Читать книгу Ожог - Артем Тихомиров - Страница 3

1

Солнце вышло из-за туч, осветив брусчатку на Площади Пятого года. Чисто вымытые под дождем камни заблестели полированными боками. Дина, сидевшая в трамвае у окна, почувствовала на правой щеке тепло солнечных лучей. Блики заиграли на стеклах едущих параллельно трамваю машин. Из заднего окна одной из легковушек высунулась лохматая собачья морда. Кажется, миттельшнауцер. Псина оглядывалась по сторонам. Облизнула нос.

Дина улыбнулась, коснувшись стекла кончиками пальцев, и тут к ней пришла идея выйти на ближайшей остановке и прогуляться. И хандру как рукой сняло.

Ее не удивляла смена настроений. После мрачной сосредоточенности она внезапно почувствовала душевный подъему.

Дождевые тучи, кажется, рассеялись окончательно, серые обрывки у горизонта городу ничем не угрожали. Скорее всего, причина в именно погоде.

Сидеть в душном вагоне вовсе необязательно. В ее распоряжении уйма времени, домашнее задание не отнимет больше получаса, о нем можно вообще не думать – все-таки еще только четвертое сентября и многие предметы еще не начались. Лучше всего сейчас повалять дурака, насладиться хорошей погодой.

Сквозь маску осени проглянуло лето. Пока оно не ушло окончательно до следующего года, надо пользоваться моментом. Солнечный свет отлично борется с депрессией – доказано на личном опыте.

Дина поднялась со своего места, осмотрела полупустой трамвай, покачивающийся, точно корабль на волнах. Грохот колес по рельсам, конечно, водил на нет эту ассоциацию, но никто его не замечал.

Женщина-кондуктор сидит возле средних дверей с закрытыми глазами. Дина пробирается к выходу, хотя до остановки еще далеко. Позади остается здание городской администрации, перекресток, консерватория и колледж.

Трамвай мчится через плотину. Вода в Исети искрит, струи фонтана распадаются в воздухе на миллионы капель. Днем вдоль воды прогуливается мало народа, к вечеру их количество увеличится многократно. Пойти туда Дина не пойдет, однако думать об этом приятно. Как будто действительно лето продолжается и до занятий в школе еще миллион лет свободы.

Трамвай ненадолго останавливается на перекрестке, и идет к остановке, Дина провожает глазами большие афиши кинотеатра «Салют». Эти фильмы она смотреть не собирается, слишком далеки они от того, что нравится ей. Дело не в жанре или стоимости билетов, просто Дина привыкла идти наперекор тому, что приходится по вкусу другим. Лучший способ отвратить ее от чего-либо – это рассказать о том, в каком все восторге. Если нравится всем, пожалуйста, увольте. Дина лучше останется в стороне.

Не очень-то и правильно, думала она. Здесь есть какой-то дурацкий снобизм… Текущие из небытия в небытие мысли не очень-то и приятны, но их появление логично сейчас, в начале последнего года. Дина вспоминает школьные случаи, удивляясь тому, как ей удалось не превратиться в изгоя. В то вечно забитое существо, так часто встречающееся в школьных коридорах. Подобные типы обычно сидят в самом углу, и вокруг них образуется чумная зона. Свое презрение к ним одноклассники выражают по-разному. Это может быть и откровенная травля, и бесконечный бойкот. Похоронное молчание. Все вокруг делают вид, что изгоя не существует на свете. Сверстники смотрят сквозь такого человека, а тем временем он понемногу сходит с ума внутри той раковины, которую ему выдали в пользование. Дина видела этих людей-призраков. Она всегда боялась, что станет одной из них, однако ей повезло занять выгодную нишу. Дина не относилась к «элите» класса, но ей далеко было и до низов. Удачная стратегия по сохранению отношений с заправилами помогла Дине сохранить статус-кво независимого человека. Даже когда классы переформировывались за два года до того, ей удалось остаться на нужном уровне. Ее слушали, если она говорила, она была обычной девчонкой среди двенадцати других в своем классе. О лучшем Дина не мечтала и не испытывала необходимости быть в центре внимания. Отношения с костяком 11 «Г» были нормальным, проблем с общением не возникало. Возможно, дело в том, что класс, считаясь гуманитарным по профилю, собрал всех тех немного странных, кто не проявил себя в точных науках и не готовился к поступлению на естественные факультеты или идти по экономической стезе. Дина вошла в последний период обучения как человек, являющийся неотъемлемой частью коллектива. Ее манера держаться отстраненно и мало говорить никем не обсмеивалась, никто не смотрел на нее косо. Просто Дина умела быть одна, а другие, в большинстве своем, нет. Однако, похоже, никто ей не завидовал.

Все это, разумеется, маска, способ жить. Дине была отвратительна школа. Каждый день приносил кучу проблем с тем, что она определила бы как «несвобода». Банально, но Дина всерьез тяготилась подобным давлением. Чувствовала его кожей. Чего ей хотелось на самом деле, она не знала. У всех были планы, перспективы, варианты, сценарии развития событий, о них одноклассники, особенно девчонки, трепались на переменах без умолку. Дине же было нечего сказать. Если кто-нибудь спрашивал ее о будущем, она отшучивалась. Говорила: дожить надо. Кто-то спрашивал: сомневаешься?.. И даже не знал, насколько двусмысленно звучит вопрос.

Трамвай подкатил к остановке. Дина вцепилась в вертикальный поручень. Лицо сохраняло улыбку, но глаза уже становились мрачными. Всегдашнее выражение возвращалось в них.

Когда приходили кошмары, Дина не могла отделаться от мыслей о них и прокручивала их в уме. Что бы сказали одноклассники, узнай они о ее странной способности наблюдать сны такой реалистичности? Да и способность ли это? Может быть, какая-то мозговая аномалия, поврежденные сосуды коры мозга, родовая травма… Похоже, ни мать, ни отец не знали о том, что временами с Диной происходит. Значит, в раннем детстве такого не было. Насколько Дина могла судить, до одиннадцати лет кошмары ее не посещали. В том возрасте их можно было объяснить взрывом гормонов, быстрым ростом, разрывом в росте между телом и психикой. Странными, пугающими вещами, происходящими в глубине женской плоти. Но чем же объяснить сейчас? Только ли впечатлительностью и погруженностью в себя. Сублимацией? Глупости… Интуицией? Это ближе к правде, хотя Дина и сомневалась. А почему в этом случае не постороннее вмешательство? Потустороннее… Ведь и наяву с ней случаются странные вещи. Стоп. Как раз если наяву – это скорее всего психика. Сегодня в машине я вырубилась неизвестно насколько, под носом у отца. Повезло, что он ничего не заметил, сидел пялился в книгу…

Двери открылись, Дина посмотрела вниз, позабыв о том, что надо выходить – настолько была в своих мыслях.

Тело двигалось само собой, Дина сделала шаг на одну ступеньку и автоматически на другую. На секунду ей показалось, что она падает. Страх мигом изгнал из головы все мысли. Перед глазами появился кусочек из сегодняшнего сна.

Лестница. Дина видит ее так же, как сейчас, только лестница эта в доме, бетонный лестничный марш. Кто-то внизу колотит ногами по ступеням, откуда-то у него есть силы бежать вверх с такой скоростью.

К спине Дины словно прикоснулись горячими пальцами и стали вести ими вниз, к ягодицам. В трансе она спускается на асфальт трамвайной остановки, ничего не видя и не слыша. Старуха, залезающая в вагон, толкает ее в плечо. Мимо проходит высокий мужчина, пахнущий собакой.

Я не хочу его видеть, думает Дина, глядя вниз с верхней бетонной ступеньки. Пусть остановится!

Не смотри, Дина!

Отвернись!

Прозвенел высокий трамвайный клаксон – водитель сгонял кого-то с рельс.

Дина проснулась, выскочила из сна и, испугавшись режущего слух звука, шагнула вперед, из трамвайной тени на залитую солнцем остановку. Тепло возвратило ее к жизни. Пот стекал по шее и под одеждой.

Дина вынула из кармана ветровки темные очки и нацепила их на нос. Люди кругом стояли как ни в чем ни бывало. Какой-то парень проводил ее глазами, зацепился взглядом за обтянутые джинсой бедра. Дине было все равно.

Она дошла до пешеходного перехода, втиснулась в толпу людей, стараясь затеряться. Ей чудился взгляд невидимки, бегущего вверх. Он искал ее. Зажегся зеленый свет, Дина перешла на другую сторону улицы, потом преодолела еще один переход, ощущая на своем затылке слабые прикосновения чего-то почти бесплотного. Она очень хотела резко обернуться, чтобы застать его врасплох, но только знала, что это ни к чему не приведет. За спиной Дина увидит обыкновенных прохожих.

Надо куда-то спрятаться и посмотреть, что будет. Остановиться. Побыть там, где побольше людей. Ничто со мной случиться не может, пока вокруг люди… Дина подумала, что это сильней всего походит на паранойю или манию преследования. Слишком похоже. Психоз… Если в этом все дело, то родители примут меры, начнут лечить, таскать по врачам, а болезнь будет прогрессировать, пока дело не дойдет до психушки. Диагноз с успехом объяснит все, что происходит с Диной с одиннадцатилетнего возраста. Видения впишутся в клиническую картину… Чья-то карьера пойдет вверх после того, как по истории ее болезни накропают диссертацию.

Дина двинулась в сторону книжного супермаркета. Среди книг ей будет, наверно, спокойней.

Я дура – надо было сразу домой. Я иду в другом направлении!

Спокойно, еще ничего не произошло… Дина подняла правую руку и провела по волосам на затылке. Мимо, навстречу и по пути, проходили люди, и почему-то их фигуры казались гигантскими. Их колени при ходьбе мелькали возле самого ее лица.

Дина в панике. Еле сдерживается, чтобы не закричать. Уже не хватает дыхания.

Снова что-то прикасается к ее затылку. Играет?..

Она подошла к двери супермаркета, взялась за ручку и почти со стоном потянула ее на себя. Бесконечно, невыносимо медленно.

Дина! Она вздрогнула и возвратилась в сознание, тело за нее, будто на автопилоте, проделывало простые движения. Почти вбегая в помещение, Дина успела остановиться перед ступеньками. Дышала неровно, тяжело.

Охранник сидел на стуле возле серого стального блока камер хранения и читал газету. Его взгляд оторвался от строчек и остановился на Дине. Девушка сделал вид, что о чем-то думает. На самом деле она прислушивалась к своим ощущениям. Прикосновения больше не появляются. Дина спустилась и прошла мимо охранника, засунуть рюкзак в свободную ячейку. Номер девять. Счастливое число.

Пришло ощущение вязкости пространства. Дина продвигалась сквозь него, преодолевая сильное сопротивление. Точно так же, как в том сне, когда есть строго определенные для маневра границы. Дина видела приближающиеся к ней стеллажи с книгами. Высокая секция с названием «Новинки». Тома разных жанров и направлений. На одной грани поэзия, на другой документальная и публицистическая проза, мемуары, на следующей фантастика. Дина смотрела на книги и практически ничего не видела, глаза передавали информацию в мозг, а он отказывался ее обрабатывать.

Она поняла, что провалилась куда-то вглубь себя и не может выбраться наружу. Опять ей захотелось кричать. Дина боялась, жутко боялась безумия.

Поднимайся! Пока не начала привлекать к себе внимание. Это вопрос жизни и смерти…

Дина стиснула кулаки, кожа на руках стала потная.

Я, наверное, падаю в обморок, я больна. Помогите.

Она прислонилась бедром к широкому столу, на котором лежали стопками книги. Кто-то негромко говорил рядом с ней: разрешите пройти. И проходит, незаметный, размытый.

Дина видела вспышку перед глазами и стояла, ничего не понимая. Все уже вернулось в норму. Воздух сделался просторным, им можно было спокойно дышать, не опасаясь удушья. Девушка восстановила дыхание, для вида взяла первую попавшуюся книгу. Орхан Памук. Нет, только не это. Положила обратно. Отошла к высоким стеллажам. Глаза разбежались от обилия книг. Дина чуть улыбнулась – просто от чувства свободы. Взяла другую книгу, «Снег на кедрах». Красивое название, перелистала, вернула на место. Сам процесс занимал ее, ощущение реального предмета, имеющего вес и форму, успокаивало.

Зазвонил телефон, Дина раскрыла его, не глядя на номер.

– Да.

– Динка, привет. – Знакомый какой-то голос.

– Это кто?

– Серж, ты чего, забыла?..

– А-а, привет. – Забывать было нечего. Одноклассник, который ни разу ей еще не звонил, считает, наверное, что она должна запрыгать от радости. Что ему надо? Ну, общались они, смотрел он на нее заинтересованно, ну и что?..

– Я с домашнего звоню, ты можешь говорить?

– Да, со стационарных звонки бесплатно.

– Отлично. Тогда… Тут такое дело. – Серж замялся. – Помнишь, я вчера снимал на видео в классе?

– Ну…

Дина смотрела на бродящих по залу между стеллажей посетителей. Какие-то студенты с умным видом кучковались возле современной прозы, что-то листали, обсуждали.

Серж бегал вчера по классу и коридорам с видеокамерой и снимал их 11 «Г». Говорил, что хочет иметь видеохронику последнего года. Брал у некоторых «интервью», все дурачились, кто хотел, строили рожи, рассказывали анекдоты. Дина отказалась принимать участие в этом идиотизме, ей было до лампочки. Она боролась с депрессией и, стиснув зубы, мысленно подгоняла время, чтобы уроки побыстрее закончились.

– Я тут внимательно все просмотрел. Там есть какие-то странности, в записи…

– Какие? – Дина не понимала, при чем здесь она.

– Ты несколько раз попадала в кадр, когда я в классе снимал… – Серж откашлялся. – Надо чтобы ты посмотрела.

– Зачем?

В животе возникла дрожь.

– Там есть что-то интересное, честное слово.

– Например? – Он что, решил так поухлестывать за ней? Дурацкий способ, надуманный предлог.

– Может, не надо по телефону? Давай, знаешь как… Встретимся через полчаса возле Плотины. У памятника, ладно? Я расскажу, в чем дело…

– А…

– Да все понятно, Дин. Но я же не шучу.

– Откуда я знаю?

В голове у ней возникло видение: класс, собиравшийся после уроков, решает, как бы ее подколоть… Наконец-то задумали произвести над лунатичкой эксперимент… потому что давненько ничего подобного не было… Хоть напоследок поизмываться над кем-то. Скучно сделалось.

– Ну поверь, – сказал Серж.

Дина вздохнула, в горле возник пульсирующий комок.

– Чему поверить?..

– А чего ты боишься? Просто поговорим… – Снова откашлялся. Дина нахмурилась. Что за дурацкая манера? Она всегда думала, что при общении с девчонками Серж не тушуется, а тут смотри-ка, поди, еще и краснеет. – Ну пожалуйста!

– Ладно, встретимся… Только не думай, что это предлог для свидания!.. – Она врезала это не думая.

Серж не сразу ответил.

– Да я и не думаю, ты чего. Короче, давай через полчаса возле Бивиса и Батхеда. Успеешь?

– Успею, я рядом.

– Ну и супер. Пока.

– Пока.

Дина отключила телефон, посмотрела на него, кусая губы. Никогда раньше с Сержем она не разговаривала дольше трех минут и то исключительно на нейтральные темы. Никогда он не пытался сойтись с ней поближе, хотя частенько в последнее время Дина чувствовала на себе его взгляд.

Что же он там такое нашел на видеозаписи? Правда не придуривается или все-таки действует по чьему-то наущению?

Она попыталась воссоздать в памяти вчерашний день. Ничего в нем особенного не было. Обыкновенная рутина, скука. Дина хотела единственного – побыстрей уйти домой. На парах она сидела погруженная в собственные мысли и вряд ли могла бы вспомнить, о чем шла речь. Перемены не вызывали особенных эмоций, Дина прогуливалась по классу или по коридору. Стояла глядя в окна на школьный двор, перекидывалась с кем-то дежурными фразами.

Больше ничего. После последней пары она забросила рюкзак на спину и быстро ушла.

Все-таки это, наверное, трюк…

Этого только мне и недоставало, подумала Дина, шагая к выходу. Не надо было соглашаться… но тогда Серж пристал бы завтра.

Нет, лучше сегодня его отшить, какова бы причина для встречи ни была.

В этот период времени Дина меньше всего думала о мальчиках и всем том, чем чреваты близкие отношения. Пусть Серж отчасти ей и нравился, заводить с ним роман она не собиралась. Чересчур утомительно. Обязанности, трата своего личного времени, эмоций. Дина не в состоянии себе этого позволить, тем более учитывая нынешнее состояние.

Она вынула из ячейки камеры хранения свой рюкзак и поднялась по ступенькам к выходу. Охранник проводил ее взглядом, тем же самым, что всегда выдает грязные фантазии.

2

У памятника отцам-основателям Екатеринбурга, прозванного среди молодежи Бивисом и Батхедом, катались на роликах и скейтах подростки. На освещенной солнцем площадке между подножием памятника и лестницей в Исторический сквер раздавались голоса и стук скейтбордовых колес. Все как всегда, к вечеру тут соберется целая толпа школьников и студентов. Это место будет напоминать птичий базар. Прохожие шествовали двумя неплотными потоками мимо площадки. Незанятых ничем людей было еще мало. Дина видела, что без дела сейчас болтаются немногие. В том числе и она.

По пути к месту встречи всякое желание общаться с Сержем исчезло напрочь, Дина пришла только чтобы сказать, что собирается домой. Ей не интересны ни видеозапись, ни какие-либо странности в ней. В конечном итоге она не просила, чтобы он снимал именно ее. Наверняка на пленке Дина получилась ужасно.

Нет, не разговаривать ни в коем случае. Пускай не думает, что она способна на все по первому зову.

Дина прошла вдоль гранитного бордюра, озираясь по сторонам и ища глазами Сержа. До назначенного времени было еще семь минут. Она не имела понятия, где он живет и как далеко ему ехать, но мог придти и пораньше.

Лишь набравшись смелости Дина призналась себе, что ее просто напугало такое неожиданное заявление. Любопытство никуда не делось, прогнать его было невозможно. По большому счету она не прочь взглянуть на запись одним глазком. Если, конечно, это не кретинская шуточка.

Дина зашла под навес летнего кафе, стоящего впритык к площадке у памятника. Посетителей было всего двое, мужчины в дальнем углу сидели и пили пиво, разговаривали о делах, ничего вокруг не замечая. Продавщица в униформе, поглядела на Дину с высоты барной стойки, протерла пластиковую поверхность и вопросительно изогнула брови.

– Бутылку минералки, ноль пять.

– И все?

– И все.

Расплатившись, Дина взялась за прохладный пластик бутылки. Она отвернулась от стойки, чтобы уйти. Серж уже был на месте, топтался рядом с лестницей и вертел головой. Дина остановилась, рассматривая его и оставаясь в тени, где он не мог ее заметить.

Серж подходил под определение красавчик – высокий, русоволосый, стройный, однако никогда девчонки не бегали за ним толпой, не соревновались за толику его внимания. Со всеми в классе у него были хорошие отношения, Серж умел шутить, если хотел, не лез за словом в карман и учился на твердое «хор.». Но что-то в нем было аляповатое, неуклюжее, еле заметная несуразность и не то, что бы очень портившая впечатление. Дина считала, что при всем том Серж никогда не будет успешным бизнесменом, человеком, построившим головокружительную карьеру. Для этого, видимо, он был чересчур романтичным и мечтательным. Стоило взглянуть ему в глаза, и все становилось ясно. Это не тот, кто рвется вперед, проламывая грудью все преграды, не идущий по головам делец, какими многие молодые люди проявляют себя уже в последних классах школы. Или какими хотят показать себя другим.

Строго говоря, Дине это нравилось больше, чем твердолобая самоуверенность некоторых суперменов с подростковыми лицами. Может быть, в чем-то Серж походил на нее саму. Больше она ничего про него не знала. Касательно всего остального Серж, он же Сергей Бунин, был как закрытая книга.

Дина вышла на солнце и, завидев ее, он заулыбался. Значит, все-таки свиданка? Она не стала улыбаться ему в ответ, а придала лицу как можно более угрюмое выражение. Глаз не было видно из-за темных очков.

– Привет, – сказал Серж.

– Я вообще-то домой собираюсь, мне некогда, – ответила Дина. – Это у тебя развлечение такое?

Он пожал плечами.

– Да почему? Нет.

– Мы ни разу с тобой вне школы не встречались. Я вообще этого делать никогда не собиралась… Не с тобой.

Серж потер переносицу.

– Что ж ты сразу нападаешь? Что я такого сделал?..

– Так, погоди. На берегу договоримся – я останусь, если ты не насвистел… только так…

– Все нормально – я только по поводу видео, – улыбнулся он. – В первый раз такое вижу, честно. Почти четыре года снимаю, а ни разу не выходило на пленке этого…

– Чего этого?..

Серж вынул сигарету из пачки в нагрудном кармане рубашки без рукавов.

– Мистика. Нереальщина какая-то. Я не знал, говорить тебе или нет, но все проверил. Это точно не брак пленки или дефект записывающей головки.

Дина с силой сжала бутылку с минеральной водой.

– А точнее.

– Твое изображение то появляется, то исчезает, понимаешь какая ерунда. – Серж закурил. Дине показалось, что у него трясутся руки. – У всех все нормально, только с твоим изображением какая-то проблема.

Дина стояла и не знала, что сказать. Очень уж походило на шутку и в других случаях, с другими людьми так бы и было, но не сейчас. Не после сегодняшнего ночного кошмара и ощущения, что ее преследует нечто невидимое.

– А еще что?

– Слушай, пойдем, посидим вон там.

Серж указал вниз, на канал, вдоль которого тянулись ряды скамей. Сейчас почти все были пусты.

– Да я не упаду, говори…

– А вдруг я упаду? – сказал Серж.

Дина не удержалась от слабой усмешки.

Когда они добрались до ближайшей скамье, солнце скрылось за облаком, по земле поползла бесформенная тень. Серж докурил сигарету, отправил окурок щелчком в урну. Дина молчала. Теперь у нее стали подгибаться ноги. Сесть – хорошая идея.

Она опустилась на деревянное сиденье. Бунин присел на расстоянии полметра от нее.

– В другом эпизоде, в коридоре у класса, помнишь, там рядом с тобой кто-то есть. Кажется, я рассмотрел…

– Ну?..

– Тебе лучше поглядеть самой. Зачем я буду тебе описывать все это?

Дина не реагировала, глядя перед собой на серебряные струи фонтана и как вибрирует вода в канале, будто покрываясь пупырышками. Серж молча ждал. Он тоже нервничал, девушка чувствовала, однако превосходно держал себя в руках.

– Поехали ко мне. Сейчас самое удобное время. Ну, если, конечно, у тебя дел нет никаких.

Дина молчала. Поехать, возможно, означало, что о ее проблемах будет знать уже второй после нее самой человек. Он не был ее другом, и в этом скрывалась другая опасность. Серж мог разболтать остальным. Если Дина поедет к нему и посмотрит запись, то пути назад не будет, мосты сгорят с громким треском. И, вероятно, вся ее спокойная жизнь.

– Такое уже было? – спросил Серж. – Или похожее?

Дина посмотрела на него. Он нисколько не шутил, на лице не было улыбки, глаза серьезные.

– Не было.

– Но ведь что-то происходит?

Она покачала головой: не знаю.

– Поехали? Не бойся, только посмотрим…

– Да не боюсь я! – огрызнулась Дина. Неужели он думает, что она дура набитая и чего-то такого опасается? – Не в этом дело… Я… мы не знакомы, понимаешь! Учимся вместе, а я тебя не знаю!

– Я тебя тоже, – сказал Серж. – Ну и что страшного? У меня сейчас дома никого нет, никто тебя не увидит.

Дина молча сжимала бутылочку, потом вспомнила о воде и, открыв, отпила. Предложила Сержу. Он жестом отказался.

Перед ней Рубикон – его надо перейти. Или отступить, так ничего и не узнав… – и, возможно, потеряв шанс что-нибудь выяснить насчет всех этих видений. В этом вся и соль. Вдруг эта съемка содержит какую-то зацепку? Серж употребил слово «мистика», которое Дине раньше в голову не приходило. Она свыклась с тем, что с ней происходит, и больше склонялась к мысли о психических сдвигах, а тут появилась, хоть и не выстроенная, версия о сверхъестественном. Раньше эти мысли Дина от себя гнала, и причина заключалась в элементарном страхе. Часто грань между обыденностью и нереальным миром была чересчур тонка, вот как сейчас, и у Дины не возникало желания ломать ее. С другой стороны…

Если не поехать, последствия могут быть тяжелыми. Например, Серж обидится и начнет болтать. И тогда, посчитав, что она сумасшедшая, ее начнут травить. Психов в школе не любят, особенно тех, кто грезит наяву, кто уверен, что рядом бродят призраки. Таких боятся и ненавидят.

В выпускном классе Дина не могла позволить себе разрушить то, что создавала годами. Репутация дорогого стоит. Она должна быть как все, пока весь этот школьный кошмар не подойдет к концу.

Дина снова обратила взгляд на воду. Наверное, Серж уже не считает ее обыкновенной одноклассницей. В его глазах отражается монстр, нечеловек… У Дины заныло под ложечкой.

– Поехали.

Серж встал.

– Это далеко?

– Три остановки на трамвае, – сказал он.

3

Всю дорогу Дина мучилась от неловкого молчания, которое люто ненавидела. Она думала, что надо как-то поддерживать разговор, но слов не находилось. Серж практически не смотрел на нее, отрешенно разглядывая то, что за окном. Дина заметила, что сама слишком часто обращает на него внимание, мысленно обрисовывает его четкий профиль, фиксируя мелкие детали. Когда освободилось место, Серж молча пригласил ее сесть, Дина послушалась. Опустилась на сиденье, устроив рюкзак на коленях.

Что же мы имеем? Видеокамера зафиксировала то, чего не было в момент съемок. То же самое иногда происходило с фотоаппаратами, когда на пленке проявлялись НЛО и другие неизвестные объекты, размытые силуэты, сгустки светящейся материи. Если все правда, тогда… Тогда что? Вокруг нее вьются призраки? Мертвецы толпами сопровождают ее повсюду? Может быть, каким-то образом Дина притягивает их, как магнит железные опилки? Вполне вероятно, это и происходит с одиннадцати лет, когда ее начали посещать кошмары. Источник плохих снов мог скрываться как раз в этих призрачных «людях», не видимых обычному глазу… Мысли такие всерьез грозили разрушить привычный порядок вещей, пусть он и был не больше, чем миражом. Дина прислушивалась к ритму своего сердца… Но присутствие привидений, если это привидения, не доказывает, что они связаны именно с ней. Как можно это доказать? Дина еще не знала, с какой целью Серж решил показать ей свои записи. Хочет ли он разобраться в феномене или преследует иные цели.

Я в ловушке, на этот момент я в самой натуральной западне, я не могу проснуться и спокойно подумать, что вышла из кошмарного сна. Пока я не знаю ничего, только полагаюсь на его слова, которые могут быть обычным враньем. Да, он меня немного пугает.

Дина поглядела на Сержа снизу вверх, и он ответил улыбкой. Трамвай грохотал по рельсам, стекла дребезжали.

Строить предположения не имеет смысла, решила Дина. Все выяснится. Может быть, этот бред не стоит и выеденного яйца. И тогда я пошлю его так далеко, что мало не покажется!..

Однако в глубине души, она так не думала. Страх становился все больше. Чувство неуверенности, незащищенности приходило к ней всякий раз, когда Дина вспоминала стакан с кровью, такой безумно-реальный, и прикосновения к своему затылку не далее как час назад. Что-то есть рядом. Омерзение охватывало ее, кожа на предплечьях покрывалась пупырышками. Если бы Серж знал, хоть на миг мог предположить, в каком она сейчас состоянии находится!

Она посмотрела на его руку, сжимающую поручень, и вообразила, как прикасается к ней указательным пальцем, словно в попытке убедиться, что Серж не привидение. Дина быстро перебросила взгляд в окно. У ней были сомнения в том, что она всегда контролирует свои действия. Ей ведь так и неизвестно, что происходит во время ее «отключек». Серж подумает про нее не самое лучшее, если станет свидетелем одной из них. Или вообразит еще, что Дина к нему неравнодушна.

Что сегодня за день такой отвратительный? Девушка закусила губу, не замечая, что трамвай подъезжает к остановке.

– Пошли на выход, – сказал Серж.

До его дома тоже было недалеко, они вдвоем прошли мимо девятиэтажки и свернули во двор. Серж открыл дверь подъезда номер два своим ключом-пластиной. Отступил, шутливо предлагая Дине проходить.

– Ты на каком этаже живешь? – спросил он.

– Девятом.

– А я на четвертом. Невысоко.

Они вошли в лифт. Дина слушала, как что-то скребет по стенкам кабины внутри шахты. Звук показался ей зловещим. Чьи-то когти выцарапывают рисунок на пластике.

Серж по-прежнему ничего не говорил, и вдруг Дина подумала, что он просто стесняется. Может быть, дома у него мало кто бывает, тем более, редкость когда девушка. Он и пригласил-то ее потому, что родителей нет. Дина подивилась, не зная, чем ему можно помочь. Хотя, вероятно, это только ее фантазии.

Дина вошла следом за хозяином, он захлопнул дверь. В квартире тишина. После неуклюжих церемоний и извинений по поводу того, что в его комнате царит полный разгром, Серж повел ее за собой.

В комнатке Сержа на столе стоял компьютер, у стены – книжный стеллаж, до отказа забитый чем ни попадя. На другом столе, поменьше, напротив аккуратно заправленной кровати, стоял большой телевизор, под ним – видеомагнитофон. Подключенная к нему видеокамера – на верней панели телевизора. Еще был небольшой музыкальный центр. Кассеты и диски высоченными стопками высились в углу. Только тронь, и будет обвал.

Войдя, Дина села на край кровати, потому что единственный, вращающийся, был возле компьютерного стола.

– Не очень все это пугает? – спросил Серж.

– Нет. Нормально.

– Я рад. – Он вооружился пультами. – Я переписал на чистую кассету, вчерашнее занимает минут пятнадцать, я не все перебросил… Только самое интересное. И то, что с тобой.

Дина смотрела в экран телевизора. Она сидела, сведя колени от напряжения, и буквально видела внутренним взором, как вздрагивает в груди ее сердце. Серж нажал на кнопку воспроизведения.

– Ну, здесь снаружи школы, фасад. Ерунда. Перемотать?

Дина качнула головой.

– Пусть идет сначала до конца.

– Ладно.

Снимающий приближался к большому широкому крыльцу. Камера ловила в объектив младших школьников, группки старшеклассников, толкущихся возле главного входа. Снаружи стоял охранник, посмотрел вокруг, вошел в здание. Серж, наводя камеру на своих знакомых, что-то им говорит, они здороваются. Затем меняется картинка, это уже коридор на первом этаже, возле раздевалки. Дина узнает людей из их 11 «Г». Светка Шмелева машет рукой, Ирина Губина показывает язык, шутливо закрывает объектив пальцами. Каждый раз, когда возникает новое лицо, Дина внутренне вздрагивает. Как необычно все-таки видеть хорошо знакомых со стороны. Словно это не живые лица, а овалы на памятниках.

Голос Сержа объясняет, что это для истории, что когда они все встретятся через год, то будет на что посмотреть. Кто-то спрашивает, почему же он раньше не снимал. В голову не приходило, отвечает Серж. Хохот со стороны.

Глупость все-таки, думает Дина. Многие вообще больше никогда не переступят школьного порога. Забудут об этом кошмаре до конца своих дней, вычеркнут из памяти. Даже удачные и по-настоящему счастливые дни станут вспоминаться с чувством некоторого стыда. Скорее всего, так будет у ней.

Антон Стрельников заскочил на спину Диме Величко и попробовал проехаться, но вместо того шмякнулся на бетонный пол. Дину передернуло, но лицо ее осталось неподвижным.

Сменяются планы. Вверх по лестнице, камера дрожит. Серж просит не толкаться.

– Это вот ты, – говорит он.

Дина смотрит сама на себя. Она поднимается по лестнице на третий этаж вместе с другими. Держится так, словно никого вокруг нет, словно школа пуста. Дина достала из рюкзак бутылку с водой и отпила, наблюдая за своими передвижениями.

Девушка-призрак.

Какое же у меня каменное лицо. Я даже не видела, что меня снимают! Камера задерживается на ней, сопровождает какое-то время. Дина идет вдоль окон. Пока ничего сверхъестественного не видно.

Множество ничего не значащих эпизодов. Кто-то рассказывает идиотские анекдоты. Кто поумнее корчит рожи. Демонстрируют в объектив к месту оказавшиеся в сумках фотографии с тусовок, объявляют дату и число. Серж нажимает на паузу.

– Сейчас будет класс, где литература была. Помнишь, где сидишь?

– Да. – Голос Дины почти не слышно.

– Там. – Серж охрип. – Странности всякие.

Он стоит возле классных дверей изнутри, у самых застекленных шкафов. Перемена. Все галдят. Кто-то смотрит на Сержа и кричит ему что-то. Кто-то звонит по телефону, кто на телефоне же играет, другие развалились на парте. Словно седьмой класс это, а не одиннадцатый, выпускной.

Дина не отрывает взгляд от себя. Она хорошо видна с этого ракурса – Серж старался охватить помещение целиком. Обычная картина с необычного угла. Дина сама себе кажется жутким заморышем, неопрятной, непричесанной.

Это я? Это я?

Серж кашлянул. И тут сердце Дины куда-то провалилось. Она исчезла. Только что сидела на стуле, опираясь спиной о стену, и смотрела на противоположную сторону класса, на окна. И вдруг ее нет. Пропала, точно не было.

– Стоп, – сказала Дина.

Серж этого ждал, поэтому не прозевал. Картинка замерла. На стоп-кадре была полоска, но она шла по верхней кромке экрана. Дина хорошо видела пустое место.

В комнате молчали оба.

– И в чем дело?

– Не знаю. Ты пропадаешь из кадра. Ты была там, я помню.

Дина посмотрела на него, не соображая, он шутит или всерьез. Лицо Сержа было бледным, за исключением скул, где выступили яркие красные пятна.

– Я там была, конечно, была… У тебя там дефект записи.

– Нет там ничего. Так не бывает, если бы дефект, то он повлиял бы на все остальное.

– А… если какой-нибудь блик?!

– Успокойся.

– Да я спокойна! – вскрикнула Дина. – Я так спокойна, что у меня сейчас дым из ушей пойдет! В чем тут дело, а, говори! Поприкалываться захотел? Кто тебя из наших надоумил?

– Никто…

– Сам, значит!

– Нет. Да ничего я такого делать не собирался. Чтобы вот так убрать человека из интерьера, нужна аппаратура, спецэффекты.

Дина показала на компьютер.

– А на этом нельзя?

– Можно… но я не умею. Да мне-то это зачем?

Дина вырвала пульт у него из пальцев. Серж покосился на него, не желая получить этой пластмассовой штуковиной по голове. Девушка нажал на кнопку воспроизведения и села на пол перед телевизором.

Пленка пошла дальше. Над партами пролетела брошенная кем-то книга, раздался смех. Дина не сводила глаз с того места, где должна была находиться. В какой-то момент, когда ее образ проявился вновь – выскочил из пустоты, показалось, что воздух завибрировал.

– Видел, да? – вырвалось у Дины.

– Да, – шепотом сказал Серж, сидящий на кровати.

Что же она делала и чувствовала в ту минуту? Скорее всего, обдумывала, как ей дожить до первого снега и не свихнуться в этом сумасшедшем доме. Обыкновенные мысли, появляющиеся каждый новый учебный год.

– Из-за чего это происходит? – спросила Дина, не оборачиваясь.

– Не имею понятия.

Она не сводила глаз с экрана. Снимая, Серж двинулся по коридору между рядами парт. Дина помнила, что он шел, держа камеру перед собой и глядя на выдвижной дисплей. Серж поворачивается, захватывает ее в кадр. Снова то же самое отрешенное лицо. Видит происходящее и в то же время будто отключена.

От этой картинки у Дины мороз по коже. Ей хочется остановить запись и больше ничего не видеть, уйти отсюда, сказав Сержу пару ласковых. Мешает ей только соображение, что это ничего не прояснит. Дина пробует обуздать свой страх, остановить его наступление, но это так же бессмысленно, как бороться с подступающей бурей. Свою дань он все равно возьмет.

– Можно остановить на совсем, хочешь? – сказал Серж.

– Нет.

Еще несколько видов класса, крупные планы физиономий одноклассников. Дину буквально воротит от этих картин. Она не подозревала, что все они могут быть такими мерзкими. Или все дело лишь в ее воображении, не в меру бурном?

Смена кадра, идет другая часть записи. Уже перемена между первой и второй парой русской литературы. Коридор.

Дина слышит дробную поступь собственного сердца. Пот так и льет с нее. Голова начинает раскаляться, жар идет от нее вниз, ползет по шее, плечам, по груди.

Этого еще не хватало! Дина дрожит, надеясь, что Серж ничего не заметит.

Он идет по коридору, снимает открытые классы, толпы народа. Гомон, свист. По центру коридора идет физик, здоровенный пожилой мужик, похожий ожившую болотную корягу. Бороздит толпу, словно ледокол, погружен в свои мысли. Походка тяжелая.

– Теперь смотри, – говорит он за спиной Дины.

Опять она в объективе камеры.

Что происходит? Я сейчас в обморок упаду! Опять то же самой, как на улице было и в книжном!.. Она прогуливается у подоконника, обхватив плечи руками. Подходит девчонка из класса.

Люда спросила, помню ли я, что там по алгебре, думает Дина.

Люда исчезает, Дина стоит одна. Камера снимает перспективу, а она попадает в правый угол экрана. За спиной у Дины появляется светло-серое пятно, больше всего напоминающее человека. Это видно по ногам, рукам и голове, однако очертания фигуры размыты, никаких подробностей не разглядеть.

Дина перестает дышать, неотрывно глядя в телевизор. В глазах появляется легкая резь.

Сгусток позади ее спины становится четче. На миг, короткий миг Дина видит глазные впадины, темные пятна на том месте, где располагается голова призрака. Неизвестное нечто повернуло «лицом» к Сержу. Между ним и Диной метра три-четыре.

Дина ждет от призрака чего-то, но тот просто стоит, не шевелясь. Приходит единственное сравнение – картонный силуэт человека, например, знаменитости, рядом с которым фотографируются. Мне надо было повернуться и положить ему руку на плечо. Улыбочка! Сейчас вылетит птичка.

«Привидение» держится на экране несколько секунд, пока камера не дергается.

– Меня толкнули, – прокомментировал Серж.

Когда Дина снова попадает в кадр, ничего рядом с ней уже нет. Она отворачивается от окна и шагает в сторону туалета. Серж пару секунд снимает Дину. И снова странная вещь – воздух вокруг нее шевелится. Единственное, с чем можно было сравнить, так это жар, поднимающийся от раскаленного противня.

Дина смотрит на экран, не понимая, что Серж взял у нее из руки пульт и нажал на паузу. Изображение застыло, горизонтальная зернистая полоса перечеркнула кадр. Последние несколько мгновений прошли для Дины незаметно. Жар. Может, это имеет отношения к ее приливам? Или к чему еще? Нет… здесь другое… все другое… Дефект пленки, глюки. Бывают же глюки в компьютере, когда система не хочет нормально работать, почему не может быть здесь?

Дина поднялась с пола, Серж тоже вскочил.

– Я принесу попить. Жарко здесь.

В самом деле? Отопительный сезон еще не начался. Откуда здесь так тепло?

Серж выскочил из комнаты, а Дина присела на кровать, поглядела на бутылку с минеральной водой. Зачем он побежал за питьем, когда есть это? Она тупо рассматривала этикетку, не в силах вникнуть в смысл написанного. Никакого розыгрыша нет, и это очень-очень плохо. Дина ощутила, как ее небольшой замкнутый мир начинает рушиться. Уже был первый толчок, а скоро землетрясение наберет силу… Лучше бы действительно это был прикол.

Серж вернулся с двумя большими стаканами пепси. Ледяной. Дина приняла стакан и поблагодарила. Когда она пила, лопающиеся пузырьки щекотали ей ноздри. После трех глотков стало немного лучше.

Теперь она могла оценить по достоинству то, что солнце выглянуло из-за облака и бросило в окно горсть света.

– Что ты думаешь по этому поводу? – спросил Серж.

– Не знаю. Ничего не думаю.

– Ну какие-то мысли у тебя есть?

– Никаких…

– Я не могу объяснить эти фокусы, с таким не сталкивался никогда, это на самом деле ни в какие ворота не лезет… – Серж пил пепси и смотрел в сторону. Красные пятна на его скулах сохранились, бледнее не стали. – Видишь, записалось хорошо, никаких дефектов нет, они нигде не появляются. Может быть, сама пленка внутри кассеты, но это вряд ли. Уверен.

Дина думает, что надо бы посмотреть запись еще раз и еще раз, но все внутри нее протестует.

– И ты ничего не видел, когда снимал?

– Ничего. Хм… Представляю, что бы поднялось, если бы это было видно… Не только мне бы на глаза попался призрак…

– Да какой призрак еще?

– Думаешь, это не привидение?..

Дина зло сжимает губы. Как же ему объяснить, что он глуп сверх меры?.. Иногда бывает, что парни просто бьют все рекорды по тупизму.

– А что? Разве в школе привидений не может быть? По-моему, им все равно, где селиться. Нам не понять…

– Призраков не бывает, – произносит Дина. Ей кажется, что собственный голос звучит неестественно. Будто из-под подушки, куда она засунула голову. – Что хочешь думай, – добавляет она. Я говорю?.. Это я говорю? Странное ощущение… Губы и голосовые связки работают помимо ее воли. – Что хочешь, но это не может быть привидением.

– Но…

Дина поворачивается к нему.

– Погоди, давай договоримся. Если у тебя такая версия, то ты просто псих, иди лечи голову! Я ни о каких призраках не думаю, не знаю и не хочу знать. – На ее лице возникает улыбка, которая потрясает и обескураживает Сержа.

– Но ведь ты сама видела.

– Мне неизвестно, что я видела. – Она подумала и проговорила с бешеным огнем в глазах: – Ко мне это не имеет никакого отношения, понял?

– Я и не говорил, что имеет.

– Да, не говорил… а позвал меня с этой целью – все мне показать! Выяснить, кто я такая на самом деле… Я не пришелец, не вампир, не чудовище! Устраивает, ваше величество?!

Серж опустил взгляд в пол. Видно, что ему много хотелось сказать в ответ, но он сдерживался.

Это он по-джентльменски, это потому, что я девушка, думает Дина, рыцарь выискался… Гнев так и переполняет ее… а спустя мгновенье тень сходит с ее сознания. Дина подняла руку ко лбу, вытерла с него испарину. Чувство жара постепенно исчезает. На лице появляется удивление.

Серж надавил eject, и кассета выскочила из прорези в видеомагнитофоне. Опять возникло неловкое молчание.

– Извини. – Дина прикоснулась к его руке. – Плохо спала, день неудачный, погода плохая, так вот всегда, нервы не в порядке. Школу эту ненавижу.

Серж кивает.

– Хочешь посмотреть дома? – Он протянул ей кассету, стараясь не замечать прикосновения Дининых пальцев.

– Нет. Страшно.

Серж смотрел ей в глаза, убеждаясь, что это не игра на публику. Он ясно видел ее страх.

– И тем не менее… это было рядом с тобой. Ты ничего не чувствовала тогда?

– Нет. – Ложь – не выход, но Дина знала, что пока рассказать ему правду не может. А разве когда-нибудь будет по-другому?

Да и, честно говоря, она не помнила своих ощущений.

– Тогда, наверное, это совпадение. – Серж повертел кассету в руках, потом засунул ее в футляр. – Получается, если призрак есть… то он живет в школе. Тогда надо поснимать еще, вдруг это снова появится.

– Не будем же мы, как в кино, проводить расследование идиотское… а потом чтоб нас всех прикончили, – засмеялась Дина, но ей это смешным не кажется.

– Пойдем, покажу кое-что…

Серж безо всяких церемоний взял Дину за руку и повел в большую комнату.

– Когда я смотрел во второй раз, я услышал, как треснуло стекло. Думал, что-то там на улице брякнуло – мало ли, а потом увидел вот это… – Он остановился перед сервантом и указал на стекло в створке отделения для книг. Трещина в тридцать сантиметров длиной как бы обозначала нижний левый угол. – Звук был громкий… я не знаю, как смогу родителям объяснить.

Дина разглядывала фотографии, стоящие на полочке перед книгами. Ей казалось, что лица у домашних Сержа ошеломленные. Будто их неожиданно окатили ледяной водой.

– Понимаешь, что-то нехорошее связано с тем, что на записи. Я не хочу, чтобы оно было… Оказывается, такое случается не только в книжках или кино. И это вовсе не забавно.

Дина отступила от серванта. Она знала, что ей нужно сейчас сделать. Бежать отсюда. Бежать не задерживаясь ни секунды, иначе, она предощущала, может произойти что-то по-настоящему плохое.

Серж наблюдал за ней, за выражением ее лица. Его точно пригвоздили к месту.

– Ты никому об этом не рассказывал?

– Никому. Я решил, что это опасно. Я шепну одному, а они разнесут по всей школе. Такая свистопляска начнется!

Дина еле-еле улыбнулась.

– Ты молодец. Правильно сделал, иначе… нам бы обоим не дали покоя.

– Выходит, телепатия.

– Мне идти надо, – сказала Дина.

– Слушай, вот ты когда там пропадала из кадра, не помнишь, может, что-то такое необычное с тобой происходило?

– Нет, честное слово. Я просто сидела, и мыслей никаких не было в голове.

Дина пошла за рюкзаком в комнату Сержа, взяла его и сунула внутрь бутылку с минеральной водой.

Серж наблюдал за ней, стоя в дверях и запустив руки в карманы.

– Точно не хочешь посмотреть кассету?

– Лучше разбей ее, выбрось, сожги – сам сказал, что это не к добру.

– Но все-таки. Может быть, дать информацию этим, кто занимается паранормальными исследованиями?

– Не смей! Если бы там не было меня, то мог бы послать, а так не вздумай, – сказала Дина. – Ты понял?

Серж кивнул.

– Уничтожишь ее?

– Да.

– Смотри!

Дина быстро прошла мимо него и в прихожей стала натягивать ботинки.

– Ты мне позвони, если что, – попросил Серж. – Ну, вдруг вспомнишь детали.

– А кто тебе мой сотовый дал?

– Ленка Зайцева.

– Подружка твоя. Понятно.

– Да не подружка она мне, просто так. Иногда общаемся.

Почему-то про нее сейчас было думать неприятно. Дина выпрямилась, надела рюкзак.

– Можно мне просто так позвонить? – спросил Серж. – Пообщаемся.

– Нет.

– А что такого?..

– Нет.

Серж открыл дверь, и Дина вышла на площадку.

– Я все-таки позвоню.

– Нет. – Она быстро побежала по ступенькам.

4

Все-таки ей не повезло. Стоило подойти к остановке, как солнце спряталось за тучи и полилась холодная вода. Зонта у Дины не было, поэтому за те десять минут, пока не приехал трамвай, она вымокла почти насквозь. И нигде не спрячешься – ни специального навеса, ни крылечка магазина поближе, ничего. Все в порядке вещей.

На остановке больше не было ни души. Настроение упало до минусовой отметки. Дина чувствовала себя как боксер, вышедший на ринг не в лучшей форме и компенсирующий злостью недостаток сил. Она стояла на асфальтовом пятачке и стойко сносила удары дождевых волн. В довершении, вода стекала ей за шиворот, еще сильней «поднимая» настроение.

Внутри трамвая был сырой вонючий воздух, смесь запахов, исходящий от промокших злых пассажиров. Пот, одежда, дезодоранты, аромат жевательной резинки. Дину чуть не вырвало. Она села у окна, раздраженно помахала в сторону кондуктора проездным билетом и всю дорогу скрипела зубами от злости.

Перед домом во дворе горели бело-голубые фонари. Кто-то посчитал, что сейчас для них самое время. Странно они выглядели в такую погоду. Воздух пропитался водой, дождь хлестал по асфальту, и Дина шла напрямую по лужам, просто потому, что сухих мест не осталось.

У подъезда она перевела взгляд на фонари. Те вылупились на нее и словно чего-то ждали. Девушка стиснула кулаки. Тревожное чувство отчасти вернулось, воспоминания и мысли о том, что запечатлелось на пленке, колотились во все запертые двери. На этом ничего не закончилось, скорее наоборот.

Дина вздрогнула. Ей показалось, что за спиной опять кто-то идет, шлепает в такт с ее шагами. Она обернулась, встречая пустоту лицом к лицу.

Здание высится темно-серой массой, последние этажи теряются в водяной круговерти. Дом похож на горный хребет, протянувшийся с севера на юго-запад.

Странно, здесь живет много народа, но Дина, как правило, не видит соседей и не слышит их голосов. У каждого своя жизнь, свой маршрут передвижений в пространстве, и пути эти редко пересекаются. Для каждого существует только личная вселенная.

Вид у девятиэтажки мрачный, прямо-таки готический. Во дворе никого нет, пейзаж выглядит покинутым, заброшенным, как после катастрофы. Одного взгляда хватает, чтобы вызвать острое чувство обреченности.

Наверное, все попрятались за надежными стенами и ждут спокойного времени, думает Дина. Надеются на солнце и тепло.

Дина открыла дверь ключом-пластиной и вошла в сумрачный неосвещенный холл. Прогулялась к почтовым ящикам. Ни одного письма или газеты. В подъезде царит тишина и витает привычный для таких мест запах, определить состав которого невозможно.

Дина отправилась к лифту, оставляя на сухих бетонных ступеньках мокрые следы и мечтая только о кружке горячего чая. Побыстрей домой! Холод пронизывает. Мокрая одежда вытягивает из тела оставшееся тепло. Спрятав руки в рукава куртки, девушка обхватывает себя за плечи. Зубы стучат друг об друга.

Палец давит на металлическую кнопку вызова лифта, наверху работает мотор. Дина озирается, испытывая дискомфорт. Место это кажется чужим, словно она зашла в другой подъезд.

На первом этаже, справа и чуть позади лифтовой шахты, расположены только две квартиры. Ожидая лифт, Дина осмотрела обе двери и задержала взгляд на той, что ближе. Похоже, она опечатана. Хотя нет, пломба когда-то была, но сейчас сорвана. С первого взгляда возникает ощущение, что за этой дверью давно никто не живет. Нервные окончания безошибочно реагируют на пустоту…

Дина ничего не слышала от том, что в их подъезде была пустая закрытая квартира. Судя по всему, таковой она стала недавно, но вот когда? Если с этим связана какая-то история, почему об этом не трезвонили на каждом шагу? Впрочем, Дина догадывалась, в чем причина. Она не имела понятия, как зовут соседей по площадке, и сколько их живет за стенкой. Семьи не общались, как в большинстве случаев, и не испытывали в этом никакой необходимости. Такая ситуация была повсеместной, и стоит ли тогда удивляться, что новости прошли мимо Дины.

Дверь навевала странные мысли. Казалось, смотришь в глубину темной пещеры.

Лифт открылся, но Дина словно и забыла про него. Ее тянуло к двери, взглянуть хотя бы одном глазком, прикоснуться к чему-то непонятному и пугающему… Интуиция ее не могла ошибаться.

С этим должно быть связано нечто нехорошее.

Дине приходили на ум различные ассоциации, она выуживала из памяти какие-то разрозненные воспоминания, не принадлежащие лично ей… Умирающие люди остаются в своих жилищах до тех пор, пока соседи не чувствуют просачивающийся сквозь стены запах разложения. Квартиры, в которых происходят убийства. На полу остаются кровавые пятна, на обоях засыхают крошечные куски мозга и кожи. Внутри пахнет смертью…

Что происходит с этими квартирами потом? Ясно: опечатывают. Когда следствие завершается… кто его знает, но сейчас эта жилплощадь пустует, это факт.

Несмотря ни на что, любопытство брало свое. Дина подкрадывалась к двери. Ноги шли сами, ее тянуло точно магнитом. Створки лифта сомкнулись. Раздался грохот, эхо разнеслось от первого до последнего этажа.

Дина подождала, когда успокоится сердцебиение. Теперь она стояла прямо перед дверью и с рассматривала ее с каким-то непонятным благоговением. Она вспомнила сон. Там все дверные проемы были голыми, были похожи на разинутые рты. Эта наоборот – напоминала плотно сомкнутые старушечьи губы.

Сверху железо покрывали ребристые деревянные рейки шириной три с половиной сантиметров. От этого дверь казалась полосатой, точно матрац. Покрашено дерево было прозрачным лаком. Причем неровно, словно наспех. Ничего с виду примечательного, дверь как дверь. Проволока от пломбирования все еще болталась. Ее ухитрились просунуть в узкий зазор между краем стены и стальным косяком, с другой стороны проволока цеплялась за ручку. Самой же свинцовой пломбы не было.

Странный здесь стоял запах. Дина прикасается пальцами к металлической полоске и тут же отдергивает руку, когда чувствует слабый, но неприятный удар по подушечкам пальцев. Электрический низковольтный ток – лишь с этим она могла сравнить возникшее ощущение. Дина посмотрела на пальцы и не нашла никаких следов, а потом прикоснулась точно также к деревянной поверхности.