Читать книгу Дневник обнуления - Артур Алехин - Страница 33

Помните, я говорил, когда Лена узнала о том, что я веду дневник, она тоже начала это делать. Я не осмеливался читать его до сегодняшнего дня. Боялся, вдруг там будет что-то, что ранит меня. Вроде – «он хороший парень, но нам не по пути». Сегодня я не выдержал и прочитал её дневник. В нём немного записей, но ничего плохого нет. О том, о сём… как же сильно я по ней скучаю.

Сегодня я решил, что имею право почитать все её сообщения в соцсетях. Не потому что мне просто любопытно, как человеку с улицы. Хочу узнать максимально её, насколько это возможно: чем она жила, чем дышала, что ещё я не успел увидеть в ней, какую ещё красоту не успел заметить.

Пароль я знаю. Она ничего от меня не скрывала, как и я. Мы не засекречивали наши странички и не опасались, что кто-то что-то прочтёт. Или, что ещё хуже, напишет кому-то какую-то пакость, а потом придётся объяснять другу, товарищу, знакомому, что это был не я (или не она). Что вы так удивляетесь, дети? Думаете, с последним предложением я перегнул? Вы заблуждаетесь. Такое поведение сплошь и рядом. При всей моей прошлой отстранённости от интриг и конфликтов, я и то получил сообщение со страницы друга – от его жены, которая упрекала меня в том, что я отвлекаю его от занятий с любимым сыном. Так что не удивляйтесь изврату, который происходит тут, в этом мире. Это у вас там, в небытие, всё хорошо, а тут – по-другому. Тут всё иначе.

Не подумайте, почитать Леночкину переписку – это не заход на этот идиотский тренд: «Иван умер, но его страница будет жить!». Не понимаете, о чём речь, что ли? О людях, которые продолжают вести страницы погибших родственников, друзей, знакомых. Это, опять же, много раз упомянутая мной прежде попс-история: тот, кто подобное делает, он якобы так страдает, столько внимания ему начинают уделять, мол, посмотрите на него, посочувствуйте! И вроде как не упрекнёшь, попс-толпа скажет: «Как же тебе не стыдно, человек же за умершего жизнь продолжает, не может смириться, хоть в какой-то другой форме жизнь ему даёт, а ты такие пошлости говоришь! Обвиняешь в том, что он просто внимания себе хочет! Нет у тебя ничего святого!»

Нет, не бойтесь, дети, ваш несостоявшийся папа не из «этих», он из других, из тех, кого это всё бесит, особенно в последнее время.

Я убеждён, если для человека что-то свято, он будет это прятать, а не тиражировать на весь мир. Тем более, если речь идёт о несчастье. Что-то мужчины, у которых проблемы с потенцией, не выкладывают в соцсети посты: «У меня не стоит член, я так страдаю от этого. Посочувствуйте мне». Или дамы, у которых какой-нибудь прыщ на носу вылез, не выкладывают фото: «Посмотрите, какой уродливый прыщ». Почему же? Наверное, потому что хочется это горе (пусть и временное) оставить при себе. Наверное, потому что не хочется посвящать людей в свои недуги.

А вот страницу умершего человека вести не зазорно, да? «Посмотрите на меня! У меня драма вселенского масштаба! Я несчастнее всех несчастных! Уделите мне внимание, сделайте меня звездой и героем, хотя бы на время, я так хочу быть в центре! Это единственный шанс, потому что я ничем не отличаюсь от серой массы! Давайте же, люди! Когда у вас кто-нибудь умрёт, я тоже поиграю с вами в игру „вы звезда“. Но сейчас моя очередь!» – вот что это всё такое! Именно так переводятся эти действия. И общество не против. Их не тошнит от такого захода, не воротит, им это нравится. Потому что само общество такое же: каждый отдельный его член – такой же придурок, как персонаж из моего примера. Только им это очень быстро надоедает. Недельку посочувствуют, а потом уже как-то неинтересно, остывают. И «звезда некространички» – снова больше не звезда. Бред какой-то. Бред и изврат.