Читать книгу Психологический рисунок личности, или Как разбираться в людях - Аркадий Егидес - Страница 4

Мы хотим уметь разбираться в людях. Но чтобы понять, что это значит, постараемся выяснить, как разбираться, предположим, в автомобилях. Автомобилист знает, что грузовик менее поворотлив, чем легковушка, но он может взять больше груза. Что «шестерка» приемиста, мгновенно набирает скорость, а вот «Москвич-2141» тяжеловат на подъем. Что в девятой вазовской модели задний ход врубается перемещением рычага передачи вперед, а в шестой – назад.

Итак, разбираться в предметах – это знать, чего от них ждать и как ими управлять. А значит, надо уметь по каким-то явным или более скрытым признакам видеть предмет в его своеобразии. В мире автомобилей это не так сложно, а вот отличить гадюку от ужа уже сложнее. Но нужно. Так и с людьми.

Конечно, как всякая аналогия, это рассуждение не полная истина, но дает ключ к пониманию. У моей жены-блондинки волосы длинные и развеваются при ветре вместе с шарфиком от Ренуара, а у его жены-брюнетки стрижка под три нуля, но она умудряется еще и завить волосы. И в то же время ясно: и моя жена, и его жена – истероидки. В отличие от жены третьего нашего друга, у которой волосы средней длины, «чтобы шампуня уходило меньше», и причесывается она на косой пробор, пользуясь заколками-невидимками. Она не истероидка, а эпилептоидка. Это ясно. Мне и коллегам. Даже без психологического микроскопа, к каковому можно приравнять батареи тестов. Но если и вы хотите вот так – по прическе, пуговицам, остротам, жестам и другим мелочам – научиться видеть личность, как палеонтолог по одной кости восстанавливает облик древнего животного, прочтите эту книгу.

В 1990 году в соавторстве с Н. Ш. Сугробовой в период сотрудничества с ней по клубу культуры общения «Маленький принц» я издал небольшую книжку под названием «Как научиться разбираться в людях?». Ее стотысячный тираж разошелся быстро. Но еще и сейчас в метро я иногда вижу людей, вчитывающихся в брошюру, на обложке которой милый наивный нелепый питекантроп (или лучше, как сказала одна моя студентка, «пикантроп») сжимает в каждой руке по человечку. Он пытается разобраться в них, а другие человечки, в которых он уже «разобрался», шлепнувшись на землю, бегут от него сломя голову… Этот рисунок художника В. Любича, слегка видоизменив, я поместил в композицию, которая стала обложкой моей книги «Лабиринты общения», выпущенной издательским домом «Филинъ» в 1999 и 2000 годах. «Пикантроп» вписался в обложку и этой новой книги о психотипах. Он стал уже каким-то своим… Обе книги представляют собой как бы сообщающиеся сосуды. Естественно, я рекомендую читателю и ту, первую. Так что: «Спрашивайте в аптеках города!»

Я не ставлю сейчас рядом с собой фамилию Сугробовой не только потому, что создал текст без ее участия. Но и потому, что замысел первой книжки был полностью моим, а она, будучи тогда прилежной последовательницей, взялась за труд составить причесанный текст по моим заготовкам. Теперь у Сугробовой совершенно самостоятельный путь. Ну а я написал совершенно новую книгу.

Немного о том, как ее читать. Для полного эффекта имеет смысл воспринять книгу целиком, то есть прочитать всю. И не один раз, а много. Лучше сперва ее прочесть от начала до конца насквозь, как «чтиво», – она читается легко. Не вдавайтесь в подробности и не делайте выписок. А если что-то сразу не будет понято (термин, позиция), не застреваем: дальше будут уточнения. Или можно еще раз прочитать, и сами собой установятся нужные связи, прояснятся туманности. Затем – по главам от начала к концу или от конца к началу, а потом – много раз выборочно из середины по фрагментам. На этом этапе имеет смысл находить параллельные места, сравнивать, записывать. Вы начнете многое видеть в людях сами, сможете учитывать в отношениях с ними увиденное и понятое, будете правильнее и успешнее с ними взаимодействовать.

Чтобы было веселее, я писал эту книгу как бог на душу положит: в ней система выдержана не строго. Все равно попытки что-то слишком строго систематизировать тщетны. Обратили внимание? Один автор предлагает в своей книге свою строгую систему изложения, а другой свою строгую систему… Сличаешь, а системы-то разные… Так что, может быть, лучше и вовсе не тщиться, а стараться, чтобы было просто интересно и понятно. Ну, по крайней мере, я решил сделать именно так.

К тому же я вынужден пользоваться принципом «скорее да» и «скорее нет». Будем допускать преувеличения. И обязательно что-то недоговорим. И все же в конце концов психотип будет вырисован достаточно определенно. Потому что есть много подробностей, которые видны на глаз, если он их пристально, со знанием дела, высматривает.

Я буду постепенно наращивать сведения. А то, что может быть особенно важно для умения разбираться в людях, повторю в разных местах специально несколько раз. Будут перекидываться мостики: что общее и что разное. Говоря об эпилептоиде, мы вернемся к паранойяльному (сравним что-то) и забежим вперед – сравним с истероидом. Причем повторяется это немного разными словами. Лучше запомнится. А что-нибудь о ранее описанном психотипе вы узнаете впервые из психотипа, который дается много позже.

Читатель, скорее всего, знаком с четырьмя темпераментами (сангвиник, холерик, флегматик, меланхолик). Но характеристика личности не исчерпывается особенностями темперамента. Мы пользуемся, как вы обратили внимание, другим, более емким понятием – «психотип».

Немного истории. Петр Борисович Ганнушкин (прообраз ильфо-петровского профессора Титанушкина, который «симулянтов не уважал») разработал вопрос о психопатиях. Так что все началось с психиатрии. Если черта характера зашкаливает так, что мешает жить и тебе, и другим, – это психопатия. Но потом психиатры заметили, что черта характера может быть не так ярко заострена, как при психопатии, больше мешает жить самому человеку, чем окружающим, но все же бросается в глаза, расценивается людьми как особенность или даже как странность. Это как бы «недопсихопатия»… Такие случаи стали называть акцентуациями. Понятно: акцент на какой-то черте. Известна книга Леонгарда об акцентуациях. Подростковые акцентуации исследовал ленинградский психотерапевт профессор Личко. Однако вставал вопрос о личностном разнообразии в норме. И вот московский психотерапевт профессор Марк Евгеньевич Бурно в своих работах и лекциях стал говорить о рисунке личности. Здесь черта видна только тогда, когда ее разыскивают. И совокупность всех увиденных черт складывается в рисунок личности. В учебниках по психологии до сих пор писали, что классификация личностей – дело практически немыслимое. Но обращение к понятию «рисунок личности» в духе Бурно помогает решить вопрос о классификации личностей в норме. Не могу сказать, что такой подход единственно возможный. В то же время на сегодня он мне кажется самым продуктивным.

Стало возможным говорить уже не только о психопатах и акцентуантах, но и о психотипах в целом.

Психотип объединяет в себе рисунок личности, акцентуацию и психопатию.

Такое разграничение неточно, приблизительно, нет четких границ. И все же, если какой-то человек наступает «на горло собственной песне», чтобы достичь своей заветной цели стать лидером в городе или стране или знаменитостью на подмостках, то мы скажем, что это паранойяльный рисунок личности. А если некто наступает на горло своим друзьям, детям, жене, заставляя их работать на то, чтобы он стал лидером, то это, ладно, паранойяльная акцентуация. А кто-то уже идет по судьбам многих людей, превращая их в средство, в тесто свирепой истории… – махровая паранойяльная психопатия. Но еще и еще раз: все очень приблизительно, и можно ошибиться. Грани подвижны.

Рисунок личности – это психотип в норме.

Психопат – это психопатический психотип.

Акцентуация – посредине.

Но, поскольку все начиналось с психиатрии, то и в случае, когда речь пойдет о норме, мы все-таки будем придерживаться исторических названий психотипов. Так что эпилептоид ли, шизоид ли… могут быть и психопатами, и «рисунком личности» в норме. Придется смириться.

С другой стороны, мы будем иметь в виду, что психотипные черты могут зашкаливать в акцентуацию и даже психопатию.

Некоторые психиатры и психологи, правда, говорят, что даже психопатия – это крайний вариант нормы. А другие психиатры в отдельных случаях приравнивают психопатии по значимости отклонений даже к психическим болезням. Но и тогда все же психопатия – это не патологический процесс, который ведет к деградации личности. То есть и в рамках психопатии черты личности могут быть поняты как углубление рисунка личности, как результат воспитания и условий развития.

Подчеркнем, что все психотипы мы обсуждаем в основном в рамках «рисунка личности», то есть явной нормы.

Итак, я не родоначальник излагаемой классификации. Ее предложили Ганнушкин, Леонгард, Личко и Бурно. В чем же мой же вклад? Я излагаю каждый психотип так, что человек, прочитавший эту книгу или прошедший занятия у нас, начинает видеть психотип как бы без ничего – без тестов, без анкет и прочего психологического реквизита. И для этого не надо многолетней совместной работы начинающего специалиста и опытного со стажем. Не надо и самого́ многолетнего стажа. Обычно в клубе после 20–30-часового цикла мы устраиваем диагностику. Перед 20 участниками, прошедшими цикл по психотипам, мы сажаем на стул человека, которого они могут видеть и впервые. Участники задают ему вопросы, разговаривают, наблюдают за ним во время беседы, просят прочитать стихотворение, спеть, потанцевать, поднять с пола уроненную книгу… А затем я прошу каждого написать на листке личностный диагноз. Причем так, чтобы никто ни с кем не советовался и никто ни к кому не заглядывал. На счет «три» все поднимают свои листки. Если случай типичный, то процент расхождений в диагнозе ничтожен. О таких случаях медики говорят как о студенческих. Но дальше – дело практики.

И здесь нет никаких секретов. Я характеризую каждый психотип по множеству разных линий. Любовь. Деньги. Имидж. Политика. Пластика. Мимика. Работа. Учеба. Карьера. Принятие решений. Вкусы. Речь. Мышление. Нравственные установки. Отношение к сексу… И по каждой из этих линий я сравниваю разные психотипы друг с другом. Например, как эпилептоид и шизоид осуществляют творчество. Или уточняем, что эпилептоид любит порядок, гипертим – беспорядок, а у шизоида свой «беспорядочный порядок». Психотип должен как-то проявляться в самых разных жизненных ситуациях, в проблемах, в отношении к людям и вещам, в отношениях с людьми и общественными структурами. В том, как человек принимает разные установления, традиции. Какие у него ценностные ориентации. Как он относится к культуре. Что у него в семье. Какой у него дом: крепость или проходной двор. Бережет ли он здоровье или сгорает, светя! Ведь все люди «как-то» «где-то» «к кому-то» «что-то»…

И вот если каждый психотип провести через некий одинаковый набор таких «линий», то появятся опоры в диагностике. И что самое важное – эти опоры, то есть характеристики по каждой из линий, могут быть четко видны не только специалистам, но и людям, не имеющим психологического микроскопа, как бы на уровне здравого смысла и житейского опыта. Чтобы увидеть, что пуговица на пиджаке у человека почти оторвана и болтается на двух нитках в течение вот уже двух месяцев, не надо проводить ни тест Розенцвейга, ни корректурную пробу. Вы на это обращаете внимание и только. А то, что скорее вы увидите это у шизоида, чем у истероида, мы и обсудим в книге. И уже по мере первого ее прочтения вы обратите внимание на то, что начнете непроизвольно видеть описываемые черты в своих знакомых, а потом и в новых людях. Это как раз и есть показатель того, что метод работает. И так, шаг за шагом, мы будем рассматривать каждый психотип. Будет даже избыток личностных симптомов – не осуждайте меня за это, пригодится.

Поэтому названия главок в описаниях разных психотипов чаще всего совпадают. Так легче прослеживать сходство и разницу. Впрочем, выдержать этот стиль изложения удается не всегда.

Договоримся: ни один психотипный симптом сам по себе не может расцениваться как абсолютный.

Болтающаяся на двух нитках пуговица лишь скорее всего говорит о шизоидности. Но не исключена при этом ни паранойяльность, ни гипертимность… Ни даже истероидность: истероид может, например, специально вводить так новую моду или просто шокировать окружающих. Но на 99 процентов исключена психастеноидность и на 90 процентов – эпилептоидность.

Брать всю симптоматику личности надо в интегрированной совокупности. Введем правило «66/33». То есть большинство симптомов только на 66 процентов свойственны психотипу, но в 33 процентах могут встречаться и у других людей. Один мой студент был озадачен: а куда же делся еще 1 процент… Я вынужден был разочаровать его еще больше. 1 процент «потерян» специально, чтобы подчеркнуть условность этого правила. Ведь может быть 70/30 или 80/20. Я вообще не могу пока уточнить в каждом случае коэффициент причастности какой-либо черты тому или иному психотипу. Все очень зыбко. И в то же время есть «тяготение» симптома к психотипу. Это тяготение мы и выразили формулой 66/33.

Не тесты психодиагностические. Психолог, конечно, должен владеть ими. Но и для непсихолога, и для психолога важно научиться диагностировать личностный психотип без использования трудоемких психодиагностических методик. Психолог, научившись без тестов разбираться в людях, может научить этому непсихологов. Тестирование ведь проводится в лабораторных условиях. А лабораторные условия не подтащишь к каждому человеку, чей психотип надо знать, когда вы вступаете с ним в значимый контакт. Человек может не захотеть тестироваться, даже если он и настроен благожелательно. А если он настороже? А если он ваш руководитель? И вообще, ведь не будешь же каждому человеку перед тем, как начать общаться с ним, предлагать тесты.

В жизни всегда нужна экспресс-диагностика. Мы садимся в автобус иначе, чем в легковушку, а для этого нужно мгновенно его опознать, иначе ничего не получится. А если по дороге едет иномарка – жди нарушений с большей вероятностью, чем если это простой советский «жигуленок». Вы хотите видеть психотип так, как видите марку автомобиля, как видите, что перед вами банан, а не апельсин? Так вот я опишу такие симптомы, которые вы сможете увидеть в человеке наметанным (хотя и не «лабораторным») глазом. Увидеть, наблюдая человека во взаимодействии с вами и с другими людьми. А увидев, тут же учесть диагностические открытия в своем поведении. Если истероидка кричит, что она ненавидит вас и уходит от вас, то вы будете знать, что это не так, что уйдет, но вернется, стоит вам подарить ей ласковое внимание. Но если эпилептоид начнет мрачно собирать свои вещи, то разрыв будет основательным.

И всему этому для личного пользования может научиться любой. Поняв психотип человека, вы сможете лучше владеть ситуациями, извлекать полезное в человеке для него самого, для общества и для себя, обезопасить себя от других и других от себя.

Мы не против строгих лабораторных исследований в психологии, мы за них. Но тогда, когда они реально нужны и возможны. А для живого взаимодействия с людьми в «полевых» условиях необходимы такие диагностические опоры.

Читая книгу, обращайте внимание, как удачно высказалась Н. Ш. Сугробова, на логику психотипа. То есть основные черты влекут за собой особенности поведения в каждой конкретной сфере человекоотношений, во внутриличностных перипетиях и в каждом узле системы человек-предметы. Шизоид, как мы убедимся дальше, – и в науках шизоид, и в сексе. Эпилептоид любит порядок и в вещах, и в отношениях, и в организации своей жизни. Прослеживать логику психотипа занимательно и приятно. Начиная читать главу, вы уже предвосхищаете мысль автора и вместе с ним живописуете жизнь во всех ее подробностях.

Приучимся к звучанию названий всех психотипов, к терминологии. Список психотипов таков: паранойяльный, эпилептоид, истероид, гипертим, шизоид, психастеноид, сензитив, гипотим, конформный, астеник, неустойчивый, циклоид. Я дал этот список по мере убывания агрессивности и нарастания дефензивности. Ну, агрессивность – это понятная вещь. А что такое дефензивность? Fence – по-английски забор. Defence – защита. Так что дефензивность можно перевести как «защитность». Будем, следовательно, говорить также о дефензивных (защищающихся) психотипах. На агрессивных и дефензивных делить людей предложил тоже М. Е. Бурно.

Очень условно можно считать, что в списке дефензивные начинаются с шизоидов. Очень условно, потому что и истероиды развивают защитные реакции, но все-таки я бы сказал, что и защита у них – средство их агрессивности. Но и шизоиды могут быть агрессивными. Дальше мы поймем – как это? А сейчас нам важно только то, что они выстроены в колеблющуюся, неустойчивую, условную, зыбкую, но все-таки линию.

Человечеству все психотипы ко двору, «мамы всякие важны, мамы всякие нужны». Шизоиды генерируют идеи. В том числе социологические. Паранойяльные вычленяют некоторые социально значимые идеи из множества других «нечленораздельных», неотшлифованных, придают им силу, выступают как пропагандисты и соавторы. Организуют движение за них. Эпилептоиды доводят идею паранойяльного до совершенства и до ума многих, популяризируют, еще больше оттачивают, вступают в его круг, партию, организовывая других эпилептоидов и неэпилептоидов. Паранойяльные и эпилептоиды нужны человечеству. Они направляют русло истории. Без них не было бы исторического процесса, был бы сплошной застой. Но они могут направить его и в опасное русло. Шизоиды часто безответственно изобретают черт-те что, как профессор Персиков в булгаковских «Роковых яйцах». Да что там вымышленный Персиков, когда был реальный Сахаров с его разработками водородной бомбы (конечно, спохватился запоздало и стал совестью нации, но были ведь и разработки). Истероиды воспевают паранойяльных вождей, воевод-эпилептоидов. Это они, истероиды, – былинники речистые, рассказывающие о красных кавалеристах, для которых главное – раздуть мировой пожар на горе всем буржуям. Гипертимы крутятся между всеми, они снабженцы и автослесари, гуляки и рубаки.

В религии, как в наиболее яркой области проявления человеческой природы, мы видим все психотипы. Вот паранойяльный пророк. Он окружен эпилептоидами-апостолами. В его свите много истероидных магдалин, кающихся и грешащих, чтобы каяться. В его церкви много попов-расстриг-гипертимов, психастеноидных переписчиков религиозных текстов, иконописцев и издателей. Всем есть место «у Бога на Земле».

К интереснейшему вопросу о ролях психотипов в исторических драмах, об отношениях психотипов друг с другом мы постоянно будем возвращаться в главах по каждому психотипу.

Часто психологи разрабатывают в основном лишь понятийный аппарат и теоретические концепции. Причем иногда с досадой отмечаешь, что все это так лишь… предисловие к введению, общие подходы к частным подходам, глубина пустоты… А психотерапевты и психологи-практики должны помогать людям действенно и конкретно. Я хочу противопоставить свою практическую систему теоретизаторству. 25 лет назад я начал заниматься с обычными людьми, у которых, казалось бы, не было «проблем», но, как оказалось, не было только видимых проблем. В центре Москвы, на улице Чехова, дом 9, есть уютный подвальчик, 18 ступенек вниз – семь комнат, туалет, кухня – много раз показанный по телевидению, сфотографированный и расхваленный корреспондентами журналов и газет. Это клуб психологической культуры общения «Маленький принц». Здесь и происходила обкатка программ тренинга и теоретического материала, которые легли в основу моих книг и публикаций. В живых дискуссиях с обучающимися оттачивались жизненные позиции и разрабатывались приемы тренинга новых, более успешных форм поведения. Клуб представляет собой практический полигон кафедры прикладной психологии, которой я заведую. Кафедра эта – на факультете педагогики и психологии Московского государственного открытого педагогического университета (МГОПУ) им. М. А. Шолохова. Благодаря подвижническим усилиям его декана, профессора Ирины Павловны Клемантович, факультет за десятилетие превратился в серьезный центр подготовки психологов и социальных педагогов, он насчитывает свыше полутора тысяч студентов. В конце книги о нем дана подробная информация. Значительная часть материала книги «Лабиринты общения» и этой книги была издана в качестве учебных пособий для студентов факультета[1]. В сущности, обе эти книги в целом могут расцениваться как учебные для ряда дисциплин в рамках прикладной психологии.

Я издаю книгу «недописанной». В ней только основные личностные психотипы: паранойяльный, эпилептоид, истероид, гипертим, шизоид. Во-первых, для того чтобы не затягивать выход в свет уже подготовленного материала и читатель прямо сейчас мог им пользоваться. Во-вторых, потому что считаю эти психотипы действительно основными. То есть наиболее частыми, наиболее значимыми и наиболее интересными. Но в «мостиках вперед» мы все же даем достаточно много и по другим психотипам (психастеноиду, сензитиву и т. д.).

Хочу предупредить, что книга наша – не чтиво. Это жизненное учебное пособие. Но это не только полезные советы типа, каким стиральным порошком лучше пользоваться. Книга имеет психологически-философское и морально-мировоззренческое значение. Расширяет образовательные горизонты. Излагая материал по тому или иному психотипу, я могу порассуждать на «общечеловеческие» темы, на темы политики, предлагаю свое осмысление социально-психологических вопросов.

Ну, хватит введения. Всего не вынесешь за скобки. Лучше будем возвращаться к общим рассуждениям по мере изложения каждого психотипа. И там будем говорить о некоторых моментах, важных для целостного понимания вопроса.