Читать книгу Мальтиец. Снежный ком - Артем Грач - Страница 2

Проблемы наваливались одна за одной, как снежный ком, скатывающийся с горы, и собирая на себя все, что попадается на пути.

Снежный ком, это, похоже, я сам.

Во-первых, надо было что-то решать с Вероной, не селить же ее снова в свой дом-офис.

Туда должны вернуться с Канар, Лошак и Сажа.

Значит, необходимо снять ей комнату, потому что к родителям она отказалась идти наотрез.

– Я лучше на улице спать буду, чем к ним пойду, мистер Боне.

Странное отношение родителей к единственной дочери.

– За что же ты их так не любишь, Верона?

– Есть, за что, спасибо детству счастливому и юности прекрасной.

Видать, воспоминания Вероны, далеко не радужные.

– Мистер Боне, а может, вы меня к себе заберете, буду подстилкой для вас.

В глазах дерзость, боль и обида.

– Когда уж ты себя уважать начнешь, подстилки в публичном доме живут, хочешь туда?

– Нет.

Верона отвернулась.

Пришлось везти все же в свой офис.

– Переночуешь здесь, завтра комнату сниму, будешь жить там.

– И надолго меня на Мальту и к Сагуне, мистер Боне?

– Знаешь, что, Верона, а катись как ты на хрен, я тебе не нянька, денег дам на первое время, и уматывай, можешь даже обратно к Эрику вернуться.

Кинул на стол тысячу евро и пошел к выходу.

– Павел Васильевич, не надо, я останусь, не хочу больше никуда, не везет мне в жизни без вас.

Остановился на пороге.

– Сходи в кафе что ли, я не знаю есть ли здесь что-нибудь, завтра в двенадцать жду у Сагуны.

Эмили на работе, время только два часа дня.

Надо отоспаться, как следует, до вечера, но не дали.

Пока с дочкой с час играл, во все игры, которые ей на ум придут, потом Перлита принесла кофе, только с ванной вышел.

– Перлита, я разве кофе просил?

Испанка, стояла, потупив взор.

– Ладно, иди сюда…

Еще час прошел.

Спать уже расхотелось, все равно Эмили часа через три с работы придет.

Отправился на яхту, достал карты, разложил на столе, блокнот, карандаши.

Пора определяться с предстоящим маршрутом, почти от полюса до полюса, и давать объявления на чартер.

Десять кают, одиннадцатая, каюта капитанов.

Значит, двадцать человек беру на борт, можно и больше, но не хотелось занимать диваны в салонах и устраивать излишнюю толкотню.

Дверь в салон рубки открылась, вошел Чери.

– Здравствуй Пол, а я к тебе.

Вид встревоженный.

– Здравствуй Чери, случилось что?

– Да, Пол, Монике выставили иск на сто тысяч евро, и, судя по всему, они его выиграют.

– Кто выставил, за что, и откуда такая уверенность, что выиграют?

Я отложил в сторону карандаш, достал сигареты.

– Покурим, пойдем в кокпит.

– Рассказывай Чери, что с Моникой не так?

– Пол, центр, в котором она работала в Берлине, выставил ей иск, на эти самые сто тысяч, за то, что якобы, столько обошлось центру ее пребывание в Антарктиде.

– У Моники естественно таких денег нет, значит, придется погашать иск мне.

– Что-то ты очень торопишься, Чери, и что за иск такой, ее там кормили из ресторана, или на золотой постели спала, писая в алмазный унитаз?

– И не только, упущенная выгода от публикации Моникой материалов по Антарктиде.

Понятно, этим, конечно, они ее зацепят, и суд однозначно выиграют.

– Суд, когда?

– Двадцатого января.

Через три дня, м-да.

– Сагуна, ты где?

– Прилетел только, домой еду.

– Я вечером зайду, поговорить надо.

Голос адвоката сразу повеселел.

– Будем очень рады, Пол.

– Вот что, Чери, скисать пока рано, все образуется, пойдем к Монике сходим, несколько вопросов возникло.

Моника сидела зареванная, ее все еще утешала Амелия.

– Пол, ну зачем они так, я и туда то летела на свои деньги, и работала как повариха, все эти полгода.

– Успокойся, было бы из-за чего переживать.

– Пол, так они меня еще и грязью облили.

– В смысле?

– Виллер, и остальные утверждают, что в своих статьях я воспользовалась их работами, попросту выкрав, и мол, еще у Курта деньги украла.

Во как, ай да фрицы голубые, и на хрена они меня разозлили, уроды?

– Моника, помнишь, ты говорила, что на день рождения Веллера проводилась съемка, когда они тебя пытались изнасиловать, и потом голые, пьяные, трахали друг друга?

– Да, камера на шкафу стояла, это Веллера камера, он всегда на нее все снимал, и свои оргии, и что по работе.

– А, то, что ты готовила на них постоянно, таких съемок не было?

– Было, несколько раз, Веллер еще хохотал и ерничал надо мной, когда я у плиты стояла.

– Еще была съемка, когда обед приносила, так Вольфганг потребовал, чтобы в следующий раз, я голой ужин принесла.

Позвонил на Канары.

– Лошак, вы там еще долго загорать собираетесь?

– Так, мистер Боне, полмесяца еще не прошло, только в кайф вошли.

– В Берлин слетаете, кое-что добудете, потом вернетесь обратно.

– И когда лететь?

– Завтра утром, найдете меня сами там.

– Пол, а что ты хочешь делать?

Моника настороженно смотрела на меня.

– Заткнуть Курта, вместе с его дружками, а иском завтра Сагуна займется.

– Не бойся Моника, все будет хорошо.

– Пол, мне через день на суд лететь.

– Ну, так это еще через день, может статься, что и суда не будет.

– Это как, директор центра, такое дерьмо, он не успокоится, пока не выиграет суд, и не вываляет меня в грязи.

– Подавится.

Позвонил Эмили.

– Здравствуй любимая, хочу сразу тебя огорчить, сегодня вечером я в гостях у Сагуны, впрочем, можешь сразу приехать к ним, и завтра рано утром улетаю в Берлин.

– Пол, а что опять случилось, что ты забыл в Берлине?

– Ты, Чери позвони, он тебе все объяснит.

Позвонил Вероне.

– Завтра в шесть утра в аэропорту, полетишь со мной в Берлин, в качестве переводчика.

– Слушаюсь мистер Боне.

В голосе нотки радости.

К Сагуне приехал в шесть вечера.

Амита с Олесей радостно повисли на мне.

– Пол, ты надолго?

– Нет, Амита, часа на два, не больше.

– Пол, тогда пойдем наверх скорее.

Я посмотрел на Сагуну, тот махал руками, словно подталкивая меня на второй этаж.

Сначала обоих в лоно, а кончил в попку Амиты.

– Олеся, а тебе в следующий раз.

– Пол, и так все хорошо, я получила удовольствие.

Эмили уже сидела за столом, и пила с Сагуной чай.

– Пол, а они там что, совсем сдурели, наехали на Монику, сами палец о палец не ударили, а материалы им дай.

– Эмили, геи редко с рассудком дружат, так что меня это не удивляет.

– Пол, я уже позвонил в Берлин знакомому адвокату, попросил его, от моего лица, потребовать переноса судебного заседания на неделю позже.

– Феликс, а зачем, я так думаю, что суда вообще никакого не будет, за примирением сторон.

– По-ол, ты что, хочешь заплатить им сто тысяч евро?

– Эмили, разве я похож на идиота?

– Но, как ты собираешься добиться мировой?

– Эмили, я думаю, что они далеко не белые и пушистые, и в их шкафу скелет обязательно найдется.

– Ах, вон оно что, твои люди уже там?

– Завтра утром будут.

– Пол, вы, о чем, мне об этом разве знать не надо?

– Надо, Феликс, именно ты со всем компроматом и пойдешь к директору, ну а уж как его убедить забрать иск, не мне тебя учить.

– Не сомневайся Пол, так и будет.

– И еще, Феликс, Верону возьмешь к себе.

– К-куда к себе…?

У адвоката брови наверх полезли, удивлена была и Эмили.

Амита с Олесей застыли возле плиты.

– На работу, в свой офис, сделаешь из нее адвоката и человека.

– Пол, так у нее нет юридического образования.

– Вот и выучишь, будет работать, а учиться дистанционно.

Сагуна, похоже, был не рад такой перспективе.

– Значит, простил ее, Пол?

– Эмили, а по большому счету, она плохого ничего и не сделала, одна дурь в голове.

– Феликс, покопайся-ка в прошлом ее родителей, что-то они мне покоя не дают.

– Выбросили Верону на улицу, а с чего бы это?

– Хорошо, Пол, узнаю, меня это тоже неоднократно удивляло, они же не бедно живут, и достаток имеют.

Вернулись домой в девять.

– Пол, ты на Амите с Олесей весь выложился?

– Еще и на Перлите, днем.

– Жаль, а я тебя очень хочу, соскучилась, а ты опять, завтра уедешь неизвестно насколько.

– Радость моя, неужели меня не хватит на тебя, да я скорее умру, чем не удовлетворю тебя.

– Прямо сейчас?

– Давай, через часа полтора, если ты хочешь более острых ощущений?

– Хочу, я подожду, милый.

Ушел на яхту, Эмили пришла минут через десять, принесла пирожки и кофе.

– Нора, уже хотела сама нести, неугомонная, как будто у меня и мужа нет.

Посмеялись.

– Пол, что делаешь?

– Пытаюсь составить маршрут большого круиза.

– А, что не получается?

Эмили села рядом, прижавшись ко мне.

– Да, вроде все, получается, просто думаю, куда с Гибралтара повернуть?

– Приедет Мари, вместе и додумаете.

– Кстати, она тебе не звонила, Пол?

– Нет, занята своими делами.

– И эта вертихвостка Эмми молчит, у нее то, какие финансовые дела?

– Эмили, она наверно местных бойфрендов обучает.

В свою спальню вернулись только в первом часу ночи, удовольствие получали прямо в салоне яхты.

Видеозапись, Сажа принес на второй день после прилета в Берлин.

– А Лошак где?

– Скоро будет, с директором повозиться приходится.

Через час пришел и Лошак.

Просмотрели видеозаписи, сняли копии.

– Ну что, Феликс, твой выход, бери Верону и езжайте к этому педофилу, гниде.

– Сагуна, размажь его там по столу, чтобы кровавой соплей исходил, ты меня понял?

– Понял, Пол, понял.

Верона, испуганно смотрела на меня.

Уроки для нее не прошли даром, боялась моего гнева.

Сагуна показал директору сначала запись с Антарктиды, с оргиями.

– И что вы хотите, мистер Сагуна, что в этом особенного, мы либеральная страна, и каждый может иметь любую ориентацию и жить, как ему нравится.

– Несомненно, только вот на этой записи четко видно, как ваши сотрудники пытаются изнасиловать мисс Штайер.

– И остановило их то, что мисс Штайер пригрозила сообщить в полицию о их действиях.

– Ну не изнасиловали же, мистер Сагуна, так стоит ли об этом говорить?

– В этот раз, нет, но вот заявление мисс Штайер, о повторных домогательствах, и они добились этого.

– Бред, зачем им Моника, если хватает друг друга?

– Ну, это вы так думаете, суд же посчитает иначе, в купе с этой записью, обвинение, более, чем реально.

– Что вы хотите?

– Отзовите свой иск к Монике Штайер, это ее работа, а не ваша, и она вправе публиковаться, где захочет.

– Нет, этого не будет никогда, мне плевать на Веллера и его друзей, не такие уж ценные кадры, но я добьюсь того, чтобы работу Штайер признали за нашим центром.

– Не добьетесь, хотел, как лучше, но вы слишком амбициозны.

– Это почему я не добьюсь, все права на моей стороне, Штайер работала в Антарктиде от центра, и ее работа принадлежит нам.

– Посмотрите вот эту запись, господин директор, надеюсь, что ваши мозги на место встанут.

Директор посмотрел только начало, и уже стал белый как мел.

– От-ткуда это у вас?

Его язык заплетался, еле выговорил вопрос.

– Интересное кино, не правда ли, господин директор.

– И если, по поводу изнасилования, вашими сотрудниками, мисс Штайер, еще могут возникнуть сомнения у суда, то в этом случае, не будет никаких.

– Сколько тут самой маленькой…, молчите, огромный срок вам обеспечен, ни один суд вас не оправдает.

Директор кое-как дотянулся до графина с водой, пил прямо из горла проливая себе на грудь.

С трудом ослабил галстук.

– Что вы хотите, мистер Сагуна… -хрипло спросил он.

– Я вам уже сказал, заберите иск.

– А, с этой записью?

– Полежит у меня, чтобы вы очередную пакость не затеяли.

– И вы мне гарантируете, что этого больше никто не увидит?

– А, вы мне гарантируете, что этого больше не повторится?

– Да, да, конечно, никогда, вы слышите, мистер Сагуна, никогда не повторится, верните мне запись…

– Как только отзовете иск, запись будет лежать в вашем почтовом ящике.

– И оригинал?

– Вот это нет, пусть лежит у меня.

Иск отозвали, суд по этому вопросу не состоялся.

Но зато видеозапись с оргиями на антарктической станции, попала на один из самых популярных телевизионных каналов.

Веллеру и его друзьям пришлось уволиться из исследовательского центра.

Директора, через месяц поймали на том же самом, вдобавок всплыла и запись предыдущих изнасилований.

Судья ему вынесла максимальный срок.

Лошак с Сажей укатили снова на Канары, мы вернулись в Валлетту.

Сагуна снял комнату для Вероны, буквально через дом от своего офиса.

Две небольшие комнаты, кухня, санузел, миниатюрный балкончик, мебель времен Наполеона, рюши на подушках, подзор по низу покрывала на массивной двуспальной кровати.

В общем, идиллия в стиле сельского ретро.

– Не нравится?

Верона, печально смотрела на этот декор.

– Почему же, очень мило.

– Ну, вот и живи, раз мило.

– Сагуна, что там с обучением?

– Пол, если она сдаст экстерном в мае за первый курс, то осенью пойдет на второй.

– Сдаст, куда она денется.

– Павел Васильевич, это что я должна сдать в мае, какой курс?

– Экзамены, за первый курс юридического факультета, адвокатом будешь.

– Я-я…?

– Ну не я же, мне учиться уже как бы поздно.

Нора, увидев меня, спросила.

– Мистер Боне, вы обедать будете, или вам пирожки принести в вашу спальню?

Усмехнулся, одно, блин, на уме, как бы почаще потрахаться.

– Нет, ни того, и ни другого, мне поработать надо, поужинаю с Эмили.

Глазки Норы медленно потухали.

– Завтра утром принесешь.

Глазки снова вспыхнули.

– Хорошо, мистер Боне.

Едва обосновался в кабинете, собираясь поработать с маршрутом, пришла Валя.

– Здравствуй Пол.

– Здравствуй Валя, ты одна, а где София?

– Она с нянечкой.

– Вот как, а сама уже с ней не управляешься?

– Пол, я пришла попросить помочь мне с работой.

Но в глазах что-то совершенно другое.

– С работой…, тебе, что денег не хватает, а как же дочка?

– Я няню для этого и взяла, чтобы работать, ну не могу я, Пол, целыми днями дома сидеть.

– Кем работать то хочешь, что можешь?

– Не знаю, я же в офисе работала, думала к Сагуне попроситься, а он уже Верону взял.

– Пол, может, к себе возьмешь… на работу?

– Кем, мне вроде никто не нужен, сам со всем управляюсь.

– Жаль… ладно, извини Пол, если помешала…

– Валя, я поговорю с Эмили, думаю, что обязательно она найдет что-нибудь для тебя.

– Хорошо, Пол, спасибо, сама я постеснялась об этом просить Эмили.

– Ну и напрасно, Эмили всегда старается помочь, если у нее есть возможность.

Валя встала, я поднялся, чтобы проводить ее.

Она вдруг обернулась, прильнула ко мне.

– Пол…

Поспешно стала раздеваться, сверху уже ничего, осталось лишь снять джинсы и трусики.

Я молча смотрел на нее, она поймала мой взгляд.

– Брезгуешь?

Потянулась к своей блузке на кресле.

Приподнял и положил Валю в кресло, рывком стянул с нее джинсы, затем снял трусики.

А лоно бритое, призывно смотрит на меня.

Быстро разделся сам, ввел член в лоно Вали, та глухо застонав, потянула меня к себе, обнимая за шею, припала губами к моим.

– Пол, как же я тебя хочу, и всегда хотела, даже когда жила с ним.

– И на нашу свадьбу, представляла тебя с собой рядом в постели.

Вот оказывается, какие откровения.

Член таранил ее лоно, проникая до самой матки.

Валя вдруг спохватилась, отталкивая меня.

– Пол, не надо мне кончать в лоно, в попку кончи, или хочешь, отсосу его?

– Я сейчас, подожди.

Принес из спальни гель, поставил Валю на колени, обильно смазал розочку ее попки и головку своего члена.

Член раздвигал розочку, головка прошла ее и скрылась в попе, Валя сладостно постанывала.

Ввел его до конца, потянул обратно, головкой до розочки, снова внутрь, движения ускорялись.

Стоны Вали громче и протяжнее, она сама уже двигалась навстречу члену, азартно насаживаясь на него.

Кончили почти вместе, бурно и обильно.

Валя придержала меня рукой, чтобы я не торопился выходить из нее.

– Пол, я не надеюсь, что это будет часто, но буду очень рада, если ты, хоть изредка, будешь вспоминать обо мне.

– Двери моего дома всегда открыты для тебя, Валя.

Поняла, счастливо кивнула и прижалась ко мне.

– Спасибо тебе, Пол, за то, что снова возвращаешь меня к жизни.

– Здесь для меня все чужие и чужое, один ты родной.

А снежный ком все рос и рос, ускоряя свой бег с горы…