Читать книгу Царица горы - Аркадий Арно - Страница 3

В шестом классе, сдавая учительнице сочинение на тему «Мои Карловы Вары», Рита Сотникова еще не знала, что задание по литературе решит ее судьбу. Сочинение заняло первое место в районе, второе в городе. Первое досталось племяннику мэра. Женщина из отдела культуры, вручавшая девочке грамоту, назвала ее в тот день маленькой Жорж Санд.

Когда Рите исполнилось четырнадцать, она пришла в школу молодых журналистов, открытую при областной газете «Волжская заря». Начинала она, как и все, с заметок. В пятнадцать вышла ее первая статья о недавно построенном зоопарке. Ее прочитали все сотрудники газеты. Всегда мрачный редактор с торжественным видом вручил ей почетную грамоту и подарочную кружку с эмблемой издания. Таким щедрым он бывал только со своими лучшими перьями.

А дело вышло так. Риту прикрепили к пожилой наставнице, матерой журналистке, начальнице отдела информации. Серафима Андроновна Польская, очень добрая женщина в очках с толстыми линзами, сказала:

– Вот что, манюнечка, у меня есть для тебя задание. Проведешь расследование. – Говорила она, как всегда, хриплым простуженным басом. Зацепив сигарету полными губами, Польская чиркнула спичкой, закурила. – В нашем зоопарке живет слон по кличке Цезарь. – Дым пополз в сторону Риты, юная корреспондентка морщилась, но терпела; в городской «Вечерке» все курили как паровозы и часто гремели стаканами. – Он трубит днем и ночью, не останавливаясь. Врачи его проверили – гигант здоров, но успокоиться никак не может. Это мне племяш рассказал. На слона жалуются жители соседних домов. По ночам он их доводит особенно. Поезжай и разнюхай, что к чему. Все ясно?

– Ага, – полная энтузиазма, кивнула Рита. – Разнюхаю.

Она взяла диктофон, блокнот, села в трамвай и поехала на край города, где рядом с жилым микрорайоном не так давно расположился зоопарк. Прошла через вахту по корочкам внештатника, посмотрела на полудохлого, растянувшегося вдоль тюремной камеры льва, изнывающего от скуки, на обезумевших от той же дикой тоски обезьян. Поглядела на других животных с искалеченной судьбой и наконец выбрела на клетку со слоном. На табличке было написано: «Индийский слон, кличка Цезарь. Настоятельно просим не кормить».

Посаженный на цепь, слон медленно топтался на одном месте. Его словно пошатывало. Рита облокотилась о парапет.

– Цезарь, – наконец позвала она. – Це-за-арь, – повторила она по слогам.

Слон обернулся. В его глазах, она могла бы поклясться, блестели слезы. Ей стало невыносимо жалко этого опечаленного гиганта, попавшего в рабство.

– Цезарь, милый, – повторила Рита. – Что с тобой?

Возможно, ее голос тронул животное. Или настало время для нового сигнала? Цезарь похлопал короткими индийскими ушами, вскинул голову, поднял хобот и протяжно затрубил на весь зоопарк. Это был крик смертельной тоски. Так прощаются с жизнью. Или он хотел дозваться кого-то? Проститься с другим существом?

– Он уже две недели толком не ест, – сказал кто-то рядом. – Хобот воротит, чего ни дай.

Рита обернулась. На парапет облокотился пожилой работник зоопарка в серой форме.

– Посмотрит на бананы и уйдет в угол, – добавил тот. – Разве что не плюнет. Схуднул бедолага. Причем здоров, как наш ветеринар сказал.

– А почему?

– Да кто ж его знает? Животное оно и есть животное. Сказать-то не может. А мы – гадай. Жители, что по соседству, говорят, как в джунглях живем. Просят усыпить, чтобы не мучился. Другие грозятся в бананы ему гвоздей насовать, чтобы издох поскорее.

– А кто за него отвечает, за Цезаря?

– Директор за него отвечает. Ветеринар отвечает. Я тоже отвечаю.

– А как с вашим директором поговорить?

Работник усмехнулся.

– А ты, милая, кто ж такая, чтоб с нашим директором разговаривать?

Рита достала корочки журналиста.

– Я – корреспондент «Волжской зари».

– А-а, тогда ясно. Молодая совсем, ишь, а уже корреспондент. В главном корпусе у нас директор сидит. Иван Иваныч. Хороший мужик. Сразу не прибьет – считай, повезло. Сходи к нему, сходи, милая.

Рита быстро вышла к главному корпусу, смело открыла дверь в секретарскую, перешагнула порог и показала корочки.

– Я корреспондент «Волжской зари», мне нужно срочно поговорить с Иваном Ивановичем Полетаевым.

Секретарша смерила юную корреспондентку зорким оценивающим взглядом, немного подумала, но сообщила по селекторной связи о посетительнице. Уж больно девочка показалась ей самоуверенной.

– Пустите, – откликнулся тот.

Рита вошла в кабинет директора.

– Здравствуйте, – оглядывая скучную обстановку, сказала она.

– День добрый, – отозвался крупный мужчина в очках. – Чем обязан?

Рита еще раз огляделась, на этот раз с нарочитым вызовом.

– А где головы кабанов и лосей? – вдруг спросила она. – Стены-то пустые. Где рога? – Она обвела пальцем кабинет директора. – Где чучела львов, медведей и волков?

– В смысле? – нахмурился тот.

Она пожала плечами:

– Пустоват у вас кабинет, Иван Иванович. Кресло и диван почему-то не обтянуты крокодиловой кожей.

– Вы о чем это, девушка?

– Я о том, Иван Иванович, что ваш лев скоро сдохнет, обезьяны сойдут с ума, если уже не сошли, а самое главное: слон прощается с жизнью. Я сама слышала. О вас уже весь город говорит, что вы зверей тут морите. Вот об этом и будет моя статья, и даю вам слово, что она дойдет и до мэра, и до губернатора, и до международных организаций, которые борются за права животных. Я обошла ваш зверинец. Вы же целые виды со свету сживаете!

Директор вперил в девушку тяжелый взгляд, словно хотел заколдовать ее или грозно и сокрушительно завопить: «Вооон!» – но что-то ему подсказало: это не выход. С этой норовистой девицей не пройдет.

И он мрачно вымолвил:

– Садитесь.

Рита села напротив, достала диктофон и демонстративно включила его.

– Нет, выключите, тогда я все расскажу.

Рита немедленно выполнила его просьбу. Директор кивнул:

– Хорошо. Когда-то в городе Ильичевске, в соседней области, был большой зоопарк, но на его содержание не хватало денег. Ильичевцы стали искать спонсоров. Администрация нашего города, а мы побогаче будем, решила выкупить половину их зоосада. Мол, пусть детишки радуются, просвещаются. Устроили на Вороньих озерах, здесь, свой зоосад. Зверей, разумеется, поделили поровну. У них было два слона – одного им, одного нам. У них было два льва – одного ильичевцы оставили себе, львицу, кстати, другого, самца, забрали мы. Я недавно разговаривал по телефону с их директором зоосада – там сейчас буквально при смерти слониха Голубка. Тоскует по своему Цезарю. Жить не хочет.

– Вот в чем все дело, – взволнованно выдохнула Рита.

– Именно так, девушка.

– Но ведь их нельзя было разлучать? Они любят друг друга.

– Мало ли кто кого любит. Это что, Ромео и Джульетта? Они – животные. Кто будет думать об их, так сказать, любви? А бизнес есть бизнес. Просвещение есть просвещение. И указание сверху, – он ткнул указательным пальцем в потолок, – тоже не шутка.

– Но тогда они оба погибнут.

– Это мы только теперь поняли, – тяжело вздохнул директор. – Ильичевцы тоже.

– Надо губернатора попросить исправить ошибку. И нашего, и того, ильичевского.

– Надо, надо. Только наш губернатор сейчас дорогами занимается. Это после того, как экскаватор посреди города сквозь асфальт провалился. Ему сейчас не до слонов.

– И очень плохо, что не до слонов, – парировала юная корреспондентка.

Она приехала в редакцию и сразу направилась к своей наставнице. Та, вздернув очки на макушку, вычитывала гранки.

– Серафима Андроновна, скажите, а кто у нас в газете ближе всех к губернатору города? Кто берет у него интервью?

Та опустила очки на нос и уставилась на Риту.

– А зачем тебе? – ответила вопросом на вопрос наставница.

– Очень надо. – Ответ прозвучал очень серьезно. – Потом расскажу.

– Это как-то связано со слоном?

– Напрямую.

– Хорошо. Кеша, – ответила журналистка.

– А кто это, Кеша?

– Иннокентий Павлович Самохвалов. Заместитель главного редактора и политобозреватель. Он ни одного заседания у губернатора не пропускает.

– Ясно, – кивнула Рита. – Спасибо.

Самохвалов приехал через два часа с заседания губернской думы. Рита немедленно направилась к нему.

– У вас знакомое лицо, девушка, – оглядев хорошенькую ладную гостью, сказал занятый большими делами замглавред.

– Я внештатник «Волжской зари», Рита Сотникова, – сказала та. – Работаю под началом Серафимы Андроновны Польской. У меня уже пятнадцать заметок вышло.

Самохвалов сел в кресло.

– Очень хорошо. Старание всегда похвально. А что от меня нужно? Сразу хочу сказать, Рита: у меня очень много дел.

– Скажите честно, Иннокентий Павлович, вы животных любите?

– Ну, даешь, – мотнул головой тот. – Собак люблю. А что?

– А слонов любите?

Замглавред уставился на нее с неподдельным любопытством.

– Тебя разыграть меня попросили? Кто? Садовников и Корецкий? Два наших весельчака? Предупреждаю, со мной шутки плохи.

– Нет, честное слово. Все очень серьезно. Так любите вы слонов?

– Вопрос, конечно, интересный. Слонов я уважаю, – уточнил он. – Так в чем дело, выкладывай.

– В нашем зоопарке умирает слон Цезарь, и только губернатор может ему помочь.

Замглавред усмехнулся:

– Каким же это образом?

– Образ есть, уж поверьте.

– Знаешь, чем сейчас занята голова нашего губернатора?

– Знаю – дорогами. Экскаватор провалился в центре города.

Он удивленно поднял брови.

– Читаешь прессу. Молодец. Через полгода к нам президент пожалует, – очень серьезно предупредил Самохвалов. – Какие у нас дороги? Как в кощеевом царстве. А если на месте экскаватора окажется кортеж первого лица? То-то. Думаешь, губернатору сейчас до слонов? До твоего Цезаря?

– Вы меня не дослушали, уважаемый Иннокентий Павлович. Одного губернатора мало. Помочь могут два: нашей области и Ильичевской. Попросите нашего уделить мне пять минут. Вы же там за своего, как мне сказали. Почти что правая рука.

Лесть – всегда лакомое кушанье, даже самая примитивная. Самохвалов прищурил глаза.

– Выкладывай, девочка, что у тебя на уме. Только коротко, как будто заметку пишешь: что? где? когда? Время пошло.

Рита рассказала все по порядку. Она была так убедительна, что Самохвалов, задумчиво помычав, пошагав по кабинету, в конце концов, покачал головой:

– А почему бы и нет, кстати? Это тема. Я завтра встречаюсь с губернатором и поговорю с ним.

– Не забудете?

– Да как такое можно забыть? Слон, умирающий в зоопарке от любовной тоски, и девочка, – кивнул он на Риту, – которая спасает ему жизнь. Захочешь – не забудешь. Тема, – значимо повторил он.

Через три дня Рита, сияющая, едва способная перевести от волнения дух, выходила из кабинета губернатора. Юность и красота, искренность и желание изменить мир к лучшему подкупают даже сильных мира сего, часто огрубевших, занятых, как правило, масштабными идеями и делами. Губернатор позвонил своему коллеге губернатору Ильичевска, рассказал о драме из жизни животных. Оказывается, тому уже поступали тревожные сигналы из ополовиненного зоопарка. Два губернатора всё уладили в считаные минуты. Так и решаются вопросы на самом высоком уровне – чего тянуть кота за хвост?

– Ну ты даешь, Сотникова, – заглянув в отдел информации, сказал Самохвалов. – Ну ты и проныра!

– Грубое словечко, Иннокентий Павлович, – откликнулась та.

– Договорить мне не дала: проныра со знаком плюс. С жирным знаком плюс. Губернатора сразила наповал, кстати.

– Куем кадры, – с гордостью за свою протеже молвила Серафима Андроновна. – Наша манюнечка свое дело знает.

Через неделю слониха Голубка была транспортирована в железнодорожном вагоне из одного волжского города в другой, а потом доставлена в трейлере в зоопарк на Вороньих озерах.

– Главное, чтобы у Цезаря удар от счастья не случился, – поделилась Рита с фотографом из своей газеты и корреспондентами других областных и городских изданий.

Когда Цезарь увидел свою Голубку, он заметался по клетке, и остановила его только цепь на ноге. Но как он трубил на этот раз! Голубка не снесла и не затоптала сопровождающих по той лишь причине, что находилась в полусонном состоянии от транквилизаторов. Ее возможное оживление на любовной почве было предсказуемо. Когда слоны оказались за решеткой вместе, два влюбленных узника уперлись друг в друга лбами, долго терлись щеками, хлопали ушами, и наконец два хобота переплелись в крепком замке. Вот когда фотоаппараты защелкали с особой силой. У счастливой Риты по пылающему лицу текли слезы. Она понимала, что сделала в своей жизни что-то очень важное. Впрочем, плакала не только она. Всхлипывали от умиления многие. Рядом с ней у парапета перед клеткой со слонами кто-то очень громко потянул носом. С таким звуком пробивается вода в засорившуюся раковину. Рита обернулась – это был директор зоопарка Иван Иванович Полетаев. Он утер платком глаза, взглянул на юную журналистку и по-дружески, как старого приятеля, обнял ее за плечо:

– Ну, ты и крутая девчонка!

– Спасибо, – улыбнулась ему Рита.

– Ей-богу. Даже не верится, что они вместе. – Он кивнул на слона и слониху.

– А вот я верила, Иван Иванович, что все получится.

– Не меняйся, никогда не меняйся, – посоветовал счастливый Полетаев. – Может, они нам еще слоненка заделают. Дай-то бог.

Но слониху Голубку отдали не просто так. Произошел обмен животными: в Ильичевск был отправлен полудохлый лев по кличке Симба, где по нему страдала его безутешная львица Нала. Им тоже друг без друга оставалось недолго.

Под материал Рите отдали целую полосу – тема того стоила. Статья называлась: «Вечная любовь, или Цезарь и Голубка снова вместе». Помимо удивительного сюжета, целого расследования со счастливым концом старшие товарищи подметили емкость фразы у юной коллеги, динамику повествования и даже литературный стиль.

Не менее слонов были счастливы жители окрестных многоэтажек – их больше не беспокоил трубный зов погибающего гиганта, только любовные переклички животных. После выхода статьи на оперативке главный редактор подарил внештатной корреспондентке кружку с логотипом издания, вручил почетную грамоту, назвал Риту Сотникову героиней месяца и добавил, что теперь она посвящена в журналисты и он ждет от нее больших и сильных материалов. Все аплодировали. Серафима Андроновна крикнула хриплым прокуренным басом: «Браво, манюнечка!» Довольный, как все обернулось, кивал замглавред Самохвалов. Раскрасневшаяся от волнения Рита сияла. С этого дня жизнь представлялась ясной и светлой дорогой, по которой нужно идти смело, быстро и смотреть только вперед.