Читать книгу Диалог с зеркалом - Артур Д. Гусев - Страница 6

Он положил трубку. Что ж, на сеанс он записался, теперь осталось дождаться двух тридцати дня и не заплутать в лабиринте лестниц и коридоров в поисках 4003 кабинета корпуса клинической психологии. «Северное крыло, вторая лестница по коридору, 4-й этаж, два поворота направо, и вы на месте», – вспомнил Рик сухие наставления секретарши доктора Липски.

Наверное, стоит вспомнить детали моих злоключений последних шести лет. А шести ли? Да, пожалуй, все предыдущие неурядицы всплывут, но надо акцентировать внимание именно на расстройстве сна, а это началось чуть больше пяти лет назад. Подумать только, я все же обратился к специалисту, несмотря на весь скепсис в отношении этой проблемы! Помнится, я как-то своевольничал в студенческие годы, выдавая себя за менталиста[2], что способен безо всякого труда вычислить все необходимое о человеке. Мастерски влезть в его душу и растормошить осиное гнездо внутри его сознания.

Впрочем, если задуматься, с того момента ничего не поменялось, разве что посыл. Как и тогда, я остаюсь наблюдательным, предпочитаю выяснять нюансы еще перед беседой. Таким образом, я отвечаю на важнейшие вопросы дипломатии: куда стоит, а куда не следует бить? Как и о чем говорить? Использовать ли мимику или оставаться невозмутимым? Все это дает преимущество над собеседником, а также гарантирует свободу манипуляции. Но разница все же есть, я повзрослел. Мне сложно было сдерживать эмоции в юношестве, хватало на неопределенный срок, но это всегда сводилось к тиканью часового механизма бомбы, что разрывалась и захлестывала, словно ядовитая микстура из неконтролируемых чувств. Тогда меня и спасал этот наносной образ вездесущего и всевидящего. Кого-то этим можно было купить, кто-то ценил лишь точные выпады, которые, если отбросить надменную подачу, были, в основном, к месту и весьма кстати. Но годы работы с публикой, постоянной рекламы собственного лица и смертельной усталости от нескончаемых передряг, в которые порой меня затаскивала собственная чрезмерная прыть, сыграли свою роль. Теперь меня попросту не узнали бы те, с кем я не виделся больше десяти лет. Но оно было и кстати. Не знаю, пошло ли мне на пользу ребяческое позерство юных лет, хотя точно могу сказать, что тогда оно уберегло меня от океана боли. И вот вроде уже далеко не мальчишка, да только боль имеет свойство возвращаться. Мне следовало бы справиться с этим самому, как я обычно предпочитаю действовать, однако спишем мое решение на дивные места вокруг. Видно, влияют на меня духи предков. Может, впервые поборов свое упрямство, я смогу достигнуть чего-то большего? Занятно, я стал рассуждать, как моя мать…

В подобных мыслях Ричард провел несколько часов, медленно переваривая ланч, принесенный Карен в уже начинающем ему искренне нравиться Saturdays’. Он даже задумался, а не попросить ли дочерний журнал их компании Trip’s’teel составить пару статеек на тему лучших ресторанов и кафе мирного городка Лайнгардена. Но вот, на часах церкви Благородной Лауры сверкнула цифра 3 – оставалось пятнадцать минут до приема. Залпом осушив остатки фиалкового пунша, Рик запрыгнул в автомобиль и уже через несколько минут с легким визгом покрышек занял место напротив кареты скорой помощи у главного входа больницы Святого Руфуса.

Уточнив на ресепшене координаты кабинета врача, Морган-Хилл улыбнулся одними глазами двум чуть ли не дерущимся медсестрам, что пытались заполнить его данные для временного больничного листа. Снисходительно напомнив девушкам, что его ждут, он получил лиловую карточку и проследовал в нужном направлении, искренне надеясь, что указатели хоть как-то облегчат его поиски…

Толстушка, встретившая его в чуть расходившимся в стороны коридоре четвертого этажа, в грубоватой манере сообщила, что его уже ожидают. А затем, бросив скептический взгляд на его наряд и убранные в нагрудный карман очки, распахнула перед ним дверь, чуть ли не впихивая его в кабинет.

– А у вас милая секретарша. Что, закончила курсы выживания в условиях сварливых пациентов? – Ричард не мог удержаться от сарказма. – Вы бы ей зарплату что ли повысили, а то ваш кабинет, похоже, только из-за этой дамочки обходят стороной.

Мужчина, сидевший в нелепо огромном кресле, не мог своим видом ни капли обнадежить Морган-Хилла, чьими мыслями последние пару часов только и была идея отказаться от затеи с психотерапевтом. Жидкие волосы, средний рост, большие глаза неопределенного цвета, чем-то напоминающие поблекший карий, будто по трафарету вытесанные нос и слегка заостренные скулы, – ничего, в общем, страшного, ровно, как и запоминающегося. Одет психолог был ничуть не оригинальнее: желтоватая рубашка, скрытая под коричневым свитером, старые часы с кожаным ремешком на левом запястье, да виднеющиеся из-под стола коричневатые ботинки на положенных одна на другую ногах. «Думаю, ему чуть больше сорока пяти, – хмыкнул про себя Ричард и устремил пристальный взгляд на уже начавшего ерзать в кресле доктора. – Ну, давай, приятель, удиви».

– Мне кажется, это несколько грубо, юноша, а уж вам, явно желающему казаться джентльменом, так и вовсе не пристало. – Немного хрипловатый голос был абсолютно ровным, мужчина, казалось бы, внезапно взял себя в руки и, привстав и опершись на край стола, вежливо протянул руку для рукопожатия. – Меня зовут Найджел, рад встрече. Вы уж простите Ребекку, у нас давно не было посетителей, она тоже нервничает.

– Ричард Морган-Хилл, взаимно. Можно просто Рик. Говорите, я у вас первый пациент за долгое время? Везет же вам натолкнуться именно на меня. Сегодня явно не ваш день.

Он улыбнулся, крепко сжав руку врача. Затем закинув ногу на ногу, подобно тому, как недавно сидел Найджел, опустился на скромный кожаный диван у стены кабинета. Рик оценил способность психотерапевта держать лицо и быстро адаптироваться, но это лишь разбудило в нем азарт исследователя. Что ж, значит, с тобой будет интереснее, чем я предполагал. Возможно, если ты сможешь меня вытерпеть сегодня, я задержусь в этом богом забытом местечке еще на какое-то время…

– Что, думаете, из вас получится сложный клиент? – доктор Липски усмехнулся. – Ну, как вы сказали, у меня есть натасканная на такие случаи секретарша. Ничего, сладим как-нибудь.

– И правда! – Рик расхохотался. – Но все же осторожность не повредит, профессор.

– Вы правы, Рик. – Обращение «профессор» явно ему понравилось, пусть и было весьма неожиданным. – Так что вас беспокоит?

– Сложный вопрос. Но начать стоит с вас. Не доверяю всякому деревенскому сброду, корчащему из себя экспертов.

«А как тебе понравится такой настрой?» – Ричарду не по нраву было начинать беседу с хамства, но он прекрасно осознавал, что сможет увидеть истинное лицо этого человека, лишь моментально выбив землю из-под его ног, выведя его из зоны комфорта.

– Вы, должно быть, из скептиков. Но, вы знаете, это довольно странный скептицизм, ведь мы здесь не экстрасенсов из себя корчим, а вполне себе проверенные методики, закрепленные медицинским сообществом, практикуем. Ко всему прочему, вы сами сюда пришли. Зачем вам это, Ричард?

– Мне исключительно нечем тут заняться. Скучный и простенький городишко, в котором нет места ничему сверхъестественному или захватывающему.

– Так уезжайте! Зачем зря ворошить осиное гнездо? – по его голосу невозможно было понять, то ли Рик и правда смог разозлить его, то ли доктор Липски уже начал предпринимать попытки вывести собеседника на чистую воду.

– Осиное гнездо? Это вы про Лайнгарден или больницу Святого Руфуса? Чтоб вы знали, абсурдно это сравнение при любых обстоятельствах. К слову, мне любопытно, где вы обучались вашему ремеслу?

– Вы вновь грубите, контролируйте себя, пожалуйста. Впрочем, это не страшно. Я закончил Фростерский университет на юге страны, откуда сам родом. А теперь, Ричард, прошу вас, начните отвечать на мои вопросы.

– Фростерский университет, не слышал о таком, что-то местечковое и не слишком выдающееся, видимо. Не мне судить, но разве в эту больницу не должны брать лучших из лучших? Городок-то только на ней и держится, а тут такой провал в кадрах…

– Да какого черта вы себе позволяете?! – Эврика! Рик добился своего, теперь Найджел негодовал и скрыть своих расстроенных чувств не мог никак. Его лицо стало бледно-серым, руки, ранее скрепленные в замке, с силой врезались в подлокотники кресла, с реактивной скоростью выбрасывая тело доктора вперед. Он смотрел безумными глазами в сторону Морган-Хилла, и его губы нервно шевелились в попытке подобрать нужные слова.

«Занимательно, видно, он и в правду сама посредственность», – опечаленно подумал Рик. Ему хотелось, чтобы его выслушали, но для этого надо было, чтобы доктор Липски смог научиться играть по правилам, которые установил бы сам Ричард.

– Не утруждайтесь в выборе выражений. Ничего личного с вами меня все равно не связывает. – Ехидно заметил юный Морган-Хилл. – Мне жаль, что я потратил ваше время, ведь моего вы явно не стоите.

– Да уж, не свяжет, так точно. Однако вы зря спешите к двери. Для начала вам необходимо заполнить бумаги, в которых вы подтвердите отказ от терапии. Хотя я бы на вашем месте не стал этого делать. – Голос Найджела был накален, но доктор отнюдь не рычал от ярости. В его словах гремела кандалами правда, и он знал это. – Вы самоуверенный наглец, чьи способности могут поражать, а властность, изворотливость и неуемные амбиции пополам с упорством давным-давно проторили вам дорожку в этом чертовом мире. Но посмотрите в зеркало, Морган-Хилл младший, вы абсолютно один. Я не вижу в вас и капли надежды, вы потеряли свои же собственные идеалы, наверняка, уже не раз поступились собственными принципами, а остатки совести изжили себя еще десятилетие назад. Это что, напугало вас? Бедный мальчик, неужели стали оглядываться, а вдруг один из тех, чей труп вы оставили за собой, мимоходом перешагивая через чью-то голову, вдруг восстанет и догонит вас?