Читать книгу Фауст навсегда - Аркадий Застырец - Страница 3

Автобусная остановка. Вечереет. На скамейке, в свете, испускаемом витриной киоска, сидит печальный Хвостов. Из полумрака выпадает Бывший.

Бывший (грозит вдаль кулаком)

А вот это мы еще посмотрим, кто тут чмо, а кто не чмо! Разворовали страну, и думаешь, никто не заметил? Решил, обойдется? А вот ни хрена! Всех по вагонам – и на нары! Я вот сейчас позвоню зятю… своему. А зять у меня, думаешь, кто? Замминистра… этого… труда и обороны! Я вот сейчас позвоню… (Замечает Хвостова.) Слышь, брат, у тебя этого… мобильника не будет?

Хвостов

Не будет уже никогда!

Бывший

А чё ты сразу так?

Хвостов («по-интеллигентски» взрывается)

Что? Сразу? Это вы называете «сразу»? В феврале институт закрыли и всех на улицу без пособия – это раз! Месяц назад жена ушла, причем ушла к Поронину, моему бывшему научному руководителю и вечному злейшему врагу, – это два! На прошлой неделе моя опытно-промышленная лаборатория обанкротилась и пошла с молотка – это три! Распродают все до последней пробирки! А я под этот бизнес квартиру заложил… Чтобы в банке кредит получить! Раз-два-три – и всё! И всё, товарищ дорогой! Вернее – ничего! Ни работы, ни жены, ни денег, ни квартиры! Сразу… Именно, что сразу!

Бывший

Фу-ты, ну-ты… Н-да… А с другой стороны, с кем не бывает? (Оживленно подсаживается к Хвостову.) На улице не рождаются. Я ведь тоже… на Байконуре тридцать лет отпахал – с 56-го года. Не веришь? Погоди, сейчас покажу. (Снимает с руки часы и сует их под нос Хвостову.) Во, читай! А я наизусть помню. «За долгие годы безотказной работы в ССПМ». Знаешь, что такое ССПМ? Думаешь, Союз сильно пьяных мужиков? Ха-ха-ха! Нет, брат, ССПМ – это Секретная Служба Пред-пускового Мо-де-ли-ро-ва-ния! И часики эти мне вручил, когда на пенсию меня провожали, лично Сергей Павлович!

Хвостов

Какой Сергей Павлович?

Бывший

Королев, балда! Он же без меня шагу ступить не мог! О, брат… Так вот. Когда Гагарина запускали – ну, в 61-м-то, помнишь? – я как раз в отпуске оказался. В кои-то веки выбрались к морю, с Нюрой моей, покойницей, и с ребятишками… И что ты думаешь? 9 апреля, то бишь за три дня до старта Палыч звОнит мне в Ялту. Зацени? ЗвОнит по правительственной вертушке и конкретным таким матом орет в трубу: «Иваныч, в лоб твою мать! Ни хрена без тебя не запустим! В двигателе неполадки, обшивка в шести местах прохудилась… Срочно прилетай!» Нет, ты чувствуешь, какой момент? Во! Исторический. И присылает за мной «Антей»…

Хвостов

Прямо в Ялту?

Бывший

В нее, родимую. Хочешь – верь, не хочешь – проверь! За полтора часа перестроили береговую полосу – во взлетно-посадочную… Не, я чувствую с твоей стороны какое-то… Ты мне не доверяешь, что ли? Тебя, кстати, как по имени-отчеству?

Хвостов

Ну, Вилен Альбертович.

Бывший

А меня – просто: Иваныч. Жаншантэ, как говорят древние греки. А ты знаешь, к примеру, что Вилен – не просто имя? Это тебя предки в честь В. И. Ленина назвали. Уважаю Ильича. Ленин – мыш, Ленин кыш, Ленин токтомыш! Это по-казахски, тебе не понять. А как он гениально сказал… Погоди. Во! «Вчера еще было рано, а завтра уже будет поздно! Наливай!» Альбертыч! Да ты не трепыхайся, со мной не пропадешь. Ночевку я тебе в легкую организую. Полтинник у тебя найдется?

Хвостов

Вот, сотня последняя…

Бывший

Давай сюда. Сейчас все будет.

(Хватает сотню и отбегает к киоску.)

Хвостов

Земную жизнь прожив до половины,

Я очутился в сумрачном лесу

В пяти шагах от уровня скотины,

С лапшою на ушах и на носу…

Бывший

(Возвращается с бутылкой.)

Держи сдачу, без обмана. У Иваныча – все точно, как в сберкассе. Сейчас посидим немного – и устроим тебя на ночь в лучшем виде. (Откупоривает бутылку.) Ты будешь? Ну, правильно. С горя пить – последнее дело. А я малек трубы-то притушу… (Достает из урны одноразовый стаканчик, протирает его приспущенным рукавом, наливает, пьет.) Первая – колом. (Быстро наливает еще стакан, выпивает). Вторая – соколом. (Наливает третий, выпивает, на секунду задумывается и выпивает остатки из горлышка.) Третья – мелкими пташками.

Хвостов

Я честно жил… Не в этом ли все дело?

Не лгал себе, друзей не предавал,

Женился без расчета, на любимой.

Надеялся, что любит и она…

Способностями сроду не обижен,

Старался дело выбрать по душе.

Сперва, решив со смертью потягаться,

Окончил медицинский институт

И свято верность клятве Гиппократа,

Не ведая корысти, соблюдал.

В глуши, в грязи, в нетопленой избушке

Лечил крестьян и роды принимал…

И вдруг жена: «Довольно! Я устала

И уезжаю в город. Насовсем».

Не столько дорожа ее любовью,

Покинул я страдающий народ,

А потому, скорей, что, практикуя,

Я выяснил, что на фиг не нужна,

По гамбургскому счету, медицина, —

Действительно бессильна! Да, да, да!

Причем не иногда, не то и дело,

А глубоко, всерьез, по существу, —

Ведь пациенты смертны поголовно!

Бывший

(Пока Хвостов произносит свой монолог, он медленно опадает на скамейку и начинает храпеть. На мгновение придя в себя.)

Ты уголовку мне, сержант, не шей!

(Вновь теряет пульс.)

Хвостов

И ринулся я в бой за справедливость!

Точней – за эфемерные права

Тех бедолаг, кого несчастный случай

И неблагоприятная среда

Под следствие и суд подводят часто,

Нанять же адвоката – денег нет.

Я стал юриспруденции магистром

Во всеоружье пламенных речей,

Чтоб даром защищать от произвола

Облыжно обвиненных бедняков.

Я отвергал подачки сильных мира,

Но тем щедрей платили те судье.

Итог был поучительно плачевным:

Из сотни дел я выиграл одно —

В суде гражданском, о соседских дрязгах.

Подумалось: нет, что-то тут не так!

Видать, не зря твердили мне коллеги,

Что олигархов тоже защищать

Велят закон и чувство гуманизма.

Не принял я их шуточки всерьез,

Как Робеспьер, был прям и неподкупен,

И дисквалифицирован за то.

Бывший

(На мгновение придя в себя.)

Дисквалификация генералиссимуса!

Хвостов

Плевать! Я с головой ушел в науку,

Стремясь нащупать корень естества

И путь открыть разумный и надежный

Ко исправленью мерзости людской…

Не тут-то было! Ставши кандидатом

Весьма технологических наук,

Я сделался рабом, как в древнем мире,

Пустив идеи все свои на то,

Чтоб одного тупейшего членкора

В действительные члены протолкнуть.

Он был тогда директор института,

А я – под ним: ничтожество, завлаб.

И понял я, хотя и поздновато,

Что всюду независимость лежит

В фундаменте глобальных достижений,

С упорством и талантом наравне.

И собственное начал было дело

С расчетом – в деньги разум обратить.

Но службу, впрочем, тоже не оставил,

Подбив на бунт прогнивший коллектив,

Чтоб отомстить Поронину-членкору…

Что было дальше, тошно повторять —

Ни денег, ни работы, ни квартиры,

И ни малейшей более жены!

Эх, если бы я с детства верил в Бога,

Его бы на коленях я молил,

Чтоб мой талант не дал зарыть мне в землю!

Увы-увы, поверить в эти сказки —

Об ангелах, о Рае, о грехе,

О душах и загробном воздаянье —

И рад бы, да умище не дает!

Не то в сердцах взмолился бы хоть черту:

Не слышит Бог, так ты хоть помоги!

Какое! Не досуг и Люциферу —

В своем горячем занят он цеху

И знать не знает бедного Хвостова!

Куда теперь? В могилу? В монастырь!

Уйду от мира в тихую обитель.

Годок-другой – глядишь, во что-нибудь,

Вдали от суеты и я поверю…

(Бывший взмахивает руками и стремительно преображается в Мефистофеля, одетого в расшитый золотом старинного образца костюм, сапоги со шпорами и шляпу с петушиным пером.)

Мефистофель

Найн! Хальт, герр Фауст, кайне монастырь,

Нихт Клостер! Унмёглих унд Думмхайт!

Хвостов

(Потрясенный увиденным превращением.)

Вроде не пил… В смысле, пил, но не я! Как вы это сделали?

Мефистофель

Ага! Родной немецкий опротивел?

Желаете по-русски говорить?

Пожалуйста. Мы тоже полиглоты.

Элементарно, Фауст! Айн-цвай-драй!

Вы только что взывали к Люциферу?

Хвостов

Вы – Люцифер?!

Мефистофель

Мне лестно… Нет, но за него.

Хвостов

Ну, так и я не Фауст. Что за шутки?

Мефистофель

Минуточку! Я все тут записал… (Достает из кармана небольшую книжицу, открывает ее и читает.) «Доктор Иоганн Фауст, сын крестьянина, ученый и чародей, отчаявшийся отыскать правду и совершенно разочарованный в жизни преподаватель Виттенбергского университета…» (Хвостов в знак отрицания мотает головой.) Что? Нет?

Хвостов

Я Хвостов, Вилен Альбертович! Это какое-то недоразумение! Впрочем, может, вы решили надо мной посмеяться? Так поздно: я и без того уже донельзя смешон и практически уничтожен.

Мефистофель

Но мы хоть, по крайней мере, в Виттенберге?

Хвостов

Да что вы! Это Россия, Москва!

Мефистофель

Ну год-то, год-то – 1536-й?

Хвостов

2005-й от Рождества Христова!

Мефистофель

Фу! Вроде солидный человек. Обращаетесь к серьезным силам… Зачем же этого-то поминать? Существует же хорошее политкорректное понятие – наша эра… Стоп! Выходит, я в эпоху не попадаю?

Хвостов

Выглядите, как театральный артист. Нет, как оперный солист! Что это, настоящее золото у вас?

Мефистофель

(Скидывает с себя все и становится коротко стриженым пацаном в дорогом спортивном костюме. Хвостов, только что трогавший золотое шитье у него на лацкане, с удивлением обнаруживает, что держится за толстую цепочку на шее у Мефистофеля).

А то! Сорок грамм чисто конкретного рыжья! (Извлекает из кармана сотовый телефон, набирает какой-то номер. Говорит по телефону, раскинув пальцы веером.) Ну, олух царя исподнего, ты куда меня отправил? Слушай сюда! Слушай сюда, я сказал! Не Москау, а Москва! Москва, Москва, столица Российской империи!

Хвостов

Да нет уже никакой империи…

Мефистофель

Видишь, путевые пацаны подсказывают, нет уже даже никакой империи. А к кому ты меня прислал? Я же тебе ясно сформулировал: Фа-уст. Да, как Фауст-патрон, блин! И что? А я тебе скажу! (К Хвостову.) Как фамилия твоя?

Хвостов

Хвостов…

Мефистофель

(Продолжает орать в трубку.)

Ты меня к Хвостову прислал! Да ты совсем там угорел, в предбаннике? Хвостов и Фауст —один хрен? А Москва – один хрен, что Виттенберг, что ли? Что значит, должна быть немецким? Я тебе русским языком говорю, читай по губам, гнида канцелярская: Москва – российский город! Что-о? Кто-о? Вот такие понты, значит? Ах, Асмодею ты доложишь? Иди, доложи! Но заруби себе на хвосте, прыщ: за базар ты ответишь! Не мне, не мне – Самому ответишь. Ага, и Асмодея своего можешь прихватить, когда пойдешь Хозяину копыта лизать! (Швыряет телефон в стену. К Хвостову.) Извини, друг, достали меня эти стрелочники. И главное, каждый мнит себя по меньшей мере Бегемотом! А до дела дойдет – всё путают, паразиты, – имена, даты, топографию с топонимикой… В пространстве-времени вообще ни аза не рубят! Ну, что я теперь Хозяину-то скажу? Он ведь мне вызов от Фауста поручил… (Хвостов опускается на скамейку и хохочет.) Над кем смеешься?..

Хвостов

Да, вспомнил. Меня ведь в студенчестве, еще в медицинском – точно, Фаустом звали. За то что однажды 0,75 портвейна, то есть как раз фауст-патрон по-нашему, на спор из горла залпом выпил.

Мефистофель

Слушай, так это же здорово! Ты – и доктор, и Фауст! Может, я так тебя и запишу – в отчете и в договоре? Ты не против? Это ж пустая формальность. Слова к телу не пришьешь, а мне – облегчение.

Хвостов

В каком договоре?

Мефистофель

Да с дьяволом-то, по оказанию услуг и все такое…

Хвостов

Не хочу я никакого договора!

Мефистофель

А услуг – тоже не хочешь?

Хвостов

Каких услуг?

Мефистофель

Заладил… Ну, да клиент всегда прав, пока не пришло время платить. Не бойтесь, доктор, вы не в церкви. У нас все по-честному. Услуги оказываем практически любые – исполняем желания, обеспечиваем стремительный успех в бизнесе, лечим по фотографии, снимаем венец безбрачия и прочее, и прочее.

Хвостов

Ну, не знаю…

Мефистофель

Ясен перец, не знаешь! Так я подскажу. Более того – покажу! Ты ведь в отчаянии, разочарован в жизни, а жизни толком-то и не видал! Так что и очарование твое, и разочарование – чисто теоретические. А теория, она суха, мой друг…

Хвостов

Знаю-знаю, – а древо жизни пышно зеленеет!

Мефистофель

Зеленеет? Это кто сказал?

Хвостов

Это Гете сказал, Иоганн-Вольфганг.

Мефистофель

А в чьем переводе? Но неважно. Плохо Гете сказал, потому что тоже, в основном был теоретик. И вот он я – пришел, великий практик, и говорю тебе со знанием дела: древо жизни зеленеет только поначалу, потом – цветет всеми цветами радуги, а еще немного погодя – приносит плоды, разнообразные, увесистые и сочные!

Хвостов

Свежо предание…

Мефистофель

А ты не верь! Не верь! Ты лучше проверь – сам все разгляди, пощупай, попробуй. Еще бы я тебя верить призывал! Нет, дружище, повторяю: у нас все без обмана, и никаких духовных упражнений. Грубо, зримо, осязаемо. Я бы, конечно, послал тебя куда повыше с твоими надуманными сомнениями, поскольку от покупателей и так отбоя нет. Но, согласно инструкции, обязан предоставить демоверсию наших услуг. Очень, правда, непродолжительную, но достаточную для того, чтобы разобраться, что к чему. Понравится – только свистни, скажи два слова – «стоп, машина», к примеру, или там «остановись, мгновенье». Неважно, я пойму, подмахнем договорчик – и пользуйся на здоровье. А не понравится – тоже только намекни, типа – «Всё утопить!» И разойдемся, как в море корабли.

Хвостов

Бесплатно?

Мефистофель

Помилуй, я что, похож на лохотронщика? Все, что ты потеряешь, если не договоримся, – несколько дней своей никудышной жизни теоретика. Но это скорее даже приобретение… Так что, начинаем?

Хвостов

Была – не была… Давайте вашу демоверсию!

Мефистофель

Поехали!

(Взмахивает рукой. Небо над головами взрывается фейерверком.)