Читать книгу Развалился туман над Непрядвою… - Аркадий Польшин - Страница 4
ПОЭМЫ
ОглавлениеВОЛЯ
в жемчужном мареве
виденья зипунных рыцарей
былых, усеявших казацкими
костями простор зелёный
и родной… Не ты ли это,
Родимый край?
Фёдор Крюков
В городке недалёком – неблизком
Жил тогда несговорчивый сотник.
Спал в обнимку с закатом ребристым
Бывший каторжник, бывший колодник.
Жил-тужил, упиваяся службой —
Небольшой бесшабашной ошарой.
Лишь конём дорожил он и дружбой
С одинокой крестьянкой Варварой.
А ещё… дорожил он свободой
Да крестом на груди богатырской.
Он за волей, как ветер голодный,
По степям неприкаянным рыскал.
Раз в дозоре опутали метко,
Оседлали лихого задиру.
Стала степь ему – душная клетка,
Стали гробом доспехи батыра…
Расплескалися ханские очи:
«Сядь, Степан, на коня иль на плаху.
Награжу тебя старшею дочью».
Но предать не годится казаку.
«Разреши мне последнюю чару, —
Молвил рус гололобому чреву. —
Не меняю крестьянку Варвару
На твою золотую царевну».
«Как же так? – удивился Хан-ыга, —
Для царя он сегодня обуза.
Не добьётся молодка ни фига
От седьмого-восьмого уруса.
Так позвать палача-ятагана
И его изворотливый ножик!
Пусть сослужит уздечку для хана
Из гнедой, из Степановой кожи».
Тут взревела Фатима-царевна:
«Пощади дурака-пропитуху.
Ведь вчера наказали примерно
Моего багатура Петруху.
Твой амбал отрубил ему крылья,
Твой шакал осушил ему душу.
В юрте той средь добра и унынья
На крюках виноватые уши».
«Сколько их у тебя на прицеле?
Только мало от этого прока.
Им же с детства верблюды не пели
Бесконечные песни Востока».
«Всё равно! Мне не нужно другого.
Эт пригож и как будто умытый.
До рассвета потерпят немного
Сиволапые беи-наймиты.
Нам за ними не спрятаться боле:
Отзвенели мечи буйнорубы.
Льётся лавою русская воля
Под твои, под сутулые юрты.
Ты с царём замиришься однажды
Колокольным прожорливым летом.
Утолять родословную жажду
Будешь лёгким немецким акцентом».
«Что ты, дочь, добиваешься – порки?!
А шайтан этот толико снится?
Ведь вскормили меня сами волки
Да степная верблюд-кобылица.
Уходи восвояси, служивый.
Не буди боле наши кинжалы.
Лучше высуши, неторопливый,
Бирюзовые слёзы Варвары».
«Что ж, прощай! Только вольному-воля,
Обещать я не буду за барство…
Скоро встанет от моря до моря
Стоязыкое вечное царство.
Коли встретимся нищей украйной
Или нашим морозовым лесом…
Постараюсь ужалить случайно
Лишь тебя мировым тупорезом.
Дщерь… Она караулит измену:
Кизяковую подлую зиму. —
Хан устал! – Продаются тумены
Султану, кунаку-Ибрагиму.
Хан устал, измочалился в сечах.
Девки ждут женихов из Парижу.
Даже ты в этом мире не вечен —
Беспокойная тень Тохтамыша».
«Нет, Степан, пока живы верблюды,
Будет грудь парусам московитов.
Если надо, у самого Будды
Мы попросим умелых джигитов…
Воля ваша шумна и беспечна:
Плахи спят над сорви-головами.
Казачкам твоим тоже не вечно
Эту степь согревать зипунами!
Уходи!.. Вороного, не плача,
Я дарую от самого солнца.
Но смотри, чтобы тяглая кляча
Не сгубила коня-иноходца».
Воля! Воля! Вернулся (татарин?..)
И с разгону пожаловал квасу.
Но уже потащили рейтары
На допрос к суетливому князю.
«Что и как?» Присосался муд. ло
Да и влили плетей для разгона.
Извивался гость краснокрыло
На рогах мироеда Барона.
Поперёк и повдоль поясницы
Переплясом нагайки-салазки.
Напевали ему половицы
Фатимы серебристые сказки.
А Варвара не вскинула глаза
Перед каждой последней напевкой.
Ведь теперь она служит у князя
Безотказною сенною девкой.
1996
Лебедянь
НАСТОЯЩИЕ ВОЛКИ
Памяти русского поэта Сергея Порфирьевича Панюшкина
(05.04.1919 – 26.09.2010)
…А батюшку из церкви увели.
Его при всём честном народе взяли.
Народ безмолвствовал. А короли
Наганы для острастки обнажали.
Сергей Панюшкин
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
20 век. Тамбовская губерния.
(двадцатые годы)
ЧАЕПИТИЕ С БУБЛИКАМИ
(кабинет)
Резак
Здравствуй, товарищ …енин!
Вожак
Здрасьте, разбойник …ейба.
Да! Вы, батенька, гений:
Москве дать хлеба… хлеба…
Резак
Хозяин, умоем руки.
Мы, чай, вожди – не бандиты…
Скажут о том наши внуки;
Туман расстелют пииты…
Что нам зануда Ключевский
С вирусом белой заразы:
У нас палач Тухачевский,
У нас китаёзы и газы…
Вожак
Батенька, стало быть, чаю?
Справим по контре поминки:
Пускай пятьсот расстреляют —
Где-то… в тамбовской глубинке.
Но! Слышу, батенька, знаю —
На полдороге от сказки
Сфальшивит жалкая стая
Уже неясной окраски…
Лет на полсотни постарше.
Боги?! Вожди-инвалиды
Просрут учение наше,
Снесут «Стальные» граниты.
Гоним тамбовскую клячу
Мы к этим шавкам заблудшим!
Рвём, и пугаем, и прячем
Мужицкую Веру и Душу.
…А может быть, зря?..
……………………………………………………….
Волки, волки, волки…
Только нагрудник серый.
Русью проходят холки:
Красный, зелёный, белый…
ОПУШКА ЛЕСА
(где-то на Тамбовщине)
Фрол
Мы разбиты, разбиты, разбиты.
Ерунда, есть и конь, и обрез.
Спрячет наши ножи и копыта
Этот вещий, задумчивый лес.
Атаман
Знаю я, что покатятся скоро
Буйна-головы с плачущей плахи.
Будут плыть у стены приговора
Белым парусом крылья-рубахи…
Отгуляли воры и бандиты?!
Для потомков – орда лихоманок…
…Нет! Не зря вековые обиды
Мы плеснули с голодных берданок!
Только кто я: бандит али воин
Самой крепкой, крестьянской породы?!
Сам же видел, как шли мои вои
С топором против лучшей пехоты.
Сам же видел, как в бурках холщёвых
Из лаптей проросли батальоны,
Как над строем зелёной основы
Эполетами плыли иконы.
Серый
Брат, опомнись! Не всё, брат, пропало.
Завтра снова убьём и покаемся…
Есть в заначке и порох, и злато,
А в бега – хоть сегодня ударимся.
…На Москву могём двигаться смело
Вместе с ночкою. Чу… вместе с дождиком.
Коли что… я владею умело
Вездесущим ручным засапожником.
Там по хазам грустят эскадроны:
Фармазоны, воры и балдёжники…
Там слоняются городом сонным
Злые ножички… Ножики… Ножики…
Атаман
Всё пустое. Зачахла вольница.
А без ней я – гнилое дерево.
Посмотри-ка, жжёт злая конница
Прямиком на деревню Зверево.
Всё как прежде. Карать – не миловать.
Ноздри дуют спелые олухи.
Там расстрела ждёт моя милая
Под замком у гремучей Дронихи.
Фрол
Не горюй. Отвоюем красавицу.
Веришь? Нет? Пустяковое дело.
Не один у них пулей подавится,
Коли выскочим дружно и смело.
Ненаглядную шуструю сабельку
Для твоей не помилую милки!
Наступать!.. Но пожалуйте капельку
Из туманной початой бутылки.
Серый
Хватит пить, и гулять, и хвастать!
Вместо сабли – сподручней вилы…
Мы ударим им в нос. И баста!
…А тебе – шажок до могилы.
Свинопас ты, дерьмо и бабник!
Не позорь мои интересы…
Атаман, отбери ту саблю.
А пьянчугу – лучше повесить.
Атаман
Ай да, Фрол: бузотёр и повеса.
Ты и пахарем был, и поэтом.
На закате ударим из леса
Отработанным волчьим дуплетом.
А потом по кромешным сусекам,
Уходя от назойливой гонки,
Будут рыскать тамбовские волки,
Насмехаяся над человеком.
Фрол
Серый хвост, казакуешь на шухере!
Для вора, чай, работа знакома?..
Помнишь, как обожглись твои ухари
На квартире скупца Михельсона?!
Ха-ха-ха…
Атаман
Так по коням, по коням, буй-соколы —
Вороные, каурые бесы!
У них сотня, а может быть – около,
А у нас молодые обрезы.
…Коль не свидимся – не беда беда.
Сыновья прошуршат теми тропами.
Пропадать и нам всё равно когда.
Казаками? Ворами? Холопами?..
………………………………………………………………
Волки, волки, волки…
Только нагрудник серый.
Лесом проходят холки:
Красный, зелёный, белый…
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ЛЮБОВЬ И НАГАН
(штабная изба)
Комиссар
Зря ты ломаешься, лярва,
И ждёшь одичавшего друга…
Волков не сегодня – завтра
Опутает красная вьюга.
Скажу тебе, лярва, честно —
Уйми бирюзовые слёзы.
Ваше последнее место
Того палисада берёзы.
Почто мятежник распятый
Твою окружает шею?
Повесят тебя ребяты
За Веру, мятеж и Расею!
…Ежель за время ночёвки
Полюбишь холодного лива,
Бандюг спасёт от верёвки
Моя краснощёкая ксива…
Настя
Убей меня, липкая гнида,
На том косолапом суку.
Кукушка прочтёт панихиду,
Кукушка, ответь же:
– Ку-ку.
Дрониха
Дура ты, любушка, дура.
Послухай, Настюха, совета.
Смирись!.. Завей шуры-муры
С тираном хотя б до рассвета.
Сей хахаль – знатный чинуша,
Хотя и отпетая сволочь.
Его янчары-мокруши
Тебя исповедуют в полночь…
Ведь будешь купаться в злате
И кушать не хуже царицы!
На плечи – лучшее платье
Растерзанной императрицы.
Настя
Кто же я? Кто же я?! Кто же я?!
Всего лишь ночная заноза…
…Такая мне тропка божия —
Того палисада берёза.
Нет! Не продам того сокола
За те и за эти посулы.
Уж рысаками зацокали
Его зелеокие пули.
Красноармеец
Тревога! Тревога! Тревога!..
Стучатся незваные гости.
…Сюда им прямая дорога —
Дорога правды и злости.
Не дело корячиться ратно,
Мы лихо ударим в спину.
Я им не отдам обратно
Кургузую животину.
Я буду за батькою красться.
Я – бывший бродяга и хам.
Кончай, комиссар, миловаться,
Хватай сапоги и наган…
Настя
Кончен бой. Налетело «ЦК»!..
Хруст кожанок, ремней… и наганы.
