Читать книгу Род героев – дракон - Артемий Александрович Карташов - Страница 2

      За окнами вовсю бушевала гроза, смешавшая свои раскаты с проливным дождем, добравшимся по щелям в скудненькую харчевню у тракта. Пол тут являлся не более, чем обычным словом, а именно потому, что вовсе отсутствовал. На деле, под ногами Терезы раскинулась, уже мокрая, земля, с редкими ростками и кучкой травы. Её ноги чуть ли не утопали в грязи, погрузившись по фалангу вглубь. Ставни на окнах дребезжали, ерзая из стороны в сторону, хлопая, гремя в такт грозе. Под тягостью сильного ветра, дождь умудрился пробраться и через окна.

      Тереза промокла до нитки, одежда на ней, стискивая, казалась частью её, некогда румяной кожи. Губы резвились от холода, как и кожа, покрылись синевой, волосы напоминали толстые иголки, взгляд был пустым. Взор был направлен в деревянную миску с похлебкой, еще вчерашней, не разогретой, которую, даже в холоде, с голодухи, была готова съесть девушка, но, она не спешила трапезничать. Её волновала метка, жар от которой она почувствовала в момент, едва ли её мысли коснулись черного пятна на руке. Тепло, что от нее исходило начало гулять по телу, неведомо как, осушая одежду и её телеса. Волосы выпрямились, губы порозовели, появилось ощущение посиделок у очага.

      Когда тело нагрелось, Тереза обратила внимание на то, что сейчас греет её, завидев, обомлела. То пятнышко, что висело на ней еще в Сталионе, теперь уже, раскинулось в половину длины её пальцев, с другой стороны дотрагиваясь до лучевой кости у запястья. Метка неслышным шепотом звала, притягивала её взгляд, просила её использовать, а возможно, Терезе таковое лишь казалось.

      Тем временем, двое очаровательных парней, крепкого сложения, не смогли противиться, и все-таки, уделили внимание красивой незнакомке в их углу обзора. Они подсели в унисон, с двух краев скамьи напротив, по-разному скрестили руки на столе, улыбнулись, показали гниловатого вида зубы, являющиеся больше роскошью нежели недостатком. Двое блондинов были не местными, от того, вместо подсадки к компании рабочих, что сидели в отдаленном углу, они выбрали именно одинокую девушку, посчитав её местной.

– Приветствую тебя, о одинокая дива. – Второй подтвердил кивком, затем подхватил.

– Мы прибыли с далеких земель дабы впитать мудрость вашей литературы. Сквозь несколько морей мы плыли по водам, и пожелали бы, чтобы ты рассказала нам о самых интересных и злачных местах ваших краев.

– Хотелось бы запечатлеть их, для книги, разумеется – научной.

      Тереза подняла пустой взгляд на них, побаиваясь смотреть им в глаза.

– Чего же ты прячешь свой теплый взор? Боишься, кабы нас не очаровать? – Улыбнулся первый до ушей. – Совсем забыл я, надо же представиться. Я Ароин, а моего спутника зовут Зигалус. Как я уже сказал – мы прибыли из-за морей, книгу писать.

– А ты чего, похлебку ешь бывалую? Она ж не гретая, я ж вижу, пара нет. Давай мы все тебе купим, а ты нам, стал быть, расскажешь, что и да как, м-м?

– Отличная идея Зигалус, а тебя как… – Пытался выяснить имя молчуньи.

– Тереза. – Тихонько, едва слышимо, сорвалось с губ.

– Тереза! – Крикнул Ароин. – А можно Теза? Так удобней, короче, а хочешь в книгу попасть? Матушка, нам, водочки бы.

– Уже несу! – Радостно восклицала она клиентам.

– И закусить чего! – Добавил второй.

      Напиток с закусью уже стояли на столе, водка к тому моменту была полупустой, колбаски да хлебушек подъедены, Тереза от первого раза так и не вымолвила ничего нового, продолжая метать взгляд ниже чужих глаз, раздумывая о своем.

– И вот тогда, ты представь, он берет, и стал быть, вырывает из моего брюха ядовитый шип конии, или шмонии, да и не важно…

– Стиронии. – Со вздохом выговорила.

– Ну, так тоже ничо. Ну и я пролежал на земле час, два, все время, типа, пялился в солнце, глаз сжать не мог, как мне дали микстурки такое жжение почуял глазами, аж горело все, но ведь жив!

– Выпьем! – Подхватил Ароин.

      Лица их аж раскраснелись, стали теплей метки на руке их знакомой. Они продолжали рассказывать свои истории, которые толком ни к чему не вели, и были интересны лишь им, ибо удостоилась честь их пережить. Рассказывали они уже четвертую историю о садах стиронии, что в друидских лесах распластались, о них же и написали в своем путеводителе по Аркеонии, заморском материке с которого прибыли. Чуть позже этой повести, значительная доля алхимиков и травников поспешила урвать себе хоть шипик столь редкого растения, после них пришли мародеры, воры и прочие, ибо редкость хорошо оплачивалась. Спустя десяток другой дней сады были разграблены, величавые друиды – убиты, а после, те, кто приходил туда за остатками стиронии – погибали от лап трупоедов.

      Закончив смеяться от собственной истории, которая им все еще казалась смешной, даже учитывая, что прогнана она была уже десятым кругом, они вернулись к Терезе.

– Теза! – Рыгнув перед и после, развивая запах алкоголя на её теплое лицо, бросил Ароин. – А ты чего такая… тихая? Не порядок, надо исправлять.

      Второй молча кивнул, сомкнул глаза, почти заснул, согнувшись чуть ли не до колен. Ароин встал, подошел к Терезе, уложил руку ей на плечо, предложил танец под музыку из своей головы, напел мотив. Девушка увела взгляд в сторону, даже повернула головой. Ароин продолжил ухаживать, уселся на скамью к ней, пришлось её слега подвинуть, справился. Начал, мягко говоря, ласкать. Он потянул свою шершавую, рабочую ладонь к её щеке, пытаясь мягко и нежно прогладить по её коже. Тереза еще сильней увела взгляд, еще сильней отвернулась. Ранее корявый мягкий жест, ненароком, стал грубым, обхватывающим лицо девушки за скулы, сжал так сильно, что Терезе стало больно, она не подала виду, попытавшись отпираться руками, толкая Ароина в грудь. Мужчину это только раззадорило, на пьяную голову, ему понравилось, простым словом – домогаться, он повернул её голову в свою сторону, а та, случайно, подняла взгляд, весь черный, пустой, мрачный, страшный. Взгляды соприкоснулись, и Ароин застыл, его хват на лице Терезы ослаб, его глаза так же потемнели, будто связавшись цепью с чем-то внутри девушки. Он раскрыл рот, будто пытаясь что-то прокричать, но молчал. Брови сложились домиком, морщины проявились сильней, моментально пролились слезы, был виден страх, и жуткая боль. Он начал дрожать, пытаясь прийти в себя. Встав с места, он схватил со стола ложку, которая предназначалась холодной похлебке, все еще не тронутой, сжал её крепко, как оружие, подошел к своему спутнику Зигалусу.

      Ложка прорвала сомкнутый глаз Зигалуса, Ароин принялся прокручивать её, скобля мясо по глазному району черепа, с характерным хлюпаньем и скрежетом. Поднялся настоящий крик агонии, слышимый Терезой вплотную, во всей красе. Она зажмурила глаза, в довесок прикрыв их руками. Кричащий первое время Зигалус умолк, внутри, его мозг перемешался, подбежали работяги из-за дальнего стола в углу, стали разнимать. Пока ложка все еще крутилась, перемешивая содержимое черепной коробки – мертвый товарищ Ароина дергался, смешно подскакивая над столом, ударяясь ухом об угол. Как только обезумевшего оттащили от мертвеца, принимаясь успокаивать, чуть ли не избивать, ложка все также осталась в глазу Зигалуса в том же положении. С нее, струйками, потекла густая смесь серого вещества и крови, глаз стянулся до кончика, его нерв растянулся на всю широту ложки, не дав упасть на пол. Ароина уложили четверо, другие двое, стали осматривать Зигалуса, надеясь, что тот еще жив. Скрученный путник – прибит к полу, однако, неведомым образом ему удалось свернуть себе шею, со смачным хрустом, просто, резким движением проворачивая голову, она развернулась до самого пола – мокрой земли.

      Как только Тереза услышала, что все это подошло к концу, она встала и бегом, под испуганные крики хозяйки и лепет о дьявольщине от работяг, отправилась в снятую комнату прямиком на соломенную кровать.

      Улегшись, она развернулась к стене, пытаясь все обмозговать, прокручивая в голове последние события, вплоть до прихода в этот поселок в близь каменоломни, попутно пытаясь заснуть. Тщетно.

– Уже почти пришли. – Впереди всей группы, произнес Спираль. Его голос был поникшим, даже, в некоторой степени – чахлым. Казалось, что с каждым шагом дальше ему становится все более не уютно. Это заметил его брат.

– Братишка! – Уложив руку на плечо, вещал Непаль. – Чего такой кислый? Можешь и дальше молчать, но я-то вижу, что тебе хреново, это из-за херни на руке?

– Может и так…

– Ты чего-то темнишь. Дело в том парне? Это из-за того, что он знает, что не должен, да?

– Помолчи…

– Так что же он выведал? Цитирую – «минуя твое недовольство, Спираль, тебе удастся пройти эльфийское че-то-там». – Спародировать у него удалось отменно. – О чем он, я все думаю в нашем походе, а?

      Ответа не последовало. Тем временем, позади, шел Красный с Терезой, которая из раза в раз обглядывала его, не называя причины.

– Это наша первая остановка, пора бы передохнуть. – Произнес Спираль, прерывая молчание группы.

– Но ведь, у нас почти ни гроша. – Подметила Тереза.

– Чутка есть. На хрючево хватит, а там, глядишь, и кроватку снимем. – Непаль смотрел на девушку улыбчиво.

– Если нет, то заснем в палатках. – Добавил Спираль хмуро.

– Скоро дождь будет – промокнем, замерзнем, умрем. – Отшучивался младший брат.

– Оптимистично. – Прикинула Тереза.

      Они зашли в харчевню возле тракта, около нее кружилось несколько мужчин, при которых бахвалились Ароин и Зигалус. Проходя внутрь харчевни обнаружили скудность интерьера. Три стола с прилегающими скамьями по обе стороны, пара полок на стенах, земля под ногами, освещение из десяти почти потухших свечей, воск от которых тянулся сосулькой вниз. Спираль, будучи негласным лидером, подошел к владелице – полноватой бровастой женщине, с шитым фартучком до пупа. Он без слов вывалил содержимое общего кошеля на ее стол, обращая внимание хозяйки на упавшие империалы.

– Нам бы обед с ужином, да поспать, матушка. – Облокотившись на стойку выговорил Спираль.

– Голубчик! – Начала она, скорчив усмешливую рожу. – Да тут дай бог на обед хватит. И то. Скудный.

– Поймите, я многого не прошу, что-либо в рот закинуть и уснуть, как-никак дождь скоро, а мы, глядишь, помогли бы в делах хозяйственных.

      Хозяйка призадумалась, после чего приподняв бровь выдала:

– Ну повезло вам, что вовремя явились. У меня тут вчерашняя похлебка, одни овощи, мяса нет, берите хоть за даром, а то выброшу. Но знайте, раз бесплатно, то топить печь не буду, холодной поедите. А денежку за комнату возьму.

– Благодарим, милейшая. – Спираль даже поклонился от такой щедрости.

– Да брось ты! По поводу дел. Мне-то помощь не требуется, со всем справляюсь, а вот у нашей ворожеи и лесника можете что спросить, глядишь, дадут вам пару монет, а там вы дадите их мне, ну, если захотите купить чего вкусного. Я как раз жаркое делаю, у меня оно лучшее.

– Еще раз благодарим.

      Хозяйка выставила на стойку полупустой чан с похлебкой, добавила, чтоб посуду сами искали, благо, об этом группа позаботилась заранее еще в Сталионе. Каждый черпнул тарелкой, загребая в нее бульон, уселись за стол.

– Что думаете? – Спрашивал Спираль.

– А что тут думать? Деньги нужны, разделимся, там может, наскребем, водки купим, еще останется.

– Значит, решено. Красный и рыжая, пойдете к лесничему, это если что, возле черты поселка, мы проходили. А мы с тобой, братец, поспрашиваем где ворожея живет…

Под жестоким ливнем, утопая, прямиком в грязи, распласталось мордой вверх тело Красного. Его внутренне наполнение, буквально, выходило, сливаясь с водой, так же юрко уползая по телу вниз, заполняя земные прорехи жидкостью. С живота Красного срывалась жгучая кровь, чуть ошпарившая руки Терезы, пытавшейся закрыть серьезную рану. Откидывая свою руку от боли, она закричала, тут же заползая в свою сумку на поясе, пытаясь сыскать хоть что-то, что могло бы помочь. Второй рукой она все так же, превозмогая боль, пыталась закрыть ранение. Её лицо покрылось дождем, оставляя приятный глянец, отблескивающий в свете луны, возможно, на лице так же находились и слезы.

      Невольно, она окинула взглядом лицо лежачего, его капюшон был откинут назад, позволяя разглядеть, при свете луны, его бледнеющее лицо. Количество жизненно важной жидкости, что он потерял, было попросту несовместимо с жизнью. Секундой после, его шея ослабла, позволив затылку утонуть в грязи, терявшие свет глаза закатились за раскрытые вовсю ширь веки, он испустил последний вздох. Ранее кипящая грудь – остыла, кровь – охолодела. Упав ему на грудь щекой, приобняв его, будто пытаясь согреть, будто пытаясь услышать биение сердца, она закрыла глаза, ерзая, будто в истерике.

      Уже подходя к хибаре лесничего, Красный и Тереза умудрились застать его в самый что ни на есть последний момент, перед его вылазкой. Он был повернут к ним спиной, поглаживал черного пса с белыми ушами по голове, приговаривая – «Последний разок, мальчик, все будет хорошо». Пес радостно облизывал его запястье, а как только незнакомцы перешли границу его нюха и зрения – залаял, демонстрируя оскал, пугая своего хозяина, что тот дрогнул, подпрыгнул, развернулся.

      Его взору предстали незваные гости, которым тот не сильно и обрадовался, однако не показывал виду.

– Здравствуйте. – Кивнула Тереза.

– И вам не хворать. Чего пожаловали к лешему? Изволите тур по красочным местам? – Он принюхался. – Кровь! – Крикнул в ужасе. Помотал головой, вернулся к разговору. – Извините. От вас пахнет кровью – вы не местные. Лес тоже теперь не местный, он… другой, злой, черный, пахнет кровью. Древа шепчут и ходят, сам видел их корни, будто ноги – двигают стволы. Недобрый лес.

– Мы по делу. – Перебила рыжая.

– Эт ясно, что по делу, мне на чай никто не ходит, думают, что я умом тронулся, не верят, что лес ходит. – Он проскоблил ножом по телу странный знак, просочилась яркая кровь. – Он отпугивает зло. Хотите? – Придвинулся он с ножом в руке.

– Откажемся. – Моментально, вежливо, произнесла Тереза, оглядывая Красного, что в ответ посмотрел на нее, пожав плечами.

– Так вы с делом, каким?

– Хозяйка харчевни сказала, что вы можете помочь нам поднять империалов, можете?

– Могу. Лишние руки не будут мешать, а то я уже сильно стар.

      В этот момент Тереза обратила внимание на его внешность, и правда – стар. Пусть старик и был крепкого телосложения, крепче, чем многие мужи в городе, но вид его был болезненным, будто он подцепил хворь или какой другой недуг. Основываясь на внешнем виде, она молниеносно предположила его симптомы. Назвала, попала в точку. Оказалось, что у старика был сифилис, прознала она это, по скрытым пузырям на его ладони. Пока что, недуг был только в своем зачатке, но уже многое плохое сулил своему носителю.

– Какого рода работу вы нам предложите?

– Пойдете со мной в черный лес, я проведу вас вглубь, а дальше пойду своей дорогой, вы – своей. Разойдемся на конце древесных зарубок, что я топором наношу, вам тоже бы советовал, чтоб не заблудиться. А задачей вашей будет сбор информации. С ней я подам письмо королю, чтоб разобрался, магичек и магов привел, чтоб они от его имени разобрались. Идет? Плачу камнями, драгоценными, тут, все равно нет каменщика какого-то, так что мне они без нужды, а вам, может, пригодятся. И главное, собирайте мно-о-ого информации, очень много.

– Идет.

      Они дошли до распутья. Именно в этом месте, зарубки, оставленные лесничим – окончились. Дальше густой лес казался непроглядной тьмой, присутствовало ощущение какой-то безысходности, словно что-то ограничивало дальнейшую поступь.

      К этому моменту все окружение соответствовало словам проводника, все казалось действительно зловещим. Алый окрас, у древесных макушек, напоминал рвоту после вина, да и та проглядывалась с трудом, нехотя просачиваясь сквозь крону деревьев. Их стволы извивались в причудливых формах, напоминая руки, шедшие из земли, захватившие черневшую зелень в свою ладонь. Бесчисленное множество коряг переплеталось в паутину, заставляя подбирать маршрут наперед, ведь иначе, можно было угодить в тупик, или же вовсе застрять в глубокой дыре. Сотни пауков, размером с ладонь, скоблились своими игольчатыми, мохнатыми, лапками об бересту, им уподоблялись кивсяки, сороконожки. Миловидная живность вовсе отсутствовала, напоминая о себе лишь своими обглоданными до костей телами. Никогда ранее не виданные ни в живую, ни в книгах, растения заполонили подножье, с каждого из них сочилась густая желтая слизь, спадавшая на землю, приобретавшая после черный окрас, оставляя лишь редкие крапинки былого цвета.

      Лес казался вакуумным, затрудняя дыхание, он словно проникал в легкие, заполняя их чем-то плотным, другим, порченым воздухом.

      Пробираясь дальше, Красный, с завидной легкостью оставлял своим мечем зарубки, размахивая им из стороны в сторону не прекращая, доходя лезвием до трети ствола. Почувствовав осложнение в дыхании, он, на интуитивном уровне снял с себя капюшон. Чем дальше они шли, тем ярче казался лес, дурманящий их сознания. Он принюхался, ощутив какую-то сжатую сырость, не до конца раскрывшуюся его чутким носом.

– Ты можешь говорить, мы одни, избегать нечего. – Сладко излагала Тереза, едва касаясь предплечья своего спутника. Тот в ответ обернулся, прищурился, отвернулся, фыркнул, дернул рукой. – Я же вижу, что ты добрый, или, коль тебе угодно – не злой. – Никакой реакции не последовало, Красный продолжил махать мечом, вырубая острием засечки на деревьях. – Раз ты меня понимаешь, то стало быть, знаешь язык, а соответственно – раньше ты говорил, или, изучал язык.

      Красный пожал плечами.

– Что случилось? – Продолжила она, улыбчиво. – В смысле, что привело тебя к решению замолчать? – Красный остановился. Ненароком, Тереза ударилась об его спину лицом, легонько. Он вновь принюхался, кардинально сменив маршрут.

      Проходя дальше все окружение уже напоминало осенний окрас, когда зелень только-только принялась желтеть. Путь, по которому Красный отправился дальше, потащив за собой Терезу, вывел их к небольшой опушке, посреди деревьев, там же, в самом центре, располагалась пещера, утопавшая в землю, полностью закрытая непроглядной темной пеленой. Похожа она была на груду камней, сложенных во что-то схожее с панцирем колоссальной черепахи серого цвета, усеянного гладкими буграми. Возле нее располагалось несколько клочков оборванной одежды, с виду дорогой, по запаху которой драконид и вышел сюда.

      Красный вновь остановился, глянул на рыжую девушку, идеально подходящую под окружение, с её румяной кожей, усеянной веснушками. Кивком в сторону, он приказал следовать за собой, на что девушка неуверенно ответила:

– Может, ты один пойдешь? – Колебалась она. – Просто, я же не боец, как ты, а вдруг там бестия какая. – Её спутник чувствовал запах сильного страха, коленки девушки тряслись, а сама она вглядывалась во тьму, исходящую из пещеры. Красный надул свою грудь, наполняя её огнем, после чего дунул в ладонь, и в мгновение, на неё образовался шар, осветивший даже эту светлую опушку. – Дело не только в том, что я боюсь темноты. – Молвила она, не сводя глаз с пещеры. – Красный еще раз дунул в руку, после чего шар развеялся, сам же он, пожал плечами вновь, прочертил носком крест, на котором, якобы должна стоять Тереза, развернулся и направился вглубь пещеры.

      Девушка встала на прочерченную метку, спустя несколько минут – уселась на землю. Она осмотрелась, и на её удивление, обнаружила шомпалу, ранее виданную только на прилавке перед атакой на Сталион. Растение излучало голубой оттенок, столь яркий, что Тереза удивлялась тому, как раньше не смогла заметить столь примечательный цветок. Лепестки его были синего цвета, стебель – белый, бутон – небесно-голубой. Она тут же прикинула припарку, которую смогла бы сварганить в походных условиях, все остальные ингредиенты для нее уже имелись в сумке. Не удержавшись, она пошла, дабы сорвать такую редкость.

      Данный ритуал отбил её от изначального места на значительное расстояние. И чуть та обнаружила себя заблудившейся – пролились первые капли дождя, а с ними и осознание наступления ранних сумерек. Глянув в мрачное темное небо, она с удивлением шепнула про себя – «Отошла же на минуту», попутно добавляя, – «Сколько же я тут ходила?», – «В деревню мы пришли спозаранку». Она охватила свою голову, ощущая, какой-то потусторонний скрежет в голове, как если бы кто-то внутри черепа скребся наружу. Пару раз она издала что-то напоминающее вздох ныряльщика.

      Гул, внутри её головы прекратился. Осеннее окружение сменилось черной пеленой, темнота погрузила девушку в панику, а вместе с постепенно сгущающейся черной краской, пролилась и ощутимо-большие капли дождя, моментально перешедшего в ливень.

      Тягучий, давящий детский смех пронизывал все окружение. Подобно насмешкам, это ангельское хихиканье заставляло то и дело оборачиваться на исходящие неведомо откуда звуки. Дошло до того, что Тереза не выдержала и упала на колени, продолжая охватывать свою голову обеими руками. Из ушей потекла кровь, мало, лишь по одной капле с каждой стороны, которую тут же смысл дождь. По телу пронесся холод, вздымающий волосы, щекочущий и игривый, мурашки последовали в тот же момент. Под детский смешок, усилившийся со временем, она осознала, что более не чувствует запахов, даже мелких ноток запаха свежей россы.

      С трудом она встала и выпрямилась, её вид был вялым, даже сонным. В этот момент детский смех показался ближе, стал громче и явней. Та, ранее звучавшая ангельская песнь стала мрачной и дьявольской, подобно плачу новорожденного. Девушка развернулась, начала пятиться, пытаясь углядеть то, что за тварь за ней следует припевая. Как по призыву, показалось существо, темней чернейших ночей, кроткое, низенькое. Глаза существа были лишены зрачка, сам же глаз казался плоским, будто весь белок заполнил глазное отверстие до белой глади, на которой перетягивалось множество кровавых ниточек, сосудиков, готовых тотчас лопнуть от напряжения. На бледном, мертвом лице висела выразительная черная улыбка, казавшаяся неровным разрезом от уха до уха. Губ не было вовсе, от чего тварь демонстрировала сотни острых как пики зубов, в несколько рядов, черных или желтых с гнилью. Как и человек, оно имело две пары конечностей, непропорциональные – детские, и лицо… широкое, круглое, страшное лицо. Дрожащими губами Тереза произнесла – «Барди», после чего за первой тварью показались и остальные ребята, хотевшие поиграть с девушкой.

      «Барди. Это маленькие, пронырливые и весьма слабые существа. Своим видом напоминают ребенка, только, весьма и весьма изуродованного. На деле, так оно и есть, однако ребенка никто не уродовал, а убивал. Для появления существа на нашем белом свете достаточно убиения беременной женщины, и, собственно, простого обычного ребенка, вариант с прерыванием беременности я не рассматривал вовсе, но, возможно, он так же подойдет.

      Кто же такие барди? Умерший ребенок, зачастую, такое происходит в послевоенное и, непосредственно в военное время. Для появления сей сущности нет как таковых преград – подойдет ребенок любой наружности и расы, включая и больных недугом детей. Само существование барди, по сути, бессмысленное. Они не преследуют какой-то определенной цели, в отличие от того же лицехвата, эстера и джиоды, двое последних, к слову, ищут только пропитание. Однако, смею заметить, что в барди проглядывается ребяческая сущность, и проявляется непосредственно в момент, когда существо застает случайного путника в непосредственной близости к себе. Началом для сей игры с барди прозвучит смех. Услышав гуляющий усмешливый детский гул – не бегите. Ваша задача найти барди, и тогда, и только тогда, оно отстанет от вас, в ином случае, отбиться от него не составит большого труда даже для оруженосца. Уж больно барди слабые.

      Их рот усеян бесчисленным количеством, подобных акульим, зубов, количество которых разнится, и закономерность, увы, мне не удалось выявить. Ножки маленькие, голова непропорционально большая, руки – как и ножки. Отличительной особенностью является рваная улыбка на лице, без губ, от уха до уха. Другой же особенностью – выраженные широкие, идеально круглые белые глаза, пустые, без зрачков.

      Итак, допустим, барди вы не нашли, и оно уже стремится в вашу сторону, чтобы убить вас как проигравшего в «прятки». Как я уже сказал, отбиться от существа не составит большого труда… Тут нужно слега отойти на попятную, и рассказать где же собственно появляются барди. Точно там же, где и все трупоеды – в месте, где погибли, если тело не сжечь. Только, как вы уже поняли, сжечь надо тело убитого ребенка. Барди встречаются в руинах любого города, деревни. Очень редко их количество превышает более трех особей, но… Из-за недавней эльфо-людской войны я был вынужден обновить издание моей книги, чтобы поведать, что в эльфийских лесах было убито столько детей, что количество барди в них может превосходить несколько десятков. Такой большой толпой, они с легкостью вас убьют, будь вы хоть гроссмейстер, и по оба ваших плеча таких же, как и вы будет несколько троек. В таком случае, возвращаясь к началу абзаца – бегите, без оглядки. Сигналом к этому может послужить сразу несколько заманивающих на игру криков, и ежели оно так, то, скорее всего, вы умрете». (Л. П. Альдерон).

      Они раскрыли свои пасти, на глазах проявилась тонкая точка, являющаяся тем самым потерянным зрачком, узким как кончик иголки.

      Как только десятка тварей раскрыла пасти во всю возможную ширь – проиграл неистовый крик, рвущий кору деревьев в клочья, Тереза продолжила медленно пятиться, не сводя глаз с надвигающейся угрозой, которая, к слову, начала бежать в её сторону всей десяткой, неуклюже перебирая маленькими ножками.

      Едва первое барди подбежало на расстояние в несколько шагов – так сразу прыгнуло, нацеливаясь в горло, подобно собаке. И тут, как гром среди ясного неба появился Красный. Мигом, он перехватил летящего в сторону девушки малыша, хватая за широкую голову, с той же скоростью сдавливая достаточно прочный череп всмятку, напоминая результатом и сопутствующим звуком сдавленное куриное яйцо. Красный злобно посмотрел на Терезу, закладывая во взгляд многое, из чего девушка распознала лишь – «Я же просил сидеть на месте». Он тут же развернулся к угрозе, вторую из которой разрубил надвое своим мечом, заскакивая ненароком на древесные стволы, оставляя новые засечки. Терезе довелось лицезреть настоящий акт кровавого альтруизма, который она, затаив дыхание, наблюдала не без интереса, и не без рвотных позывов.

      Красному же довелось метнуть свой меч в самого дальнего, утягивая мелкое тельце в первое же, попавшееся на его пути, дерево, умертвляя существо временем и кровопотерей, пока то еще пыталось сопротивляться, своими маленькими ручонками выкарабкиваясь из широкого лезвия во все тело, почти до шеи. Спустя пару мгновений – оно вырвалось, вернее, выбрались лишь маленькие ножки, упавшие на мокрую листву, верхняя же часть, съехала еще ниже, разделяясь напополам, застряв где-то между глаз. Двух других драконид ударил друг об друга лобешниками, позволив смешаться наполнению их широких голов. Одному из барди удалось прыгнуть ровно в шею, в которую тот впился свыше сотней зубов, да так сильно, что когда Красный попытался того оттащить – то вырвал и кусок своей шеи, что серьезно ослабило его, заставив придерживать глубокое ранение. С этим моментом он прокряхтел, и даже, кажется, что-то крикнул, но так или иначе – еще один обидчик погиб.

      Отбиваясь от последующей свободной рукой, ему удалось, расправиться еще с двумя, при этом, случайно. Заметив и этих сородичей, уже мертвых, остальная тройка отступила, уподобляясь поджавшим хвосты диким зверям. Красный не стал их преследовать.

      Он подошел к своему мечу, застрявшему в дереве, вынул, вернулся к Терезе. Его дыхание сбилось, отяжелело, сам он вздрагивал, не сознательно. И тут, его взгляд пересекся со взглядом Терезы. Что-то странное, будто бельмо, показалось ему, он подошел ближе, пытаясь всмотреться, слегка пугая девушку. Как только он сделал шаг вперед, то глаза её наполнились тьмой. Руки, державшие меч, отказались слушаться, и даже сквозь сопротивление драконида – завели клинок пред собой. Глаза Красного все еще смотрел в черные Терезы, но та не могла ничего поделать, и затаив дыхание смотрела, в непонимании всей ситуации. Молниеносно его руки пронесли оружие к животу, до момента, пока гарда не достигла его чешуи, с его рта сорвалась кровь, из шеи продолжала хлестать артериальная, сам он упал на колени, позволяя вырваться и крови с живота, зрачки, от боли, ушли за веки. Он перевернулся на бок, пытаясь телом закрыть кровотечения открывшихся ран. И умирая, он слышал лишь крики отошедшей от оцепенения девушки, убившей, одним только взглядом.

Ерзая, не находя себе места, заплаканная Тереза пыталась сыскать ответы на то, что произошло в последние часы. Она смотрела в стену, находя этот способ скрытия смертельного взгляда недостаточно практичным. Едва сомкнув веки, она тут же их разжимала, как будто видя образы своих жертв. В голове перемешивались кряхтения Красного с предсмертными криками той пары путников внизу. Её метка вновь дала о себе знать, она стала светиться, потрескивая и разрастаясь. Её температура была, сравню кипятку, от того, кожа, вокруг черной материи, краснела. Так или иначе девушка не чувствовала боли, которая, с течением нескольких минут – ушла.

      В трактир вернулись братья. Уставши, они решили закончить день на том, чтобы улечься в солому, бережно накрытой простыней. Отворив дверь в комнату, едва освещаемую светом луны, они тут же подметили лежащую и смотрящую в стену Терезу, которая, ни коим образом не отреагировала на их присутствие. Посчитав, что та уснула, братья последовали тому же, приготовившись ко сну. Начиная от сапог, до кафтанов, во время сего процесса, оба заметили, что отсутствует один из членов группы. Решив потревожить мнимый сон девушки, Непаль, едва ли не уложив руку ей на бедро – получил скорую фразу – «Стой!», шепотом крикнула девушка.

– Что такое? – Спросил младший брат.

– Я… я не могу сказать.

      Братья переглянулись, едва улавливая взор друг друга в виду отсутствия света.

– Быть может, за кружечкой расскажешь? – Продолжал Непаль.

– Нет. – Шмыгнула она.

– Я не стану настаивать, но на мой взгляд, ты должна бы нам поведать, что случилось, мы ведь… команда. Где громадина?

– Умер. – Хватила она воздуха.

– Как это? – Удивился Спираль, натянув обратно рубашку.

– Я его убила.

– Как это? – Повторил Непаль.

– Взглядом, я просто посмотрела в его глаза, и он, убил себя. И еще два путника внизу – тоже посмотрела им в глаза. Они тоже умерли, из-за меня.

      Братья не сильно удивились, однако, брови насупили.

– Вероятно. – Непаль повернулся к брату. – Это действие метки, помнишь ведь…

– Да-да-да, помню, как его… Литика этот, читал мысли, помню. А она, стало быть, взглядом убивает, понял. Только это ничего нам не дает, только проблем больше наберемся.

– Полегче, ей же хреново. – Непаль выпрямился.

– Вижу. Но к чему ты ведешь, едва она повернется, и хана нам.

– Когда я убивала их, не специально, я чувствовала, как… – Она обрезала. – Как что-то шевелится, будто, это что-то близится к моей голове, пытается получить контроль. Я не специально все это сделала, и сейчас, мне кажется, такое не повторится, но, вам лучше оставить меня одну, пожалуйста.

– Соглашусь, Неп, нам лучше оставить её.