Читать книгу На грани катастрофы - Артур Хейли - Страница 3

Командир почти закончил обходить салон и задержался, чтобы непринужденно поболтать с небольшого роста пассажиром, который, как оказалось, летал с ним раньше.

– Я знаю, что немного похож на военного летчика, – смущенно проговорил Даннинг, оглаживая пышные усы, – но я так долго их ношу, что уже не могу с ними расстаться. Знаете, это как старого друга бросить.

– Бьюсь об заклад, что на девушек они действуют завораживающе, – отозвался коротышка. – И как вас зовут – Бобер?

– Да нет, – возразил с улыбкой пилот. – У нас в компании люди интеллигентные. Просто Дан или, чаще, Дунсинан.

– Дунсинан? – удивленно переспросил пассажир.

– Дунсинан, – отчетливо повторил командир. – Помните? Это из «Макбета».

Коротышка вытаращил глаза и непонимающе протянул:

– Из «Макбета»? Из какого еще «Макбета»?

Командир двинулся дальше. Перекидываясь фразой-другой с пассажирами, он не спускал глаз со стоявшей в проходе стюардессы, которая задержалась возле женщины, приложив ей руку ко лбу. Когда он подошел ближе, пассажирка, которая скорее лежала, чем сидела, вытянулась вдоль кресла и вжалась затылком в подголовник. Лицо ее исказила гримаса боли. Командир легонько взял стюардессу за локоть.

– Что-нибудь случилось, мисс Бенсон?

Дженет выпрямилась и едва ли не шепотом ответила:

– Даме немного нездоровится, командир. Сейчас принесу аспирин.

Даннинг наклонился к сидевшим рядом мужчине и женщине и сочувственно поинтересовался:

– Что вас беспокоит?

Женщина пристально посмотрела на него.

– Сама… сама не знаю. Как-то внезапно навалилось всего несколько минут назад. Затошнило, голова закружилась… и жуткая боль… вот тут. – Она показала на живот. – Извините за беспокойство… я…

– Ну же, потерпи, дорогая. Лежи, не двигайся: скоро полегчает, – пробормотал сидевший рядом мужчина и взглянул на командира: – Может, ее укачало?

– Думаю, да, сэр, – ответил Даннинг.

Внимательно посмотрев на женщину, он заметил выступившую на бледном лбу испарину, немного растрепавшиеся волосы и побелевшие костяшки пальцев. Одной рукой она вцепилась в подлокотник кресла, а другой судорожно сжимала ладонь мужа.

– Потерпите, – негромко проговорил командир, – уверен, что стюардесса вам поможет. Постарайтесь успокоиться, расслабиться, насколько сумеете. Чтобы ободрить вас, скажу, что летим вроде бы спокойно, без болтанки.

Вернулась Дженет, и он уступил ей место.

– Вот, – сказала стюардесса, протягивая женщине таблетки, – выпейте. – Чуть приподняв ей голову, она помогла даме сделать пару глотков воды. – Отлично. А теперь давайте-ка устроим вас поудобнее. – Дженет поплотнее подоткнула края пледа. – Так хорошо? – Женщина благодарно кивнула. – Через несколько минут зайду вас проведать. Если опять затошнит, воспользуйтесь бумажным пакетом и, если что, нажмите на кнопочку у иллюминатора, и я приду.

– Спасибо, мисс, – поблагодарил муж. – Уверен, что ей станет лучше. – Он улыбнулся жене, словно пытаясь подбодрить самого себя. – Постарайся отдохнуть, дорогая. Скоро все пройдет.

– Очень на это надеюсь, – не совсем уверенно заметил Даннинг. – Полагаю, вам лучше поспать, мадам, да и вам обоим нужно отдохнуть.

Он двинулся обратно по проходу в кухню и дождался Дженет там, а когда та вернулась, спросил:

– Кто эта пара?

– Мистер и миссис Чайлдер… Джон Чайлдер. Пятнадцать минут назад она была в полном порядке.

– Гм… Сообщи мне, если ей станет хуже: свяжусь с землей.

Дженет бросила на него тревожный взгляд.

– Зачем? Есть какие-то подозрения?

– Не знаю. Мне ее вид не понравился. Может, укачало, а может, кое-что посерьезнее. – Он озабоченно постучал пальцами по металлической раковине. – Врача, случайно, на борту нет?

– При регистрации профессию не указывают, – ответила Дженет, – но могу разузнать.

Даннинг покачал головой.

– Сейчас никого не беспокой. Почти все укладываются спать. Где-нибудь через полчаса узнай, как она там, и сообщи мне. Шутки плохи, – добавил он тихо, собираясь уходить, – ведь до побережья еще четыре с лишним часа.

Возвращаясь в пилотскую кабину, он задержался, чтобы улыбкой подбодрить приболевшую пассажирку. Та попыталась улыбнуться в ответ, но от очередного приступа боли закрыла глаза и съежилась в кресле. Несколько секунд Даннинг внимательно смотрел на нее, затем двинулся дальше, к кабине. Закрыв за собой дверь, сел в кресло пилота, снял фуражку, надел большие наушники и взял в руку микрофон. Пит вел самолет вручную. Обрывки туч, казалось, вихрем летели на лобовые стекла, за секунду залепляли их, а затем таяли.

– Кучевые облака густеют, – доложил второй пилот.

– Вроде как по кочкам поскачем, а? – усмехнулся Даннинг.

– Похоже на то.

– Возьму штурвал на себя. Надо попробовать забраться чуть повыше. Запроси-ка шеститысячный эшелон, а?

– Есть. – Пит кнопкой на микрофоне перешел в эфир: – Семьсот четырнадцатый вызывает Реджину.

– Слышу вас, семьсот четырнадцатый, – протрещало в наушниках.

– Перед нами грозовой фронт. Прошу разрешения на шесть тысяч.

– Семьсот четырнадцатый, ждите. Свяжусь с диспетчерской.

– Спасибо, – отозвался Пит.

Командир, глядя на приближавшуюся зону турбулентности, привычными движениями выравнивая самолет, чтобы тот не рыскал и не валился в воздушные ямы, приказал:

– Пит, включи-ка надпись «Пристегнуть ремни».

– Есть. – Пит потянулся к кнопке на верхней панели.

Самолет тряхнуло, когда он вырвался из плотных туч и сразу же вонзился в очередную облачную стену.

– Семьсот четырнадцатый, – донесся голос из наушников. – Диспетчерская дает добро на шесть тысяч. Прием.

– Это семьсот четырнадцатый, – откликнулся Пит. – Вас понял, спасибо. Конец связи.

– Поехали, – сказал командир.

Двигатели басовито загудели, машина начала задирать нос, кабина накренилась, стрелка альтиметра на мерцавшей приборной панели стала показывать ровный набор высоты со скоростью сто футов в минуту. Длинный «дворник» на лобовом стекле размашисто сновал туда-сюда.

– Скорей бы выбраться из этого «молока», – заметил второй пилот.

Даннинг не ответил, сосредоточившись на приборах, и ни он, ни Пит не услышали, как вошла стюардесса, пока та легонько не тронула командира за плечо.

– Командир, – торопливо проговорила Дженет, явно взволнованная, – та дама… Ей хуже. И еще одному пассажиру плохо – теперь мужчине.

Даннинг, не оборачиваясь, включил носовые посадочные огни, и лучи яркого света выхватили из темноты стену дождя со снегом. Выключив огни, он принялся щелкать регуляторами двигателей и антиобледенителя.

– Дженет, сейчас не могу подойти. Действуй, как договаривались, и выясни, есть ли на борту врач. Да, и убедись, что все пассажиры пристегнуты: нас, скорее всего, поболтает. Выйду в салон, как только смогу.

– Поняла, командир.

Покинув пилотскую кабину, Дженет громко, чтобы услышали все, объявила:

– Просьба пристегнуть ремни. Из-за погодных условий возможна небольшая болтанка.

Потом, уже тише, она наклонилась к сидевшим справа пассажирам и вроде как между делом поинтересовалась:

– Прошу прощения, среди вас, случайно, нет врача?

Сидевший ближе к ней мужчина покачал головой и пробурчал:

– Извините, нет. Что-нибудь случилось?

– Нет, ничего серьезного.

Кто-то в салоне вскрикнул, и Дженет, насторожившись, торопливо зашагала по проходу туда, где сидела миссис Чайлдер. Дама, скрючившись и закрыв глаза, лежала в объятиях пытавшегося успокоить ее мужа и тихонько постанывала.

– Что нам делать, мисс? – спросил мистер Чайлдер с искаженным от волнения лицом, когда стюардесса подошла к ним. – Как вы думаете?

– Укройте ее потеплее, а я пойду узнаю, есть ли на борту врач.

– Дай Бог, чтобы был. А если нет?

– Не переживайте, сэр, будем надеяться на лучшее. Я тотчас вернусь.

Дженет двинулась дальше вдоль рядов кресел, негромко повторяя свой вопрос.

– А что, кому-то плохо? – тревожно спрашивали ее.

– Нет-нет, просто даме нездоровится, такое бывает. Извините, что побеспокоила, – отвечала им девушка.

Ее вдруг схватили за руку. Это оказался один из любителей выпивки, и выглядел он не лучшим образом: лицо желтоватое, покрыто испариной.

– Извините, мисс, что снова беспокою: что-то мне нехорошо. Можно воды?

– Да, конечно. Сейчас принесу.

– Раньше так никогда не прихватывало. – Мужчина, отдуваясь, откинулся на спинку кресла. Проснулся один из его приятелей и, вздрогнув, открыл глаза.

– Что стряслось?

– Да что-то брюхо прихватило: того и гляди лопнет.

В этот момент его скрутил очередной спазм, и он схватился за живот.

Дженет осторожно потрясла за плечо Спенсера, тот открыл один глаз, затем другой.

– Простите великодушно, что разбудила, сэр, – сказала девушка, – но срочно нужен врач. Ваш попутчик, случайно, не доктор?

Спенсер наконец-то проснулся окончательно.

– Врача? Да, мисс, вам повезло. Вот этот джентльмен по соседству – врач.

– Слава богу! – с облегчением выдохнула стюардесса. – Не могли бы вы его разбудить?

– Конечно. – Спенсер взглянул на девушку и ткнул локтем распростертого рядом с ним Байрда. – Кому-то плохо, да?

– Да, одной даме немного нездоровится, ну и пассажир, похоже, перебрал, – тихо ответила Дженет.

– Док, да просыпайтесь же вы! – добродушно потряс соседа Спенсер. – Похоже, вам все-таки этой ночью позвонили.

Байрд потряс головой, что-то пробурчал и наконец проснулся.

– Сэр, вы врач? – обратилась к нему стюардесса.

– Да-да, я доктор. Что-то случилось?

– Двум пассажирам плохо. Не могли бы вы их посмотреть?

– Плохо? Да, конечно, одну минуту.

Спенсер встал с кресла, пропуская врача.

– Где они? – спросил Байрд, протирая глаза.

– Думаю, доктор, вам лучше сначала осмотреть женщину, – посоветовала Дженет, направляясь к супружеской паре, и напомнила остальным: – Пожалуйста, пристегните ремни.

Миссис Чайлдер теперь вытянулась, насколько позволяло кресло. Ее то и дело трясло от спазмов, она тяжело и хрипло дышала, волосы взмокли от пота.

Байрд остановился, внимательно посмотрел на нее, потом опустился на колени и пощупал пульс.

– Этот джентльмен – врач, – сказала Дженет.

– Господи, ну слава богу! – с воодушевлением воскликнул Чайлдер.

Его супруга открыла глаза и с трудом проговорила дрожащими губами:

– Доктор…

– Лежите спокойно, – велел Байрд, глядя на часы, потом отпустил ее руку, полез в карман и достал маленький фонарик. – Откройте пошире глаза, – попросил он негромко и по очереди посветил в каждый. – Так. Покажите, где болит: здесь или тут? – Когда он надавил на живот, ее скрутила судорога, из горла вырвался стон боли. Врач укрыл ее пледом, потрогал лоб и, выпрямившись, спросил: – Эта дама ваша жена?

– Да, доктор, – ответил Чайлдер.

– Есть еще какие-нибудь жалобы, кроме болей?

– Ее очень тошнило, была рвота.

– Когда это началось?

– Вроде бы не так давно. – Чайлдер беспомощно посмотрел на Дженет. – Ее как-то сразу прихватило.

Байрд задумчиво кивнул, отошел в сторону, взял Дженет под локоток и очень тихо, чтобы не услышали тревожно смотревшие на них пассажиры, спросил:

– Вы ей из лекарств что-нибудь давали?

– Только аспирин… Ой, совсем забыла принести воды мужчине, которому тоже стало плохо…

– Погодите! – резко остановил ее Байрд. Сон как рукой сняло, он был сосредоточен, в голосе зазвучали командные нотки. – Где вас учили оказывать первую помощь?

От этого вопроса Дженет покраснела.

– На курсах стюардесс, но…

– Ладно, оставим. Запомните: без толку давать аспирин при рвоте – от него станет еще хуже. Одну воду – и ничего больше.

– Я… Простите, доктор, – с трудом пролепетала Дженет.

– Вот что: ступайте к командиру и передайте, что нам нужно немедленно садиться, – сказал Байрд. – Этой женщине срочно нужно в больницу. Да, и пусть вызовут к трапу скорую.

– А что с ней?

– Точный диагноз поставить не берусь, но положение достаточно серьезное, чтобы совершить посадку. Так командиру и передайте.

– Хорошо, доктор. А пока я хожу, не могли бы вы осмотреть еще одного пассажира? Он жалуется на жуткие боли в животе и тошноту.

Байрд бросил на нее резкий взгляд.

– Говорите, тоже боли? Где он?

Девушка проводила его к мужчине, которого трясло от рвотных позывов. С обеих сторон его поддерживал сидевший рядом приятель. Байрд наклонился и взглянул ему в лицо.

– Я врач. Поднимите, пожалуйста, голову повыше. – Он быстро осмотрел мужчину и спросил: – Что вы ели за последние сутки?

– Да ничего особенного, – еле слышно пробормотал несчастный. – На завтрак яичницу с беконом, на обед – салат… В аэропорту сандвич… и здесь поужинал. – По подбородку у него стекла струйка слюны. – Очень болит, доктор. И глаза.

– Что с глазами? – быстро спросил Байрд.

– Все плывет и двоится.

Соседа это, похоже, развеселило.

– Это все от виски, приятель, не иначе!

– Помолчите! – осадил его Байрд и, поднявшись, увидел, что рядом стоят Дженет и командир. – Укройте его потеплее, принесите еще пледов, – обратился он к девушке.

Даннинг жестом пригласил его пройти в кухню, и как только они остались одни, Байрд тотчас же спросил:

– Как скоро мы можем сесть, командир?

– В том-то и проблема, что не сможем.

– Почему? – в недоумении уставился на него доктор.

– Да все дело в погоде. Я только что уточнял по радио. По эту сторону гор над прериями сплошная низкая облачность и туман. Калгари полностью закрыт, так что придется лететь до самого побережья.

Байрд на мгновение задумался, потом спросил:

– А как насчет повернуть назад?

Даннинг покачал головой, и в мягком свете ламп доктор увидел его посуровевшее лицо.

– Тоже исключается. Виннипег закрыли из-за тумана сразу после того, как мы взлетели. В любом случае до Ванкувера ближе.

Байрд поморщился, нервно постукивая ногтем по фонарику.

– Как скоро вы предполагаете сесть?

– Примерно в пять утра по местному времени. – Даннинг заметил, как врач непроизвольно взглянул на часы, и добавил: – Примерно часа через три с половиной. Чартерные самолеты не самые скоростные.

Байрд принял решение:

– Тогда мне придется делать все, что смогу, до посадки в Ванкувере. Мне понадобится мой саквояж. Как думаете, можно до него добраться? Я сдал его в багаж в Торонто.

– Попытаться можно, – кивнул командир. – Только бы он оказался где-нибудь сверху. Позвольте вашу багажную квитанцию, доктор.

Байрд запустил руку в задний карман брюк, вытащил бумажник, вынул две квитанции и протянул пилоту, пояснив:

– Там две сумки, командир, но мне нужен только маленький докторский саквояж. В нем не бог весть что: экстренный набор, который я всегда беру с собой, – но хоть что-то…

Едва он умолк, как самолет тряхнуло так, что их обоих отбросило к дальнему борту. Раздалось настойчивое громкое жужжание. Командир первым вскочил на ноги и рванулся к внутреннему телефону.

– Это Даннинг! В чем дело, Пит?

Раздался срывающийся от боли голос второго пилота:

– Мне… плохо… быстрей…

– Похоже, ему нужна помощь, – обратился Даннинг к врачу.

Они быстро вышли из кухни и направились к кабине пилотов, и пока шагали по проходу, командир любезно раскланивался с пассажирами, поясняя:

– Небольшая турбулентность, придется потерпеть.

Когда они оказались наконец в кабине, сразу стало ясно, что второй пилот из рук вон плох. Лицо у него блестело от пота, он сидел, скорчившись и что есть сил вцепившись в штурвал.

– Вытащите его оттуда! – коротко приказал командир.

Байрд и вошедшая следом Дженет подхватили второго пилота под мышки и оттащили от приборной панели. Даннинг тут же занял пилотское кресло и перехватил штурвал.

– Усадите его на место для бортрадиста, – бросил он через плечо.

Не успели Пита усадить в кресло и прислонить к стене, как его скрутило судорогой и вырвало прямо на пол. Байрд расстегнул ему воротник рубашки и ослабил галстук, устроил поудобнее. Через каждые несколько секунд второго пилота сотрясало от судорожных рвотных позывов.

– Доктор, – с тревогой в голосе спросил Даннинг, – что это? Что происходит?

– Пока не знаю, – мрачно отозвался Байрд. – Но, похоже, причина общая: отравление. Что было на ужин, кроме мяса?

– Рыба, лосось… – ответила Дженет. – Вы сами что ели, доктор?

– Мясо. А он что ел? – спросил Байрд, кивнув на второго пилота.

Дженет побледнела и чуть слышно пролепетала:

– Рыбу.

– А двое других пассажиров?

– Не помню…

– Надо выяснить и побыстрее!

Стюардесса поспешила в салон, а Байрд опустился на колени перед вторым пилотом, который сидел с закрытыми глазами и раскачивался в такт наклонам самолета, и как можно спокойнее сказал:

– Потерпите еще немного: сейчас принесут мой саквояж, и я дам вам болеутоляющее. – Он стащил с полки плед. – Укройтесь, и вам станет полегче.

Пит приоткрыл глаза и облизнул пересохшие губы.

– Вы врач?

Байрд кивнул, и пилот скривил губы, сконфуженно пытаясь улыбнуться.

– Я тут все загадил…

– Вам лучше помолчать, – заметил Байрд. – Постарайтесь сидеть тихо.

– Скажите командиру, что он прав: рулевой из меня никакой…

– Вы не поняли? Не разговаривайте, и вам станет легче.

Вернулась Дженет и, в спешке глотая слова, сообщила:

– Доктор, я обоих опросила: ели рыбу. Еще трое пожаловались на боли. Сможете подойти?

– Конечно. Но мне нужен саквояж. Кто-то пошел за ним?

– Послушайте, доктор, я сейчас не могу бросить штурвал, – не поворачивая головы, проговорил Даннинг, – а больше некому. Разве что Дженет… вот квитанции. Возьми в помощь кого-нибудь из пассажиров.

Стюардесса приняла у командира квитанции и повернулась было к врачу, но тот продолжил:

– Я свяжусь с Ванкувером и доложу о случившемся. Добавить что-нибудь нужно?

– Да, – ответил Байрд. – Скажите, что три случая серьезных и, похоже, на подходе еще несколько. Уверенности нет, но, возможно, это отравление съеденной на борту рыбой. Попросите прекратить все поставки еды от этого подрядчика, по крайней мере до тех пор, пока не будет установлена причина отравления.

– Вспомнил! – воскликнул Даннинг. – В этот раз продукты пришли не от нашего всегдашнего поставщика. Пришлось брать их в другом месте, потому что мы прибыли в Виннипег с огромным опозданием.

– Тем более, – сказал Байрд. – Это просто необходимо знать тем, кто на земле.

– Доктор, – вмешалась Дженет, – пожалуйста, сходите к миссис Чайлдер: похоже, ей совсем плохо.

Байрд шагнул к двери, морщины у него на лице залегли еще глубже, но взгляд, которым он посмотрел в глаза Дженет, был твердым и непоколебимым.

– Постарайтесь успокоить пассажиров. От вас сейчас зависит очень многое. Если удастся найти и принести мой саквояж, я сумею помочь миссис Чайлдер. – Он уже открыл Дженет дверь, но вдруг его осенило. – Кстати, а что вы ели на ужин?

– Мясо, – ответила девушка.

– Слава богу!

Дженет улыбнулась и шагнула было в проход, но врач вдруг ухватил ее за локоть и резко спросил:

– Полагаю, командир тоже ел мясо?

Она подняла глаза, словно одновременно пытаясь и вспомнить, и вникнуть в смысл заданного ей вопроса. И тут ее внезапно обуял ужас от пришедшего понимания последствий. Она едва не рухнула в обморок от охватившего ее безумного страха.