Читать книгу Юмор императоров российских от Петра Великого до Николая Второго - Арсений Замостьянов - Страница 7

Зимой на Неве ставились рогатки, чтобы после наступления темноты не пропускать никого ни в город, ни из города. Однажды император Петр I решил сам проверить караулы. Подъехал он к одному часовому, прикинулся подгулявшим купцом и попросил пропустить его, предлагая за пропуск деньги. Часовой отказывался пропускать его, хотя Петр дошел уже до 10 рублей, суммы по тем временам очень значительной. Часовой же, видя такое упорство, пригрозил, что будет вынужден застрелить его.

Петр уехал и направился к другому часовому. Тот оказался сговорчив и немедленно пропустил Петра за 2 рубля. На следующий день был объявлен приказ по полку: продажного часового повесить, а полученные им рубли просверлить и подвесить ему на шею. Добросовестного же часового произвести в капралы и пожаловать его десятью рублями.

Петр Алексеевич, как известно, не чаял души в Меншикове. Однако это не мешало ему частенько поколачивать светлейшего князя палкой. Особенно – за мошеннические выходки нашего великого коррупционера. Как-то между ними произошла изрядная ссора, в которой Меншиков крепко пострадал – царь разбил ему нос и поставил под глазом здоровенный фонарь. А после чего выгнал со словами:

– Ступай вон, щучий сын, и чтоб ноги твоей у меня больше не было!

Меншиков ослушаться не смел, исчез, но через минуту снова вошел в кабинет… на руках!

Ну, а в знаменитых “Анекдотах о императоре Петре Великом, слышанные от разных знатных особ и собранные покойным действительным статским советником Яковом Штелиным» есть такой эпизод.

Петр Великий, бывши некогда в Сенате и услышавши о некоторых воровствах, случившихся в короткое время, весьма разгневался и во гневе вскричал:

– Клянусь Богом, что я прекращу это проклятое воровство!

Потом, оборотившись к тогдашнему генерал-прокурору Павлу Ивановичу Ягужинскому, сказал ему:

– Павел Иванович, напиши тотчас от моего имени указ по всему государству такого содержания: что всякий вор, который украдет на столько, чего веревка стоит, без замедления должен быть повешен.

Генерал-прокурор взял уже перо, но, выслушав строгое сие приказание, сказал государю: «Петр Алексеевич, подумай о следствиях такого указа». «Пиши, – отвечал государь, – что я тебе приказал». Но Ягужинский не начинал еще писать и смеясь говорил: «Однако ж, всемилостивый государь, разве хочешь ты остаться императором один, без подданных? Все мы воруем, только один больше, а другой меньше». Государь, выслушав его размышления, засмеялся сему шуточному замыслу и оставил приказание свое без подтверждения.

Штелин добавлял: “Известно сие от самого графа Павла Ивановича Ягужинского”. А уж верить ему или не верить – дело наше.

А лейб-хирург Ян Гофи сообщил Штелину следующее: «Петру Великому не было ничего противнее тараканов. Сей, впрочем, не весьма брезгливый государь, увидевши где-нибудь в комнатах сию гадину, уходил в другую комнату, а иногда и совсем из дому. Его Величество на частых путешествиях по своему государству при перемене лошадей не входил ни в какой дом, не пославши наперед кого-нибудь из своих служителей осмотреть комнаты и не уверившись в том, что там нет тараканов. Некогда один офицер угощал его в деревне недалеко от Москвы в деревянном доме. Государь весьма был доволен хорошим его хозяйством и домашним распоряжением. Севши уже за стол и начавши кушать, спросил он у хозяина, нет ли в его доме тараканов. «Очень мало, – отвечал неосторожный хозяин, – а чтобы и совсем от них избавиться, то я приковал здесь к стене одного живого таракана». При том указал на стену, где приколочен был гвоздочком таракан, который еще был жив и ворочался. Государь, увидевши столь нечаянно сию ненавистную ему гадину, так испугался, что вскочил из-за стола, дал хозяину жестокую пощечину и тотчас уехал от него со своею свитою». Этот факт стал широко известным.