Читать книгу Майсы с пейсами. Серия «Писатели Израиля» - Аркадий Крумер - Страница 6

Этот случай описывает неувядающую дружбу между двумя братскими народами: вьетнамским и советским. До заката советской власти еще было далеко, на дворе стоял, слегка пошатываясь, развитой социализм с уставшим человеческим лицом, и нынешнее поколение трудящихся уже точно знало, что при коммунизме не будет жить никогда!

Итак, в Витебск, для запуска шведской молочной линии по выпуску молока в треугольных пакетиках, должна была приехать делегация шведских рабочих. А их хлебом не корми, а подавай им их хваленый «Шведский стол». Тогда у нас мало кто знал об этом чуде, которое по изобилию превосходило даже русскую скатерть-самобранку. То есть доходили слухи, что «Шведский стол» – это заплатил и жри сколько хочешь, хоть, пока пузо не лопнет, но на вынос нельзя было взять даже горбушку!

И тогда с самого верха, но не от Бога, а еще свыше, то есть из самого Обкома, пришла директива, чтобы не ударить в грязь лицом перед шведским пролетариатом, немедленно открыть в Витебске этот пресловутый «Шведский стол», причем, не только для шведских трудящихся, но и для остального народа, чтобы шведы видели, что и у нас тоже все для народа!

И, вот, под страхом лишения переходящего красного знамени Тресту столовых и ресторанов было приказано переоборудовать «Бульбяную» в эту самую, чтоб она сгорела, шведскую штуковину, и уже к Празднику Октября там резали ленточку и митинговали про очередное завоевание социализма.

…Первый, но еще не смертельный удар по «Советскому шведскому столу» нанесло вечно голодное студенчество! А ведь секретарь по идеологии предупреждал, что студенчество и «Шведский стол» не совместимы. Он даже вспомнил анекдот, который ему рассказал его африканский друг в Университете имени Патриса Лумумбы. Анекдот такой был: «Как-то в племени поймали одного студента, он к ним фольклор записывать приехал. Ну и принялись из него суп варить, картошки также добавили, лука. Так пока вода кипела, этот студент им всю картошку съел!».

…Но тут студенческий вопрос быстро решили! Им сразу перекрыли кислород, заявим что «Стол» только для иностранцев, типа, как магазины «Березка», у которых в свое время разорвалось от зависти не одно сердце советского человека.

И все бы уже ничего, но тут на беду в город, в рамках интернациональной помощи, завезли партию голодающих вьетнамских трудящихся. Им дали работу в три смены на ткацкой фабрике «Красный Октябрь» и они были счастливы, как молодожены в медовый месяц. Это наводило народ на позитивные мысли, что есть места, где еще хуже, чем у нас. Вьетнамцы были тихими, как снежный барс перед смертельным прыжком и тощими, как английский коммунист, который голодной бессрочной забастовкой протестовал против перманентной эксплуатации рабочего класса!

А, поскольку вьетнамцы были, какие-никакие, а иностранцы, им дорога в «Шведский стол» не была запрещена. И они пошли! Нашествие саранчи и монголо-татарское иго были безобидными проделками в сравнении с нашествием вьетнамцев на «Советский шведский стол».

А вначале ведь никто и не подозревал, что у вьетнамцев не один желудок, а как минимум три-четыре! Потому что в один столько еды влезть не может по определению!

Они хоть и были из демократического лагеря, но аппетит у них оказался капиталистическим!

Ели они по вьетнамской привычке один раз в три дня, но этот один раз выпадал на «Шведский стол». Они брали разнос и наставляли еду в четыре этажа. Для затравки они брали три первых блюда, чтобы заморить червячка четыре вторых. А мелочи, типа булочек, салатов, коржиков и кулебяк, они забрасывали в себя между первым и вторым, как кочегары уголь в топку! Три рядовых вьетнамца были страшней для «Шведского стола», чем дюжина наших студентов без стипендии! Они мели так, что персоналу после них даже украсть было нечего. То есть, работа кулинаров теряла всякий смысл! И тогда персонал буквально грудью стал на защиту советского «Шведского стола»!

– Ты что, шибзик, творишь! – кричала повариха вьетнамцу через раздаточное окошко. – Чтоб у тебя заворот кишок стал, холера!

А гардеробщица вообще выходила в зал и старалась отобрать у вьетнамцев еду прямо изо рта, но они, оказались цепче бульдогов.

А одна официантка даже получила выговор по партийной линии, потому что всегда кричала на братских вьетнамцев: то черножопые, то узкоглазые, а однажды вообще сделала синтез из обоих слов и назвала их гадами узкожопыми!! Это было недопустимо, вьетнамцы все же были из социалистического лагеря!

Но все эти меры мало помогли! Дебет в «Шведском столе» давно не сходился с кредитом! Предприятие хирело на глазах и уже дышало на ладан!

И тут к счастью выяснилось, что шведскую линию по разливке молока будут монтировать в другом областном центре и все шведы переезжают туда.

– Слава Богу! Теперь мы этот «стол» можем похерить! – сказал на открытом партсобрании их освобожденный секретарь.– Ну, его к монахам, этот «стол», чтобы чурок даром кормить! У-р-р-а, товарищи!

Это резюме вызвало бурные и продолжительные аплодисменты всего персонала! И подкрепилось трехкратным «у-р-а-а»!

В общем, «Шведский стол» немедленно демонтировали и передали на баланс в другой областной центр. А тут снова открыли «Бульбяную». И снова наладилась в полном объеме крепкая и нерушимая дружба между братским советским и вьетнамским народами!