Читать книгу Дневник Армана Китобоя - Артур Георгиевич Ктеянц - Страница 6

Постепенно приходя в сознание после недельного наркотического сна, Глеб пытался составить картину из обрывков последних воспоминаний. Красная таблетка и маниакально-спокойная улыбка Андрея отпечаталась у него на сетчатке, память же, упорно не желала восстанавливаться.

Глеб открыл глаза, стараясь не создавать шума, слегка приподнял голову и огляделся. Хватило нескольких секунд, чтобы понять, что находится он в каюте. Узкая кожаная кровать заскрипела, когда Глеб сделал попытку присесть. Каюта представляла собой пространство из двенадцати-пятнадцати квадратных метров. Напротив кровати, на которой сидел Глеб, чернела лакированная дверь. Слева от двери стоял стол, на котором были разбросаны навигационные карты. Судя по размерам каюты, лодка была небольшой.

Глеб с интересом рассмотрел свою одежду: растянутый свитер на пять размеров больше, бесформенные штаны с армейской раскраской. На ногах – тяжёлые сапоги. Только сейчас он заметил, что рука аккуратно перебинтована.

За дверью несколько голосов о чём-то спорили. Глеб прислонился к дверному полотну. Один из них говорил с сильным акцентом, двое других, не располагая большим словарным запасом, почти каждое предложение удобряли матом. Глеб узнал голоса, это были люди Андрея.

Он давно уже оставил мысли о побеге. Сейчас Глеб внимательно вслушивался в разговор своих похитителей, чтобы понять, наконец, что происходит.

Сводило с ума отсутствие информации. Глеб никак не мог понять мотивацию Андрея. Почему тот не убил его сразу, и что ещё за эксперимент? Андрей сослался на скуку, но где это видано, чтобы ради развлечения, человека забрасывали на край света, для того, чтобы тот считал дни до собственной казни? Бред какой-то. Отбросив все мысли в сторону, Глеб старался уловить каждое слово:

– Это моя последняя вылазка, все, хватит, ухожу из Назарета, – жаловался голос с акцентом.

– Не понял…

– Что непонятного? Ухожу! Тошнит от этой работы, от этой лодки, от вас.

– Следи за базаром, капитан, за такие слова можно и отхватить, – возмутился один из опричников.

– Андрей вас уничтожит, если хоть пальцем меня тронете, тупоголовые бараны.

Наступила тишина. Видимо в голове у опричников закрутились мыслительные процессы. После минутной паузы, человек, которого называли капитан, сказал:

– Ладно, мы почти у цели. Пора будить нашего Ромео.

После этих слов, Глеб слегка толкнул дверь, переступил порог своей каюты, и оказался в просторном помещении: стены ржаво-оливкового цвета, хорошее освещение, посреди комнаты стол с признаками недавнего веселья, над столом висит неоправданно большой портрет Хемингуэя.

Верзилы Андрея и седой мужчина с аккуратно подстриженной бородой замерли. Глеб не стал подходить близко, дабы не искушать похитителей. Спина покрылась холодным потом, во рту пересохло, и Глеб почувствовал пульс в районе сонной артерии.

Верзилы были одеты в тёплые меховые куртки коричневого цвета, ватные штаны и высокие армейские ботинки со шнуровкой. Капитан был в черном пальто. Лицо его было сплошь исполосовано морщинами. Мужественные черты, волевой подбородок, безупречная осанка – блекли от соседства с двумя громилами. На их фоне, капитан выглядел, как сурикат, осматривающий свои владения. На безымянном пальце правой руки капитана, Глеб заметил крупный золотой перстень, на котором была выгравирована большая латинская «Н». Очередная вспышка памяти вернула Глеба в комнату Ники, и он отчетливо вспомнил, что точно такой же перстень был на руке Андрея. На ногах капитана блестели лакированные ботинки с острыми носами. После недолгой немой сцены, капитан спросил:

– Связывать, или будешь нормально себя вести?

– Где мы? – спросил Глеб.

– Наручники наденьте на него, – сказал капитан.

– Не надо. Слово даю, убегать не буду. Вы же сами должны знать, у меня уговор с вашим главным.

– А хрен тебя знает, вдруг тебе эти олухи голову отбили. Ладно, верю твоему слову. Пойдём.

Они поднялись по узкой лестнице. Впереди шёл капитан, за ним, Глеб и два опричника. Поднявшись на палубу, Глеб понял, что ошибался насчёт размеров лодки. Это была довольно большая яхта, длиною примерно 30 метров.

Бесконечный океан очерчивал линии горизонта, а слева по борту, чернел небольшой остров, южный берег которого был защищен скалами.

– Вот он, твой остров безнадежности, – сказал капитан, показывая пальцем на скалистый берег.

Опричники отошли в сторону и закурили.

– Что дальше? – спросил Глеб.

– Спустите лодку, – крикнул капитан.

Задание выполнили молниеносно. Надувная лодка с пластиковыми веслами ожидала Глеба.

– Андрею позвоните и сообщите, что мы на месте.

– Зачем вдвоем идти? – спросил один из верзил.

– Чтоб не заблудится.

Опричники скрепя зубами скрылись за тяжелой стальной дверью. Глеб услышал, что они бормотали под нос проклятия.

– Грести умеешь?

– Немного.

– Это тебе, – сказал капитан, протягивая белый конверт.

Молча положив письмо в карман, Глеб спустился по узкой железной лестнице к надувной лодке. На одном из весел, скотчем была прикреплена зажигалка.

– Мой подарок тебе, Робинзон, – шепнул капитан.

– Спасибо, – сказал Глеб, и крепко ухватившись за весла, начал грести в сторону скалистого берега.

Погода отражала его внутреннее состояние. Небо было затянуто тяжелыми тучами, от этого вода в океане казалась черной бездной. Порывистый ветер атаковал в спину, продувая свитер насквозь. Руки онемели, но Глеб не переставал грести.

Никогда в жизни он не был так собран, как сейчас. Вокруг бесконечный океан. Ледяные брызги слетавшие с весел, стекали по онемевшим рукам. Прямо по курсу остров, о котором ничего не известно. Нет надежды, нет будущего, есть только казнь, отсроченная казнь, до которой нужно дожить, чтобы спасти тех, кого он любит.

Когда до острова оставалось не более пятидесяти метров, лодку начало сносить прибрежным течением. Глеб уже отчетливо мог разглядеть скользкие скалы. Нужно было доплыть по береговой линии, но течение забрало последние силы. Теперь, в каждый взмах веслами он вкладывал крик. В какой-то момент, Глеб потерял надежду, подумал, что не справится с течением. Совсем не осталось сил, и он почувствовал приторный вкус отчаяния. Но тут случилось чудо: то ли океан сжалился над ним, то ли небесные силы вмешались, но течение заметно ослабело, и Глеб, приложив последние силы, подплыл к более низкому участку скалы, по которой можно было забраться на сушу.