Читать книгу Врата Ангдора. Пастух стада драконьего. - Арина Уркунова - Страница 2

Эрга, а за ним Тулуй, который вдруг успокоился и больше не наступал ему на пятки, неслись вслед за лордом Улусом по лабиринту с сундуками.

– Мы отправляемся в Одингард за армией Огнеустов, – на ходу сообщил Эрга телохранителю. – Вот для чего понадобился дорожный кафтан. Ты что-нибудь слышал про этих Огнеустов? Лорд Улус сказал, что солдаты разбегутся, едва узнав, что они приближаются к Картарасу.

– Будь я на месте солдат, я бы тоже побежал, – усмехнулся Тулуй. – Огнеуст сражается парными кинжалами из прозрачного кристалла. Стоит ему приказать, как на острие кинжала появляется луч зелёного света, такой яркий, что от него слепит глаза. Это смертоносный магический огонь. Он убивает мгновенно. Хуже, если тебя просто ранили. Боль от ожогов такая, что избавить от неё может только собственный кинжал. Не убил себя – через пару дней начнёшь гнить заживо. Я много слышал про Огнеустов, мой принц, но не слышал, чтобы они когда-нибудь воевали на чьей-то стороне. Особенно сейчас. Времена неспокойные, каждый сам за себя.

– Лорд Улус умеет убеждать, – Эрга пожал плечами. – Для этого у него есть сундуки с алмазами. – Немного поколебавшись, добавил: – Что бы там ни было, я дал слово, что приведу армию, и сдержу его, только…

– Только что? – спросил Тулуй.

– Ты слышал, что Совет Тринадцати Лордов отказался подтвердить моё право как наследника?

– У лорда Улуса есть сундуки с алмазами, – усмехнулся Тулуй. – Он сумеет их убедить.

Эрга скривился:

– Я не хочу, чтобы он их убеждал. Я хочу сражаться за Картарас. В первых рядах. Только так я смогу доказать, что достоин носить одежды, расшитые разноцветным жемчугом, и зваться лордом Великой Степи.

– Убивать, чтобы победить, может и раб, если ему дать в руки оружие, – строго сказал Тулуй. – Но воин Великой Степи знает, что побеждать стоит, не убивая. Для него нет чести выше этой, потому что он ценит жизнь. Даже жизнь своего врага.

– Ты ещё не всё знаешь, – с горечью возразил Эрга. – Ехать надо на драконоволке. Я уже слышу, как мне кричат вслед: глядите, глядите, вон Мамуктык верхом на мамуке драпает от вражеской армии! Мало мне одного прозвища, так теперь у меня будет и второе – Трусливая Лисица. Вряд ли это сделает моё положение лучше!

Выбор бездетного лорда Великой Степи, павший на старшего сына лорда Чагатая, многим в Картарасе не давал покоя. История о том, что лорд Чагатай прижил мальчика в степи с обернувшейся в женщину драконоволчицей, была знакома даже нищим оборванцам, живущим в грязных подвалах Торговых Рядов. Фиолетовые глаза, красные волосы и слишком белая кожа – что может быть уродливее? Не наш, не свой, не человек даже. Мамуктык. Волчонок.

– Если ты вовремя приведёшь Огнеустов в Картарас, кровопролитие не начнётся. Подумай, сколько жизней ты спасёшь. Десятки тысяч, сотни тысяч. Это стоит того!

Тулуй был как всегда прав.

Эрга прежде всего воин Великой Степи. Сначала он должен защитить слабых, чьей жизни угрожает опасность, и только потом у него появится право защищать свой трон.

Он довольно кивнул и бросился догонять лорда Улуса, который нетерпеливо махал ему рукой издалека.

У входа в сокровищницу мало что изменилось, если не считать того, что убитый мастер лежал теперь не возле двери, а у стены. Там же стояли бронзовые светильники и принесённая кем-то бутыль с маслом. Увидев лорда Улуса, стражники бухнулись на колени и заголосили:

– Прости, лорд Великой Степи! Убийцы в яме не оказалось. Исчез!

– Так обыщите сокровищницу, олухи! – голос лорда Улуса зазвенел, как туго натянутая тетива. – Найдите его и приведите ко мне! Живым!

– Пойдем, нам нельзя терять время, – Тулуй потянул Эргу за собой, – её нет в сокровищнице, она ушла. Она умеет становиться невидимой и уже далеко отсюда.

– Кто, эта твоя смерть? – Эрга невольно улыбнулся.

– Не моя, а твоя смерть, – тихо сказал Тулуй, и Эрге расхотелось улыбаться.

На лестнице, ведущей из тронного зала в подземелье, послышались отдалённые голоса, и какое-то время спустя в арку с трудом протиснулся широкоплечий, усатый, как таракан, гаюк-новобранец. На левом рукаве его канареечно-жёлтого кафтана отсутствовала чёрная нашивка.

«Этот будет рыть носом землю, чтобы поскорее получить положенные ему череп с костями», – с неприязнью подумал Эрга.

Гаюк подскочил к лорду Улусу и, скрестив руки на груди, склонил голову в обычном для гаюков приветственном жесте. Собачий хвост взметнулся вверх и, описав дугу, упал на его необъятную, бугрившуюся мускулами грудь.

– Новенький? – поинтересовался лорд Улус, с явным удовольствием оглядывая крепко сбитую фигуру новобранца.

– Так точно, ваше вселордшество! – гаркнул тот, вскидывая голову и пожирая лорда Улуса взглядом.

– Ну-ну, – лорд Улус сделал ему знак говорить тише, и гаюк тут же сник. – Так что там у тебя?

– Нам удалось взять языка, – снова воодушевляясь, поспешил сообщить гаюк. – Армия остановилась и разбивает лагерь в долине Курганов. Называют себя гимерцами из Чёрных Болот. Северяне. Несут чёрное знамя Моргорга. Конная только разведка, но страшно подумать, милорд – сто тысяч пехотинцев! Нападают на кочевые стойбища, грабят, берут в плен…

– Будут штурмовать Картарас? – перебил эмоциональный доклад лорд Улус. Гаюк кивнул. – Когда? Точная дата уже известна?

– Ещё нет. Ждут прибытия главнокомандующего и его приказ о штурме. И ещё, ваше вселордшество, дозорные с северной башни доложили: большой конный отряд скачет в объезд крепостной стены. Скорее всего, хотят отрезать южный тракт, чтобы мы не послали за помощью в Одингард.

Лорд Улус нахмурился.

– Сколько времени до того, как отряд окажется у южного тракта?

– Четверть часа, милорд, не более.

– Ты! – приказал лорд Улус, и гаюк вытянулся в струнку. – Приведёшь мамука, которого уже оседлали, к южному входу…

Гаюка словно ветром сдуло.

– …Вы двое, – продолжал лорд Улус тем же тоном, обращаясь к Эрге и Тулую. Они тоже невольно вытянулись в струнку. – Будете ждать его там. Это ваш пропуск, – Эрга едва успел поймать брошенную лордом Улусом атласную перчатку, расшитую разноцветным жемчугом. – Без мамука на дворцовую площадь не выходить и никуда не отлучаться! Даже по малой нужде!

* * *

Когда Эрга и Тулуй подбежали к южным дворцовым воротам, охранявшие их гаюки молча скрестили сабли. Эрга не успел и рта раскрыть, как сзади послышались чьи-то сдавленные вопли, перемежавшиеся отборной бранью.

Он недоумённо обернулся.

От северных дворцовых ворот через весь тронный зал прямо на них нёсся, едва касаясь пола мощными лапами, огромный драконоволк. Из раскрытой пасти вырывались языки пламени, шерсть стояла дыбом, налитые кровью глаза хищно шарили по сторонам. Мамук словно тряпичную куклу тащил по земле насмерть перепуганного молодого раба, которого Эрга приметил ещё раньше. Глаза у бедняги выпучились от ужаса, рука со стальным браслетом, к которому крепился натянутый до предела стальной поводок, была неестественно вывернута.

– Помогите! Помогите! – вопил раб, но стоявшие у ворот гаюки даже не шелохнулись. Жизнь простого раба не имела ценности, чего не скажешь о жизни боевого мамука. – Милорд Эртургус! – увидев наследника, ещё истошнее завопил раб. – Во имя Вселикой богини, остановите его! А-а-а-а! Проклятая зверюга!

Разъярённый мамук вылетел на середину тронного зала и, заметив у южных ворот группу людей, взревел и с удвоенной скоростью рванул вперёд.

– Ко мне! – крикнул Эрга. – Ко мне!

От рёва мамука разрывались барабанные перепонки, ему вторили не прекращавшиеся вопли раба, и собственный крик показался Эрге не громче шепота. Но драконоволк его услышал. Он вздрогнул, будто его ударили хлыстом, и, сделав неуверенный прыжок, замер на месте. Глаза Эрги встретились с налитыми кровью глазами зверя.

Несколько мгновений драконоволк смотрел на Эргу, затем начал успокаиваться. Полыхавшая огнём пасть захлопнулась, стоявшая дыбом шерсть улеглась, глаза приобрели обычный фиолетовый цвет. Он переступил с лапы на лапу и вдруг жалобно заскулил.

– Ко мне! – повторил Эрга. – Ну же! Иди, не бойся!

Драконоволк замотал головой и, виляя хвостом-обрубком, трусцой подбежал к нему.

– Как тебе это удаётся? – пряча ядовитый нож в рукав, тихо спросил Тулуй, не скрывая восхищения.

– Я родился с этим, вот и всё, – пожал плечами Эрга, обнимая шею льнувшего к нему драконоволка. – Лучше посмотри, что с рабом, – Эрга кивнул на лежавшее на полу неподвижное тело. – Что-то он притих. Уж не отправилась ли его душа на покой в долину Курганов?

Тулуй наклонился к бледному лицу с закатившимися глазами и прислушался.

– Живой, – телохранитель брезгливо поморщился, – в штаны наложил только со страху.

Раб открыл мутные глаза.

– Благодарствую, милорд Эртургус… – с трудом шевеля языком, произнес он. – Вовек не забуду. Гаюк сказал, чтоб намордник не надевали, что надо быстрее. Мамук услышал ваше имя и сам не свой стал. Рвётся и рвётся к северным воротам, удержать не могу. А кругом толпа – не пройти. Он разозлился и пару раз огнём пальнул, чтоб расступились. Крик подняли такой, будто у меня на поводке не драконоволк, а великий дракон Норгунг. Гаюк попытался его остановить – нельзя ж идти через тронный зал, – так зверюга совсем взбесилась и чуть руку ему не оттяпала. – Постанывая, раб сел. – Да вон он бежит, гаюк тот…

В тронный зал ворвался новобранец, левый рукав его кафтана был изодран в клочья, окровавленная рука прижата к боку. Он остановился на мгновение и, отыскав взглядом стоявших у южных ворот гаюков, бросился к ним:

– Пропустить! Пропустить! Приказ лорда Великой Степи! – заорал он, размахивая здоровой рукой.

Эрга отстегнул стальной поводок и бросил его рабу.

– Отнесёшь в зверинец, – коротко приказал и вскочил в седло.

Дождавшись, когда Тулуй усядется позади, выхватил из-за обшлага рукава перчатку лорда Улуса и сунул её под нос гаюкам, с каменными лицами стоявшим у ворот. Гаюки, даже не взглянув на неё, отскочили в сторону, и тяжёлая двустворчатая дверь распахнулась.

В первое мгновение Эрге показалось, что они с Тулуем перепутали входы и перед ним дворцовая площадь с лестницей, ведущей к северному входу – та же давка, ругань, детский плач. И всё-таки это был южный вход. Там, где обрывалось море людских голов, над цветущими Небесными садами возвышалась не крепостная стена, а похожее на огромный шатёр каменное здание с тринадцатью золотыми куполами и двумя лестницами из серебряного мрамора – храм богини Илды, сильно уменьшенная копия шатёр-дворца, если не считать количество куполов (у него их сто тринадцать).

В лучах предзакатного солнца храм пламенел, словно охваченный огнём. Горели золотые купола и стёкла арочных окон, блестели покрытые сине-голубой изразцовой плиткой гладкие стены, а мраморные лестницы сверкали так, будто их окунули в расплавленное серебро.

Ослеплённый, Эрга отвёл глаза.

– Дорогу принцу Великой Степи! – рявкнул над его ухом Тулуй, и толпа, взвыв от ужаса, расступилась, прижимаясь к лестничным перилам.

Кто-то сдавленно завопил.

Эрга прошептал, наклонившись к уху драконоволка:

– Я всё-таки поужинаю сегодня вечером в Одингарде. Ещё ДО захода солнца. Ну а теперь жми во все лопатки!

Зверь рванул вперёд, и Эрге ничего не оставалось, как вцепиться в длинную густую шерсть за ушами зверя. Он был рад, что не избавился от седла – оно помогло удержаться на спине драконоволка. Тулуй судорожно обхватил его сзади.

Проскочив живой коридор, драконоволк помчался через Небесные сады по широкой Священной аллее, соединявшей южную дворцовую площадь с храмом богини Илды. Ноздри Эрги тут же наполнились запахом цветов и нагретого за день чернозёма.

У подножия широкой лестницы драконоволк свернул с аллеи в апельсиновую рощу с большим прудом, и крики возбуждённой толпы, осаждавшей оба входа в шатёр-дворец, постепенно стихли.

– Осторожно! – крикнул Тулуй.

Эрга пригнул голову, но острый конец нижней ветки все же хлестнул по голове. Драконоволк вильнул в сторону, вслед им пронзительно закричали сидевшие на ветвях павлины, но зверь помчался дальше по усыпанным лепестками тропинкам через апельсиновые, лимонные и мандариновые рощи, окружавшие пруды.

Несколько минут спустя вдалеке показалась витая садовая ограда из позолоченной бронзы. Там, где раньше стояли ворота с золотым драконоволком, зиял провал. Охранявшие ворота стражники тоже куда-то исчезли, а кусты изумрудных роз возле провала были растоптаны, будто по ним пронеслось стадо диких среброкрылых быков. Драконоволк как на крыльях перелетел через кусты, выскочил на лестницу Тысячи Фонтанов, ведущую с дворцовой террасы в город, и с головокружительной быстротой понёсся вниз. Промелькнули золотые купола дворцов знати и Торговые Ряды с наспех заколоченными дверями и неистребимым запахом заморских специй.

На краю опустевшей городской площади драконоволк нырнул под каменный мост и, взметнув тучу соломы и козьего помёта, запетлял по лабиринту лепившихся друг к другу домиков из битого камня и глины с травяными крышами. На них всегда паслись голуборогие козы, но сейчас оттуда не доносилось ни блеяния, ни звона колокольчиков. Расположенные на южной окраине города бедные кварталы, обычно бойко-говорливые и кишащие, как муравейник, чумазыми детьми и нищими, были погружены в такое гнетущее безмолвие, что сердце Эрги тоскливо сжалось.

Наконец, впереди показалась южная сторожевая башня с золотым мамуком, будто придавленная к земле исполинской статуей. От вершины её в небо поднимался густой столб красного дыма.

– Лорд Улус бросил клич по степи! – обрадованно заметил Эрга и с надеждой добавил: – Первые конные переправы всего в четверти часа езды от Картараса. Дым, должно быть, уже заметили.

– Так-то оно так, – хмуро отозвался Тулуй, – вот только кто на него отзовётся?

Эрга промолчал, но когда домики расступились и показался городской пустырь, упрямо сказал:

– Все отзовутся. Должны. Это и их война тоже!

Он едва успел сосчитать до ста, как зверь, прыжками преодолев пустырь, влетел в распахнутые внутренние ворота сторожевой башни. Днём дозорные использовали полированные бронзовые зеркала, хорошо отражавшие солнечный свет, чтобы мгновенно передавать сообщения между всеми тринадцатью постами.

– Проезжай! Проезжай! Не останавливайся! – заорали стражники, успевшие получить приказ лорда Улуса.

Наружные ворота башни приоткрылись, и в ноздри Эрги ударил остро-пряный запах степи. Он едва успел поднять ноги, как драконоволк прыгнул. Стальные пластины, которыми были обшиты тяжёлые дубовые ворота, скрежетнули по бокам зверя, взвился сноп искр, и перчатка лорда Улуса загорелась. Навстречу ринулся холодный ветер, вырвал охваченную огнём перчатку из стиснутых пальцев Эрги и швырнул её в башню. Устилавшая каменный пол солома тут же вспыхнула.

– А-а-а-а! Подпалил! Чтоб тебе околеть, зверюга проклятая! – злобные вопли стражников не умолкали до тех пор, пока ворота не захлопнулись.

Сразу за воротами начинался длинный каменный мост, один из тринадцати Картарасских мостов, ведущих с высокого плато на равнину. Там мост переходил в широкую, как площадь, дорогу – южный тракт. В отличие от других караванных путей, он выложен чёрными гранитными плитами и тянется посреди светло-жёлтого моря осенней травы до самого горизонта, где смутно маячит узкая красная полоса Одингардского леса.

По мере удаления от ворот порывы ветра становились всё резче и холоднее. От них перехватывало дыхание, и, чтобы не задохнуться, Эрга уткнулся носом в пропитанную терпким мускусным запахом шерсть зверя.

Сидя в седле, он чувствовал исходивший от драконоволка жар. Под кожей, на ощупь напоминавшей ещё не успевший окостенеть панцирь молодой черепахи, твёрдый и гибкий одновременно, перекатывались стальные жгуты мышц. С тех пор как за ними захлопнулись ворота, драконоволк трижды увеличил скорость. Уши Эрги превратились в две бесчувственные ледышки, пальцы совсем окоченели, и он уже боялся вылететь из седла.

Однако кое-что беспокоило его больше. Вой ветра, заглушавший все звуки, и освещённое предзакатным солнцем открытое пространство делали всадников слишком лёгкой мишенью.

Драконоволк почуял опасность и метнулся в траву, но Эрга его остановил. В траве зверь будет вынужден сбросить скорость, они потеряют драгоценные минуты и конная разведка, опередив их, перекроет дорогу на Одингард.

От одной мысли, что Картарас останется без защиты, волосы на голове Эрги зашевелились от ужаса. Там осталась вся его семья. Лорд Чагатай, приходившийся ему родным отцом, и восемь братьев, младшему из которых всего три годика. Перед глазами появилось измождённое преждевременными морщинами доброе лицо отца, и Эрга вдруг вспомнил, что не успел попросить лорда Улуса повысить ему содержание.

После смерти матери, умершей при последних родах, семья совсем обнищала. Когда-то лорд Чагатай считался одним из богатейших людей Картараса, но унаследованное состояние было потрачено им на механические изобретения. Туда же уходило и назначенное ему лордом Улусом щедрое содержание. Отца презирали, мол, лорд, а живёт хуже погонщика скота, над его чудачествами смеялись, а ему было всё равно. Он день и ночь не вылезал из своей мастерской. Он, наверное, и сейчас там увлечённо работает над каким-нибудь изобретением и не знает, что происходит в городе.

Эрга невольно улыбнулся. Несмотря на то, что ему с самого детства приходилось терпеть презрение и насмешки из-за отца, он очень любил его и до того, как шесть лет назад переехал жить в шатёр-дворец, часто помогал ему в мастерской.

Вскоре маячившая на горизонте красная полоса стала шире. Над ней появилась тёмная зубчатая линия – за лесом поднималась стена изрезанных неприступными ущельями скалистых гор. Окутанный красным маревом лес походил на спящего дракона, хозяина Великой Пустыни. Он полыхал внутренним жаром, Эрга даже на расстоянии ощущал исходившее от него тепло. Спящий лес-дракон часто пробуждался – над красной полосой то и дело взвивались огненные змеи. Рождённый магией Одингарда, он мог изрыгать пламя и не подпускал к себе степь, поэтому между ними пролегала выжженная пустошь.

Тракт пересекал пустошь, шёл через лес и уходил между Двузубчатых пиков в широкое ущелье. В Одингардских горах это единственное проходимое ущелье, и оно ведёт прямо к воротам города. Если Эрга с Тулуем смогут добраться до гор, то окажутся в безопасности – конный отряд не рискнёт подойти к сторожевым постам Одингарда, расположенным у входа в ущелье.

Только бы успеть проскочить пустошь!

Ну давай же, давай, – мысленно подбадривал Эрга драконоволка. – Осталось совсем немного.

Зверь огромными прыжками приближался к лесу. Эрга уже видел впереди чёрные гранитные пики с расщеплёнными вершинами, блестевшие на солнце, и темневший между ними вход в ущелье, когда над его головой просвистели стрелы.

Тулуй тут же навалился на него, придавив тяжестью тела к спине драконоволка…

Оставив драконоволка охранять раненого Тулуя в лесу, Эрга прокрался к самой кромке леса и осторожно выглянул из-за деревьев. Он видел, как конный отряд пронёсся по пустоши и выскочил на тракт. Слышались злобные крики всадников и испуганное ржание встававших на дыбы лошадей. Без устали поднимались и опускались кожаные плётки, но ничто не могло заставить животных сдвинуться с места и войти в изрыгавший пламя лес. Когда отряд ни с чем вернулся в степь, Эрга помчался к телохранителю.

В степи продолжал бушевать ветер, но в лесу стояла неестественная, почти мёртвая тишина. Исполинские деревья стояли не шелохнувшись, будто каменные. Эрга издалека услышал стоны и хриплое прерывистое дыхание Тулуя.

При виде раненого сердце Эрги пронзила острая жалость – за время его отсутствия тому стало хуже. Бледное лицо осунулось и посерело, глаза ввалились, в судорожно вздымавшейся груди что-то свистело и клокотало. Тулуй, скорчившись, неподвижно лежал на правом боку, прижав к себе руки в окровавленных перчатках. В его левом боку по-прежнему торчала стрела с чёрным оперением. Острый наконечник глубоко вошёл в плоть, пробив прочную стальную кольчугу, которую Тулуй всегда надевал под одежду. Тонкая белая ткань быстро пропитывалась его змеиной кровью – тёмно-красной, со странным зеленоватым отливом.

Перед тем как уйти Эрга подтащил раненого к дереву и уложил на жёсткую подстилку из плотно переплетённых узловатых корней. Воздух в лесу напоминал раскалённую печь, но, несмотря на жару, раненый начал жаловаться на холод. Эрга не боялся драконов, однако драконьего вида дерево внушало ему страх. Чешуйчатая кора и тройные листья с огненными прожилками, похожие на когтистую лапу, излучали зловещий красный свет, крону лизали языки пламени. Но дерево было источником тепла, в котором Тулуй нуждался, и Эрга подхватил раненого под мышки…

Стараясь не смотреть на широкую полосу зеленовато-красной крови, тянувшуюся к Тулую по земле, Эрга быстро подошёл к нему и опустился на колени.

Раненый чуть заметно шевельнулся.

– Позволь мне вытащить стрелу и перевязать рану, – попросил Эрга, с ужасом глядя, как тёмные круги под глазами Тулуя наливаются синевой.

Телохранитель, не открывая глаз, покачал головой.

– Не прикасайся больше ко мне, – произнёс он, с трудом шевеля запёкшимися губами, – иначе моя кровь убьёт тебя. – Тулуй сделал несколько судорожных вдохов. – Я слышал её крики, – медленно заговорил он. – Стража вся перебита. Я знал, что за той дверью смерть, но вошёл. Кругом была кровь. Потом я услышал чьи-то шаги и спрятался. Это был лорд Улус…

Эрга молча уставился на него, думая, что раненый впал в беспамятство и бредит. Тот надрывно закашлял, хватая ртом воздух, потом вдруг открыл глаза.

– …Я знаю, что хранилось в подвале сокровищницы, – неожиданно ясным и твёрдым голосом произнёс Тулуй. – Я случайно оказался той ночью в покоях леди Сугэдэ, жены лорда Улуса, и всё видел.

– Жены лорда Улуса? – удивлённо переспросил Эрга. – Я не знал, что он был женат. Хотя, постой…

Он вдруг вспомнил портрет из тайника. Золотые волосы, белая кожа и лучащиеся рубиновые глаза. Значит, вот кто была та красивая незнакомка.

– Ещё немного, и моя душа отправится в долину Курганов, – продолжал Тулуй. – Я должен успеть тебе рассказать…

Эрга попытался было его остановить:

– Тебе сейчас лучше поберечь силы!

– …Я должен успеть рассказать, – упрямо повторил Тулуй. – От этого зависит твоя жизнь, поэтому слушай и запоминай каждое слово. – Он оглянулся по сторонам, словно в драконьем лесу их мог кто-то подслушать, и прошептал: – Во дворце считают, что леди Сугэдэ умерла родами. Это неправда, её убили. Мальчик, которого она родила, тоже должен был умереть, но наёмнику помешали. Он метнул кинжал и промахнулся. Когда я вбежал в покои, то увидел белого дракона, – в голосе бесстрашного Тулуя скользнул страх. – Он рвал тело мёртвого наёмника на куски и пожирал их. Заметив меня, дракон исчез.

– Ты хочешь сказать, что белый дракон спас мальчика?

– Да.

– Дракон не пролезет ни в дверь, ни в окно, – с сомнением заметил Эрга. – Тебе показалось.

Тулуй покачал головой.

– Это был дракон, но не простой. Мальчишкой я слышал, как отец и другие шаманы говорили о драконьих людях, которые живут в Мёртвых песках, что в Великой Пустыне. Они владеют магией и могут превращаться в белых драконов. Солнечные лучи убивают драконьих людей, поэтому они живут в подземных оазисах и никогда не поднимаются на поверхность.

– Тогда зачем кто-то из них рисковал, чтобы спасти жизнь какому-то мальчику из Картараса?

– Не знаю, – признался Тулуй, – но причина должна быть и очень серьёзная. Это ещё не всё, – он снова оглянулся по сторонам и перешёл на едва слышный шёпот: – Накануне у леди Сугэдэ пропал голубой алмаз, семейная драгоценность, и в шатёр-дворце был переполох. Лорд Улус нашёл его в кармане убийцы. Той же ночью у лорда Чагатая родился мёртвый первенец, и детей подменили. Новорождённого принца тайно перевезли в дом приёмного отца. Знавшие правду поклялись молчать, а камень спрятали в тайник.

– Лорд Улус испугался за жизнь сына, – догадался Эрга.

– Он и сейчас боится за жизнь сына, потому что те, кто подослал убийцу в покои его жены, могут вернуться за алмазом и узнать, что мальчик жив.

Обессиленный долгим рассказом, телохранитель умолк.

– Теперь я знаю, почему одна армия наёмников может стоить миллион золотых солнц, – задумчиво обронил Эрга. – Лорд Улус решил избавиться от злополучного камня. В этом всё дело… Постой, Тулуй! Но ведь это я первенец лорда Чага… Что… Вселикая богиня… лорд Улус – мой настоящий отец?!.

Тулуй кивнул. Какое-то время Эрга молчал, потеряв дар речи.

– …Кубок жизни, – наконец, заговорил он, выйдя из оцепенения. – Я ещё там, в подземелье, удивился, зачем лорд Улус рассказывает мне о том, что я и так знаю. Выходит, он хотел меня предупредить. Один глоток из этого кубка я сделал шестнадцать лет назад, в ту ночь, когда убийца промахнулся. У меня осталось только два, потом богиня Илда заберёт мою жизнь. Тот человек, что прятался сегодня в сокровищнице… – Эрга задумался, какая-то мысль не давала ему покоя, – он хотел выкрасть голубой алмаз, а это значит… это значит, что… Тулуй, ты был прав, меня снова хотели убить!

Потрясённый открытием, Эрга вскочил. Ему вдруг показалось, что у него под ногами разверзлась бездонная пропасть. Кто-то, лица кого он рассмотреть не смог, толкнул его, и он полетел вниз навстречу клубящемуся ледяному туману. Ещё немного, и он исчезнет в нём навсегда…

– Что ты там говорил про Великую Пустыню и что моя смерть умеет становиться невиди…

Эрга осёкся, внезапно осознав, что больше не слышит хриплого, прерывистого дыхания, и обеспокоенно взглянул на Тулуя. Голова его безвольно откинулась, змеиные глаза не мигая смотрели в небо. В остановившихся узких зрачках отражались языки пламени, лизавшие крону дерева.

В груди у Эрги всё оборвалось, он рухнул на колени, как подкошенный.

– Не уходи! – задыхаясь, крикнул он. – Не оставляй меня одного! Тулуй! Тулуй! Тулуй!

Эрга, забыв об осторожности, схватил обмякшего Тулуя за плечи и принялся трясти его, потом, опомнившись, разжал руки. Окружающий мир вдруг куда-то исчез, словно на него накинули чёрное одеяло.

* * *

Эрга очнулся от неприятного ощущения, словно по его лицу водят наждачной бумагой. Это драконоволк слизывал что-то горячее и влажное, против воли Эрги бежавшее из его глаз.

– Бедняга! Я совсем забыл про тебя! – глотая слёзы, произнёс он и принялся осторожно вытаскивать стрелы, застрявшие в непробиваемой броне зверя. Никакого вреда драконоволку они причинить не могли. Он их, скорее всего, даже не чувствовал.

Убить мамука можно только одним способом – попасть в глаз.

Покончив со стрелами, Эрга начал копать могилу. Кинжал, как пружина, отскакивал от сухой и твёрдой поверхности, не оставляя на ней даже царапины.

– Вселикая богиня! – с отчаянием воскликнул Эрга, утирая пот рукавом кафтана. – Так я и до завтра не управлюсь! Земля тут твёрже камня!

Драконоволк всё это время пристально смотрел на него и вдруг завыл. Протяжный заунывный звук разнёсся по всему лесу. Где-то в степи хватающий за душу звук повторился, потом ещё и ещё. Многоголосый вой, похожий на плач, приближался и внезапно оборвался на скорбной ноте.

– А вот этого лучше было не делать, – упрекнул драконоволка Эрга. – Конная разведка не могла уйти далеко в степь, зная, что мы где-то в лесу. Я уверен, она держит ущелье под прицелом. Стоит нам только высунуть головы, как…

Привлечённый странными чавкающими звуками, Эрга быстро обернулся.

Слёзы на его глазах тут же высохли, он едва сдержал крик ужаса.

Корни дерева, толстые, длинные, извивающиеся, словно щупальца ползали по лицу и телу мёртвого Тулуя. Руки и ноги уже исчезли, опутанные корнями, лицо было видно лишь наполовину, но непослушное тело продолжало изгибаться и корчиться, будто пыталось вырваться на свободу. На мгновение Эрге показалось, что Тулуй ещё жив. Он вскочил, чтобы поспешить ему на помощь, но не успел.