Читать книгу Не бойся тишины - Арина Малых - Страница 9

Повзрослевшая Тамара стала разумной и очень красивой девушкой. У нее были такие же большие черные глаза, как у мамы, только в отличие от Рады, в них были не глубина и спокойствие, а непреклонная воля и упорство. Когда она улыбалась, в темноте ее глаз появлялись насмешливые искорки, тогда взгляд смягчался, и ее лицо становилось очень милым. Но происходило это крайне редко. Обычно она выглядела серьезно и невозмутимо.

Где бы Тамара ни бывала, она вела себя скромно, но с достоинством. Девушка отрезала волосы и теперь носила черную волнистую копну до плеч. Она была невысокого роста, стройная, с высокой большой грудью, тонкой талией и узкими бедрами. Такое сложение особенно подчеркивало величину ее бюста и неизменно притягивало взгляды противоположного пола. Тамара уже привыкла к повышенному мужскому вниманию и научилась давать отпор особенно навязчивым кавалерам.

Она умела за себя постоять. Тяжелая жизнь в деревне сделала ее физически выносливой и сильной, а непрекращающиеся неприятности с отцом научили постоянно быть начеку и уметь быстро реагировать на агрессию. Порой хватало жесткого или остроумного слова, а иногда было достаточно одного ее взгляда. Тамара могла так посмотреть на человека, что его будто пронзало острое копье. Она была смелая, решительная, трудолюбивая и целеустремленная. Помощи ей ждать было неоткуда, и Тамара привыкала всего добиваться сама.

Яков пил меньше, здоровье уже не позволяло. Он по-прежнему ходил по деревне, когда был в состоянии, рассказывал, что его ждет дома красавица-жена, садился на землю и подолгу плакал. Агнешка подхватила зимой кашель, который перешел в воспаление легких, она лежала на печи, греясь, в надежде, что болезнь пройдет сама, но становилось только хуже. Тамара несколько раз порывалась обратиться к Ивану Ефимычу, но Агнешка отказывалась, говорила, что ей уже лучше и кашель почти прошел. В конце весны она умерла.

Тамара тяжело перенесла эту потерю. Агнешка стала для нее по-настоящему близким человеком. Тамара долго носила траур, ни с кем не разговаривала, по вечерам в своей комнатке на чердаке прижимала к лицу платок, который носила Агнешка, и засыпала, подложив его под щеку.

Яков по-своему выразил свои переживания относительно смерти служанки. Он сильно напился на поминках и кричал дочери, что она «ни одной слезинки не пролила!», и что «моя дочь черствая, бесчувственная девчонка, которой наплевать на женщину, посвятившую жизнь нашей семье!». Тамара ничего не ответила, только посмотрела на него исподлобья тяжелым, злым взглядом и принялась убираться дому. Яков потом еще долго возмущался бездушностью дочери. Когда начинались сыпаться подобные обвинения и ругательства, она молча уходила в огород или поднималась к себе наверх.

Тем временем деньги, которые остались от продажи поместья потихоньку заканчивались. Тамара понимала, что скоро настанет момент, когда не останется ничего. Она решила поехать в город, чтобы найти работу. В ближайшем городишке подобрать ничего подходящего не получилось, и Тамара отправилась в Кишинев, в расчете на то, что уж в столице она точно сможет устроиться на хорошее место. Тамара заходила в многочисленные ателье, говорила, что умеет шить, показывала платья, сделанные своими руками. Но никто не хотел брать на работу «цыганку». Она прошла по разнообразным магазинчикам, лавкам, трактирам и закусочным, в поисках работы. Заглянула в прачечную. Везде Тамара слышала ответ, что «ничего не нужно». Отчаявшись, она стала стучаться в зажиточные дома и предлагать услуги няни, сиделки или служанки. Однако и здесь не повезло. Подобные места были заняты или ей говорили, что «никто не требуется». Хозяйки не стремились иметь дело со «слишком красивой девушкой», опасаясь за своих мужчин.

В одном из домов, получив очередной отказ, выходя на улицу, Тамара случайно услышала, как прислуге дают поручение купить продукты в гастрономе Ковальского. Хозяйка перечислила так много пунктов, что Тамара решила туда наведаться. «Если в магазине так много всего продают, то наверное, он очень большой, – рассуждала она, – а если магазин большой, возможно, там требуются работники».

Тамара узнала у прохожих, где находится это предприятие торговли, и отправилась туда. Она нашла гастроном и вежливо расспросила о заведении хорошо одетую пожилую женщину, которая не спеша выходила с полной авоськой. Центральный гастроном «Ковальский Л. Л.» был самым известным магазином и процветающим предприятием в Кишиневе. Особенно знаменит он был своими колбасами. Это было гордостью фирмы, потому что у Ковальских было собственное производство – фабрика на Пушкинской улице, 14.

Тамара убрала волосы под косынку, поправила платье, набралась храбрости и зашла в гастроном. Она подошла к прилавку, улучила момент, когда покупателей не было, и обратилась к продавщице. Тамара сказала, что ищет работу. Отрекомендовала себя как аккуратную, честную и исполнительную сотрудницу. Сообщила, что может мыть полы, убираться в торговом зале и подсобках, наводить чистоту и порядок на складе и вообще «делать любую работу».

Тамару отвели к управляющему, который сразу оценил привлекательную внешность претендентки и предложил ей работу за прилавком, помощницей продавца, решив, что такая красивая девушка послужит хорошей рекламой для продукции отдела.

Так и получилось – Тамара стала центром притяжения для покупателей. Она мило улыбалась, нарезая и упаковывая колбасу. Мужчины пытались с ней заигрывать, но Тамара только уточняла, сколько грамм нужно завесить и учтиво улыбалась, уходя от предложений встретиться после работы, прогуляться, пообедать, сходить в кино. Тамара слышала про эту диковинку – кинотеатр «Орфеум», в который ее часто приглашали состоятельные с виду мужчины. Ей очень хотелось туда попасть, но она ссылалась на постоянную занятость и вежливо отказывалась. Чтобы иметь возможность работать каждый день, Тамара сняла две комнаты рядом с гастрономом, в самом центре города, перевезла отца и те небольшие пожитки, что остались от былого роскошного существования. Дом в деревне она продала соседу, быстро и дешево, окончательно простившись с сельской жизнью.

Оказавшись на новом месте, Яков присмирел. Он редко выходил из своей комнаты, в основном, лежал на продавленном старом диване, который остался от прежних хозяев, пялился в потолок и спал. Время от времени он таскал у Тамары деньги, шел до ближайшего магазинчика и покупал спиртное. Тогда Яков снова напивался и впадал в беспамятство. Он приходил в комнату к дочери, называл ее Радой, признавался в любви и умолял вернуться.

Тамара терпеливо отводила отца в его комнатку, укладывала на кровать и сидела рядом до тех пор, пока он, успокоившись, заснет. Бывали хорошие дни, когда Яков вдруг начинал убираться в комнатах и даже пытался что-то приготовить ко времени прихода дочки с работы. В такие моменты Тамара чувствовала себя счастливой. Они сидели в одной из комнат, вместе кушали нехитрую стряпню Якова, и он рассказывал дочери о Раде. О том, как влюбился с первого взгляда, как они были счастливы и как он разрушил эту благодать.

Яков по-прежнему считал себя виноватым в смерти Рады. Он снова и снова рассказывал истории, как первый раз ее увидел, как ходил в табор, как они ловили ежиков, как она пришла к нему, чтобы остаться навсегда. Иногда Тамара расспрашивала об Агнешке и Тамаше. О жизни в поместье. Яков подробно отвечал на все ее вопросы, просил прощения за то, что лишил детства, взвалил на нее все проблемы и трудности. Он называл себя конченым человеком и говорил о том, что хочет уйти за Радой, чтобы побыстрее встретиться с ней в другом мире. Эти повороты в беседах сильно расстраивали Тамару, и она всегда переводила разговор в другое русло. Когда это удавалось, отец возвращался к тому, как они жили раньше, а иногда пересказывал сюжеты прочитанных книг и цитировал стихи. К сожалению, такие дни случались не часто. Обычно Яков овощем лежал в своей комнате на диване или на полу.

Настала весна 1936 года. Яков отметил пятьдесят четвертый день рождения, сильно напившись и разбив окно в своей комнате. Утром, как только дочь ушла на работу, он выкрал ее получку и отправился в ресторан. Поздно вечером там его и нашла Тамара. Яков был очень сильно пьян, приставал к официанткам и жаловался на судьбу. Тамара извинилась перед персоналом, забрала из его кармана украденные деньги, расплатилась и потащила домой.

Почти до утра Яков кричал, пытался выйти на улицу, падал, вставал, швырял вещи, только к рассвету угомонился и уснул на полу. Тамара сдерживала очередной буйный приступ отца, стиснув зубы. Всю ночь она пыталась успокоить пьяного Якова и совершенно выбилась из сил. Кое-как позавтракав и заколов черную массу волос под белый форменный чепчик, она побежала на работу. В восемь утра Тамара стояла за прилавком и нарезала колбасу покупателю. Передав ароматные ломти, завернутые в бумагу, она приветливо улыбнулась клиенту и, подождав, когда он уйдет в другой отдел, стала распаковывать свежие батоны колбасы, которые рано утром привез управляющий. Народу было немного, и продавщица, еле сдерживая зевоту, прикрывала рот и не торопливо раскладывала товар на витрине. Тамара заметила, что на нее смотрят, и подняла глаза. Перед ней стоял молодой, симпатичный парень, светловолосый, с голубыми глазами и открытым взглядом. Он добродушно улыбнулся девушке и негромко спросил:

– Не выспались?

Тамара покраснела и поинтересовалась, какой колбаски ему отрезать.

– Вообще-то я пришел за конфетами, – он хохотнул и продолжил, – вот этой, пожалуйста, небольшой кусочек, грамм 150. Сам-то я не местный, – говорил парень, не сводя глаз с продавщицы, – приехал к родственнице, погостить. У меня тетка здесь живет. Вообще я из Москвы. Месяц назад моя маманя умерла, – он вздохнул. – Похоронили. Тетка помогала мне, дай бог ей здоровья. Позвала меня в гости, отвлечься от грустного события. Вот приехал. Никак не могу привыкнуть: очень плохо одному.

Он помолчал и снова заговорил, как будто Тамара задала ему вопрос.

– Это сестра моего отца. Батя-то давно помер. Тетка с маманей были очень дружны, я часто к ней наведывался. В детстве, бывало, по несколько месяцев здесь жил.

Тамара завернула колбасу и вручила в руки парню.

– Меня зовут Вася. Я работаю строителем, сейчас в отпуске, – парень взял в руки колбасу и посмотрел на Тамару.

Продавщица слегка улыбнулась в ответ и спросила:

– Что-нибудь еще?

– Ой, да, нет, – смутился парень. – Вы меня простите великодушно, просто у вас такие красивые глаза, никогда таких не видел.

Тамару развеселило его смущение, других покупателей не было, и она решила продолжить разговор с Васей.

– Тамара, – негромко представилась она.

– Очень, очень красивое имя, – парень засунул под мышку колбасу и протянул свою руку через прилавок. – Вася Цыпкин.

Тамара вытерла руки о белое хлопковое полотенце и ответила на рукопожатие. У него была широкая, мягкая ладонь и натруженные мозолистые пальцы.

– Здравствуйте, – растерялся Вася.

– И вам не хворать, – улыбнулась Тамара. Ее взгляд смягчился, в глазах заиграли озорные искорки.

– Я вас не очень обижу, если приглашу куда-нибудь? – почему-то шепотом спросил Вася.

Это еще больше рассмешило Тамару, и она сказала:

– Разрешаю пригласить меня в кино.

– Замечательно! – обрадовался Вася. – В котором часу вы заканчиваете работу?

– В восемь вечера.

– Можно я зайду за вами?

– Можно.

Эта церемонность, скромность и некоторое простодушие паренька понравились Тамаре, и она решила, что настал, наконец, момент, когда она сходит в «Орфеум», самый модный кинотеатр в городе.

Они стали встречаться. Каждый день Вася дарил Тамаре цветы. После работы он ждал ее около гастронома, они гуляли, заходили в кондитерские съесть по пирожному или шли в кино, потом Вася провожал девушку домой и пожимал руку, не решаясь на большее.

Тамару забавляло, что Вася относится к ней с трепетом и восхищением. Ей нравился его добродушный нрав, открытость и честность, а наивные голубые глаза добавляли его образу еще большей привлекательности. Вася познакомил девушку с теткой. Оказалось, что ее дом находился по соседству с гастрономом. Это она в то утро попросила Васю принести на завтрак «что-нибудь сладенькое» и была очень удивлена, когда племянник пришел с колбасой, совершенно потерянный, а на ее вопросы, не смог объяснить, почему купил совершенно не то зачем пошел.

Лидия Марковна, а именно так звали, полную низкорослую тетку Васи, была спокойной, добродушной женщиной. Своих детей у нее не было, и она относилась к Васе как к родному. Теперь тетка сильно беспокоилась о том, как «племяш» будет жить «без женской руки», и совершенно искренне обрадовалась, когда Вася сообщил, что «влюбился по уши в очаровательную молдаванку». Она подумала, что «это очень кстати», что племяш будет не один в «опасной Советской России», «можно будет не волноваться, как он там в этой красной Москве» и с чистой совестью оставаться в своей прелестной кишиневской квартирке, которую оставил ей покойный супруг вместе с приличным наследством. А «за Васей будет присматривать жена, если, конечно, дойдет дело до свадьбы». Поэтому она всячески подбадривала племянника и привечала Тамару. Лидия Марковна часто приглашала молодых людей в гости, вкусно кормила и заводила аккуратные разговоры о том, как хорошо в Москве.