленькое жильё, для жизни особо не предназначенное. Так что Джаспер никогда не бросит Джульетту, и ему всегда было невыносимо отвратительно, что он отдыхает от неё в своих мечтах.

Но сегодня у Джаса даже не было возможности спокойно поорать – он собирался проработать всю ночь, а потом помочь с разгрузкой и доставить парочку посылок. Затем он, как обычно, забежит домой, покормит Джульетту и пойдёт учиться в колледж, а вечером поспит пару часов и заступит на смену в круглосуточный магазин. Это всё уже давно стало рутиной, привычным алгоритмом, созданным больше года назад. Джасперу Маккензи как отлаженному механизму нужно было проработать ещё несколько лет – потом его распределят в какой-нибудь отдалённый город, испытывающий острую нехватку бухгалтеров, он купит старый полуразвалившийся дом с огромной территорией, на которой Джульетта сможет нормально бегать, и всё наконец-то будет хорошо. Слышишь, Джас? Осталось потерпеть совсем немного.

Как и всегда, около барной стойки было довольно людно. Завсегдатаи надирались, девочки строили глазки и томно спрашивали, что значат его татуировки. Джас всегда отвечал правду, что ничего – он набивал их в тот период жизни, когда не было сил даже смотреть на эскизы. Случайные связи его совершенно не интересовали – на них не было ни времени, ни сил.

Иногда управляющий говорил ему, что так нельзя. Что только красивая мордашка и невероятная генетика папаши-индейца спасали его от репутации наркомана, потому что с его образом жизни он давно должен был превратиться в вечно трясущегося, красноглазого скелетоподобного монстра, умирающего на больничной койке. Иногда находились девчонки, которые пытались его «спасать». Иногда у него появлялись друзья.

Увы, так уж вышло, что в мире Джаспера Маккензи существовала только Джульетта.

Эта смена ничем не отличалась от десятка других, так что Джас сразу же удалил её из памяти. Пьяница, разливший виски, короткая драка… Рутина. Обычная, серая, липкая настолько, что иногда Джаспер ощущал себя мухой, увязшей в этой паутине.

– Джас, пойдёшь?

Парень вздрогнул, выныривая из своего трансового состояния. Кажется, его смена закончилась – диджей поставил традиционную «последнюю песню», люди потихоньку расходились, и ему осталось только прибраться и выкинуть мусор, прежде чем уходить в новый день. Джаспер быстро окинул взглядом своё рабочее место и обнаружил, что уже убрал всё, что должно было быть убрано. Это значило, что бармену действительно осталось лишь выкинуть мусор и он мог быть свободен.

– Да, пошли.

Официант, позвавший парня на улицу, радостно кивнул и вытащил из пачки две сигареты, собираясь угостить их хмурого, необщительного бармена. Джас благодарно кивнул, забирая из холодильника два сэндвича и пряча их в толстовку.

Мусорные баки находились неподалёку и были главным местом встречи всех сотрудников на этой улице. Сейчас, когда горизонт уже потихоньку светлел, но солнце ещё не встало, почти все официанты, бармены и повара тащили в этот переулок огромные чёрные мешки, а после курили по сигаретке и разбегались по своим делам, чтобы снова встретиться здесь через несколько дней. Джаспер, постоянно выходящий на чужие смены, знал почти всех, а они помнили и знали его.

– Держи, – официант протянул парню сигарету, а потом прислонился к изрисованной кирпичной стене и начал чиркать зажигалкой, – отлично поработали сегодня.

– Спасибо. Прости, – Джаспер терпеливо дождался, пока никотиновая палочка его напарника не начнёт тлеть, и сел на холодный бордюрный камень. Здания сразу начали казаться больше, небо приобрело глубину, а плывущие облака давали непередаваемое ощущение собственной незначительности в огромном мире. – Ты прав. Хорошая работа.

– Не извиняйся, – как и всегда, официант махнул рукой, показывая, что всё в порядке, – слышал, что это твоя третья смена подряд, так что я просто рад видеть тебя в здравом уме и адекватном сознании.

Джаспер усмехнулся. Он не курил уже довольно давно, и никотин подарил ему слабость и головокружение. Будь у него больше денег, он бы курил по две пачки в день, до рвоты и мигреней, но бюджет последнего поколения семьи Маккензи был очень ограничен, и тратиться на нечто бесполезное и непродуктивное было бессмысленно. Поэтому Джас курил только тогда, когда кто-то был готов с ним поделиться, и всегда извинялся из-за того, что не сможет ответить тем же. Но люди действительно были куда лучше, чем кажется на первый взгляд – напарник, например, просто покупал запасную пачку.

Прикинув, сколько времени у него осталось, Джас отказался от второй сигареты и вытащил холодный сэндвич, срок годности которого закончился несколько часов назад. Тостовый хлеб размок, сыр задохнулся, и его аромат смешался с запахом самой дешёвой колбасы, но это всё ещё было съедобно, а Джаспер Маккензи был совсем непривередливым. Так что он медленно жевал то, что завсегдатаи клуба не захотели покупать, вдыхал запах чужих сигарет с привкусом пищевой помойки и смотрел на облака, медленно розовеющие под лучами приближающегося рассвета. Переулок был наполнен сонной, немного ленивой тишиной, в которой вязли звуки просыпающегося города. Иногда её дополняли тихие разговоры, хлопающие двери и периодическое чирканье зажигалок, и Джасу почти хотелось, чтобы это мгновение никогда не кончалось.

Телефон завибрировал, показывая адрес склада, куда стекались все жаворонки, желающие быстро подзаработать денег. Джас быстро ответил, что скоро будет, в два укуса прикончил свой ужин, завтрак и, возможно, обед, ещё раз поблагодарил официанта из своего клуба и двинулся в путь.

– Ты уже рассказал им?

Бас отвлёкся от выбора тарталетки и перевёл взгляд на Теодора, совершенно не понимая, о чём говорит его подопечный. Они коротали эту ночь на очередном торжественном приёме в шикарном дворце, признанном «историческим памятником» в обществе людей, чьи титулы были настолько громоздкими, что уже переставали хоть что-то значить, и Бастиан Шверт не очень понимал, что именно он должен был сообщить «цвету нации».

– Я про твоего «брата». – Тео на секунду отвлёкся, вежливо раскланявшись с очередным дворянином, но вскоре снова повернулся к своему лучшему другу.

– А, ты про Джаса, – Бастиан радостно улыбнулся, словно одна мысль о хмуром парне в старой толстовке доставляла ему радость. Наконец определившись, он взял тарталетку с подноса, сделал один укус, поморщился и выкинул остатки в ближайшую мусорку. – Сказать по правде, пока нет.

– То есть всё-таки есть шанс, что мы с ним правы и вы не родственники? – Теодор подтолкнул к другу блюдо с нарезкой, а сам потянулся за морепродуктами. – Кстати, он ответил тебе моими словами. Видят предки, я готов простить ему обед только из-за этого.

– Я переведу тебе деньги, если хочешь, – Бас произнёс это как само собой разумеющееся, мыслями пребывая где-то далеко. Как и всегда, он цепко следил за остальными гостями, готовясь броситься в бой. Периодически его глаза натыкались на других представителей семейства Шверт – тогда мужчины обменивались многозначительными взглядами и продолжали наблюдение.

С Тео такой номер не прошёл. Увидев, что парень стоит, многозначительно скрестив руки на груди, Бас был вынужден ответить:

– Нет, наше родство неоспоримо, клянусь леди-прародительницей. Всё дело в моём тщеславии. Мы слишком дорожим каждым членом нашей семьи, и появление нового брата станет целым событием. Так что я эгоистично хочу сам привести его в дом, без посторонней помощи.

– А ты не думал, что твои родственники не захотят его видеть? – Мимо прошло старшее поколение Сильванов и Швертов, и Тео дружелюбно кивнул своей тёте, а Бас согнулся так низко, что мог бы достать до пола вытянутой рукой. – Потому что если ты прав, то он может быть ошибкой молодости, а таким вещам иногда лучше оставаться похороненными. Вдруг он действительно твой брат? Только представь, каково будет твоей матери!

Но Бастиан лишь рассмеялся, словно чувства леди Шверт (замечательной и очень доброй женщины, которая когда-то помогала Тео с домашними заданиями) совершенно не имели значения.

– Он мой брат, Теодор Сильван. И он Рыцарь-Чародей, а это гораздо важнее клятв, измен и супружеских взаимоотношеннй.