Читать книгу Когда я стану Солнцем - Артур Дарра - Страница 5

…Тридцать первое декабря.

Считанные часы оставались до Нового года. Года, который должен был стать переломным в моей жизни. Ведь именно от него будет зависеть моя последующая судьба.

Несмотря на предпраздничный день, всех старшеклассников вызвали в школу для уборки кабинетов. Конечно же, почти никто не пришел – многие, я был уверен, уже вовсю закупались в супермаркетах и ждали отвязной вечеринки, чтобы раствориться в алкогольном и сигаретном забвении.

А что же я?

А я пошел. И меня это, если честно, самого раздражало. Но пошел я только потому, что до безумия не хотелось сидеть дома. Мама с самого утра готовила салаты, а отец разлегся в зале перед телевизором. Ставшая уже традиционной картина молчания и безразличия.

Убравшись в нашем кабинете с двумя одноклассниками, мы вышли на пустую спортивную площадку. Они уговорили меня выпить вместе с ними за грядущий праздник баллон пива. Я не особо противился.

После этого я отправился обратно домой. Пиво нисколько не прибавило настроения. А вокруг, тем не менее, абсолютно все дышало предчувствием скорого праздника. Люди совершали последние в этом году покупки и спешили домой накрывать столы. Витрины магазинов, словно паутинами, были опутаны гирляндами и разноцветными лампочками. Какие-то детишки с жизнерадостными криками выпрыгнули из ближайшего магазина и погнались за белой собакой. Та сиганула от них, но при этом, играючи, озиралась…

На прошлой неделе с превеликим трудом сдал на бедненькую «троечку» контрольную по алгебре. Да-а, такими темпами мне бы ещё просто школу окончить и аттестат получить. А набрать проходные баллы в тот университет с моими мозгами, пожалуй, дело вовсе нереальное. Так что, наверное, об этом можно было уже и не мечтать и переходить к размышлениям о чем-то более реальном: колледжах, техникумах…

Я продолжал брести и неохотно наблюдать за оживленной улицей. Уступая проход пожилой женщине с полными пакетами продуктов, я снова увидел белую собаку. Двое малых, по-прежнему громко хохоча, гонялись за ней, пытаясь ухватить за хвост. Собака уже потеряла весь былой азарт и в страхе неслась от них куда подальше. Хоть кому-то весело…

Слева, по дороге, шумно проносились автомобили, а справа, со стороны, где находились всевозможные торговые лавки, гремела непрекращающимся говором новогодняя битва за продукты и подарки по праздничным скидкам. Кто не успел прикупить все заранее (к этому числу людей моя мама не относилась), сейчас носились из магазина в магазин.

Я купил в киоске шоколадку, ведь с утра ничего не ел. Выкинув обертку в урну, остановился, чтобы перекусить. Заходящее солнце, отражаясь от окон и стен зданий, красиво преобразило заполненную людьми улицу. Весь город принарядился в золотистое одеяние и стал словно ненастоящим. Будто из какой-то давно забытой детской фантазии. На минуту мне показалось, что все вокруг и вправду ненастоящее. Эти люди, их придумал я. Эти улицы, скверы, машины, магазины – все это плоды моего воображения.

А кто же тогда я? Создатель? Я – создатель всего мира? Вселенной?..

Да быть такого не может.

В шею закрался ветер. Поползли мурашки. Пора домой. В голове не густо – одни лишь перекати-поле, уныло проносящиеся в мысленном пространстве.

Одноклассники приглашали меня отметить Новый год в их компании, но эта идея не пришлась мне по душе. Устал я от них. Лучше побуду дома, решил я. Может, сегодня, на фоне праздника, родители возьмут и помирятся, и все будет как раньше.

На самом деле, я мог бы наплевать на все это и пустить на самотек, ведь мне, как-никак, было почти семнадцать лет. Но не мог. Я был не в силах принять это как нечто нормальное и само собой разумеющееся. Ведь это мои родители, ближе них у меня никого не было. Ни брата, ни сестры. Даже собачки или кошки. Да даже рыбок никогда не было. Отец и мать – главные люди в моей жизни. И я очень хотел, чтобы у них все нормализовалось.

Помню, как часто мы вместе выбирались на природу. И нам было не важно, холодная зима на дворе или знойное лето: мы готовили еду на костре и наслаждались этим. Тогда мы умели веселиться всей семьей. Умели быть этой семьей…

Дома я обнаружил, что в поведении родителей существенно ничего не изменилось. Они разбрелись по разным комнатам и занимались своими домашними делами. К вечеру, когда я устал сидеть в ожидании боя курантов, мне стало неимоверно тоскливо.

Я вышел из комнаты и направился в зал. Отец, вытянув ноги, смотрел «нэйшнл географик». Оставаясь за дверью, я не выдавал своего присутствия. И не мог отделаться от ощущения, что даже сейчас ему было на все наплевать. Не знаю, обменялись ли они с мамой за весь сегодняшний день хотя бы одним словом. Вряд ли. Что же между ними происходило? Кризис среднего возраста? Кризис семейного брака? Как это назвать?

Я не двигался, продолжая следить. Отец несколько раз зевнул и на рекламе прикрыл глаза: скоро уснет. Он всегда засыпал при просмотре телевизора, а учитывая, что сегодня занимался этим делом с самого утра, то часик сна он себе позволит сполна. Через минуту он уже тихо сопел. Из телевизора доносился мужской голос:

«…по словам этого ученого, мы все – дети Солнца, и каждый живой организм – это уникальный механизм преобразования энергии…»

А что делает мама?..

Я тихо прошел по темному коридору и так же незаметно выглянул на кухню. Облаченная в зеленый фартук, который ей подарили на прошлый юбилей по случаю сорокапятилетия, и держа в руках большой нож, мама трудилась над разделкой рыбы. Меня она не заметила. На сковороде что-то шумно жарилось в кипящем масле.

На мамином лице не было даже слабого намека на радость от наступающего праздника. Она готовила машинально, как говорится, «потому что надо». Но что это будет за немое застолье, я не представлял.

Из рук мамы выпал кусок рыбы и шлепнулся на пол. Она, разозлившись, ударила несильно кулаком по столу и, ругаясь вполголоса, подняла кусок с пола и отправила его прямиком в мусорное ведро. «Хоть бы кто помог», – произнесла она себе под нос, не подозревая, что я стою всего в нескольких шагах от нее и все прекрасно слышу. Мне захотелось неожиданно войти на кухню со словами: «Мам, может чем-нибудь помочь?», но вместо этого я развернулся, тихонько исчез в темной прихожей и закрылся в своей комнате.

«Да-а, веселый Новый год меня ожидает, – прикидывал я. – Чертов Новый год! Лучше бы его вообще не было. Какая-то пародия на праздник. К чему мама готовит все эти блюда, если мы их просто молча съедим? А завтра все продолжится, и родители будут так же игнорировать друг друга. И мне от этого будет еще больше не по себе».

Наверное, я чересчур сильно волновался обо всем этом. Возможно, мне нужно было просто как-то отвлечься, расслабиться. Может, сходить еще выпить пива и просто забыться? – подумал я. Нет… Лень даже одеваться и идти на улицу…

Время близилось к полуночи. Из зала доносились отрывки концерта, транслировавшегося по главному телеканалу. Сидеть сейчас там и слушать эти поп-запевы, подобно пытке. Я слышал, как мама накрывала в зале большой стол. Зачем большой, нас же всего трое? Но это традиция: белая скатерть, белая посуда, разнообразные холодные закуски, ароматное жареное мясо, золотистая картошка, незаменимый оливье – все как полагается. Из года в год мама заполняет стол до отказа. Однако сейчас, несмотря на изумительные запахи в квартире, аппетита у меня не было. Хотелось просто послать все куда подальше и выключить весь Мир. Хотя бы на одну ночь.

За дверью моей комнаты послышались голоса. Неужели родители соизволили о чем-то поговорить? Приоткрыв дверь, я прислушался… нет, уже молчат.

Через несколько минут мама позвала за стол. С легким головокружением я вошел в зал: светло, работает плазма, аромат разных блюд, красное вино разлито по бокалам; по праздникам родители позволяли мне пробовать алкоголь.

Час до нового года. Мы в абсолютном молчании. Если бы не фоновый звук телевизора, то можно было бы отчетливо услышать, как взрывались фейерверки на другом конце города. Я попытался заговорить хоть о чем-нибудь, чтобы разрушить это безмолвие. Беглые ответы – и снова тишина.

После первого тоста за уходящий год я разом опустошил бокал вина и вытер салфеткой покрасневшие губы.

– Пожалуй, пройдусь немного, – встал я из-за стола.

– Но ведь до курантов осталось меньше часа, – мама перевела удивленный взгляд на отца, потом снова на меня.

– Неважно себя чувствую. Хочу подышать свежим воздухом.

Отец молчал.

Я развернулся, вышел в прихожую, накинул пуховик, шарф, забыл надеть шапку и вышел из квартиры.

Выскочив в последние мгновения еще не ушедшего года, ноги быстро понесли меня прочь, подальше от этого двора. Что-то и правда неважно себя чувствовал.

Подул ветер.

Я натянул капюшон на голову…

* * *

Особые минуты молчания. Я устраивал их себе примерно несколько раз в день. Точнее, они происходили сами по себе. Моя личная минута молчания была необходима, чтобы отдышаться и успокоить ум. Часто мне как будто бы не хватало воздуха. Обычно в городе он казался грязным, но прохладная зимняя свежесть, так или иначе, спасала положение.

Я несся по безлюдному тротуару. Свет мелькавших окон частично заполнял дорогу под ногами. Я пытался заглянуть в некоторые из них, чтобы узнать, что там происходит. Как празднуют другие? Наверное, им очень весело?

«А ведь у кого-то и вовсе нет своего дома», – успокоил я себя, вспоминая о бездомных бродягах, блуждающих по городу в поисках пропитания. Однако сейчас даже и их не было видно на совершенно осиротевших улицах города. Все находились в ожидании того мгновения, когда стрелка часов прикоснется к заветной цифре, что станет отправной точкой нового года. Если чем и полезен этот праздник, то, наверное, только тем, что позволяет один раз за весь год по полной программе оценить свои успехи и поражения и поставить цели, к которым необходимо будет стремиться в следующем году. Цели…

Смотреть в глаза наступающему, как вражеский танк, году мне было боязно: очень много в нем должно будет зависеть от меня. А это дополнительный груз ответственности, отдающий болью в душе регулярными приступами грусти от возникающих неудач.

Но ведь, если вспомнить, все поверхностно и растворимо… Абсолютно все. Рано или поздно то, что меня окружает, да и я сам, канет в небытие, станет пеплом, прахом или воспоминаниями в чьей-нибудь голове. И есть ли в этом случае смысл сильно переживать из-за своей жизни? Может, «живи отведенный тебе отрезок времени и особо планов не строй, ведь все равно скоро умирать», а?