Читать книгу Колокольный мертвец - Артем Патрикеев, Артем Юрьевич Патрикеев - Страница 14

Мать и отец ушли работать в поле. Всё же княжескую дань никто не отменял, и каждый год по одной монете с плуга хочешь – не хочешь, а вынь да положь.

Деревня Моховая находилась слишком далеко от больших городов, и княжеский администратор, заезжавший вместе с небольшой охранной дружиной лет семь назад, на общем совете дал селянам верительную грамоту, разрешающую селянам самим собирать налог и отвозить его в город. Это давало некоторую свободу, но все понимали, что будет, если случайно забыть и один разок не отвезти оговоренную сумму. Поэтому жители старательно выполняли свои договоренности.

Тимофей знал всё это, но его считали особенным, слишком слабым, слишком далёким. Жители его не понимали и относились скорее как к блаженному, чем как к нормальному человеку. Тимофей никого не старался ни в чём переубедить. Зачем? Пусть каждый думает, что хочет, главное, чтобы его самого не трогали. А так и получалось. Пока все работали в поле, охотились и занимались собирательством, Тимофей мог заниматься своими делами. Конечно, дел у него особых и не было. Раньше он помогал Святославу, ходил в лес, где, кстати говоря, всегда набирал и грибов, и ягод больше всех, но только всё равно никто не считался с ним. Как не замечал его отец, так перестали замечать его и остальные жители деревни, не выгоняя Тимофея из своего племени только из-за того, что тот принадлежал к их племени. Да и кто же увечного выгонит?

Тимофей остался дома один. Сегодня никуда идти не хотелось, поэтому мальчик сел на лавку, положил локти на стол и задумчиво уставился в окно.

Весна уже вступила в свои права, медленно, но верно приближаясь к лету.

– О чем задумался? – Голос домового не дал Тимофею задуматься окончательно.

– Понемногу обо всем, – вежливо ответил он, отворачиваясь от окна. – А я думал, что вы только ночью выходите.

– Интересно, куда это мы должны выходить? – Старичок немного пододвинул вторую лавку и сел напротив.

– Э-э-э… Я имел в виду… – смешавшись, начал пояснять Тимофей.

– Что ты имел в виду, я понял, – улыбнулся Домослав. – Но как ты представляешь нашу жизнь, если мы появляемся только по ночам?

– Не знаю, несколько дней назад я вообще вас никак не представлял. Конечно, я слышал рассказы сказителей, но встретиться лично – это совершенно другое.

– Несомненно. Но я пришел по другому поводу. Ты не обижайся на Драгомира. Он столько всего натерпелся от твоего отца, что понять его нетрудно.

– Как это? – встрепенулся Тимофей

– Все очень просто. Были свиньи, за хлевом присматривали, убирали, заделывали дыры, меняли солому. А что теперь?

– А разве Драгомир сам не может разобраться?

– Может, и даже разбирался некоторое время, но, видя бесполезность своих усилий, он обиделся. Нет ничего обиднее, чем выполнять бесполезную работу. Ты и сам-то в хлев никогда не заходил, только наказание вынудило тебя в нем оказаться.

– Зато как вовремя! – радостно воскликнул Тимофей.

– Вовремя… – улыбнулся Домослав. – Наша Судьба всегда все делает вовремя.

Они помолчали.

– Знаешь, что обозначает имя Драгомир?

– Да. Дороже мира. И я знаю как понимать твое имя, – весело улыбаясь, добавил Тимофей. – ДомАслав – прославляющий родню!

Домовой рассмеялся и громко стукнул рукой по столу.

– Вот так всегда. Все ошибаются. Мое имя происходит от слова «дом», поэтому ДомОслав, а не ДомАслав. Чувствуешь разницу?

– Извини, я поторопился. – Тимофей огорченно опустил голову.

– Ничего-ничего, я домовой, поэтому Домослав вот и всё. А вот Драгомира ты правильно охарактеризовал. Он считает себя и всё, что он делает, дороже мира. Так было до тех пор, пока его не бросили. Точнее, не бросили его дорогой и любимый хлев. Теперь он не чувствует свою нужность, не видит смысла что-либо делать.

– Я понимаю его… – прошептал Тимофей.

– Я с самого рождения наблюдаю за тобой. И картина меня радует, – начал рассуждать Домослав.

– Чем же это? – грустно усмехнувшись, спросил Тимофей.

– Тебе можно доверять. Ты не такой, как все.

– А остальным, значит, доверять нельзя?

– Можно, конечно, можно, но как бы отреагировали они на увиденное?

– На вас, что ли? – Угрюмая усмешка не покидала лицо Тимофея.

– На нас, на волхва, на Налёт, даже на улетающие души Святослава и Василисы. Многим ты рассказал об увиденном?

– Кроме вас, никому.

– Вот видишь. Любой другой мальчишка, да и взрослый человек тоже, уже давно бы растрепался по всей деревне. Стал бы строить из себя героя, а ты нет.

– Мне бы все равно никто не поверил.

– И поэтому тоже мы можем с тобой совершенно спокойно общаться.

– А где ты живешь? – спросил Тимофей.

– Как где? В доме, конечно.

– Да нет, это я понимаю, но где в доме? У тебя же есть какое-то свое место?

– Обычно я сижу за печкой. Там тепло, уютно и спокойно. Особенно долгими зимними ночами. Бывало, прислонишься к печке спиной, прогреешься хорошенько, наберешься тепла, и потом холод всю неделю не страшен. – Во время своего рассказа Домослав слез со скамейки, подошел к печке и любовно погладил ее своей большой ладонью.

У Тимофея наконец-то появилась возможность рассмотреть домового целиком. Ночью было слишком темно, а сейчас весь разговор велся с головой домового, торчащей из-за стола. Домовой и правда казался маленьким старичком, только вот серая шерстка, покрывавшая всё его тело (даже ладошки домового и те не избежали такой участи), да волосы с бородой сивого цвета отличали его от обычного человека. Внимательно присмотревшись, Тимофей заметил на домовом свою рубашку, пропавшую в прошлом году. Рубашка была Домославу немного велика, так что он ее подтянул немного кверху и перепоясал отцовским кушаком (кушак явно был отцовский, Тимофей даже припомнил тот день, когда отец весь дом перевернул кверху дном, отыскивая пропажу). Единственное, что Тимофей не узнал, это штаны и лапти.

– Никогда не догадаешься, откуда штаны, – сказал Домослав, а Тимофей, сконфузившись, сразу опустил глаза. – Домовые очень внимательны, всегда помни это. Да и догадаться о твоих мыслях сейчас было совсем несложно.

Тимофей хотел оправдаться, но домовой остановил его движением руки.

– Не извиняйся. Чтобы предварить все вопросы по поводу одежды, напоминаю, – начал рассказывать он, но тут же сделал отступление: – Кстати, про меня твоя бабуля рассказывала тебе девять лет назад.

Домовой снова сел на лавку, подложив под себя ногу, чтобы оказаться хоть немного повыше.

– Итак: рубаха твоя, ты её сразу же узнал. Она была тебе уже мала, так что я решил, что для меня она окажется более полезна. Штаны я сделал себе сам из старого платья твоей матери Хорошо, что она не любит яркие цвета, а коричневый цвет выглядит на мне, как родной. Она как раз собиралась избавиться от него, подарив соседке, я решил, что… Впрочем, ты понял, что я решил. Лапти сам плел, сам собирал.

– А как же кушак? – не выдержал Тимофей, когда увидел, что домовой не собирается продолжать.

Веселость домового как рукой сняло.

– Я, конечно же, знал, что ты спросишь, но отвечать на этот вопрос мне очень неприятно. Твой отец сильно разозлил меня. Так запустить свой дом! Да без меня он бы давно уже развалился! – Домослав чуть не кричал. – В смысле дом, не отец твой. Недаром у него и имя подобрано – Крив. Так и знал, что это имя ничего хорошего ему не принесёт. Но не в моей власти давать людям имена.

– Ты помнишь моего отца маленьким? – удивился Тимофей.

– Мне очень много лет, малыш… Не удивляйся, но я имею право называть малышом и твоего отца, и отца его отца, да и еще пару тройку поколений.

– Ты так долго живешь? – Тимофей снова удивился, хотя казалось, что удивиться больше уже невозможно. – А я думал, что домовой появляется вместе с домом, а затем исчезает, если дом разваливается.

– Да, невысокого мнения ты о домовых, – усмехнулся Домослав. – Духи живут сами по себе, временами вселяясь в тот или иной предмет. Есть духи добрые и злые. Добрые никогда не вселяются в людей, стараясь помогать им другими путями, а вот злые духи не только пакостят изо всех сил, но и вселяются в людей. – Домовой внимательно посмотрел на Тимофея. – Я говорю тебе всё это только для того, чтобы ты был настороже. Ты видишь духов, а духи очень быстро узнают, что ты их видишь. И вот тогда только держись. Дашь слабину и всё, нету тебя.

– Неужели всё так просто? Злой дух захотел – и вселился?

– Нет, все совсем непросто. У человека всегда есть возможность спастись. Да и напасть дух может только на человека, давшего слабину: совершившего плохой поступок, живущего не по правилам жизни, а по правилам смерти.

– Что это за правила?

– Их нельзя объяснить, каждый должен сам выбрать свой путь.

Раздался стук в дверь. Тимофей обернулся на звук, а когда повернулся к домовому, то уже никого не увидел. Как мальчик и ожидал, за дверью никого не оказалось. На всякий случай он ещё заглянул за печку, но там тоже была лишь пустота.