Читать книгу Запретный Мир - Артем Каменистый - Страница 7

– Ахмед, а давай мы будем звать тебя Тролль. Ты очень похож.

– Вах, красавица, зачем Толя, Ахмед тоже хороший имя.

– Да нет, не Толя, тролль. Это такой великан. Ты «Властелина колец» читал?

– Я его видеть пачти как тибя.

– ???

– Это в Москве большой человек, самый главный, там все кольца его. Садовое кольцо, МКАД…

– Ахмед! Ты это в КВН подслушал! Жираф-юморист!

– Что сердишься, красавица? Ахмед говорить видеть, значит, видеть. Маленький, на голова кепка, Лужков фамилия.

Златовласка рассмеялась, в изнеможении прислонившись к дереву. Робин тоже усмехнулся, отпустил свой комментарий:

– Анита, что ты от него хотела. Природа, когда его создавала, все материалы пустила в тело. На мозгах пришлось экономить без пощады. Парень букварь осилил, а без остального можно легко прожить.

– А ты Толкиена читал?

– Я фильм смотрел, в переводе Гоблина.

Анита презрительно фыркнула, вынесла суровый приговор:

– У меня такое ощущение, что вы из одного зоопарка. Тот, кто не читал Толкиена, не может быть человеком! Выходит, я нахожусь в компании гориллы и шимпанзе!

Из кустов тенью появился Петрович, осуждающе покачал головой:

– Вы еще песню хором затяните. Поворачивать надо, деревня там, над самой рекой.

– Большая?

– Девятнадцать домов. Суета там нездоровая, больно много мужиков шатаются, дубинами разными помахивают. И что интересно, морды злые, как у гестаповцев. Как бы до беды не дошло.

– Ладно, пойдем к остальным, надо обойти это препятствие.

Основной отряд затаился в пятидесяти шагах. Услышав новости, все опечалились: делать крюк не хотелось. Но связываться со злыми мужиками хотелось еще меньше. Пришлось удалиться от реки, на обход ушло больше часа, двигаться приходилось среди густых зарослей. Уже подходили к воде, как вдруг егерь замер, присел, внимательно рассмотрел чей-то след, повернулся к Робину.

– Похоже, кто-то из наших земляков впереди шустро чешет. Обувка совсем на местную не похожа. Если поднажать, быстро нагоним, времени всего ничего прошло.

Отряд прибавил ход, но и неизвестный земляк оказался крепкой закалки, нагнать его удалось только почти под вечер. Сперва егерь, шедший впереди, поднял руку, останавливая дозор.

– Что там? – шепнул Робин.

– Вона он, за тем деревом сидит, отдыхает. Вишь, нога выглядывает, в кроссовке белом.

– Ладно, пойдем знакомиться с этим скороходом.

Услышав деликатное покашливание, незнакомец вскочил, как ошпаренный, быстро развернулся. Перед ними замерла молодая женщина с крепкой, спортивной фигурой, одетая в короткие шорты и обтягивающую безрукавку ядовито-оранжевого цвета. Короткая стрижка, миловидное лицо, испуганные серые глаза. Петрович одобрительно крякнул, Робин улыбнулся и заговорил:

– Привет! Мы за тобой уже часа четыре бегаем. Быстро же ты ходишь.

– Как вы меня напугали, я думала, это они меня догнали. Ой, сколько же вас!

Из кустов выходили другие члены отряда, незнакомку обступили со всех сторон.

– Кого ты назвала «они»? – заинтересовался Робин.

– Я в деревню местную зашла, выше по реке, пыталась объясниться с аборигенами. Сперва все было спокойно, потом появился какой-то худой мужик в черной хламиде, весь обвешанный мышиными черепами, а с ним несколько ужасных зверюг, все корявые, с единственным глазом, а рожи… Бр-р. Я их как увидела, сразу бежать. Меня пробовали поймать, но я вырвалась.

Петрович развернулся взведенной пружиной, крутанул карабин вокруг плеча, взял к плечу наизготовку.

– Берегись! – крикнул егерь. – Они уже здесь!

Робин схватил лук, не раздумывая. Вовремя – среди кустов замелькали уродливые фигуры циклопов, меж ними мелькали многочисленные аборигены с оружием в руках.

– Циклопов в голову бить! – заорал он, свалив первого.

Равномерно затрещал карабин, по ушам резанул женский визг. Робин успел выпустить шесть стрел, затем отбросил лук, враги были уже рядом. Выхватив меч, бросился им навстречу, длинным выпадом пронзил грудь аборигена, замахнувшегося топором, возвратным движением увел лезвие в сторону, зацепил живот другого. В шлем ударила стрела, наконечник разлетелся в мелкие осколки, Робин пропустил ощутимый удар в бок, доспех выдержал, но ребра загудели. Обернулся, но там уже делать было нечего, Ахмед снес копейщику голову. За спиной гиганта коренастый, бочкообразный лучник, криво скалясь, натягивал тетиву. Робин закричал, предупреждая джигита, но тут враг с криком присел на землю со стрелой в солнечном сплетении, а пробегавший мимо Пересвет добил его коротким, точным ударом в основание шеи.

В шуме схватки слух выделил девичий крик. Обернувшись, Робин увидел, что на прекрасную лучницу накинулись сразу двое, она отступала, пытаясь защититься своим игрушечным мечом. Парень умел двигаться быстро, но в этот раз превзошел самого себя. Первый противник умер стоя, не успев ничего понять, второй дернулся, когда брызги крови убитого товарища залили ему голову, но это было последнее, что он успел сделать перед смертью. Мельком кивнув перепуганной девушке, спаситель стал разворачиваться, и тут на его голову обрушился удар такой сокрушающей силы, что не выдержали застежки шлема, их сорвало, а сам Робин покатился по земле.

В глазах плыл искрящийся туман, на него надвигалась уродливая фигура циклопа, раскинувшая в стороны свои страшные верхние лапы. Чудовище спешило добить оглушенного противника! Робин пошарил рукой, пытаясь найти потерянный меч, и запоздало крикнул, увидев рванувшуюся сбоку тоненькую фигурку. Встав перед ужасным созданием, Сата подняла руки и пронзительно закричала:

– Нур! Атами горо хисар данато!

Монстр замешкался, недоуменно опустил лапы, но тут же, словно очнувшись, встряхнул головой, широко размахнулся, собираясь уничтожить столь незначительное препятствие. Но этой задержки Робину вполне хватило. В воздухе молнией блеснул нож, полет его завершился в глазнице чудовища. Циклоп хрюкнул, плетью уронил занесенную лапу, завалился на бок. Синхронно с ним упала Сата.

Противник дрогнул, началось повальное бегство. Гнаться за врагами в тяжелых доспехах было бессмысленно. Робин криком остановил Ахмеда, явно собиравшегося преследовать беглецов до полного истребления:

– Назад! Все назад! Ахмед, стоять, тебе сказано!

Бойцы замерли, выходя из боевой горячки. Мельком оглядев свое воинство, Робин облегченно вздохнул – все были на ногах, только Сата неподвижно застыла на земле.

– Так, говорю всем. Посмотрите друг на друга, ищите раны. В горячке боя вы их сами могли не заметить. Анита, приведи в чувство Сату.

– А… а она живая?

– Конечно живая, просто в обмороке. Побей по щекам, водой облей – очнется. Соберите все металлическое оружие, какое найдете. Стрелы мои не трогайте, я их сам вытащу. Шевелитесь, нам надо до вечера отойти отсюда хотя бы километра на два, вдруг они вернутся.

Серьезных повреждений ни у кого не оказалось. Ахмеду распороли бок, но рана была не опасной, хотя и кровавой, остальные пострадали гораздо меньше, спасибо доспехам, но ушибы и ссадины заработали все латники. Противник так легко не отделался, оставил более двух десятков убитых и тяжелораненых, а также всех четырех циклопов.

Сата пришла в себя, но от пережитого ужаса ее не держали ноги. Робин понес ее на руках, отказавшись от помощи Ахмеда. Тому, конечно, было бы гораздо легче, но парню хотелось хоть как-то отблагодарить свою спасительницу, честно говоря, такого поступка ожидать от нее можно было менее всего. Да и Робин не заслуживал от своей пленницы такого самопожертвования. Тяжесть была невеликой, но и дорога не совсем близкой, под конец пути руки отваливались, но он никому не доверил свою ношу.

Привал устроили в стороне от реки, у маленького ручейка. Не вмешиваясь в отработанный порядок разбивки лагеря, Робин присел на ствол поваленного дерева, подозвал незнакомку. Рядом, грея уши, ненавязчиво замаячил Ахмед, делавший вид, что всецело увлечен заготовкой лапника.

– Сударыня, не пора ли вам представиться?

– Лена.

– Приятно познакомиться. Я Робин.

– Я уже знаю. А это у вас такое оригинальное хобби, носить девушек на длинные дистанции?

– Я не всех подряд так таскаю. Да и разговор у нас вовсе не о моих увлечениях. Чем вы занимались на Земле?

– Я учительница. А вы?

– Кочегар. В городском крематории.

– Я серьезно!

– Я тоже. Знаете ли, милая барышня, у меня сегодня не самый лучший день и шутить не очень хочется. Давайте я вам кое-что расскажу. Мне почти тридцать лет, мозги в порядке, а коэффициент интеллекта сто сорок девять. Это меньше, чем у Леонардо да Винчи, но гораздо больше, чем у действующего президента США. Вышеперечисленные характеристики позволяют мне с неплохой эффективностью анализировать информацию, получаемую из окружающего мира. Я внимательно изучил все обстоятельства, забросившие нас в этот мир, и выявил ряд закономерностей. Если здесь и есть случайные люди, то они попали сюда по той причине, что оказались в ненужном месте в ненужное время.

– Что ты имеешь в виду?

– Сюда переместились физически сильные, воинственные люди, причем застигнутые в обстоятельствах, где эти их характеристики были заметны. Толпа любителей старины, обвешанных доспехами и оружием, охотники прямо из леса, хулиганствующий громила, парочка темных личностей с оружием профессиональных убийц. Ты можешь не рассказывать мне о себе все, но я здесь главный, и если ты хочешь остаться с нами, то я должен знать, чего от тебя можно ожидать. Да и профессия твоя может представлять определенный интерес. Для примера – нам очень не помешает врач.

– Но я сказала чистую правду. Мне совершенно нечего скрывать. Я простая учительница, преподаю химию в гимназии. У меня есть хобби – люблю покорять скалы без всякого снаряжения и страховки. Меня забросило сюда в тот момент, когда я висела на двух пальцах над пятидесятиметровым обрывом.

– Теперь понятно. Поздравляю, ты тоже в когорте необычных людей. Рад тебя приветствовать в нашей компании, экстремальная альпинистка.

– Извини.

– За что?

– Ну что я не доктор. Я действительно очень люблю, как ты выразился, экстремальный альпинизм. Больше, чем секс. Эй, джигит, не мучь свои уши, я занимаюсь этим только с людьми, которые мне очень нравятся.

Лена поднялась, кивнула Робину на прощание:

– А ты мне понравился.

Проводив ее взглядом, тот повернулся к Ахмеду.

– Подслушивать нехорошо.

– Вах, какой женщина! – Горец восхищенно цокнул языком. – Настоящий Елена Прекрасная!

– Елена Прекрасная?

– Да. Бил такой красавица, за ней дэвьять лет все воевали. Город сожгли, Троя называется.

– Ну ты и даешь, в жизни бы тебя не заподозрил в знании «Илиады».

Горец ничего не ответил, он поспешно собирал цветы, пользуясь последними солнечными лучами.

Сата очнулась настолько, что даже улыбнулась, когда рядом присел Робин. Тот улыбнулся в ответ, ласково потрепал девочку по голове.

– Ну что, героиня, не знаю, как тебя и благодарить. Как я жалею, что мы столь плохо друг друга понимаем.

– Робин хорошо?

– Да уж лучше, чем тебе. Первый раз в жизни за меня так решительно заступилась девчонка. Может, тебя оставить в каком-то селении? Ну как тебе объяснить!

Впрочем, при мысли о том, что девочку придется оставить у этих жестоких аборигенов, сердце его сжалось, он понял, что хочет этого менее всего. Он догадывался, что в родное селение ей возврата нет, не зря она добровольно пошла за ним.

– Анита плохо.

– Что?

– Анита плохо. Там.

Взглянув в указанном направлении, Робин заметил притаившуюся в кустах красотку. Подошел, присел рядом, тихонько кашлянул. Девушка, не прекращая рыдать, подняла лицо, опять закрыла его ладонями.

– Можешь не прятаться, я все видел, – сурово заявил он. – А знаешь, ты, когда плачешь, становишься чудовищной уродиной. Страшнее Бабы-яги.

Женская психология не подкачала, Робин еле успел перехватить руку, спасаясь от пощечины, и, глядя на разъяренную фурию, рассмеялся:

– О женщины, как легко вами управлять. По какому поводу рыдаем?

– Спрашиваешь! Я… До меня только сейчас все дошло. Как же я перепугалась!

– Ничего страшного, все боятся. А ты молодец, не растерялась, хорошо стреляла. Так что можешь рыдать спокойно, это нормальная реакция на стресс, пошел откат. А слезы к тому же хорошо очищают организм.

Сквозь слезы показалась лукавая улыбка:

– А что там кто-то говорил по поводу Бабы-яги?

– Небольшое преувеличение, – усмехнулся Робин. – Как тебя еще расшевелить? Да ты посмотри на сына Кавказских гор. Настоящий джентльмен!

Ахмед торжественной походкой приближался к Елене, умывавшейся у ручья. Став над ней, он протянул букет цветов и что-то сказал. Та подняла голову, коротко ответила. Джигит равнодушно отбросил букет, что-то достал из кармана, деловито осмотрел, недовольно покачал головой. Огляделся и, узрев Робина, поспешил к нему:

– Робин, у тибя есть сто долларов? Я отдам.

– Да зачем же тебе деньги?

Покосившись в сторону Аниты, Ахмед стеснительно произнес:

– Давай отойдем, а? Я тибе скажу, но тиха, понял?

– Красавица, закрой уши. Давай, говори.

– Она мине сказала: двести долларов.

– Что?

– Вах! Она сказать: двести долларов! Ты понял, да? А у миня только сто, рублями. Но она брать по курсу, я так думать.

Робин захохотал, не выдержав, прыснула златовласка. Взглянув на нее с осуждением, Ахмед обвинил:

– Вах, красавица, нильзя падслушивать.

– Ахмед, Ахмед! – Робин покачал головой. – Ну сам подумай, зачем ей здесь деньги? Она просто пошутила.

Гигант глянул на Робина мудрым взором, полным снисходительного превосходства, и заявил:

– Робин, ти плохо знать женьщин. Им всигда дэньги нада. Всигда! Ти понял?

– Прости нас, сын самой большой звезды. Мы оказались слабы. – Сабир, младший азат деревни, извивался в пыли деревенской площади, лобызая сапоги высокого человека в просторном черном одеянии, расшитом огромным количеством черепов бласов.

– Где старший азат? – брезгливо спросил хозяин сапог.

– Он мертв, – всхлипнул Сабир, – цохваны убили его.

– Как это случилось?

– О владыка Глаз Мира, мне страшно говорить! Вели убить меня, язык мой больше не может мне служить.

Пнув азата ногой, жрец прошипел:

– Я, Зардрак акх Даутор, атон всех атонов Заоблачного храма, приказываю тебе и твоему гнилому языку: ты скажешь все! Что случилось после того, как вы отправились в погоню за странным существом, похожим на женщину?

– Великий, случилась большая беда. Мы видели много чужих следов, но не боялись, с нами ведь шли нуры. Но голоногая женщина оказалась цохваном, она завела нас в ловушку. Мне страшно это вспоминать, я видел то, чего нельзя видеть ни одному человеку! Там были цохваны, очень много цохванов. Таких мы еще не видели, это ожили страшные предсказания Торанвера. Многие из них были сделаны из темной бронзы, их не брали наши топоры, а копья попросту раскалывались. У одного лицо сделано из самой ночи, другой был огромным великаном, он разрывал людей на куски. Они убили многих наших людей и всех нуров. Наши сердца переполнились большим страхом, мы стали спасать свои жизни, а цохваны гнались следом, медными когтями убивали тех, кто отставал. Мы бежали до самой деревни.

– Ты хорошо все видел?

– Да, я швырял камни из задних рядов. Я лучше всех в деревне управляюсь с пращой.

– Как они убили нуров?

– О, муж мириадов эйко, это было страшно! У двух цохванов были огромные луки, большой силы, три человека не смогут такой натянуть. Они метали стрелы такой крепости, что те пробивали нурам головы. Другой цохван извергал гром, и от того грома не было спасения. Последний нур бросился за цохваном, двигавшимся быстрее молнии. Он оторвал ему голову, тот упал, но едва коснулся земли, как голова отросла вновь. Нур опять бросился на него, но ему помешал другой цохван, похожий на худую женщину в одежде дэйко. Он приказал нуру проверить его. Лесной страж замешкался, но, поняв, что перед ним не атон и даже не имин, хотел убить обманщика. Тогда цохван, лежавший на земле, захохотал, махнул рукой, метнул молнию, убил последнего нура. Я рассказал все, что видел, великий!

Зардрак призадумался. В отличие от невежественных поселян, он относился к проблеме цохванов без всякой религиозной истерии и страха, как к явлению известному, привычному и хорошо изученному. Атон прожил немало, но на его памяти никогда еще цохваны не устраивали столь кровавое побоище. А уж убить четырех священных нуров! Подобное невозможно было даже представить. Особо настораживала странная женщина, она смогла остановить нура словами, а в это невозможно поверить. Хотя, если предположить, что это одна из уцелевших исс, то дело становится более понятным. Но тогда сила ее огромна, не всякая исса может приказать нуру замереть хоть на мгновение. Здесь явно произошло нечто, требующее очень тщательного расследования. Жрец вновь пнул всхлипывающего азата:

– Ты бросил в лесу тела четырех священных нуров. Это большой грех!

– Великий, но у нас почти не осталось мужчин! Мы не сможем забрать лесных стражей, нас всех убьют цохваны.

– Молчи, отрыжка магира. Ты отправишь на место битвы самых лучших охотников, они должны проверить – на месте цохваны или ушли. Я пошлю своих младших атонов в ближайшие селения, завтра они приведут много мужчин и, возможно, нуров. Мы убьем цохванов и позаботимся о телах павших.