Читать книгу Тайна парка Швейцария, или Маска Маркиза де Сада - Арси Георгий и Ольга - Страница 2

«…Когда ты для меня слепил из глины плоть,

Ты знал, что мне страстей своих не побороть;

Не ты ль тому виной, что жизнь моя греховна?

Скажи, за что же мне гореть в аду, господь?»

Великий Омар Хайям.

«…Ящерица хамелеон может менять цвет своего тела. Человек тоже может менять цвет глаз, лица и тела подобно хамелеону. Ящерицы могут сбрасывать свой хвост в минуту опасности. Человек тоже может увеличить или уменьшить свою плоть подобно ящерице. Человек очень похож на животных, но имеет и отличия: разум и душу, и об этом ему не стоит забывать…»

Мудрый мыслитель Ю Бо.

«…Люди, которые хитрят и врут, подобны клубку змей. Они никогда не найдут общий язык между собой. Но совершенно очевидно, что они найдут общие проблемы…»

Известный мыслитель Ся Бо.

Наступил томный тёплый летний вечер. Самый прекрасный парк культуры и отдыха, сокращённо – ПКиО, города Нижнего Новгорода наслаждался своей культурной жизнью и планово трудился на благо жителей, обеспечивая экологический отдых. Название этого места было несколько странным для города, стоящего на двух русских реках, – «Швейцария».

Этот 380-гектарный остров зелени и экологической чистоты посреди шума и пыли городской реальности был необычайно великолепен в своём новом дизайнерском решении.

Дореволюционная история данных мест таила много загадок. По одной из версий, до установления советской власти в Нижнем Новгороде эти гектары принадлежали городской земской управе и сдавались в аренду крестьянам из близлежащих деревень для выращивания обыденного и неромантичного картофеля. Однако этот земляной плод из года в год не желал расти и приумножаться. И тогда мудрая управа засадила территорию деревьями, дабы скрыть позор от неурожая популярного овоща.

По другой версии, на этом месте располагался очень рентабельный постоялый двор с молочной фермой и небольшим сквером для отдыха гостей. И тогда мудрая управа выкупила этот участок земли, засадила территорию деревьями, установила заборы и пропускные пункты, дабы дать возможность горожанам наслаждаться красотами нижегородской земли за деньги.

Имелась и третья версия, впрочем, не имевшая официального признания. Старожилы настаивали, что когда-то в этих местах водились большие нижегородские белки, втрое больше обычных. Прознав про данный факт, один прагматичный купчина по фамилии Шкуркин взял описываемый лес в аренду и начал разводить животных. Но не для отстрела и заготовки шкур, совсем нет. Он забирал у белок половину орехов и сушёных грибов, добытых животными за летне-осенний сезон заготовок, и отправлял на рынки в обе столицы России и в Европу. Взамен обустраивал жилища животин и подкармливал зимой овсом. Записей в архивах о том, как купчинка договаривался с белками, нет или они были утеряны.

Долго ли это было или коротко, истории неизвестно. Только очень сильно разбогател купец. Когда его доход превысил все приличные размеры, принятые в местном обществе, чтобы не плодить завистников, купил он себе мануфактуры и перебрался в Санкт-Петербург. Лес отдал мудрой земской управе для дальнейшего развития беличьего дела на благо нижегородской земли. Однако чиновники не справились, начали отнимать у белок орехи и сушёные грибы сверх установленной нормы, ухитрились отстреливать животных на воротники для шуб своих жён. Белки обиделись и навсегда ушли из этих мест. Но лес остался и, со временем преобразовавшись в парк, продолжал радовать нижегородцев.

Это всё было в далёком прошлом, а в настоящем в этом замечательном месте досуга недавно закончился ремонт, посвящённый 800-летию города. Даже краска на скамейках ещё соответствовала своему цвету в момент рождения, а не была серой или чёрной от плотного знакомства с частями тела гуляющих и отдыхающих.

Среди вековых деревьев и новомодных дизайнерских проектов всем отдыхающим гражданам и всем проходимцам, снующим в поисках криминальных или отвратно-пакостных развлечений, было радостно и уютно. Как-то по-домашнему! Поэтому ПКиО и пользовался уважением и заслуженной любовью местных жителей мегаполиса, а также цивилизованных парковых зверей, птиц и насекомых.

Разнообразие гуляющих было велико: пьяные и трезвые, весёлые и грустные, полноватые и худые, жадные и щедрые, умные и не очень, образованные и неучи, труженики и тунеядцы, богатые и бедные, красивые телом и красивые душой, бюджетники и самозанятые коммерсанты – перечислять можно бесконечно. Наслаждались природой все те, у кого в этот день была возможность беззаботно прогуливаться и весело или грустно бродить в тени деревьев. Идиллия, да и только!

Однако в этих местах не только прохлаждались люди, но и существовала флора и фауна. Подземные млекопитающие остервенело восстанавливали свои катакомбы, кляня администрацию, генерального подрядчика, рабочих и технику, заваливших их норы и подземные дороги в ходе недавнего благоустройства парка. Наземные же млекопитающие, испорченные цивилизацией, при приближении граждан, гуляющих с собаками или кошками, корчили ехидные и наглые рожи домашним животным, плетущимся со скучным видом на поводках или устало лежащим на руках хозяев. Откровенно издеваясь над отсутствием свободы у домашних питомцев, они молчаливо их оскорбляли, называя «продажными шкурами», нехотя прячась в кустах или за деревьями. Грустно позёвывали в ожидании забытого кусочка пиццы, остатков мороженого, недопитого алкоголя или непотушенной сигареты. Всё человеческое диким млекопитающим, адаптированным к жизни в городском парке, уже давно было не чуждо.

Но в отместку они получали громкий завистливый или свирепый лай, иногда рычание, что тут же квалифицировалось обществом как социальная неадекватность домашних питомцев и порицалось прохожими и их хозяевами.

Забирались повыше многочисленные птицы, стеснительно ужимаясь и кривляясь при приближении людей. Им очень нравилось подсматривать за гражданами, занимающимися продажным сексом или сексом по любви в многочисленных кустарниковых насаждениях.

Насекомые, надышавшись алкогольным перегаром или никотиновым угаром, рискованно бились о тела и одежду посетителей. Иногда, не справившись с управлением, на высокой скорости полёта разбивались вдрызг о металлические части сооружений.

Тихо почивали в ожидании ночи занесённые в «Красную книгу» и охраняемые государством Упырь и Леший. Давили неслышимого храпака немногочисленные вурдалаки, ведьмаки, специально приобретённые в новый парк за бюджетные деньги.

Посапывая и похрапывая, спали анчутки и шиликуны, прибывшие без приглашения, самостоятельно, и размножающиеся в любых условиях без всякой квоты на миграцию.

Еле различимо переругивались русалки и кикиморы, обсуждая – как продлить молодость при помощи новых составов от производителей чистящей химии.

Надрывно, но беззвучно плакали домовые, оставшиеся без квартир и домов после работы чёрных риелторов, вынужденные бомжевать по экологическим местам. Забористо, но безгласно смеялись блуды, подталкивая мужчин и женщин, женщин и женщин или, на худой конец, мужчин и мужчин на греховное поведение.

Молчаливо посапывали, сидя на пеньках, никогда не отдыхающие барабашки и бабайки. Они ждали вызовов от строгих мам и бабушек для незамедлительного воспитания непослушных, социально не воспитанных детей, мешающих общественному отдыху.

Какой же новый современный парк культуры и отдыха без сверхъестественной нечисти!

Приглушённо местами играла весёлая музыка. Работали интеллектуальные павильоны-библиотеки с кофемашинами, мягкими креслами и начитанными посетителями. Тренировались возрастные фитнес-пенсионеры на открытых спортивных площадках. По дорожкам осторожно, большими группами, не отходя далеко от общежитий, гуляли иностранные студенты, опасаясь заблудиться. Активно торговали ларьки – точки продажи кофе, конкуренты наркобизнеса, принося супердоходы своим хозяевам на кофейной зависимости граждан. Педантично, гордо, строго по времени следовали по своим пешеходным маршрутам многочисленные суровые охранники в новой униформе. Они были вооружены радиостанциями и чувством ответственности за сохранность порученного участка человеческого счастья. Ничто не ускользало от их профессионального взгляда. Само присутствие стражей порядка гарантировало безопасность ПКиО, а также всех гостей в любое время дня и ночи.

Всё было неплохо, дружелюбно и мило. Ничто не предвещало беды.

И вдруг случилось нечто, перевернувшее сказочную идиллию городского парка, сломавшее всё благополучие.

Началом стал отчаянный, истошный, душераздирающий крик охранника:

– Кар-р-р-аул, кар-р-р-аул, помогите! У-у-убили человека в урочище Слуда! К-к-какой у-у-ужас!

Судя по крику, страж экологического порядка уже задыхался от страха, но служебный долг заставил его привлечь внимание общественности к чему-то неординарному и опасному.

Крик был настолько страшным и пронзительным, что всё социальное, общественное, природное и сверхъестественное замерло вокруг, минуту постояло, а затем начало раскручиваться в обратную сторону от сказочной идиллии.

Гуляющие граждане заметались в поисках выхода из зоны отдыха, наиболее нетерпеливые ринулись прямо сквозь кованые решётки нового парка. Многие из них, находясь в психически неуравновешенном состоянии после эпидемии нового вируса, неудержимо зарыдали в результате панической атаки, опасаясь за свою жизнь. Отдельные люди истошно кричали:

– Очередной маньяк, берегитесь! Маньяк пережил реконструкцию и выжил в урочище Слуда!

Сектанты вопили:

– Маньяк – это наказание нам, грешным, за прелюбодеяние, неверие, чревоугодие, вещизм, сексизм, нигилизм и игроманию.

Другие вопили:

– Это человек, и он сошёл с ума. Это обезьянья оспа, от неё люди сходят с ума! Берегитесь! В урочище Слуда ходят обезьяны и люди, больные обезьяньей оспой!

Кричали многие, в основном те, у кого были наиболее опасные и неизлечимые фобии. Их страхи в этот момент, пользуясь случаем, вышли наружу, на свободу.

От этих воплей наиболее активных, небезразличных граждан кровь стыла в жилах, и казалось, что сам воздух разносит несчастье. Птицы взмыли в воздух и переместились в другие места, расположенные рядом с ПКиО. Облюбованные убежища хоть и были не столь экологичны, как ранее, но явно более безопасны.

Подземные млекопитающие сбились в кучу в бомбоубежищах для грызунов – старых канализационных трубах. Наземные млекопитающие разбежались по норам и закоулкам лесного массива, не подвергнутым реконструкции. Сверхъестественные обитатели парка сделали вид, что их вообще не существует.

Все находившиеся в этой локации животные испугались. Особо истерили и возмущались испорченные вниманием людей и обществом охраны природы речные нижегородские чайки. Они давно уже не служили при воде, стали городскими избалованными жителями, поменяв тяжёлую речную службу на попрошайничество и воровство, конкурируя в этих делах с воронами. Но привычка орать по делу и без дела осталась.

На истошный крик охранника немедленно примчались представители всех силовых структур, общественных организаций и прочие небезразличные люди, понимая, что просто так в официальном общественном месте кричать не будут. Все они разными аллеями, тропами, дорогами побежали и поехали к урочищу Слуда, расположенному в парке «Швейцария», что возле реки Оки. Там на небольшой поляне, рядом с вековыми дубами стоял мокрый от страха сверху донизу охранник и, не останавливаясь, орал:

– Кар-р р-аул, кар-р-р-аул, помогите! У-у-убили человека в урочище Слуда! К-к-какой у-у-ужас!

Первый сотрудник полиции, приехавший на место преступления, остановил крик экологического стража лёгким толчком указательного пальца в голову. После чего охранник прекратил кричать, обречённо замолчал и добровольно согласился на госпитализацию в нижегородскую психоневрологическую больницу №1 имени П. П. Кащенко.

На примятой и обильно окровавленной траве посреди поляны были разбросаны куски одежды, клоки выдранных длинных женских волос, отрубленные человеческие пальцы, многочисленные орудия убийства и многое-многое другое. На месте преступления не было только самого трупа, однако это совсем не мешало следствию. В данном случае старая русская мудрость, выраженная в пословице «Нет тела – нет и следственного дела», совсем не работала.

Началась рутинная жизнь оперативно-следственной группы на месте особо тяжкого преступления. То, что преступление было особо тяжким, никто и не сомневался: не каждый день в Нижнем Новгороде по вечерам пальцы людям отрубают.

Кинологи начали искать труп, прочёсывая лесной массив вдоль и поперёк, пугая и без того ошеломлённых млекопитающих и пернатых. Следователи приступили к проверке записей на установленных камерах уличного наблюдения, изготовлению детективных досок для исследования мотивов, целей и выявления участников преступления. Волонтёры начали проверять склоны и заброшенные уголки парка.

К месту происшествия оперативно прибыли представители «Общества защиты животных от агрессивных и социально-опасных людей». Убедившись, что животный мир не пострадал, они с умиротворением убыли по своим делам.

Руководство ПКиО немедленно провело срочную инвентаризацию. В ходе ревизии было выяснено, что маньяк смог в кратчайшие сроки сломать две лавочки, пять уличных метёлок, одну кованую лавочку похитить, согнуть пролёт металлических решёток, снять и украсть несколько дорогих современных уличных светильников. Тут же уполномоченная комиссия списала эти потери на незапланированное происшествие.

В печатных газетах и интернет-изданиях в этот же день вышли статьи: «Новый экологический маньяк покончил с независимым курильщиком в ПКиО», «Дубовый маньяк. Сотое убийство под дубами в урочище Слуда», «Застройщик спортивных площадок и ларьков с кофе убил конкурента из-за криминальных доходов», «Насекомые выше человеческой жизни. Доцент кафедры энтомологии убил любимого ученика за то, что тот раздавил беременное насекомое», «Влюблённый в природу мужчина убил девушку за брошенный бумажный стаканчик из-под кофе», и наконец совсем ужасная статья: «Ритуальное убийство. Сын-дампир убил своего отца-вампира, не простив ему своего неполноценного рождения и лёгкого аморального поведения в молодости».1

 Среди жителей города начало распространяться мнение, что в парке появилось Слуд-швейцарское чудовище наподобие Лох-несского. Отдельные нижегородцы, проживающие в этом районе, начали припоминать в своих мессенджерах, что и ранее видели в парке какое-то необычное существо. Оно свободно гуляло в «Швейцарии», обычно по пятницам, в районе от часа ночи до четырёх утра. У него имелось две головы, четыре руки и три ноги. Их оппоненты из этого же района называли распространяемую информацию пьяным бредом друзей и подруг «синюшной сезонной белочки». Но наиболее прогрессивные считали, что это древние мистические духи, ещё советского периода, из урочища Слуда мстят руководству города за реконструкцию парка. Дело в том, что эти существа придерживаются исключительно консервативных взглядов на отдых и предпочитают лёгкие застолья, субботники и весёлые танцы под гармошку.

Гости-путешественники, прочитав об этой громкой новости в интернет-изданиях, изменили свои планы по посещению данной достопримечательности города. Всполошились и областные жители. Страшная новость достигла ушей самых дальних поселений нижегородцев на границе с республикой Мордовия и другими субъектами. Вскорости она перешла границы и начала активно обсуждаться соседними областями. Увеличилось количество инфарктов и инсультов.

Институт Глобальных Стратегических Исследований при Мировом университете управляющих компаний в сфере ЖКХ отметил, что в этот день достигла пика износоустойчивости работа канализационных линий. Возможно, из-за повышения нагрузки и многочисленных жалоб на учащённую дефекацию.

Только четыре глаза, находившиеся под трухлявым обрубком дерева, спокойно и внимательно смотрели за всем происходящим. Тайные наблюдатели находились совсем недалеко от места происшествия, на склоне реки Оки, и следили за происходящим в обычные театральные бинокли.

Эти неизвестные люди не пропустили ни минуты разворачивающихся драматических событий. Только когда от места происшествия отъехал последний автомобиль с представителями прессы, наблюдение закончилось. Они медленно встали, отряхнулись. Один из них поправил волосы, забранные на голове в крепкий пучок. Затем оба, спокойно посвистывая, направились по своим делам.