Читать книгу Дороги, которые мы выбираем - Артур Грабовски - Страница 2

Первый фестиваль под открытым небом должен был означать для всех начало лета, но по погоде скорее тянул на весну, что, впрочем, на настроении не отражалось. Не так давно отгремели салюты по случаю Дня города, и, в создании всех, кто был не слишком обременен работой или семьей, уже потянулись манящие, подсвеченные обещаниями стрелки: «на озеро», «на «Нашествие», «в Москву», «на море», «на мосты». И неважно, что большинству из этих стрелок предстояло так и остаться только идеей, потому что сессия, сезонная работа, дача или родственники. Важно было то, что эти стрелки есть, и по ним можно следовать.

В начале лета всегда кажется, что в этот раз ты успеешь все.

Стояло первое июня, в небе не было ни облачка и, хотя ветер все еще был холодным, надевать что-то поверх футболки не хотелось. Фестиваль был несколько самопальный, но от того только более веселый. Медовуха текла рекой, вокруг ходили забавные люди в костюмах, имитирующих исторические, плясали бабы в русских платках, орали дети и звучали частушки. Два ряда лотков, увешанных бубликами и баранками, предлагали по запредельным ценам мед, травяные чаи и самодельные игрушки.

– Наверняка с Али-Экспресс! – оценил безделушки Мишаня.

Антон был в принципе с ним согласен.

На фестивале была сборная солянка из вообще всего: какие-то народные коллективы, приезжие ирландцы с волынками, поэты, гитаристы, пара более-менее известных рок-групп, группы попроще, но явно с задумкой повторить успех «Короля и Шута», диджеи, активные игры с тамадой. При тамаде был мужик в косоворотке, к которой крепилась огромная медвежья голова. Как он умудрялся в ней дышать и что-то видеть, оставалось только гадать.

Часам к пяти вечера народ раздухарился. Музыка зазвучала громче, песни стали веселее, а градус алкоголя в крови превысил отметку «безудержное веселье». Антон и Мишаня, заскочившие сюда от нечего делать и ради дешевого пива, сами не заметили, как оказались в хороводе.

Мужик с баяном сошел с шаткой сцены и влился в толпу. Это восприняли с большим энтузиазмом: темп хоровода стал совсем опасный. Того, кто падал, подхватывали и несли дальше. Спустя пять лихих песен Антон понял, что пора выдыхать. Он кое-как вырвался из цепких рук хороводников, отбежал к пивным палаткам и с наслаждением пригубил ледяной медовухи. Мимо него с криками мчалась пестрая толпа: хоровод «перетек» в ручеек.

– Золотые ворота! Проходите, господа! Первый раз – прощается, второй раз – запрещается, а на третий раз – не пропустим вас!

Антон отступил на шаг назад – в ручеек хватали и тащили всякого, кто попадался под руку играющим, а он хотел передохнуть. В небе то и дело вспыхивали огоньки: неподалеку запускали фейерверки. Лето и правда начиналось.

«Как же хорошо!»

Антон успел допить свой стакан, когда его все-таки заманили обратно. К тому моменту он уже снова был не против народного веселья. Мишаня где-то потерялся, высмотреть его внутри этой быстро движущейся толпы не представлялось возможным, как и дозвониться, поэтому Антон не придумал ничего лучше, как последовать за ручейком. Как показывала практика, рано или поздно «золотые ворота» захлопывались для каждого.

Антон успел проскочить ловушку трижды, прежде чем перед самим его носом «ворота» закрылись, отрезая от него впереди бегущую девчушку и трех человек перед ней. Как и всегда в этом моменте началась веселая неразбериха. Но довольно быстро девчушка и другие попавшиеся встали в ворота, а Антон поискал взглядом человека, который шел перед ними и остался непойманным. Взгляд неожиданно уперся в ярко-розовую шубу из искусственного меха, который клоками топорщился в разные стороны.

Антон от этого вида замешкался. На празднике, конечно, было полно ряженых, но тематика предполагала что-то народное или историческое, в крайнем случае – фэнтезийное. Розовая шуба не вписывалась ни в один из этих стилей.

– Золотые ворота! – гаркнули у него над ухом, намекая, что пора бы продолжить веселье.

Ручеек дернулся, Антон понял, что сейчас потеряет конец цепочки и оставит всех стоящих позади него без игры. Он рванул вперед, хлопнул розовую шубу по плечу, попутно соображая, что в шубу, похоже, нарядился парень.

Тот обернулся, схватил Антона за руку и потащил за собой. Ручеек мгновенно набрал быстрый темп, Антон только и успевал переставлять ноги и крепко держать руки своих соседей.

Парень в шубе оказался очень проворным. Он умудрялся протаскивать Антона за собой, минуя ловушку даже тогда, когда «ворота» стал уже шириной с хоровод. Ручеек не сбавлял темпа, и Антон довольно скоро понял, что задыхается. Клубы пыли, которые поднимали бегущие, почти не оседали на землю. Их приходилось глотать вместе с воздухом. Такая игра явно не была предназначена для городского парка. Антон решил, что с него, пожалуй, хватит.

– Я хочу выйти! – крикнул он парню, пытаясь разжать его руку.

Тот явно его не услышал и только сжал сильнее и дернул за собой, заставляя бежать дальше.

«Откуда столько энтузиазма»? – удивлялся Антон, уже плохо переставляя ноющие ноги.

«И как не жарко в этой шубище»?

Он хотел было разглядеть парня получше, но в такой спешке это оказалось невозможно. Перед глазами мелькали ядерно-розовые клочья меха – и больше ничего.

Их поймали еще через три круга. Парень в шубе почти проскочил под опускающимися руками, но тут уже затормозил Антон.

– Все! – объявил он громко. – Я больше не могу, пощады!

Сердце было готово вырваться из груди, в горле полыхало огнем. Он хотел пить, лежать, ничего не делать и главное – больше не бежать по кругу. Те, кто были за ним, уже вставали в «ворота», а Антон так и стоял, не двигаясь, и пытался кое-как отдышаться.

– Все нормально?

Звонкий голос заставил его повернуть голову. Парень в шубе (теперь Антон наконец видел его лицо) смотрел озабоченно. Его щеки были в пыли, карие глаза лихорадочно блестели, к высокому лбу приклеились светлые пряди волос.

«Тоже упахался, еще и в шубе», – хмыкнул про себя Антон.

– Эй! – парень потряс его.

Антон как-то запоздало сообразил, что они все еще держатся за руки и стоят при этом в центре круга.

– Да, нормально, – Антон почесал нос той же рукой, которой сжимал руку парня.

Продолжая ее сжимать.

– Золотые ворота? – парень весело дернул бровью.

– Антон.

– Городецкий?

Парень первым отпустил руку и пошел в круг. Антон огляделся, понадеялся найти Мишаню, но понял, что снова задерживает игру.

– Выхожу!

Он поднял руки, показывая, что его можно не учитывать. Ручеек снова побежал, Антон вышел за пределы игровой площадки.

Он взял себе пиво, выпил залпом почти половину стакана и только тогда более-менее пришел в себя. Ручеек продолжался. Казалось, поток желающих пробежаться не иссякает. В него вливались все новые и новые люди (видимо те, кто только что пришел на фестиваль). Музыка ревела все так же громко, но не перекрывала хор, который предупреждал, что на третий раз никого не пропустят.

Антон нашел глазами парня в розовой шубе. Тот стоял в «воротах», поднимал и опускал руки, выкрикивал со всеми кричалки. Смотрелся он на фоне русских платков (да и на фоне просто обыкновенно одетых людей), конечно, странно.

«Ну и наряд», – покачал головой Антон, разглядывая его.

Под шубой на парне была белая майка-алкоголичка и треники. На ногах – видавшие виды кеды. Было ощущение, что он только что пьянствовал с бомжами у парадной, потом накинул эту шубу и так «вышел в свет». В остальном парень, пожалуй, был нормальный: светлые вьющиеся волосы, узкое скуластое лицо, карие глаза, вздернутый нос, сережка в правом ухе. Симпатичный.

Большую часть времени он стоял, подняв руки вверх и пропуская ручеек. При этом майка на нем задралась, оголяя подтянутый загорелый живот. Низко сидящие треники давали еще больше возможности для фантазии.

«Сексуальный», – подумал с удовольствием Антон, – «и смелый: в таком прикиде шарахаться среди пьяной толпы».

Сам Антон на праздник не рядился и уж точно так не выделялся.

А дальше все как-то завертелось. Антон понял, что последний стакан пива был явно лишним, но, как это обычно бывает, понял он это, допивая следующий. Мишаня так и не появился на горизонте. Началось выступление какой-то неизвестной Антону группы, он пошел в толпу. Прыгал вместе с другими, пытался подпевать незнакомым куплетам. Окружающее пространство превратилось в калейдоскоп из лиц и рук.

Дойдя до выставленных на фестивале биотуалетов, Антон увидел здоровенную очередь, понял, что это не его выбор, побрел прочь от фестиваля и углубился в дебри парка. Память не слишком хорошо сохранила его дальнейшие перемещения. Следующей яркой вспышкой стала розовая шуба, возникшая среди зеленой листвы каких-то кустов, куда Антон забрел, видимо, в поисках уединенного места.

– О, и ты здесь!

Почему-то присутствие этого парня его обрадовало.

– Потерялся, что ли?

– Тебя искал.

Почему-то это показалось остроумным. Или дерзким. Как и поглаживание длинного пушистого меха.

– Шуба – круто, – объявил Антон уверенно. – Жарко, наверное.

– Не жарко.

– Ща исправим!

Целовался парень обалденно. Даже очень пьяный Антонов мозг понимал это очень хорошо. За кустами обнаружилось дерево, прижимать к которому парня в шубе было особенно приятно и удобно. Как и запустить руки под эту шубу и сразу же – под свободно болтающуюся майку, чтобы огладить гибкую спину и гладкий живот.

Плохо соображая от выпитого, Антон мог только целовать и лапать. Возможно, он что-то говорил, но это в памяти не сохранилось. Зато отлично сохранилось то, что через какое-то время к дереву оказался прижат уже он, а парень стоял на коленях, с его членом во рту. И все еще в той же шубе.

– Лучше не надо, все надолго, я выпил…

Антон попытался было остановить такое рвение, все-таки понимая, что ничего путного сейчас не получится. У него уже случались такие вот разочарования от перебора с алкоголем, причем и со своей стороны, и со стороны партнеров, поэтому он решил не начинать. На что получил строгий взгляд и четко озвученную просьбу заткнуться. Дальнейшее сохранилось вспышками.

Антон помнил, как старался не съехать вниз, как его не держали ноги, как над головой синело вечернее небо, плохо различимое через уже плотную молодую листву. Как почему-то в какой-то момент там пролетел вертолет. Хотя, возможно, вертолет ему привиделся. Кроме этого, Антон помнил, как по его члену с силой ездили жесткие губы, как парень помогал себе рукой. Это был жесткий минет, местами даже болезненный, но мастерский. Антон умудрился кончить, несмотря на все влитое в себя пиво. Сколько времени прошло, он не помнил.

Вот что случилось в первый день лета.

До дома Антон добрался на полном автопилоте. Долго звонил в домофон, потому что не мог найти свои ключи. Сосед пустил его, обругав последними словами. В комнате Мишани свет не горел, но это ни о чем не говорило.

***

Следующий день прошел традиционно в амёбном состоянии. Мишаня, заявившийся под утро, тоже был не в лучшей форме. Впрочем, настроение при этом у обоих было неплохим.

Мишаня умудрился затусить на том же фестивале с какими-то ролевиками, с которыми пил всю ночь. Он восторженно рассказывал, как они убегали от полиции, как встречали рассвет, как потом он чуть не забрал с собой понравившегося приблудного кота. Антон слушал, нарочито загадочно улыбаясь.

– Так, – Мишаня сузил светлые глаза. – Говори давай! Задрал уже так смотреть!

– А у меня был секс, – Антон поиграл бровями.

– Когда? Где?

– Прямо там – в парке, – Антон широко улыбнулся. – Ну, минет, точнее, но тем не менее!

– Подробности! – тут же оживился Мишаня.

– Уверен?

– Нет, не хочу! Просто расскажи, как оно было… Ну, то есть, без подробностей, а просто.

Антон заржал. С Мишаней они дружили с детского сада, и это был единственный парень, который в Антонов пубертат не вызвал у него никаких постыдных мыслей. Он был крупным, этаким русским богатырем с копной светлых волос и россыпью веснушек на круглом добром лице. И будил в Антоне исключительно братские чувства

Поэтому Мишаня и стал первым посвященным в тайну Антоновой ориентации. Это случилось в средней школе. Тогда Антон за свое признание получил по роже – у Мишани всегда был хорошо поставлен кулак. Позже Антон спрашивал у него, за что ему тогда прилетело: за то, что гей, или за то, что Мишаня его совершенно не привлекает. Ответ лежал где-то посередине.

В целом они как были, так и остались лучшими друзьями, проучившись вместе с первого по одиннадцатый класс и, поступив на разные факультеты (Мишаня пошел по технической стезе, а Антон – на журналиста), решили снимать вместе квартиру. Точнее – две комнаты в одной квартире. На большее у студентов денег не хватало. Но зато – отдельно. Внешне очень разные -Антон был темноволосым и, скорее, стройным, чем мощным – но в характерах схожие.

«Два безобидных балбеса», – так обычно называли их мамы.

– Я видел его! – услышав про розовую шубу, Мишаня оживился. – Такой кудрявый!

– Ага.

– Странно вообще, – Мишаня пожал плечами, – ты всегда говорил, что тебе такие, которые наряжаются, не нравятся. Как их? – он пощелкал пальцами, вспоминая слово. – Трансы, точно!

– Он не транс! – немедленно оскорбился за парня Антон. – Он просто так одет был, а в остальном нормальный.

– Нормальный пришел в розовой шубе и отсосал тебе под деревом?

Мишаня недоверчиво покачал головой и пошел поставить чайник. Уже вечерело, а они только завтракали.

– Я бы на твоем месте, может, это… проверился там, или типа того, – Мишаня пожал плечами, – мало ли, кто это был.

– Если к тебе на фестивале подвалила сексуальная телка, ты бы проверялся после?

– Нет, но…

Антон только отмахнулся от него. Парень был странным, это правда, но мысли о том, что он может быть каким-то грязным или больным, почему-то не возникало. Зато сразу вспоминались поцелуи (они были страстными, жадными, очень требовательными) и все, что за ними последовало.

«Похоже, он просто любит секс», – подумал про себя Антон, улыбаясь.

Вспоминать вчерашний вечер было приятно. Парень был симпатичный, яркий, явно готовый на многое. Жалко, что у них было всего каких-то полчаса, а Антон еле стоял на ногах.

«Найти бы тебя»…

Мысль не успела сформироваться, а Антон уже достал телефон. Следующие два часа они с Мишаней провели за кропотливым поиском. Начали с фестиваля. Фотографии оттуда почти ничего не дали, как и список тех, кто подписался на его страничку ВКонтакте. Однако Антон не сдавался. Он прошелся по всем социальным сетям мероприятия. Где-то этот парень точно должен был засветиться, не мог же он туда прийти случайно. В такой-то шубе!

– Вот!

Парня нашел Мишаня, который додумался пройтись по списку музыкальных групп, которые участвовали. В сообществе одной из них под последним постом некий Евгений Сидоров интересовался, во сколько будет выступать эта группа.

Пару минут Антон с Мишаней молча рассматривали его профиль.

– С виду нормальный, – выдал свой вердикт Мишаня. – И даже шубы нет.

Профиль был довольно скудный, видимо, многое было скрыто от чужих глаз. Пять фотографий. На них Евгений Сидоров был на море, в баре с друзьями, в зеркале, делая селфи, сидящий на крыше какого-то гаража (здесь ему, судя по всему, было лет двенадцать) и снова в баре.

– Негусто, – прокомментировал Мишаня.

– Хорош.

Антон перелистнул на фото с моря. На нем Евгений валялся на песке. Половину лица скрывали темные очки, в руке был типичный коктейль с зонтиком, из одежды только плавки. Ярко-розовые.

– У тебя бзик на этот цвет, что ли? – поинтересовался Мишаня.

– Смотри, какое тело!

Антон сглотнул, только сейчас понимая, что он вчера упустил. Женя (он уже мысленно называл его так) был весь подтянутый, стройный, без единой жиринки – сплошные мышцы. Загорелая кожа обтягивала перевитые венами руки, на животе угадывались красивые естественные кубики.

– Да ты плывешь, – Мишаня закатил глаза. – Ну, напиши ему, что ли! Раз он сам первый полез, будет не против.

– Не знаю даже, – неуверенно проговорил Антон, – странное чувство. Какая-то неправильность тут.

– Какая?

– Не знаю, – повторил он, смахивая фотографию.

– Смотри!

Мишаня ткнул пальцем в экран. Последней записью на стене Евгения висело объявление:

«Завтра в полдень у магазина. Кто присоединяется в последний момент – с собой три банки любых консервов, кроме рыбных (тушенка, фасоль, кукуруза и пр.). Остальное купим на месте. Ждем полчаса и выходим. Без обид. Телефон выключаю». Рядом была прикреплена карта с отмеченной на ней точкой.

– Что это?

– Какой-то сбор?

– Какой сбор?

– Тех, кто делают минеты в парках и ходят в розовых шубах?

– Это какая-то деревня в Петрозаводской, кажется, области.

Антон и Мишаня переглянулись.

– Здесь, кажется, не сказано, что приглашены только свои, так что…

– Не понравится – уедем!

***

Антон понял, как они ошибались насчет «уедем», когда пересаживался с одной электрички на другую. Мишаня безбожно проспал ранний подъем (выезжать надо было в 6 утра, чтобы успеть к полудню в нужном месте), но клятвенно обещал догнать позже. Антон же, гонимый какой-то странной силой, умудрился не только встать по будильнику, но и оперативно собраться. Очевидно, этот Евгений собирался на несколько дней, так что нужно было взять с собой смену одежды, зарядку, щетку, шампунь и купить консервы.

Антон уже давно не удивлялся тому, что его периодически заносит вот в такие приключения. Как только они с Мишаней вырвались от родителей и поселились отдельно, они оба частенько оказывались на чьих-то дачах и квартирах. В половине случаев они не знали, кто здесь хозяин, но от этого было только веселее.

Подремывая в электричке, Антон мысленно ругал тех, кто заводит дачу так далеко от города. Наверное, это какой-то домик у озера в глуши, как это показывают в западных фильмах: шкуры на стенах, причал, лодка. При мысли о том, как неплохо там можно провести время в компании такого симпатичного парня, как Женя, у Антона будто бы таяла во рту карамелька – сами воспоминания об их недавней встрече были очень сладкими.

Сменив две электрички, каждая из которых ехала по два с половиной часа, Антон наконец вылез из вагона. Станция была конечная. Даже платформы не было – пришлось прыгать с подножки.

«Как свежо»!

Антон с наслаждением вдохнул чистый, согретый июньским солнцем воздух. Вокруг стояла тишина, какая присуща только дальним станциям: ни машин, ни людей, только где-то далеко лают собаки.

– Кайф!

Антон огляделся и бодро зашагал к виднеющимся в отдалении домикам. Вероятно, магазин, у которого всех ждали в полдень, находился там. От железной дороги отходила утоптанная тропинка, по которой уже потянулись редкие пассажиры, что вместе с Антоном прибыли на станцию. До полудня оставалось пять минут.

***

Магазин действительно оказалось нетрудно найти – это было первое здание, которое появилось на пути. И у него действительно собирались, как и было сказано в объявлении. Только при первом же взгляде на тех, кто собрался, Антон понял, что что-то не так.

Все время, пока он добирался сюда, у него в голове было примерное представление о том, что он встретит по прибытии. Судя по профилю Жени, тот был студентом, как и Антон, так что предположить, какая здесь намечается тусовка, было несложно: чья-то дача, шашлык, алкоголь, баня…

Перед Антоном громоздились огромные рюкзаки, стоящие прямо на земле. Те самые, которые, когда надеваешь, возвышаются над головой. На этих рюкзаках сидели одетые по-лесному ребята. Все в грубых ботинках, с заправленными внутрь штанами, в непромокаемых куртках и банданах. Меньше всего это походило на близкую вечеринку.

– Какого хрена?!

Перед Антоном стоял Женя. Сегодня он не был в розовой шубе. Он был экипирован примерно так же, как и другие «бойцы»: ботинки, штаны, ветровка. Никаких маек, треников, даже сережки в ухе не было. Он смотрел хмуро и, похоже, был совсем не рад видеть Антона здесь.

– Привет, – Антон подумал, что «давать заднюю» и делать вид, что он здесь случайно – идиотизм. – А я по объявлению.

– По какому еще объявлению?

Судя по звенящим ноткам в голосе Жени, тот был на грани драки.

«А позавчера ты был мне очень даже рад», – усмехнулся про себя Антон и полез в карман.

– Вот, – он достал телефон и показал Жене экран. – По этому. Тут все сказано, где сбор и во сколько. Я приехал, – он облизнул губы и, чуть понизив голос, добавил, – я искал тебя.

Женя вспыхнул, дернулся так, будто Антон его ударил.

– Жек, все в порядке? – подал голос кто-то из ребят.

– Да, – бросил он в ответ, – тут ошиблись просто.

– Не ошиблись, – Антон скрестил руки на груди. – Я приехал куда надо. И не опоздал.

Несмотря на все, почему-то ему казалось, что это, и правда, так.