Читать книгу О былом и настоящем. Исповедь российского немца - Артур Александрович Круг - Страница 4

В чехарду мы играли в детстве. Было забавно. Поочередно прыгали друг через друга, один из нас стоял в согнутом положении или на четвереньках. Игра вызывала смех, веселье. Развивала ловкость, заводила толпу.

В отрочестве пришлось наблюдать, как в нее играют взрослые. Но это была уже совсем другая история. Серьезная игра с элементами неразберихи, беспорядка, путаницы, перестановок, интриг, особенно в кадрах, когда все фигуры на шахматной доске настолько обесценивались, что каждую из них можно было превратить в пешку. Иногда выходило и наоборот, когда она по мановению какой-то волшебной палочки, по чьей-то воле беспрепятственно достигала последней горизонтали и становилась конем, слоном, ладьей и даже ферзем.

Игра стоила свеч для избранных, для тех, кто попал в так называемую номенклатуру. Всесильная партийная номенклатура, установившая контроль за экономикой, политической и частной жизнью, над СМИ, подчинив все массовые общественные организации, отвергала любые реформы, стремилась сохранить режим, обеспечивающий ей власть, стабильность и широкие привилегии.

Сказание Н. С. Хрущева о Сталине на XX съезде КПСС стало для современников потрясением. По словам Ильи Эренбурга, писателя, журналиста, бывшего эмигранта, прославившего себя во время войны обращением «Убей немца», на заседании несколько делегатов упали в обморок. Как вспоминал Александр Яковлев, идеолог перестройки времен М. С. Горбачева, в зале стояла глубокая тишина. Не слышно было ни скрипа кресел, ни кашля, ни шепота. Никто не смотрел друг на друга – то ли от неожиданности, то ли от смятения и страха. Шок был невообразимо глубоким.

Говорят, не место красит человека, а человек место, но это не всегда так. Часто само место возносит человека, определяет его значение в глазах других, и вся его воля объясняется тем, что ему – по своему служебному положению – не так уж трудно быть «железным». Попробуй воспротивиться этой воле – в действие будет приведен весь находящийся в его руках аппарат, и того, кто задумал противиться, сотрут в одну минуту в порошок.