Читать книгу Песочный мальчик - Арсений Шойм - Страница 5

– А ты солнцезащитным кремом намазаться не забыл, мой милый? – ласково улыбаясь, спросил Марк.

Илья лежал на спине, подложив под голову сумочку Виолетты. Он нехотя открыл глаза и машинально уставился на Марка. Более глупого и странного вопроса прозвучать не могло. Ну, как раз в стиле Марка. За двадцать четыре года своей жизни Илья уже привык к тому, что Марк периодически его подкалывал, поэтому не обижался. Но раньше его это ужасно раздражало и бесило.

– Не забыл! – передразнил он Марка, подражая его интонации.

Тот рассмеялся, после чего перевел свой взгляд на Виолетту.

– Во сколько у тебя самолет?

– В половине шестого вечера, – вяло отозвалась Виолетта и сделала глоток вина.

– Это прямой рейс?

– Нет, будет пересадка в Польше. Я хотела, чтобы это был прямой рейс, но, как выяснилось, на конец августа таких билетов в принципе не существовало, не знаю почему. Придется больше четырех часов томиться в Варшавском аэропорту, – недовольно пробрюзжала девушка, ложась на простыню. – Как будто мне больше заняться нечем.

– Кошмар, мне бы твои проблемы, – усмехнулся Марк про себя. – Да ладно, брось! Не сутки же ты там будешь торчать.

Виолетта лишь угрюмо хмыкнула и накрыла лицо своей летней шляпкой с опущенными полями и черным бантом. Должно быть, хотела сделать вид, что ее здесь нет. А может, действительно просто спряталась от палящего солнца, не подразумевая никакого негативного подтекста. Как не крути, ни одного произнесенного в ответ слова Марк так и не дождался.

– Ясно, она опять не в духе, – желчно подумал он.

Илья был увлеченно занят виноградной гроздью, которая очаровывала его с самого начала пикника. Если говорить начистоту, он не был особым фанатом ни фруктов, ни ягод. Бывало, что с ним случались внезапные вспышки желания в виде первых шагов к правильному питанию, но они очень быстро забывались, как только на пути попадался «Бургер Кинг». Но эти виноградинки оказались настолько обворожительно прекрасными, да еще и без косточек, что Илья просто не смог устоять.

В первое время, когда они с Марком еще только приехали в Петербург и стали снимать одну квартиру на двоих, Илья питался либо полуфабрикатами, либо «фастфудом», либо тем, что готовил Марк. Готовил он восхитительно, тут без вопросов. Проблема была в том, что из-за работы у Марка частенько просто не оставалось времени на готовку, и приходилось перебиваться тем, что оказывалось в холодильнике.

Настроение у Ильи было слегка упадочное, хотя он умело это скрывал. Ему не хотелось встревать в разговор, поскольку он с самого утра говорил что-то не то, чем вызывал или добрый смех Марка, или – худший из вариантов – приступ раздражения Веточки.

Ребята находились на небольшом песчаном участке, поодаль от основной части берега. Полукругом их обступали зеленые насаждения кустов и невысоких деревьев, так что они были спрятаны от большинства отдыхающих в тот день на пляже людей. Но, даже не смотря на это, до них отчетливо доносились беззаботные крики плескающихся в воде детей и визжащих на них мамочек, чтобы те не заплывали слишком далеко.

– Миша, я кому сказала? Немедленно выйди из воды? – женское сопрано резким звоном отдалось в ушах Марка.

– Да я недалеко, мам! – прозвучал мальчишеский голос в ответ.

– Ты слышишь меня или нет? Живо вышел из воды! – не унималась мамаша.

С другой стороны берега трещали раскатистые тосты приятельской компании, которая громко отмечала какое-то важное событие. Разновозрастные, по большей части бородатые, мужчины сидели за складным деревянным столиком и что-то животрепещуще описывали друг другу. Периодически, эти описывания обрывались, сменяемые громким гоготом. Марк напряг слух, но смог разобрать только несколько слов, относящихся к футболу. Судя по всему, их любимая команда одержала победу в очередном матче. За их спинами распростерлась широкая дорога со снующим туда-сюда бесконечным потоком людей.

Прищурившись, Марк посмотрел сначала на Виолетту, затем на Илью. Он улавливал атмосферу напряженности. У него было несколько вариантов, из-за чего это могло произойти, но допытываться до ребят не было совершенно никакого желания. Не для этого они здесь собрались, да и омрачать приятное времяпровождение странными расспросами тоже не хотелось. Если надо будет – Илья сам расскажет.

Марк, также, догадывался, что сейчас он является, своего рода, смягчающим фактором, поэтому решил воспользоваться этим своим преимуществом:

– Да уж, какое пекло сегодня!

Он собирался сказать что-то еще, как-то продолжить свою мысль, но именно в этот момент раздался телефонный звонок. Увидев на экране смартфона, что звонила директор пекарни, – его непосредственная начальница – Марк издал странный звук, похожий на кряканье и уныло поднялся на ноги.

– Добрый день! Да, Лариса Викторовна, слушаю вас. Что-то случилось?

Первые несколько секунд трубка тараторила так, что Марку пришлось несколько раз убирать ее от уха, потому что ему в значительной степени хотелось сохранить возможность слышать.

Илья, покончивший с виноградом, глядя на это, лишь негромко посмеялся. Он покачал шеей в разные стороны, чтобы растянуть застоявшиеся мышцы и осторожно подлег к Виолетте. Опасения его оказались напрасными – девушка абсолютно никак не отреагировала.

– Может, она уже спит? Да ну, не может быть, она же всего один бокал выпила.

Илья лежал ничком, стараясь шевелиться по минимуму. Он понаблюдал, как Марк разговаривает по телефону, машинально ковыряясь ногой в песке, и стал собираться с силами. Выкопав все свои внутренние резервы, он, все же, решился заговорить:

– Как настроение? – спросил он тихо.

– Что за вопрос? Нормальное настроение, – на удивление спокойно отозвалась Виолетта через секунду.

– О чем задумалась?

Неизвестно, с чего именно Илья решил, что его девушка сейчас о чем-то думала, ведь лица ее он видеть не мог, но спросил Илья именно это.

– Да ни о чем! Уже послезавтра самолет, а я еще даже вещи не начинала собирать. Хотела еще на ногти успеть к Маринке сходить, так тут она со своим отпуском так некстати. Мать звонила, все мозги прокомпостировала. Приезжай к нам перед отъездом, приезжай к нам перед отъездом! Я скоро с ума сойду!

– Ну, она заботится о тебе… – робко подметил Илья.

– Я тебя умоляю! – оборвала его Виолетта, убрав с лица шляпу и приподнявшись. – А если мне некогда? Я же кручусь как белка в колесе, сам знаешь. То одно, то другое, то третье.

– Ты два дня валялась дома на диване, забыв даже про свои занятия английским, – скептически подумал Илья, вскинув бровь. – Она же будет скучать по тебе.

– Ей что-то мешает приехать в аэропорт, и проводить меня там? – не скрывая ехидства, задала встречный вопрос девушка. – Когда я ей позвонила и назвала дату и время вылета, знаешь, что она мне ответила?

– Что?

– «Ой, у меня на это время запись на шугаринг в салоне! Так жаль!» – злобно процитировала Виолетта слова матери. – Ты представляешь, ей жаль! Жаль! – она подняла указательный палец вверх, дабы придать эмоциональности своим словам. – У меня ум за разум зашел, когда я это услышала.

– Чума, – единственное, что смог выдавить из себя Илья.

– Я не понимаю, у нас что, салоны последний день в жизни работают? – разгорячившись, продолжала Виолетта. – И переноса записи, видимо, тоже не существует в природе?

Илья, испытывающий в этот момент симбиоз неловкости и вины, лишь почесывал затылок и сочувствующе смотрел на нее. Он совершенно не знал, что сказать, чтобы как-то смягчить ситуацию и успокоить девушку. На его счастье, внезапный приступ гнева у Виолетты стал проходить сам по себе и она, понемногу, успокаивалась.

– Вот веришь, я у нее даже спрашивать ничего не стала. Просто сделала для себя соответствующие выводы. Как выясняется, побрить подмышки ей гораздо важнее, чем дочь, – Виолетта пожала плечами, издав нервный смешок. Собственные слова так сильно ее восхитили, что ей даже пришлось закусить губу, чтобы не рассмеяться в голос.

– Ужас, – прошептал Илья. – Но, солнышко, почему ты мне ничего не говорила?

– Зачем? – спросила Виолетта, сжав губы и сдвинув брови вниз. – Ты и так слишком ранимый. Для чего лишний раз ранить твою тонкую душевную организацию? Ну, будет она скучать по мне день, может быть, два, а потом вспомнит про свои постоянные посиделки с подружками в ресторанах, где стоит ей щелкнуть пальцами, как тут же поднесут бокал элитного вина. Про свои салоны красоты и про свою кулинарную передачу, с ее любимым ведущим, качком-переростком. Обо мне она будет вспоминать едва ли.

– Хотя бы для того, чтобы поделиться! Это же ненормально! Веточка, у нас с тобой не должно быть никаких секретов друг от друга. Знай, что ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку, абсолютно во всем.

– Вот я так и знала, что ты слишком сентиментально на это отреагируешь. Я в полном порядке, – будто, выстукивая каждое слово по отдельности, ответила она. – И давай к этой тебе мы больше не будем возвращаться, хорошо?

– Если тебе так будет легче – ладно.

Виолетта вернулась в горизонтальное положение, и вновь водрузила шляпку себе на лицо. Не издавая ни звука, Илья окинул ее взглядом, полным непонимания, и тихо лег рядом.

С самого момента их знакомства и по настоящее время, семья его девушки, и взаимоотношения ее членов были для Ильи, словно, темный лес. Он не понимал, что происходило на самом деле между ней и ее родителями. Каждый раз, оказываясь в ее отчем доме, он наблюдал спокойствие и умиротворение. Но, учитывая тот факт, что количество раз, когда Илья бывал там меньше, чем пальцев на двух руках, он не мог сделать четких выводов об атмосфере, царящей в этой семье. Какие у этих людей были моральные ценности на самом деле?

О членах семьи Виолетты Илья знал не так много. Александр Николаевич Ланской, ее отец, уже лет двадцать работал в российском филиале какого-то крупного финского концерна, название которого он никак не мог запомнить. Вроде, это было связано с котельными и вентиляционными установками. Занимал управляющую должность заместителя директора и, соответственно, мужчиной он был далеко не бедным. На работе его считали исключительно порядочным и ответственным человеком. Неплохо говорил по-фински, так как частенько ездил с командировками в Хельсинки. В дочери он души не чаял, никогда ни в чем ей не отказывал. Правда, в совокупности с благосостоянием Александра Николаевича, нельзя сказать, что у Виолетты были какие-то невероятные запросы.

Однако существовала одна очень весомая загвоздка, которая портила всю достойную картину этого человека и омрачала его взаимоотношения с Ильей. Изначально он был категорически против их отношений с Виолеттой. Дело в том, что знакомство Ильи с родителями девушки произошло как раз в тот момент, когда он уволился с одной работы и не успел устроиться на другую. Александр Николаевич сразу же встал на дыбы, закидав парочку типичными родительскими вопросами, по типу: на что они будут жить, как Илья сможет обеспечить достойную жизнь его дочери и все в таком духе. Даже настаивал на том, чтобы они разошлись, но Виолетта этому требованию не покорилась и продолжила держаться своей позиции. Через неделю Илья устроился на работу, стал неплохо зарабатывать, и, казалось, вопрос был исчерпан. Но, будучи по натуре человеком самолюбивым, гордость Ильи оказалась основательно уязвлена. Проще говоря – осадочек остался.

Про мать – Марину Николаевну Ланскую, он знал еще меньше. В прошлом она трудилась в департаменте лесного хозяйства, хотя на момент их знакомства женщина уже не работала. Со слов Виолетты, она уже почти десять лет ничего не делала, только лишь сидела на шее у мужа и корчила из себя создательницу уюта семейного очага. Большую часть времени дама уделяла спортзалу, салонам красоты и пластическим хирургам. Конечно, про семью Марина Николаевна тоже не забывала. Изредка, она, бесспорно, подкидывала в тот самый семейный очаг какое-нибудь трухлявое полено, в виде индейки на ужин, приготовленной абы как.

Отношения с Виолеттой у них были прохладные. Илья не знал почему, а девушка не говорила. Как он ни пытался докопаться до сути, Виолетта только отмахивалась, сохраняя железное молчание. Один-единственный раз она сказала ему, что лет шесть назад произошел очень мерзкий и мучительный для нее инцидент, который она и рада бы забыть, но, к сожалению, не забудет уже никогда. Больше этой темы они не касались.

* * *

– Чем занимаетесь, малыши? – спросил Марк, который вернулся к ребятам через десять минут, закончив разговаривать.

– Фантастическим ничем, – глухо отозвался Илья. – Лежим, едим. Кто звонил? – с любопытством поинтересовался он.

– Начальница, кто же еще, – прохрипел Марк, убирая телефон в карман. – Она уже в печенках у меня сидит. Ни минуты покоя, даже в свой законный выходной не даст расслабиться. Только за сегодняшний день это второй звонок от нее. Первый, кстати, был, когда я ушел в душ утром. Так за пятнадцать минут она меня четыре раза набирала. Четыре! И это притом, что было только начало десятого! – рассмеялся он.

– Ты имеешь абсолютное право не отвечать на эти звонки в свой выходной, – невозмутимо заметила Виолетта и была совершенно права.

– Могу, – ответил Марк. – Но все дело в том, что будет только хуже в итоге. Викторовна такой человек, э-э-э…

– Своеобразный? – подсказал Илья.

– Да дура она, – сказал он и улыбнулся во всю ширину своих губ. – Когда я из душа вернулся, все же, перезвонил ей. Она такая спрашивает: – «Ты спишь, что ли?» – Марк посмотрел сначала на Илью, затем на Виолетту, ожидая их реакции.

– А ты что ответил? – спросил Илья.

– Говорю: – «Нет. Уходил на скотный двор, коз доить. Время же – самое оно для хорошего удоя».

Сказанная Марком фраза оказалась настолько неожиданной для Виолетты, что она прыснула со смеха, схватившись руками за живот. Илья выпучил глаза, давая понять, что шутку он не понял.

– Ты серьезно?

Марк со скепсисом взглянул на него.

– Нет, конечно! Работа мне еще пока нужна. Не знаю, что она за человек такой странный. В результате-то, звонила, чтобы наговорить мне всяких ненужных глупостей и очевидных фактов, половину из которых я и так знал, – ответил Марк и сделал большой глоток вина.

– Расскажи про свою работу. Насколько помню, ты в пекарне работаешь, – сказала Виолетта, к которой, по-видимому, после сказанной шутки вернулось хорошее расположение духа. – Илья говорил, что тебя повысили. Кстати, поздравляю.

– Спасибо, – кивнул Марк. – Ну, что сказать? Если коротко – повысили меня до управляющего пекарней. Из плюсов только то, что зарплата стала выше. Но я теперь, – он стал загибать пальцы – и управляющий, и пекарь, и продавец, и менеджер по имиджу и закупкам и даже уборщик. Короче, все вакансии, которые только могут быть в пекарне – это я. Вот Викторовна и трезвонит мне по всякой чепухе постоянно.

– Жесть, – выдала Виолетта.

– А, и еще продавец выходного дня! – засмеялся Марк. – Потому что людей мало, и если кто-то из продавцов или пекарей заболеет – выходить на работу за них придется мне.

– Ты справишься с этим, – сказал Илья, откусывая от бутерброда с арахисовой пастой.

– Разумеется, справлюсь, – отмахнулся Марк. – И не такие завалы разгребали. Они хотят еще внедрить ночную работу пекарни, но я решительно против этого.

– Ага, – кивнула Виолетта. – Так и представляю себе, как какая-нибудь, одержимая выпечкой тетка просыпается посреди ночи в холодном поту, и говорит: – «Если я сейчас же не съем фисташковый круассан – я умру!».

– Вот именно. Это же абсурд! – согласился Марк. – Даже не знаю, если эта бредовая идея, все-таки, будет воплощена в реальность – то привет, работа двадцать четыре на семь! – он изобразил указательным и средним пальцами жест «мир».

– Почему они просто не хотят расширить штат? – спросила Виолетта. – Нанять, хотя бы, еще одного повара или продавца. Как я понимаю, они все равно взаимозаменяемы.

– «Мы сейчас экономим деньги!» – запальчиво процитировал свою начальницу Марк. – Думаешь, я им не предлагал сделать то же самое? Конечно, гораздо проще заставлять людей работать чуть ли не без выходных, чем открыть одну вакансию.

– Без комментариев, – закончила девушка.

– Ладно, давайте о плохих вещах не будем говорить, – вклинился Илья, поднимая свой бокал. – Предлагаю тост. Давайте выпьем за послезавтрашний отъезд Веточки, – он взглянул на Виолетту, – Солнышко мое, я хочу заранее пожелать тебе легкой дороги. Чтобы в Копенгагене у тебя не возникло ни одной проблемки, пусть даже самой маленькой. Чтобы учеба тебе нравилась и была в удовольствие. И, конечно же, получить второе высшее. Знай, что я тебя очень сильно люблю и всегда буду на связи.

Девушка кивнула и склонила голову набок. Было видно, что ее растрогали слова Ильи.

– А тебя, дружище, – он перевел свой взгляд на Марка, – Я тоже хочу поздравить с повышением. Это действительно очень круто. Хочу, чтобы твой рост по карьерной лестнице был всегда только вверх, и, ни в коем случае, не вниз. Пусть на твоем пути никогда не будет никаких неприятностей.

– Прекрасные слова, – улыбнулся Марк.

Все трое подняли бокалы, и, в едином порыве осушили их до дна.

– Та-а-ак, ну а теперь, – загадочно произнес Илья, откидывая бокал на простыню, – Вперед в воду!

– Фу, там же грязно! – брезгливо сказал Марк, вытирая губы тыльной стороны ладони.

– Ты опять завел старую шарманку? – фыркнул Илья. – Вон, посмотри, видишь их?

Он указал рукой на основную часть пляжа, где было, пожалуй, несколько сотен людей, как минимум четверть из которых находилась в воде.

– Вместо того чтобы сидеть тут и ворчать как дед, лучше бы пошел, и тоже окунулся, – добавил он.

– А, черт с тобой! Пошли! – Марк потер ладони и, по-детски высунув язык, стал стягивать с себя футболку.

– Веточка, ты с нами? – спросил Илья, глядя на Виолетту.

– Нет, я лучше полежу, – лениво ответила она, потянувшись к телефону. – Наверное, вино дало в голову. Идите без меня.

– Ну, смотри.

Парни разделись до трусов и убежали в воду. В воздухе были слышны только крики, плеск воды и веселый галдеж. Со стороны казалось, будто на какое-то время они снова вернулись в детство. Как там говорится, «первые сорок лет детства – самые сложные в жизни мальчика»? Это уж точно, можете не сомневаться.