Читать книгу Звездочёт - Арип Пира - Страница 5

– Савитри, зачем тебе работать? – в голосе мужчины, несмотря на все его попытки сдержаться, прорезалось недовольство. Он говорил экспрессивно, отчётливо, и в конце каждой фразы рассекал рукой ещё не жаркий, но уже пыльный утренний воздух большого города. Создавалось ощущение, что он выступал перед судом, стараясь убедить в ведомой только ему правде непонимающую повода для столь бурной реакции девушку. – К тому же в такой фирме, занимающейся ещё и европейской одеждой. И с такой репутацией! «DC-дизайн», – выплюнул молодой человек название корпорации, словно ощущал неприятный привкус этих слов. – Там могут очень вольно обращаться с девушками, и ты увидишь то, что заденет твоё чувство скромности. Я думал, у тебя традиционное воспитание и ты мечтаешь не о работе, а о замужестве. Мужчина должен заботиться о женщине, – добавив проникновенных ноток в голос, он взял её ладонь двумя руками, притягивая к себе.

Девушка аккуратно, но решительно высвободилась. Она уже не шарахалась от его прикосновений, воспринимая их спокойно, но и позволять такое на людях было ни к чему. Хотя в этот ранний нежаркий час в парке было малолюдно, а в мини-фургоне, нанятом Шьямалом для обзорной экскурсии, был только водитель, не обращавший на них никакого внимания. И всё же… Ни к чему.

– Потому что мне это нравится! Как вы не понимаете? Нравится рисовать, нравится создавать красоту! Шьямал, ну мы уже говорили об этом… – она искренне не понимала, почему он снова и снова возвращается к «DC-дизайн». Вернувшись из Лакхнау, где он был в очередной командировке, Шьямал появился три дня назад возле тётушкиного дома в Лакшми-нагар вечером, когда она привычно наслаждалась звёздным небом, отыскивая две знакомые звезды – родителей. И ещё две – себя и суженого. Появление молодого человека именно в такой час стало ещё одним подтверждением пророчества посетившего её в детстве звездочёта. Поэтому она с радостью приняла предложение Шьямала прогуляться в Национальном зоологическом парке Дели. Заехав за ней с утра, Шьямал привёз всем красивые подарки. Тётя, которой он представился ещё в Лакхнау, явившись в дом родителей, чтобы отдать найденный кошелёк отца, благосклонно встретила воспитанного молодого человека. Правда, не забыв намекнуть, что хотела бы познакомиться с его родителями, коли уж он проявляет интерес к её племяннице. Сообщение Шьямала о том, что родители отправились в паломничество для того, что попросить ему хорошую невесту, явно обрадовало Шакти. Не менее чем два простеньких сари для девушек и благовония для старшей родственницы. Возможно, поэтому тётя отпустила племянницу с молодым человеком на прогулку.

И вот теперь Савитри с сожалением и неловкостью думала о том, что с большим удовольствием она осталась бы дома и поработала с комплектом украшений для двуцветного сари – бирюза ткани и серебристый лунный свет в отделке навевали на неё нескончаемое вдохновение. Один эскиз был уже готов, но вот прямо сейчас, стоило ей вспомнить это чудо, в её голове рождалось очередное совершенство. А она, вместо того чтобы достать блокнот и ручку и поймать миг волшебства или хотя бы просто получать удовольствие от прогулки, чувствовала себя виноватой. И даже не могла понять, в чём.

Реакция молодого человека была неожиданной, более того, странной. Казалось, известие о работе в такой крупной корпорации обеих девушек привело Шьямала в смятение, если не сказать – глубокое расстройство. А уточнив имя её начальника, он и вовсе замолчал, уйдя в свои мысли. В голове Савитри теснились самые разные предположения. Возможно, он просто ревнует её? Хотя причин для этого негативного чувства она не давала да и не знала, как определить ревность, но только так она могла объяснить собравшиеся на обычно улыбчивом лице Шьямала тучи. Как Савитри ни расписывала свои негативные эмоции от этого человека, старательно их утрируя, настроение друга не улучшалось. Смутившись, Савитри окончательно замолчала. Поездка была безнадёжно испорчена. А она так предвкушала и надеялась на его радость и гордость за то, что её таланты оценили. И так мечтала о полной радости и хорошего настроения прогулке со своим другом. Сейчас же она даже не помнила ни красоты парка, ни редких зверей, которых хотела увидеть. Ещё раз взглянув на Шьямала, она получила в ответ натянутую улыбку и очередную попытку взять её за руку. Внезапно вспыхнув странным горячим чувством – смесью обиды, разочарования и негодования, она выскочила из только остановившегося фургона, который привёз их к конечной точке маршрута.

– Извините, Шьямал джи, мне пора, – отчеканила она, глядя в удивлённые глаза мужчины, который не успел среагировать на её выходку и всё ещё сидел на том же месте. Резко развернувшись, она почти побежала к выходу из парка. Молодой человек что-то кричал ей вслед. Но слова Шьямала, долетев до её слуха, не проникли в сознание, и она замедлила шаг только тогда, когда входная группа парка осталась далеко позади. Запыхавшись, Савитри поправила распущенные ради такого случая волосы, которые разметались, прикрыв спину и грудь девушки тяжёлым, переливающимся на солнце водопадом. Почему-то стало невообразимо легко на сердце, и она улыбнулась, прищурив глаза от яркого солнца. Невдалеке манила прохладой тень разросшегося баньяна, но её взгляд, скользнув по дереву, заинтересованно остановился на старинном храме.

Красно-оранжевое здание звало к себе звуками начинающейся пуджи и звоном колоколов. Перекликающиеся у подножия храма торговцы перебирали, устраивая поуютнее, яркие приношения – цветы, гирлянды и даже воздушные шары, с которыми бегали жизнерадостные дети. Небольшой поток верующих тёк по ступеням, вливаясь в гостеприимно распахнутые двери. Савитри, радостно улыбнувшись, схватилась за сумочку, проверяя на ощупь, на месте ли кошелёк, и, не снижая шага, поспешила к торговцам. Выбрав красивую цветочную гирлянду, она расплатилась за подношение и, небрежно убрав деньги в сумку, присоединилась к спешащим на пуджу. Тронув колокол, издавший гулкий звук, она вошла в тёмный внутри храм. Пандит уже заканчивал чтение мантр, и она в числе прочих подошла к располагавшейся в одной из ниш статуе Дурги. Поприветствовав Подругу, она поднесла ей гирлянды, посетовав, что не может одарить её испечёнными с самого утра джалеби, которые не догадалась захватить с собой на прогулку. Хотя, помнится, Шьямал говорил, что любит сладости из Лакхнау, и именно для него она их и приготовила, надеясь порадовать своего друга. Задумавшись в очередной раз над странностями его поведения, Савитри и не заметила, как большая часть прихожан покинула храм. Подошедший священник одарил торопливо склонившую голову девушку прасадом и перешёл к стоявшей рядом с Савитри молодой женщине. Отметив добрую улыбку соседки, чья сиявшая даже в полутьме храма мангалсутра и щедро нанесённый на пробор синдур показывали её замужний статус, она снова вернулась к Богине, как обычно выплёскивая из себя сомнения и страхи в разговоре с Подругой.

– Почему всё-таки Шьямал против моей работы именно в «DC-дизайн»? А я так надеялась на его поддержку. Может быть, он знает что-то плохое об этой фирме или его владельце, но не хочет говорить мне? Там работают такие хорошие люди – и Аман джи, и Сунита, и все остальные… А Джа… мистер Сингхоказался не настолько плохим человеком, как я думала о нём. Знаешь, он действительно оплатил моё обучение. Уже пришло письмо-подтверждение из университета о том, что я зачислена на первый курс… И папа с мамой так обрадовались, а я… – Савитри в очередной раз расплылась в счастливой улыбке. Она хотела этого с тех самых пор, как закончила обучение в школе рисования. Мечтала, практически не надеясь – слишком дорого стоило обучение. И о чём бы она ни думала, любой ход мысли в конце концов приводил к исполнению заветного желания. И, естественно, к тому, кто вот так, походя, осуществил её мечту. Чувства к этому человеку смешались просто в гремучий коктейль: память об обиде, благодарность, странное притяжение и даже восхищение, смешанное со страхом. И она просто не могла взять и распутать этот клубок, убрав ненужное и раз и навсегда отнеся его к привычным категориям «плохой» или «хороший». Просто не могла. Поэтому решила избегать его, чтобы не запутаться ещё больше. Всё-таки этот человек был её начальником, и ей хотелось хотя бы попытаться поддерживать ровные деловые отношения с мистером Сингхом.

– Я просто счастлива! Но это так странно… – девушка задумалась, покусывая ноготь на указательном пальце правой руки по неизжитой детской привычке. Внезапно спохватившись, она отдёрнула руку ото рта, пряча её в складках сари. Перед глазами развернулась недавняя сцена, когда чужая женская рука с идеальным маникюром проскользнула в руку её… начальника. Развернулась, наделяя теми же эмоциями – неловкостью и недовольством. – Хотя какая мне разница, – пробурчала она. – Просто странно, что именно этот человек осуществил мою мечту. Зачем тебе это, Богиня? Почему именно его руками? – и снова память показала то, о чём подумала девушка. Широкие сильные ладони, впивающиеся в её предплечья, обжигая на секунду острой болью, а потом… Потом становясь нежными и бережными. Скользящий лаской по губам указательный палец, убирающий крошку сладости… – Ней! – вырвалось у смутившейся Савитри, и она вскинула руки, прижимая ладони к горящим щекам. Негромкий звук звякнувшего металла, а затем тихий звон упавшей на каменный пол серебряной звёзды – одной из пары – остался неуслышанным девушкой. Он заглушился приятным голосом и пением коснувшихся друг друга ажурных золотых браслетов, когда стоявшая неподалёку девушка дотронулась до её руки, уточняя:

– С вами всё в порядке?

Савитри открыла зажмуренные глаза и удивлённо взглянула на незнакомку. Впрочем, тут же поняла, чем был вызван вопрос, и благодарно улыбнулась:

– Спасибо, со мной всё хорошо. Извините за беспокойство.

– Ничего страшного, – улыбка молодой женщины была полна тёплой ласки, вызывая доверие и рождая ответную улыбку.

Савитри невольно засмотрелась на браслеты, своим замысловатым плетением и радужным сиянием эмали вызвавшие в ней творческий интерес. Перевела взгляд на ожерелье, охватывающее тонкую шею выше мангалсутры, и, увидев их несоответствие, выпалила, даже не задумавшись:

– Как жаль, что ваше ожерелье не подходит браслетам! Они настолько изысканные! И, если я правильно угадала, браслеты выполнены в технике «минакар», а при изготовлении ожерелья использовали технику «мена кундан», соединившей в себе, помимо «минакара», ещё и «кундан». Ой, простите… – спохватилась девушка, увидев удивление на лице молодой женщины, растеряно коснувшейся ожерелья. За последнее время она привыкла разговаривать об украшениях с профессиональной точки зрения, впитывая знания как губка в каждой сфере, которая была взаимосвязана с её обожаемыми эскизами. Поэтому не подумала о том, что такой отзыв о красивых изделиях может обидеть девушку.

– Нет, нет, не извиняйтесь! Вы меня заинтересовали. Дело в том, что ожерелье я заказывала в пару к браслетам, а они достались мне от моей мамы. Но предложенные ювелиром эскизы ожерелья никак не могли повторить дизайн браслетов, к сожалению. А мне так хотелось сделать фамильный комплект и передать его потом своей дочери, – молодая женщина нежно коснулась своего плоского живота и задумчиво улыбнулась.

– Вы ждёте ребёнка, – расплылась в широкой улыбке Савитри, всегда испытывавшая какой-то трепет перед заложенным Богиней в женщину предназначением – стать матерью. Не зря саму Дургу называли матерью, а людей – её детьми. Несмотря на хорошее отношение Гаримы к своей племяннице, она так и не смогла принять Савитри как свою дочь, в отличие от Иши, для которого девочка стала также любима, как родная Кашви. Может быть, именно поэтому малышка так полюбила Дургу, получая её защиту и тепло матери.

– Да, – качнула головой девушка и представилась, спохватившись, что так и не узнала имя юной незнакомки: – Меня зовут Чарви.

– А я – Савитри, – ответила та и вежливо добавила новой знакомой, которая ей очень понравилась: – Очень приятно познакомиться. А хотите… – внезапно зажглась она идеей, – я вам сделаю эскиз ожерелья? И тики. Вообще полного комплекта? Только надо будет сфотографировать браслет на свету, у меня в телефоне есть такая функция, – Савитри тараторила, полностью захваченная новым образом. Чарви только успевала изумлённо моргать и явно приготовилась рассмеяться, судя по поднявшимся уголкам губ.

– Вы не думайте, я умею, – продолжала между тем Савитри, но вдруг, немного утратив пыл, добавила: – Только в этой технике украшения делают всего три школы во всей Индии, и я не знаю, возьмётся ли кто-нибудь из них за мой эскиз.

– Савитри, вы просто чудо! – за разговором девушка взяла Савитри под руку и они, не сговариваясь, пошли к выходу из храма. Заметив, что Чарви прихрамывает, Савитри постаралась делать шаги короче и напрягла руку, придавая большую устойчивость беременной девушке. Чарви благодарно улыбнулась, но не стала заострять на этом внимания, оценив тактичность и молчаливую поддержку молодой девушки. – Я буду благодарна, если вы сделаете мне эскиз, а уж насчёт того, чтобы изготовить по нему украшения, не переживайте. Если мне понравится, а я в этом уверена, брат сумеет договориться обо всём.

В её словах была такая безмятежная уверенность, что Савитри невольно позавидовала тому, что в жизни Чарви есть такой замечательный брат. «Хотя мне очень повезло с папой!» – подумала она о мужской части своей семьи, воспрянув духом.

Так, за разговором, они спустились вниз по ступеням храма. При этом Савитри, вопреки обыкновению, была очень внимательна, глядя себе под ноги. Мысленно же она спрашивала, почему с Чарви нет рядом мужа, так как в её состоянии ходить одной по ступеням с больной ногой было очень опасно.

– Чарви! Почему не позвонила, чтобы я помог спуститься тебе? – мужской голос с отчётливыми властными интонациями тем не менее был полон заботы. Не доверяя своему слуху, Савитри вскинула глаза на говорившего. Так и есть. Они стояли около большого белого джипа, и руку Чарви перехватил Джаеш Сингх. Он также удивлённо смотрел на девушку, как и она на него. «Так, значит, Чарви – его жена! – проигнорировав неясную боль в области сердца, подумала Савитри. – Как же он тогда может?! С Лаваньей Кашьяп!»

Удивившись при виде Савитри, Джаеш ещё больше удивился, ощутив на себе искрящий негодованием взгляд. Казалось бы, хоть последний разговор с девушкой и не сделал их друзьями, да и ни к чему ему дружба с простолюдинкой, но всё же рабочая атмосфера между ними приняла вполне цивилизованные формы.

– Как вы могли так поступить! Ваша жена ждёт ребёнка, а вы отпустили её одну подниматься и спускаться по ступеням! – как ни бушевала внутри Савитри злость, она всё же сдержала все обвинения, которые хотела предъявить отвратительному человеку.

Джаеш изогнул бровь и перевёл взгляд на Чарви, решив предоставить право ответа сестре, которая умудрилась где-то откопать несносное чудо, выплёскивающее сейчас на него свой «праведный» гнев.

Чарви, услышав яростные нотации своей защитницы, на несколько секунд впала в ступор, в изумлении её рассматривая. Она никогда не слышала, чтобы с её братом разговаривали в таком тоне. Вспыхивающий же как спичка Джаеш между тем молчал, позволяя сверкающей глазами девушке обвинять его в несуществующих грехах.

– Подожди, Савитри, – наконец осознав, что девушку несёт, она положила свою руку на её плечо. – Это мой брат, Джаеш Сингх.

Девушка застыла, с трудом проглотив очередную негодующую тираду, уже готовую сорваться с её губ. Брат?! Её начальник – брат Чарви?! А она кричала на него… «Богиня, ну почему я не дала обет молчания?! – взмолилась девушка своей Подруге. – И что мне теперь делать?!».

– П-простите, я не знала, – запнувшись, пролепетала девушка и смолкла, совершенно не представляя, что ещё можно сказать в такой глупой ситуации. Нарастающее волнение и напряжение сжимали сердце, трепыхавшееся в причудливом ритме. «Наверное, нужно просто уйти», – мелькнула мысль, но властный взгляд удерживал её на месте лучше каких-либо оков. И она стояла, сжав в кулачке застёжку от сумки, не замечая, как впиваются в ладони острыми гранями разомкнутые дужки замка…

А Джаеш молча наблюдал за сменой эмоций на просто полыхающем краской смущения лице девушки. Злости не было, он уже понял, что Савитри просто ошиблась, и, собственно, был солидарен с ней в том, что муж Чарви, Шьямал, обязан был сопровождать свою жену в храм. Но он опять уехал в командировку, что начинало всерьёз заботить и раздражать мужчину, крайне недовольного печальным выражением лица сестры. Ну а сам он не мог проводить Чарви в храм, потому что та попросила его подождать у машины – её просьба сегодня к Богине была очень серьёзной, и она боялась, что неверующий брат может сбить её с мысли.

Но мысли были не об этом…

Смена красок на лице девушки притягивала взгляд. Завораживала своей нежностью и живостью, подчёркивая искренность владеющих ею эмоций. И вся она была совсем другой. Не такой – девчонкой в привычном шальвар-камизе. Девушкой, юной и очень красивой. Он впервые видел её в сари. Насыщенного рубинового цвета с золотистой вышивкой ткань оттеняла румянец щёк, подчёркивала тёмный цвет разметавшихся волос, которые манили погрузить в них руки, собирая в единую массу и открывая взгляду нежный овал лица. А потом губами впитать эту свежесть и красоту, заменяя злость и пришедшее на смену ей смущение дымкой желания. Видение затуманенных глаз и припухших от его поцелуев губ так живо возникло перед глазами, словно это уже случалось… Словно она уже дрожала в его руках от впервые разбуженного желания, млела от его поцелуев, отзываясь на жажду единения поднимающейся из глубины естества жаркой волной. Застывший на его губах взгляд девушки, полный неосознанного затаённого призыва, никак не облегчал задачу Джаеша, пытавшегося отгородиться от вспыхнувших ощущений. Ситуацию спасла Чарви, поняв, что Джаеш не собирается выходить из состояния ступора, а Савитри уже готова составить ему компанию. Впрочем, повод нашелся сам собой. Увлекшись новой знакомой, она забыла в храме поднос для приношений. Нога, которая натрудилась, пока её хозяйка стояла службу и шла вверх и вниз по ступеням, ощутимо побаливала. Поэтому Чарви решила проблему просто, прервав тишину.

– Чотэ, я забыла свой поднос, ты не принесёшь?

Пара, опутанная непонятными эмоциями, притягивающими друг к другу, синхронно вздрогнула и разорвала длящийся бесконечность взгляд.

– Хорошо, сестра, – лаконично ответил Джаеш и открыл дверь автомобиля, предлагая ей устроиться на сиденье.

– Я пока побуду с Савитри, – лукавая улыбка сестры намекала на то, что она приметила возникшее звенящее молчание, а значит, не миновать расспросов и мягких, подталкивающих к разговору о браке намёков.

«Чёрт бы побрал этот месячный срок! – подумал Джаеш, взбегая по ступеням храма. – И ведь ни единой мысли, как избавиться от этой головной боли». Лаванья в роли жены, пусть даже фиктивной и на шесть месяцев, перестала казаться хорошей альтернативой гнёту женской части семьи Сингх. А строить новые отношения… Перед глазами упорно вставал образ девчонки, вносящей сумятицу в его чувства.

– Это даже не смешно, – пробормотал молодой человек сам себе. Почти влетев в храм, не забыв, однако, снять обувь, Джаеш огляделся в поисках подноса. Сестра пользовалась одним и тем же стареньким серебряным подносом, поэтому его внешний вид был хорошо знаком брату. Да и, кроме того, на нём было выгравировано её имя – он сам заказывал этот поднос в качестве подарка на Ракша Бандан много лет назад. Взгляд выцепил стоящий около одной из ниш пустующего храма поднос, и Джаеш подхватил его на руки. Взглянул на буквы, убеждаясь, что он принадлежит именно Чарви, и уже хотел направиться к выходу, как услышал негромкий звон, который издал задетый ногой металлический предмет. Опустив взгляд, он недоумённо воззрился на серебристый кругляш, поблескивающий, словно отражая невидимый источник света. Поднял безделицу, оказавшуюся весьма красивой серебряной звездой. Хмыкнул и, крутнув в руках, хотел положить к подношениям Дурге, предположив, что именно оттуда она и скатилась.

– Нет, нет, молодой человек. Что же вы так легко от счастья отказываетесь? Это ваше. – Голос, в котором слышалась улыбка, заставил вздрогнуть, потому что шагов он не услышал. Он обернулся и поднял бровь, увидев типичного пандита, старика с седой бородой, в которой причудливым образом переплетались цветные нити и бусины. Лукавые глаза довольно сощурились, и пандит повторил, кивнув для убедительности: – Ваше. Не потеряйте, – сочтя, что сказал всё, что должен, он отвернулся и пошёл вглубь храма.

Полно, пандит ли это? Странный предмет, торчащий из-за пазухи, Джаеш опознал сразу. Для чего бы священнику подзорная труба? Однако размышлять о чужих странностях желания не возникло. Решив всё-таки оставить вещицу, где намеревался, он поднял руку, которую приятно холодил странно покалывающий металл звезды, и… положил её в карман. Не задумавшись, не рассуждая и даже не заметив этого. Взгляд вернулся к подносу, и, окончательно забыв о странном старике, Джаеш вышел из храма. Девушки так и стояли возле машины, проделывая странные манипуляции на её капоте. Торопливо обувшись, он сбежал по ступеням, но застал уже самый конец – сестра надевала на руку браслет, а Савитри убирала в сумочку телефон.

– Едем, сестра, – словно не заметив источника раздражающих чувств, Джаеш почти силой усадил Чарви в машину и, даже не думая прощаться, обошёл автомобиль, планируя как можно скорее закончить эту эпопею с нежданной встречей. Но в последний момент воспитание взяло верх. Он помнил, что девушка живёт далеко от этого храма. А вот от Шантивана как раз-таки близко.

– Тебя подвезти? – уже взявшись за ручку двери, он поднял взгляд на оглядывающуюся в поисках рикши Савитри.

– Нет, спасибо, я сама доберусь, – с заминкой выпалила она, хотя только что подумала о том, что деньги, взятые с собой на проезд, потратила на приношения Богине. «Ничего, пройдусь пешком», – пришедшая в голову мысль не порадовала, но садиться в машину к Зазнайке не хотелось, даже учитывая, что там была милая Чарви.

Чертыхнувшись, Джаеш обошёл машину ещё раз, открыл дверь и, уцепив девчонку за локоть, практически запихнул в салон. Что побудило его так поступить, он и сам не понимал, а Савитри от удивления даже не сопротивлялась поначалу. Потом же было поздно, потому что Чарви встретила её появление одобрительным возгласом. Она уже выяснила, что Савитри из Лакхнау, и теперь жаждала поделиться воспоминаниями о родных местах. Остальное договаривали лукавые искорки и самовольно изгибающиеся в улыбке губы. Она многое видела и многое поняла по совсем не свойственному её брату поведению с девушками. А значит, надо присмотреться к Савитри получше.

Всю дорогу до Шантивана Джаеш костерил себя, что вздумал посадить Савитри в машину. Это её-то! Во-первых, она не умолкала ни на минуту. Привыкший к тишине и нежно её любящий за размеренность, спокойствие и возможность сосредоточиться, он с трудом сдерживал раздражение, удивляясь тому, как мог подумать о сидящей на заднем сиденье автомобиля девчонке иначе, чем как о занозе в… гхм. Правда, иногда, бросая взгляд в зеркало заднего вида, чтобы проверить отсутствие опасно маневрирующих машин, он невольно задерживал его на её глазах. Чарующее тепло и дружелюбие, даримое его сестре, смывало раздражение, но ровно до тех пор, пока он не пытался сосредоточиться на дороге. После чего волна раздражения снова перехлёстывала его с головой. Во-вторых, сестра была совершенно очарована его новой сотрудницей и уже пригласила её на Дивали в Шантиван. При этом совершенно откровенно и издевательски игнорируя его возмущённый взгляд. Девчонка, помявшись, согласилась и пообещала принести собственноручно приготовленные джалеби, что привело сестру, любительницу этой странной сладости, в полный восторг. Ну а в-третьих, сестра попросила сначала высадить её, что, в принципе, было логично, потому что самый удобный маршрут состоял из остановок «Шантиван – Лакшми Нагар – “АР-дизайн”». Но терпеть болтовню не знавшей слова «тишина» девчонки, направленную уже на него одного, – от этой мысли делалось совсем дурно.

Однако едва Чарви, тепло распрощавшись с остающимися наедине, покинула автомобиль, девушка замолчала, словно воды в рот набрав. Ему бы радоваться, но вот незадача – теперь тишина казалась гнетущей. Более того, Савитри уставилась в окно, и всё, что ему оставалось, – это просто любоваться её профилем. Это раздражало тем больше, что он сам не понимал, чего же хочет в итоге – слышать её голос или слушать её молчание…

– Как ты оказалась так далеко от дома? – неожиданно сам для себя спросил Джаеш и в очередной раз мысленно чертыхнулся, дав себе по губам. Теперь, получив пищу, фонтан красноречия по имени Савитри Далмия его точно утопит. Но девушка снова удивила его, ответив информативно и безэмоционально.

– Гуляла. В зоологическом парке.

– Одна? «Да что со мной такое?! Какое мне дело до того, с кем она гуляла», – почти взвыл он мысленно. Но столь некстати прорезавшееся любопытство требовало ответов, и он переспросил, видя, что девушка поджала губы и не торопится откровенничать. – Одна?

– Нет. С другом.

Внезапность ответа стиснула грудь, вызывав слишком сильное, чтобы назвать его просто досадой, чувство. «С другом?! С каким, чёрт возьми, другом?!»

– Мистер Сингх, остановите, пожалуйста, здесь, у рынка. Дальше я сама, – голос звучал тихо и расстроенно. Казалось, поднятая тема была девушке неприятна. Хорошие, видные в зеркале заднего вида очертания её губ изменились, их уголки поползли вниз, отражая негативные эмоции.

– Надеюсь, твои родные в курсе того, что ты имеешь обыкновение прогуливаться с друзьями мужского пола? – едко бросил он. Если он добивался гнева, то он его получил. Девушка вспыхнула как спичка.

– Естественно, в курсе. Они знают Шьямала!

«Значит, его зовут Шьямал. Как и мужа сестры. Забавно». Ничего забавного не было, более того, раздражение нарастало. И не в нём одном.

– Я, в отличие от вас, чту традиции! И знаю границы, которые порядочная девушка не должна переступать! А утренняя прогулка в парке с разрешения тёти со своим женихом – абсолютно невинная вещь! В отличие от вас, я… – испугавшись, что сказала слишком много, девушка торопливо закрыла ладонью рот, но тут же отпустила её, пробормотав: – Извините, я ничего такого не имела в виду.

– Нет уж, договаривай! – сквозь зубы процедил он, взбешённый при проскользнувшем слове «жених». У неё не могло быть жениха! Не должно было быть… Хотя, какое ему, собственно, дело, он бы не смог объяснить даже себе.

– Неважно, – непримиримость в голосе Савитри тоже зашкаливала. – Остановите, пожалуйста, мистер Сингх! Мы уже почти проехали рынок!

Резко надавив на педаль тормоза и заставив машину жалобно взвизгнуть, а водителей автомобилей, следующих за большим белым джипом, – изо всех сил вывернуть рули, чтобы избежать столкновения в плотном потоке, Джаеш разблокировал дверь. Глядя через всё то же зеркало прямо в испуганные глаза принадлежащей кому-то девушки, рявкнул:

– Убирайся! – увидев, что она от волнения никак не может справиться с ремнём безопасности, отстегнулся и, одним нажатием клавиши резко откатив своё кресло назад, оказался почти рядом с Савитри. Не обращая внимания на окутавший тонкий аромат розы, он резко дёрнул ремень, не заметив, что он больно хлестнул девушку по плечу. Савитри прикусила губу от боли, но смогла сдержать вскрик. Полыхавшие огнём глаза мужчины пугали, но она вздёрнула подбородок вверх, не давая пролиться наполнившим глаза слезам, и, едва почувствовав свободу, торопливо распахнула дверь. Замерла на мгновение, держась за опору, и, вытянув тонкую фигурку неосознанно-горделивым движением, обернулась к Джаешу.

– Благодарю вас, мистер Сингх, за то, что подвезли меня, – и перед тем как захлопнуть дверь автомобиля, взметнула водопад волос, ещё раз обдав своим ароматом, заставив крылья носа непроизвольно дрогнуть, улавливая мельчайшие оттенки его душистого рассеивающегося шлейфа.

Джаеш резко нажал на клавишу, возвращая водительское сиденье на место, и вцепился в руль с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Он злился. Злился на себя, в первую очередь на себя, отреагировавшего сбивающей с толку вспышкой эмоций на совершенно не касающиеся его вещи. Злился на неё, за то что… А за что, собственно? За то, что вносила сумятицу в привычную жизнь? Или за то, что уже была – чья-то? Накручивая себя всё больше от того, что никак не мог ни понять, ни утихомирить клокотавшую внутри ярость, он резко нажал на педаль газа, одновременно снимая автомобиль с ручника. Всё неважно! Ему надо на работу! Туда, где всё размеренно и чётко, где ждут нерешённые проблемы, по которым соскучился привыкший работать, а не чувствовать, организм. А эту девчонку он больше не увидит! «Сегодня не увижу, – поправил притихший внутренний голос, – а завтра…» Неважно!

Наступившая в салоне автомобиля тишина медленно, виток за витком, распускала тугой узел переплетённых чувств, позволяя рассмотреть среди них восхищение, желание, нежность и что-то ещё. Но мужчина не желал рассматривать незваных визитёров, отгораживаясь от них стеной привычной реальности, которая охотно выстраивалась в отсутствие одной солнечной девочки, позволяя думать – пока, – что всё под контролем.