Читать книгу Молитва к звездам - Арина Зарудко - Страница 2

II

Оглавление

Нора узнала о первой измене мужа, когда они уехали в Париж. Тогда она еще верила в то, что все трудности временны, что их любовь преодолеет охлаждение и взаимное отчуждение. К тому же, новая обстановка должна была благотворно повлиять на их взаимоотношения. И это великое заблуждение. Надежда. Надежда на то, что брешь, образовавшаяся в отношениях двух людей, может быть заполнена. Надежда на спасение уже упокоенной любви. То, что погибло, невозможно оживить. Любовь нельзя воскресить или возродить, если она сгорела.

В тот момент надежда еще жила в душе Норы. Конечно, долгие годы брака, двое детей, меньше времени, проведенного вместе, больше отдаления и обязанностей, больше масок в обществе и даже в собственном доме. Как бы Нора ни хотела докопаться до истинных причин, забирающих ее любовь, ей они были неведомы. Для окружающих они оставались идеальной парой, примером счастливых и гармоничных отношений, а на деле это были двое совершенно чужих людей, уставших друг от друга. К такому никто не готовит. Никто перед тем, как отправить тебя под венец, не говорит, что твой муж через несколько лет тебя разлюбит, и будет обращаться с тобой как со старой знакомой. Ни нежного обращения, ни ласкового взгляда – в конечном итоге не осталось ничего. Но тогда, в Париже, в их глазах поблескивали искорки, а теплая привязанность выражалась в мимолетных объятиях и разговорах. Длилось это все крайне недолго, ибо Дик уже нашел иной источник любви и наслаждения, из которого мог напиться всласть. Нора, конечно, все видела, но боялась произнести это вслух, тогда это стало бы реальностью.

– Ты собираешься развестись со мной? – выдала она однажды за ужином, разбитая и не понимающая смысла своих слов.

Ричард встрепенулся и спокойным, даже смешливым тоном сказал, что она несет околесицу.

– Это было бы правильно. Я все знаю, Дик. Не стоит тратить слова на оправдания.

– Посвяти меня, что же такого ты знаешь, – ответил он не сразу.

– Прошу тебя, обойдемся без этого. Твои похождения известны уже чуть ли ни всему Парижу.

– Это твои пташки мира искусства напели?

Нора молчала, искренне не понимая, как могла всю жизнь любить столь жалкое, лишенное капли мужества, существо. Зато она отлично понимала, что теперь течение этой жизни резко изменится, но она не станет прилагать силы к тому, чтобы этому помешать. Лучший вариант – пустить все на самотек. В конце концов, мужчины – гуляющие животные, как коты. Соответственно, ждать иного от представителя этого пола бессмысленно, это имманентно, это в их природе, в самой их сути. Позже она будет думать о том, что, нагулявшись, муж все равно вернется и, возможно, их связь станет еще прочнее. Нужно же порой посещать ресторан, чтобы отдохнуть от домашней стряпни? Так думает большинство женщин, столкнувшихся с изменой, полагая, что подобное оправдание трезво и резонно. Но, увы, это не более, чем иллюзия.

– Разве имеет значение, откуда я узнала? Не увертывайся, а признайся во всем честно. Думаю, я заслужила честности за пятнадцать лет совместной жизни.

– Более чем.

– Ну, так что же? Развод?

– Ты говоришь глупости, – вновь повторил он.

– Неужели? Я говорю глупости, а ты их делаешь! Кто же та девица, которая решила опорочить мое имя?

Ричард хотел было что-то сказать, но Нора остановила его и продолжила, словно одумавшись.

– Хотя нет. Стоп. Я не хочу ничего о ней знать, и она ни в чем не виновата. Она лишь подспорье, средство, чтобы унизить меня, бедное создание, которое попало в когтистые лапы. Как же я ей сочувствую!

– Ты права, – спокойно произнес он. – Элен тут не при чем.

Нору неприятно кольнуло его холодное равнодушие. Он перестал сопротивляться, но и оправдываться не собирался. Как это было странно… Она помнила, какой он был энергичный, с яркой харизмой, вспыльчивый, горячий как кипящая раскаленная лава, и вот теперь перед ней сидел уставший, ледяной и бессовестный изменник. Вероятно, время стирает с нас всю живость и бодрость, тушит любой огонь амбиций и страсти. Как же прискорбно было сознавать, что ей, Норе, больше не увидеть былого огня во взгляде ее супруга, неужели она сама его затушила своей вечной озабоченностью и стремлением к идеальному браку?

– Значит, ты сознаешься, – заключила она. – И что теперь? Я имею в виду… Что же дальше?

– А что может быть дальше? – улыбнулся Ричард, он был так спокоен, как будто они обсуждали поло или последние газетные новости.

– Что будет с нами, Дик?

– С нами? Хм. С нами все будет как раньше. Неужели ты думаешь, что я уйду, Нора? – Его голос внезапно обрел теплые, даже несколько нежные ноты.

– Но ты же… Ты любишь ее?

– Нет. Я люблю тебя, Нора. А это просто способ отвлечься. Не думал, что мой поступок обретет гласность. В конце концов, это лишь невинная интрижка. Слишком много слов мы тратим на ее обсуждение.

– Дик, – Нора явно скептически отнеслась к его словам. – Я понимаю, что наше общество прогрессирует, но… Ты же сам всегда был против подобного? Ты ревновал меня даже к водителю! Что там к водителю… К швейцару в ресторане!

– Я и сейчас тебя ревную, – с ухмылкой бросил он.

– Ты круглый идиот.

– А ты прекрасна, когда злишься.

– Не стоит пытаться убедить меня, что ты предал меня из желания насладиться моей красотой.

– Мне нравится, что ты не устраиваешь истерики, – он закончил завтрак и вытер губы салфеткой. – Это мне всегда в тебе нравилось – твое достоинство. Ты подлинная леди. Я не хочу, чтобы что-то менялось. Я клянусь тебе, что это ничего не значило. Мы останемся нами.

– Мы уже давно – не мы, – презрительно бросила она и удалилась из столовой.

С той поры начался перелом. Он случился с Ричардом гораздо раньше, а с Норой именно теперь. Где-то в глубине души она и верила, что все можно исправить. Но как? Как исправить то, что любовь убита? В отношениях между двумя людьми рано или поздно возникает пропасть, но трещину дают именно люди, именно их неспособность, отчаянное неумение любить по-настоящему. Ведь если что-то подлинно искреннее и чистое связывает двух людей – эти путы не оборвать. Но если брак построен на притворстве или на страсти, или на минутном романтическом порыве – одна трещина порождает бездну, которую не залатать.

Вспоминая сейчас тот момент, когда Нора впервые столкнулась с предательством мужа, она усмехалась. В этой усмешке не было жалости или ненависти, в ней была лишь усталость. За годы брака, начинавшегося так счастливо, она износилась, словно платье, которое надевают на выход всякий раз на протяжении десятка лет. Как странно осознавать, что люди, любившие друг друга (или уверенные в том, что любят), могут в одночасье стать абсолютно чужими. Нора давно с этим смирилась. Она безропотно исполняла обязанности супруги, но мы имели шанс увидеть сцену, в которой сердце ее попыталось заговорить, выплеснуть свое негодование. Но эти попытки никогда не приводили к цели. После разговора в Париже десять лет тому назад, она переменилась. И хоть проблески счастья загорались на горизонте, увы, сущность ее супруга не изменить. Его измены стали настолько нормальным явлением как восход и закат солнца, а протесты Норы против такой природы вещей медленно преобразовались в смирение, глухое и холодное. Чем дальше, тем к большим методам она прибегала для успокоения нервов – сначала это была парижская богема, затем алкоголь и опий. Вот и этим вечером она не могла уснуть без порции снотворного. И в полном забытьи она все же довольно четко увидела свою ушедшую молодость, подвенечное платье и сожженные дотла мечты о счастье.

Молитва к звездам

Подняться наверх